***
В доме, который больше был похож на старый сарай, который вот-вот с грохотом рухнет, на полу лежала Гилберт без сознания. Рядом с ней сидели два крепких мужчины и со злостью в глазах рассматривали неподвижное тело девушки. Один из них в руке держал бокал ароматного бурбона, а второй внезапно уткнулся в свой телефон, продолжая молчать. Они оба не хотели ничего говорить, ведь поняли друг друга без слов в тот самый момент, когда переступили порог этого темного помещения. Сальваторе все внезапно поняли, когда увидели покалеченное тело Елены, которая не подавала никаких знаков о том, что она еще жива: — Маритта! — крикнул Дэймон, опустившись перед девушкой на колени. — Чертовка, я убью тебя! — Успокойся Дэймон, я прошу тебя. — А чего ты такой спокойный? — криком задает вопрос старший Сальваторе. — Или ты тоже на стороне этой твари, которая довела Елену до подобного состояния? Ты совсем с ума сошел? — Я более, чем уверен, что Мари не делала с Еленой этого, — отвечает вампир. — Она могла похитить ее, загипнотизировать, но никак не сотворить подобное с ней. — Да ты смеешься что-ли, братец? — продолжает возмущаться Сальваторе. — Можешь продолжать нести этот бред, я тебе все равно не поверю! — Твое право. — Да ты совсем с ума сошел! Ты явно больше, чем просто дурак! — Парни, давайте перестанем с вами ругаться? На пороге вдруг появляется высокий мужчина и братья напрягаются, когда он подходит к ним ближе. Они чувствовали ту ауру, которая исходила от этого вампира, он явно был в сотню, а-то и в тысячу раз сильнее их обоих вместе взятых, и это напугало Сальваторе еще сильнее. Мужчина делает вальяжный поворот в сторону и присаживается на скамью, что расположилась прямо напротив лежачего тела Гилберт. Он выжидал пару минут для того, чтобы правильно понять с чего начать длинный разговор и вот, когда казалось бы самое подходящее время наступило, его перебил внезапный кашель девушки. Она вдруг очнулась: — Елена! Елена! — Дэймон приблизился к девушки, вновь опустился перед ней на колени и замер, проверяя наличие пульса. Точно, она была еще жива, она отчаянно боролась за свою жизнь. — Умница, Елена, ты большая молодец, я знал, что ты выживешь несмотря ни на что! — Это ведь не Маритта сделала, да? — обращается Стефан к вампиру, сидящему напротив. — Почему ты спрашиваешь об этом, когда я рассказал вам обо всех деталях в подробностях еще до того, как вы попали сюда? — вампир отвечает парню вопросом на вопрос и по-дьявольски улыбается, словно терзания жертвы и непонимание парня доставляли ему огромное удовольствие. Хотя, на самом деле, так все и было. — Мой тупой брат не верит тебе, — говорит Дэймон. — А заставить его поверить в это, даже имея при этом кучу доказательств — трудная задача, Никлаус. — Ах, вот как, — первородный довольно улыбается, чувствуя, как напряжение Стефана росло с каждой секундой, пока его брат был отвлечен Еленой, потихоньку приходящей в сознание. — Действительно веришь в то, что Маритта не является монстром? — Я знаю ее и верю, что на такое она не способна. — Да ты издеваешься! — Никлаус громко смеется и заставляет Стефана скривиться, потому что от его смеха становиться лишь противно, не более. — И это говорит мне тот, который знает ее от силы два века! Тому, кто знает ее с рождения, смерти и повторного рождения в качестве более сильного вампира? Оба Сальваторе вдруг замерли. Что Никлаус подразумевал под словами "Повторного перерождения"? Что этот противный вампир имел ввиду? Сказать честно, даже сам Дэймон решил повернуться к Майклсону, чтобы посмотреть в его глаза. Он точно не врет сейчас? Или притворяется, чтобы зацепить Стефана? — Что ты имеешь ввиду? — спрашивает Стефан, глубоко заинтересовавшись в словах, сказанных Никлаусом. — Ой, а что я это сказал вслух? — первородный разыгрывал дешевую сценку, будто строя из себя дорогого актера, но двух братьев это мало интересовало. — Ну что же, придется мне вам поведать величайшую тайну, скрываемую Мариттой Бенуа де-Сент Мор! — Говори быстрее, пожалуйста, — перебивает его Стефан, злясь, что тратит свое время