Не путайте сладкое с мягким

      Дукат, как водится, уже не спал, но, вопреки обыкновению, не сидел в кресле за пультом и даже не расхаживал по мостику туда-сюда, рассказывая угрюмым подчинённым очередной великий план объединения квадранта (под мудрым и милостивым руководством Кардассии и Доминиона, конечно же), обильно жестикулируя и принимая вызывающе-соблазнительные, с точки зрения кардассианцев (или лично Дуката), позы.       — Ваше здоровье, — приветствовал он, поднимая выше наполненный заранее и явно исключительно с этой целью бокал. Второй, не менее полный, он протянул вперёд, предлагая разделить ядовитую утреннюю трапезу. Возлияние… Не важно.       — Вы же в курсе, что ворта невосприимчивы к большей части ядов и почти не чувствуют вкуса? — напомнил Вейюн, но бокал взял.       — Именно поэтому я выбрал самую лучшую бутылку из личного запаса. Думаю, сегодняшняя дата достойна подобной жертвы.       — Хм?       — Шестьсот станционных суток назад случилось знаменательное событие, которое на Кардассии принято праздновать в кругу семьи, друзей и соратников, — торжественно начал Дукат. — И пусть вы отрезаны от семьи минным полем и световыми годами, а наша с вами дружба ещё очень молода, но уж соратниками мы точно являемся, так что… За ваше здоровье!       — Какой занимательный обычай, — Вейюн расплылся в широкой улыбке, — травить себя во имя здоровья. И маскировать убийственный для нервных клеток яд, — продолжил он, пригубив предложенный канар, — приторной сладостью.       — Вот видите, — воскликнул Дукат, — вам недоступно в полной мере насладиться букетом, но хотя бы сладость вы ощутили!       — Было бы удивительно не заметить настолько высокую концентрацию, — Вейюну даже не пришлось стараться, чтобы голос не уступал по сладости канару. — Тем более что это одна из моих любимых странностей вашего народа. Большинство воинствующих рас избегает пути гедонизма и полагает любовь к сладкому уделом слабых. Вы же, напротив, стремитесь окружить себя комфортом всюду, куда занесёт вас долг или судьба.       — Да, мы, кардассианцы, ценим удобство и приятную пищу для тела и ума. И не скрываем этого. Чего ради одерживать военные и политические победы, если не для достижения наиболее комфортного существования? — Дукат отпил ещё немного из своего бокала и почти театральным жестом подцепил из стоящей на пульте вазы фруктовую дольку. — И честное слово, Вейюн, довольно странно слышать обвинения от обладателя коллекции из девятнадцати комплектов пижам.       — У вас устаревшие сведения. Вчера я приобрёл ещё один комплект для сна, из тончайшего пуха андорианских травоядных. Или правильно будет называть их мхоядными, поскольку ни один из видов флоры Андории не подходит под описание травы?       — Вот видите, и вам не чужда тяга к уютным вещам.       — Это вынужденная необходимость, Дукат. Почти все ворта наделены чувствительной кожей, способной улавливать мельчайшие колебания среды и давления. Поэтому для полноценного отдыха нам необходима максимально мягкая среда.       — Конечно, — протянул Дукат. — Именно поэтому все ваши пижамы столь пёстро раскрашены…       — Пёстро? — неподдельно удивился Вейюн.       — Я имею в виду, что ни в одном комплекте рисунок куртки не совпадает с рисунком на штанах. Или ворта, помимо прочего, свойственна экономия, и поэтому вы вместо полноценных комплектов берёте уценённый непарный товар?       — На всех есть рисунок?..       Должно быть, он сказал это слишком растерянно, потому что высокомерная маска Дуката смягчилась, а сам он, отведя руку с бокалом в сторону, легонько похлопал Вейюна по плечу. Будто утешая.       — Я обычно не обращаю внимания, лишь бы оттенок совпадал и ткань была достаточно мягкой, — куда более уверенно затараторил Вейюн, прежде чем открывший рот Дукат успел произнести хоть слово. — Комплекты для сна нужны, чтобы в них спать, а не красоваться.       — Вы лишаете себя как минимум трети удовольствия, но кто я такой, чтобы подсказывать высокофункциональному послу Доминиона… — Дукат отстранился и снова приподнял свой бокал. — Ваше здоровье!       — Моё здоровье, — поспешно согласился Вейюн, одним глотком допил свой канар и, развернувшись к терминалу, открыл утренние сводки. Возможно, на Кардассии действительно принято отмечать стодневия, но для ворта любая дата — это просто ещё один день для возможности прилежно работать на благо Доминиона и Основателей.       Дукат, явно желавший продолжения спора, разочарованно вздохнул и опустился в едва слышно скрипнувшее кресло. И растянул остатки канара в своём бокале ещё на целых полтора часа, наполненных совершенно невыносимыми для чуткого слуха Вейюна звуками сглатываний и смакующих причмокиваний.