«Да, наконец-то»
«Заказать тебе такси?»«Нет, Чанбин-хен, он нажрался в стельку. Я приеду утром»
«Ложись уже спать»
С этими словами он вырубил звук телефона к чертям и отбросил его в дальний угол. Ноги еле держали, жутко хотелось завалиться на кровать. Но, как назло, кровать была одна, и на ней уже храпел пьяный Крис. Перспектива спать рядом с не особо приветливым чуваком, еще и пьяным, Минхо не приглянулась, поэтому он осмотрел квартиру в поиске чего-нибудь, на чем можно было вздремнуть. На глаза попалось лишь большое мягкое кресло с пушистым пледом. В очередной раз пожалев, что не оставил Криса ночевать в коридоре на коврике, он сел в кресло и свернулся калачиком, укутываясь в плед.***
Утро выдалось не самым добрым — свет из окна бил как от софитов, голова раскалывалась, и язык будто бы прилип к небу. Руками закрывая лицо от слепящего солнечного света, Кристофер попытался повернуться в кровати, однако не рассчитал и свалился прямо на стоящий рядом тазик. Мозги соображать отказывались. На автомате он схватил бутылку воды и выпил ее практически залпом. Легче не стало, но постепенно голове начало проясняться. Мужчина бросил взгляд на часы — 8 утра. Работу, видимо, придется пропустить. На мгновение он замер, стараясь вспомнить подробности вчерашнего вечера, и чем больше вспоминал, тем больше ужасался. Крис еле вспомнил, как вчера после работы отправился в бар с друзьями, а также вспомнил, что совсем не планировал вот так напиваться. Однако же спустя полчаса, когда друзья начали расспрашивать его про Дайану, нервы сдали. Он итак последние дни ходил сам не свой — постарался загрузиться работой под завал, чтобы не оставалось времени на нытье. Тем не менее, из-за постоянных переживаний и всепоглощающего чувство вины он мучился бессонницей и совсем потерял аппетит. Поэтому, когда друг протянул ему бокал коньяка, он не задумываясь выпил его до дна. Стало легче. Снова стало как-то весело и просто, мир будто запестрел новыми красками, но ненадолго. Дабы не терять вновь обретенную легкость, он опрокидывал в себя шот за шотом, пока даже его товарищи не начали его останавливать. Дальше вместо воспоминаний в голове крутился лишь бешеный калейдоскоп из лиц и ярких огней, а последним, что он помнил, было то, что его выворачивало где-то на улице неподалеку от бара. Воспоминания не на шутку встревожили Криса, и первым делом он бросился к окну. К счастью, его машины во дворе не было; значит, ему хватило ума не садится за руль в таком состоянии. Страшно подумать, во что он мог угодить. Вторая мысль, что его ужалила, была о ребенке. Как он мог забыть, что он должен смотреть за Феликсом. Слишком уж привык, что мог допоздна не появляться дома пока Дайана была с ним. От этой мысли ощутимо кольнуло в сердце. Стоп, получается Минхо все еще дома? Не мог же он оставить малыша одного? Чтобы проверить свою догадку, Крис прошел в комнату Феликса и сразу же заметил мирно сопящего в кресле Минхо. Выглядел он очень трогательно — губы бантиком, мягкие щеки и абсолютно невинное выражение лица. Он с ног до головы был укутан в пушистый плед, а сам он свернулся калачиком, словно котенок. В кроватке спокойно спал Феликс. Увидев эту картину, Крис даже слегка подуспокоился, пока не догадался включить наконец телефон. 103 пропущенных от Минхо. И еще около 20 непрочитанных сообщений. Около 15 из них — обеспокоенные, а от остальных веет очень явной пассивной агрессией. Минхо писал, что Феликс капризничает и не может уснуть. Что ему самому нужно домой. Что он переживает, не случилось ли что-то страшное. Стало стыдно от осознания того, как он потрепал нервы ни в чем ни повинному парнише. Крис только сейчас понял, что наверняка Минхо дотащил его до кровати, а сам ушел ютиться в кресле. Ей-богу, многие бы на месте Минхо просто свалили бы, оставляя бухого Криса валятся на рядом с обувной полкой.***