на просмотр этого жалкого спектакля. — Маритта — особый класс вампиров, который стоит на тысячу голов выше, таких, как вы, например. Этот класс зовется первородным и считается, что он был образован одной семьей, которая пыталась оградить себя от возможной смерти, которая угрожала им в деревне, где она жила. Эта деревня кишила оборотнями и никто не был застрахован в том, что однажды он умрет от лап жесткого молодого оборотня, — ответил вампир. — Маритта — выходец из этой семьи и именно с нее начался вампирский род, который до сих пор пополняется новообращенными монстрами. И у нее есть огромное количество преимуществ перед обычными вампирами, вплоть до того, что она абсолютно бессмертна. Сальваторе обернулись, чтобы взглянуть друг на друга. В глазах Дэймона можно было с легкостью прочесть то, что вампир безоговорочно верил словам, сказанные Никлаусом, что нельзя было сказать про Стефана. Он вновь со стороны казался напряженным и до конца не желавши поверить в речь какого-то вампира, который внезапно появился в жизни двух братьев Сальваторе. Вот так без знакомства, без приветствия в первый день, этот загадочный Никлаус проник в жизни вампиров с дословной информацией о похищении Елены Гилберт. Он мало, что говорил о себе: каждый раз он либо увиливал от вопроса, касаемо его личности, либо просто воздерживался от ответа, ссылаясь на то, что информация о нем не даст братьям ничего особенного. Однако, на душе у Стефана было крайне не спокойно: Почему он говорит такие вещи так просто, да еще и выдавая старую знакомую с поличным, дословно рассказывая обо всем, не упуская и малейших деталей истории. Стефан, казалось бы, напрягся еще сильнее. Что такое? Почему он так яро защищал Маритту и доказывал своим поведением, что француженка ни в чем не виновата? Неужели он.. — Стефан, очнись ты уже! — кричит на него старший брат, пытаясь привести своего младшего в чувство. — Почему ты так веришь этой девушке? Ты не видишь, что она сделала с Еленой? — Ладно, — внезапно заговаривает Никлаус, вставая со скамьи. — Вы тут говорите сколько душе угодно, если хотите. Выход вы знаете где, мой контакт тоже. Буду нужен по какому-то вопросу, звоните лучше моему подчиненному. Вампир так же вальяжно покидает это помещение, как и вторгся в него полчаса назад. Он оставляет братьев не то ругаться, не то раздумать над его словами. Впрочем, этому мужчине было глубоко все равно, к какому выводу придут те двое. Одно он знал точно: скоро у него будет шикарная возможность, чтобы поставить всех противных ему людей на место и заявить миру о себе любимом. В гостинной комнате загородного дома, Никлаус встречает своего младшего брата, удобно, развалившись на кожаном кресле, подобно самому милому котику на свете. Он выглядел немного подавленным, но Никлаус смог четко прочитать его нарастающую злость по скулам, которые то сжимались, то разжимались. Майклсон молча перелистывал страницы старой книги, которую он так любил перечитывать, когда оставался наедине с собой. Но, когда старший брат вторгся в его личное пространство и нарушил его приятную атмосферу, он вдруг закрыл книгу и взглянул брату в глаза. Тот присел напротив него и закинув ногу на ногу, стал не спеша наполнять бокал крепким алкоголем: — Зачем соврал им о том, что Маритта истинный первородный вампир? — вдруг спрашивает Кол, кладя закрытую книгу на стол. — О чем книга? Интересная или просто заняться нечем? — спрашивает старший. — Не уходи от ответа, — говорит Майклсон — Отвечай на мой вопрос. — Ну, — тянет вампир и замолкает на секунду, так как стремится наполнить желудок вкусным алкоголем. Он явно не торопился с ответом и младшего это очень раздражало. — Я решил, что немного приукрасить историю будет весело, тем более, что реакция у обоих была так различна! Я прям светился от счастья, что смог получить такие приятные ощущения! — Это звучит крайне противно, Никлаус, — отвечает вампир, переводя взгляд со старшего на книгу, лежащую на столе. Она была подарена Колу кое кем и потому он не мог с ней расстаться, и поэтому перечитывал ее уже сотню