Среди облаков

      Вэнь Цин проснулась в пять часов утра.       Поначалу ей было трудно приспособиться к распорядку Облачных Глубин, но со временем она начала привыкать.       Вэнь Цин думала, что спокойная и упорядоченная жизнь закончилась после смерти родителей, и ей было трудно поверить, что ни ей, ни её семье больше ничего не угрожает.       После смерти Цзинь Гуанъяо Ханьгуан-цзюнь предложил ей должность лекаря в Облачных Глубинах. Она была рада возможности быть ближе к А-Юаню, к тому же хотела отблагодарить Ханьгуан-цзюня за то, что он сделал для мальчика, поэтому согласилась.       Вэнь Цин думала, что её присутствие в Облачных Глубинах будет пятном на репутации ордена Гусу Лань, и она была готова к тому, чтобы снова стать объектом всеобщей ненависти. Но к её удивлению, никто в Облачных Глубинах не обращал на неё особого внимания. В Гусу народ говорил только о возвращении Старейшины Илина и Призрачного Генерала, о Вэнь Цин же, казалось, все забыли. Она не хотела привлекать к себе много внимания, поэтому была рада такому положению вещей.       Ей предоставили отдельное жильё, мебель, одежду и другие необходимые вещи. Ханьгуан-цзюнь даже дал ей белую шпильку с блестящим узором облаков на конце. Она подумала, что это было лишним, но всё равно носила её каждый день в знак признательности за оказанное гостеприимство.       Сегодня, к сожалению, Вэнь Цин не могла её надеть. Накануне она ходила в город, а когда вернулась, шпильки уже не было. Вэнь Цин не знала, потеряла она её по своей вине или её украли (наверняка материал, из которого она была сделана, стоил приличную сумму). В любом случае Вэнь Цин решила, что расскажет и извинится за невнимательность в свой следующий выходной, а в ближайшие дни её ждёт много работы, от которой ей не хотелось отвлекаться.       Вэнь Цин вышла из дома и направилась к своему рабочему месту, надеясь, что никто не заметит отсутствия аксессуара, или, по крайней мере, не сочтёт его отсутствие проявлением неуважения.       Как бы трудно ни было привыкнуть к жизни в Облачных Глубинах, ещё труднее было привыкнуть к отсутствию рядом Вэнь Нина. Брат всё время был с ней, сколько она себя помнила. Теперь он путешествовал по стране один и помогал нуждающимся. Она гордилась братом, но страх за него навсегда поселился глубоко в её сердце, и ей оставалось только учиться жить с этим.       Вэнь Цин, как всегда, пропустила завтрак и сразу направилась к зданию лекаря.       Она привыкла экономить на еде, поэтому ела мало и редко. Пожилым слугам это не нравилось, они часто говорили ей, что она слишком худая, и пытались лишний раз накормить её. Это напоминало Вэнь Цин о её погибшей бабушке.       В коридорах было мало народа. Те немногие люди, что встречались Вэнь Цин по пути, кланялись ей в знак приветствия, и она отвечала им тем же.       Она уже почти дошла до здания лекаря, когда увидела Цзэу-цзюня, направляющегося к Ланьши. Он был глубоко погружён в свои мысли, поэтому не заметил её присутствия. О чём бы он ни думал, она не хотела его отвлекать, поэтому не стала его приветствовать и молча прошла мимо.       Когда она впервые встретила Цзэу-цзюня, ещё до войны, он был жизнерадостным и открытым человеком, и ей было больно видеть изменения, которые произошли с ним после событий в храме Гуаньинь. Но постепенно Цзэу-цзюнь возвращался к обычной жизни после долгого пребывания в уединении и недавно снова начал преподавать.       Чаще всего в её медицинских услугах нуждались ученики, случайно получившие травму, и старики из числа слуг. Опытные культиваторы были редкими посетителями.       С тех пор, как Вэй Усянь вернулся, Лань Цижэнь стал иногда заходить к ней, чтобы взять снадобья от головной боли или бессонницы. Поначалу он явно был не в восторге от её нахождения в Облачных Глубинах, но со временем, кажется, смирился с этим.       Обычно она не обедала в общей столовой со всеми, чтобы не занимать место, а брала продукты с кухни заранее и ела в одиночестве.       Этот день не отличался от предыдущих, за исключением того, что сегодня на кухне она встретила Ханьгуан-цзюна с подносом в руках. По банке со специями было очевидно, что это еда для его мужа, который, скорее всего, проснулся совсем недавно.       После торопливого приветствия они разошлись по своим делам.       Вэнь Цин всегда знала Ханьгуан-цзюня как человека, мягко говоря, необщительного, поэтому она удивилась, что он стал инициатором всех разговоров между ними, когда она только поселилась здесь.       Он периодически спрашивал Вэнь Цин о её работе, о том, есть ли у неё все необходимые инструменты и травы для работы, о том, хватает ли ей предоставленных бытовых предметов, о её отношениях с другими жителями Облачных Глубин. Вэнь Цин тогда решила, что он задавал эти вопросы из вежливости.       Однажды он попросил разрешения прийти к ней после того, как она закончит со своими обязанностями лекаря. В тот вечер он попросил её рассказать о раннем детстве А-Юаня и его биологических родителях. Она с удовольствием выполнила эту просьбу.       