8 лет назад Прошел год с тех пор, как Момо приютила Минхо. Совсем недавно ей даже разрешили оформить над ним опеку, чему они оба были несказанно рады. Сегодня они шли отмечать это события — Момо предложила сходить в кафе-мороженое. На самом деле, они не сразу сдружились. Минхо долго не доверял девушке. Он все же остался в том центре, потому что слишком уж ослаб, шатаясь голодным по улицам, однако Момо он старательно избегал. Она работала в этом центре уже давно и специализировалась как раз на помощи подросткам. Тем не менее, Минхо она показалась слишком какой-то неземной — она постоянно ходила веселая, со всеми говорила нежным и мягким голосом, а также была очень внимательна к каждому из обитателей центра. Подросток привык видеть вокруг себя совсем других взрослых — злых и раздраженных, которые гоняли его отовсюду или бросали брезгливые взгляды, стоило ему где-то появится. Так что чуждое ему внимания и забота со стороны Момо вводили его в ступор. Минхо очень быстро освоился в центре; он подружился с детишками, живущими здесь, помогал старшим по хозяйству. В центре жили одной большой и дружной семьей, и обитатели очень привязались к мальчику. Он часто нянчился с младшими детьми, пока их родители искали работу в городе. И вообще, он всеми силами старался отплатить тем людям, который так тепло его приняли. Пока он нянчил малышей, Момо всячески помогала и подсказывала. Он жутко стеснялся, но помощь принимал. Так, медленно, но верно, Минхо проникся к ней доверием. Момо очень полюбила подростка — он напоминал ей ее младшего брата, оставшегося в родной Японии. Для Минхо же она была практически божеством. Он вникал каждому ее слову и беспрекословно слушался, хотя до этого привык жить сам по себе. Так они стали настоящей семьей — Момо забрала Минхо из центра в свою небольшую квартирку. Несмотря на это, он также продолжал помогать центру и проводил там практически все свободное время. — Как только я закончу университет, я устроюсь на престижную работу, и мы накопим денег, чтобы купить огромную квартиру. У тебя будет большая семья и детишки, прям как ты хотела, — радостно рассказывал мальчик, уплетая мороженое за обе щеки, — а еще, мы сделаем ремонт в центре и купим ту самую мебель, которую ты показывала, Момо-нуна. Девушка кивала, с нежностью глядя на Минхо. Казалось, ничего не могло испортить их планы.***
— О, вы уже проснулись? — растерянно промолвил Крис, увидев не на шутку разъеренного Минхо в дверях кухни. Парень выглядел очень помято; видимо, ночка у него выдалась так себе. Но даже при этом, Крис не мог не отметить, что Минхо выглядел очень мило. — Где вы были? — усталым, практически плаксивым голосом спросил он, — Вы ведь должны были вернутся еще в восемь вечера. — Я понимаю… Минхо, простите меня пожалуйста, — произнес Крис, потирая виски, — и за мое состояние вчера… тоже простите. Я правда не знаю, что на меня нашло. Обычно я себе такого не позволяю. И да, спасибо вам большое, что подождали и даже помогли мне, — он усмехнулся — обещаю, я прибавлю вам зарплату за такой неприятный случай. Минхо слегка успокоился, и Крис заметил, как его лицо на миг стало задумчивым. Он глубоко вздохнул и ответил: — Хорошо, только прошу, не делайте так больше. Я очень переживал, что с вами что-то случилось. К тому же, теперь у меня жутко болит спина, — Минхо слегка улыбнулся. Парень и сам не понял, куда улетучился весь его гнев, но теперь его даже рассмешила вся ситуация. Крис широко улыбнулся ему в ответ, и Минхо на секунду замер. Он впервые увидел, как мужчина улыбается. Нянь даже растерялся, и смущенно опустил глаза, потирая затылок. — Может, останетесь на завтрак? — пробормотал Крис, — Мне хотелось бы как-то загладить вину перед вами. Минхо лишь кивнул, пытаясь игнорировать всю абсурднось ситуации. Чанбин-хен, что смотрит сейчас за его детьми, его явно убьет за бессонную ночь, но почему-то сейчас это казалось не таким важным. Крис все ещё был разбит, как никогда. Сегодня ничто не могло спасти его от самобичевания. Он выдавливал из себя улыбку перед Минхо, чтобы в копилку его причин ненавидеть себя не добавилось скотское отношение к этому молодому парню. Он смотрел будто бы сквозь него, пока в голове крутился образ Дайаны, такой до боли родной, но при этом пропитанный желчью и ненавистью. А Минхо просто до сих пор не привык, что малознакомые люди могут проявлять к нему доброту, или даже дежурную вежливость. Он сам не заметил, как глядя на Криса в животе начали порхать бабочки.