раз. — Ты очень изменился, мне такие методы достижения целей не нравятся. — Правда? — смеется вампир, аж хватаясь за живот, ведь младший рассмешил до боли, образовавшейся где-то внутри желудка или это был бракованный алкоголь. Впрочем, Майклсону было глубоко наплевать на это. — Этот говорит мне тот, что ради собственной свободы пошел на убийство любимой? Я, честно признаться в шоке: а если бы Майкл сказал тебе убить одного из твоих старших братьев или сестру, ты бы тоже согласился на его условие? — Это.. другое, Клаус. — Это одно и то же, мой дорогой братец. Ты такой же предатель, как и я: Ты — полное отражения меня!***
За столом, который был наполнен различной едой, собрались несколько голодных человек и два мертвых вампиров, которые с наслаждением в глазах попивали молодую кровь из граненных стаканов. Парни все никак не могли привыкнуть к такому утру и каждый раз давали Молли, и Герде попробовать еду первыми. Каждая легонько толкала своего напарника в бок, как бы говоря: "Ну и трусы же вы мальчишки!" Они вдоволь наполняют свои тарелки едой и дворецкий, который впервые был рад готовить кому-то в этом доме, с радостью убирает пустые тарелки со стола, чтобы они не мешали людям кушать. И хоть обеденный стол был приличным размером, дворецкий все равно бегал по тысячному кругу вокруг подопечных француженки, а те, почувствовав себя королями и королевами, заметно улыбались, хоть и пытались это скрыть: — Госпожа, — первой заговаривает Герда, нарушая мертвую тишину, образовавшуюся вокруг их завтрака. — У меня как-то на душе сегодня не спокойно и всю ночь кошмары снились. Могу ли я поехать сегодня с Кольтом в город, чтобы немного расслабиться? — Я и мой любимый брат обязательно вас прикроем на случай чего, — добавляет Молли, пытавшись прожевать огромный кусок картофеля. — Молли! Не называй меня так при остальных! — кричит Марсель, краснея. — Дурочка. — Ну что ты такое говоришь, Марсель, — вдруг говорит Элайджа, параллельно вытирая салфеткой остатки крови на губах. — к младшим нужно относиться с уважением, иначе они в будущем смогут либо предать тебя, либо серьезно навредить. С этими словами мужчина встает из-за стола и уходит на второй этаж, в свой кабинет. Маритта провожает его одиноким взглядом и как-то грустно улыбается, вспоминая его слова, сказанные сегодня утром. Он правда был серьезным тогда или действовал так, чтобы понравиться первородной? Француженка покачала головой и повернулась к ребятам. Они все сейчас доедали остатки своего завтрака и параллельно с этим, перекидывались с другом другом фразами, которые иногда цепляли их. Они начинали ругаться, но после внезапно прекращали, зная, что в присутствии Маритты стоило вообще забыть про значение слова "ссора". Первородная вдруг вспомнила, как встретила каждого из них и как воспитывали их по-своему, ища к каждому члену команды определенное отношение. Кого-то она воспитывала жестко, вырабатывая в нем качества силы и уверенности в себе, а кого-то жалела, потому что ему в прошлом и так много досталось. В моменте, пока девушка вспоминала все это, она даже не заметила, как широко улыбалась своим воспоминаниям, напрочь забывая о том, что она все еще находилась в компании своих подчиненных. Но француженка впервые в жизни вдруг наплевала на эмоции, которые появились у нее на лице, не желая их сейчас брать под свой контроль. Она светилась и широко улыбалась, понимая, что не просто находится среди своей команды, она находится в кругу своей семьи, как когда-то сидела рядом со своим отцом и братом, потом с Люси и Кристианом, а потом и с полным составом Майклсонов. Первородная делает свой последний глоток кровавого напитка и встает из-за стола: — Так, что вы скажете о моей просьбе, госпожа? — вновь спрашивает Герда, напоминая вампирше о том, что та, так и не ответила на ее просьбу. — Конечно иди, — отвечает вампирша. — Хорошо развлекитесь там и захватите мне какую-нибудь книгу в жанре романтики. Но только я хочу почитать что-то из старого, ни в коем случае не новое, хорошо? — Конечно! — отвечает девушка и кивает француженке в знак