До этого она не задавала ему никаких вопросов и не пыталась начать разговор, не желая отвлекать его от своих обязанностей или отдыха, но после того вечера она решила, что будет справедливо, если он тоже расскажет ей о времени, когда А-Юань рос в Облачных Глубинах в качестве его приёмного сына. Хотя она уже спрашивала об этом периоде самого А-Юаня, и он рассказал ей всё, что мог, были вещи, которые он в силу возраста не мог запомнить.       Их дружеские беседы были нечастыми, и говорить приходилось в основном ей, но благодаря этим разговорам Вэнь Цин начала чувствовать себя комфортнее в Облачных Глубинах.       После обеда Вэнь Цин вернулась на своё рабочее место.       Ей не пришлось долго сидеть без дела. Из-за двери донеслись голоса. Не успела она прислушаться к ним, как дверь открылась, и в кабинет вошли трое человек.       — Я правда в порядке, это ерунда, — заявил мальчик, умоляюще глядя то на А-Юаня, то на Лань Цзинъи, молча тащивших его за локти.       — Что случилось? — обеспокоенно спросила Вэнь Цин.       Все трое одновременно перевели взгляд на неё и поклонились почти синхронно, что при других обстоятельствах Вэнь Цин сочла бы забавным, после чего А-Юань сказал:       — Он поранился, когда экспериментировал с талисманом без разрешения.       — Талисман взорвался слишком близко, — добавил Лань Цзинъи.       А-Юань подтолкнул младшего мальчика ближе к Вэнь Цин, и тот послушно сел перед ней, вытянув руку.       Она внимательно осмотрела её. Ожог был лёгким, и Вэнь Цин облегчённо вздохнула. Она начала смочила руку мальчика холодной водой, а затем нанесла лекарство.       Всё это время Лань Цзинъи с интересом наблюдал за процедурой, а А-Юань сурово смотрел на мальчика.       Мальчик был явно младше их. Выражение его лица было унылым. Вэнь Цин была готова поспорить, что все его мысли занимало предстоящее наказание.       Каждый раз, когда она видела А-Юаня, в её голове невольно всплывал образ малыша в Могильных курганах. Она не уставала благодарить всех богов, что судьба была к нему более милостива, чем к ней и Вэнь Нину, и А-Юань получил шанс жить нормальной жизнью, не омраченной войной и предательством. Когда он сказал ей, что помнит то время, она сначала испугалась, но после того, как поняла, что его воспоминания о том периоде были исключительно хорошими, она успокоилась.       После того, как она перевязала руку раненого и сказала ему прийти завтра, ребята поблагодарили её и ушли.       Оставшаяся часть дня пролетела быстро.       Она была у себя дома и готовилась ко сну, когда услышала стук в дверь. Только один человек в Облачных Глубинах мог прийти к ней после комендантского часа.       Не дожидаясь разрешения, Вэй Усянь вошёл, оставив дверь открытой, позволяя Луне освещать комнату.       Сев за стол, он поставил на него две бутылки «Улыбки Императора».       — Завтра у тебя выходной? — спросил он с надеждой, глядя на Вэнь Цин, придвигая к ней одну бутылку, когда она села напротив него.       Вэнь Цин отрицательно покачала головой.       Вэй Усянь надул губы, изображая обиду, и передвинул предназначавшуюся ей бутылку обратно на свою сторону стола.       Люди здесь были вежливы с ней, некоторые из них даже любили её, но никто из них не пережил то же, что и она, поэтому Вэнь Цин всегда чувствовал, что между ней и другими жителями Облачных Глубин существует невидимая пропасть. Ханьгуан-цзюнь был в Могильных курганах только один раз и не принимал активного участия в жизни выживших членов ордена Цишань Вэнь, а А-Юань был слишком мал, чтобы осознавать масштабы происходящих тогда событий и трагичность ситуации, в которой они оказались. Вэнь Цин была рада, когда Вэй Усянь вернулся, так как он был тут единственным человеком, который мог по-настоящему понять её, и его компания всегда успокаивала Вэнь Цин.       — Тебе стоит лучше следить за своими учениками, — сказала Вэнь Цин.       — У меня сегодня не было занятий. Если ты о том мальчике с ожогом, то я говорил ему не практиковаться в моё отсутствие, — ответил Вэй Усянь, уже осушивший одну бутылку.       Взяв в руки вторую бутылку, он добавил:       — Всю вторую половину дня я был в городе.       — Я вижу, — сухо ответила Вэнь Цин, глядя на то, как её друг откупоривает вторую бутылку.       — Ах, чуть не забыл! — воскликнул Вэй Усянь и принялся доставать что-то у себя из-под пояса.       Он протянул ей шпильку. Вэнь Цин посмотрела на него с недоумением.       — Вместо той, которую ты потеряла, — объяснил Вэй Усянь, всё ещё держа шпильку в руке.       Вэнь Цин взяла шпильку, которая была точной копией утерянной.       — Ханьгуан-цзюнь дал её тебе? — спросила Вэнь Цин, всё ещё пребывая в растерянности.       — Да. Когда я сказал ему, что собираюсь к тебе, он попросил меня передать её, — ответил Вэй Усянь.       Она испытывала смешанные чувства. С одной стороны, Вэнь Цин пугала такая наблюдательность, но с другой стороны, это означало, что он заботился о ней достаточно, чтобы обратить внимание на такую маленькую деталь её внешнего вида, что было приятно. Она предпочла сосредоточиться на последнем.       — Спасибо, — запоздало сказала Вэнь Цин, всё ещё не отрывая взгляда от предмета с своих руках.       Вэй Усянь лишь махнул рукой в ответ и приступил к осушению второй бутылки.       Вэнь Цин подошла к зеркалу и вставила шпильку в волосы. Узоры облаков на конце красиво блестели в лунном свете.