огромной благодарности. Она взглядом провожает госпожу наверх и переводит его на Кольта, который невольно покраснел, потому что будет находиться в городе вместе с Гердой, наедине. — Долго ждать не буду, — говорит Браун и тоже покидает обеденный стол, уходя к себе в комнату. — Даю тебе полчаса на сборы. — Хорошо, — отвечает Герда, украдкой посматривая на Молли, которая довольно хихикала у девушки под носом. — Ну что такое? — Да нет, ничего. Просто хотела сказать, что могу помочь тебе, пока ты будешь собираться. Могу подготовить для тебя шикарный наряд или сделать прическу, что выберешь? — Эй, это вообще-то не свидание! — показушно возмущается Герда. — А со стороны выглядит именно так, — встревает в разговор Марсель и тоже быстро покидает приятную компанию девушек, направляясь к себе в комнату. — Даже ты, Марсель! — дуется девушка, все еще злившись на Молли, которая не переставая, хихикала. Француженка устало приземлилась на кровать. Сейчас ей больше всего хотелось побыть одной и подумать о всем том, что так тяготило и голову, и душу в последнее время. На мгновенье она прикрывает глаза, на губах появляется еле заметная улыбка и девушка растворяется в этом моменте, ведь различные воспоминания вдруг заполнили весь ее разум. Она была полностью во власти своего сознания и уже не могла контролировать действия, совершаемые в реальности. Внезапно, она почувствовала присутствие Элайджи, а впоследствии и вовсе тяжесть его тела на своем. Вампирша медленно приоткрыла свои глаза. Она заметила первородного, который навис над ее телом в ожидании, пока француженка очнется от настигнувших ее снов. Она аккуратно тянет к его лицу свои тонкие пальцы, нежно гладит его мягкие щеки, потом поверхность губ и внезапно тянется к ним, чтобы осуществить поцелуй. Но первородная замирает, когда в самом дальнем окне спальни она замечает его ореховые глаза. Они смотрели прямо на них двоих, но казалось, будто все его внимание привлекала лишь вампирша, лежачая под нависшем телом Майклсона старшего: — Что-то не так? — спрашивает мужчина, вглядываясь в глаза первородной. — Я отвлек тебя своим приходом? Если да, то в следующий раз буду предупреждать тебя. — Нет, нет! — вскрикивает вампирша, останавливая попытку первородного слезть с тела француженки. — Я всегда рада твоему приходу. Тем более мне хотелось, чтобы ты побыл рядом. — Правда? — удивленно спрашивает вампир, глядя в прекрасные глаза девушки. — Ты кажется обманываешь меня. Конечно, Маритта обманывала первородного. Ведь Элайджа, как никто другой, мог почувствовать присутствие своей родни, даже на расстоянии в миллиарды километров. Мужчина вдруг убрал со своего лица руки девушки и просто сел рядом на кровати. Он опустил взгляд вниз, ведь сейчас окончательно понял, что француженка не питала к нему никаких чувств, кроме искренних дружеских. Это расстроило его, но больше задел тот факт, что Маритта до сих пор была влюблена в его младшего брата, хоть всякий раз и отрицала это. Глаза никогда не врут, а уж сердце тем более. И сколько бы человек не приказывал своим чувствам исчезнуть или хотя бы успокоиться на некоторое время, они никак не хотели слушаться своего хозяина. "Сердцу, как говорится не прикажешь.." — подумал про себя Элайджа и встав, направился к выходу: — Элайджа, я.. — Не говори ничего, — произносит первородный перед тем, как исчезнуть за закрытой дверью их общей комнаты. — Для начала разберись в своих чувствах, а потом приходи к тому, к кому питаешь их. Ты действительно была права сегодня утром, когда сказала, что мы поторопились в решении сойтись. Прости, что позволил надавить на тебя, все-таки инициатором данной идеи — был я. — Элайджа.. — первородная слышит гулкий звук закрывающейся двери и теряет из виду образ Майклсона старшего. Она опечаленно переводит взгляд в окно, где совсем недавно видела Кола и заметив, что образ мужчины исчез, обессилено падает обратно на кровать. Глаза вновь, как и прежде, наполняются противными слезами и первородная прикрывает глаза, подумывая о самых страшных поступках, которые она желала совершить.