Собери моё сердце

Эта осень была мрачнее всех, которые помнил Вэй Ин. Нет, определенно, прошлая осень была ярче и насыщеннее, она была теплее. Он не упускал из виду ни одной детали. Будь то лист клена или грязный тонкий ручей, текущий в щелочках по асфальту. Вэй Ин всегда умел находить радость в мелочах. Осень — время для многих депрессивное, но только не для него. Любимая учеба, друзья, обожаемый возлюбленный, от смс которого трепетало сердце двадцать четыре на семь. Вэй Ин не выпускал телефона из рук сутками, все время переписываясь и ожидая встречи. Они оба хорошо учились, но в разных заведениях. Да, они были совсем разные, а противоположности притягиваются. Да, так притянулись, что превратились в цепи. Вэй Ину не давалась математика, он любил литературу и все гуманитарные науки, тогда как Цзян Чэн терпеть не мог писать сочинения и учить наизусть. Зато они могли друг друга выручать. Вэй Ин ему — сочинение, а он — домашнее по математике. Они были прекрасными партнерами. Вэй Ин раскрепостил Цзян Чэна. Многие в школе ещё не хотели с ним дружить. Считали угрюмым и злым. Только Вэй Ин все больше интересовался им. Он считал, что его жизнерадостность спасёт положение и поможет Цзян Чэну, который, если честно, не видел смысла в своей жизни. Он учился хорошо, потому что так было надо, он ходил на секции, потому что так решили родители. Это родители требовали от него хороших результатов, сам же он не знал, чего хотел. Но когда появился Вэй Ин… Этот незатейливый мальчик, которого Цзян был младше на полгода. Говорят, что не бывает случайных встреч. Этот мальчик, которому А-Чэн завидовал, ведь тот умел радоваться жизни, его обожали родители, он был весьма избалован, являлся, как и он сам, любимчиком всех учителей, хотя учился хуже. Этот мальчик, словно искра. Он день ото дня растапливал его сердце, которое было камнем. Цзян Чэн считал, что это лишь жалкая мышца, что никак не может перестать биться. Он считал себя пустым сосудом, из которого медленно улетучивается жизнь. Вэй Ин сразу знал: с кем имеет дело. С человеком, который свою жизнь считает существованием, который пошло шутит, матерится, но он не мог спасти себя или же не хотел. Но Вэй Ин видел его прекрасным человеком, способным спасти других. Других… Только не себя. Ему сказочно удавалось найти слова, чтобы поддержать Вэй Ина. Он словно бы впитывал всё то, что тот сам его говорил день ото дня. Цзян Чэн не жалел для него накопленной нежности. Правда. Он старался быть для него светом, но никогда. никогда не считал себя достойным Вэй Ина, даже став для последнего Солнцем, Сокровищем и всем миром. Всем миром. Это вышло как-то неосознанно, постепенно Цзян Чэн стал заполнять все мысли Вэй Ина. У него никогда не было отношений и настолько близких людей. Вэй Ин привязался, он кричал об этом в открытую, но А-Чэну было сложнее признаваться, выражать чувства, но ради Вэй Ина, чтобы доказать всю его значимость, он был готов писать на асфальте, радовал разными мелочами, дарил свою улыбку. Мог стащить им пива из магазина или найти закурить, хотя Вэй Ин не увлекался. Испорченный. Думал о себе Цзян Чэн. Он всегда думал о себе не очень лестно. Но одно объятие Вэй Ина внушало в него непонятную какую-то веру в себя и лучшее. Вэй Ин говорил много, и все это проникало в душу. Чэн старался верить, хотел верить, и у него получилось. Он чувствовал себя кем-то значимым только рядом с Вэй Ином, а У Сянь радовался тому, что он и сам нужен, может принести пользу и помочь. Особо его подкашивали мысли Цзян Чэна о смерти. Он часто говорил о самоубийстве. У него были шрамы. Вэй Ин не понимал: как можно просто взять, провести по венам и не ощутить боли. Однажды Цзян Чэн задал ему вопрос. Раз ты меня понимаешь, ответь: почему я режусь? Тогда Вэй Ин его ещё до конца не понимал. От скуки, — ответил он, в ответ услышав лишь истерический смех. Тогда ты не сможешь меня понять. И никогда не говори, что понимаешь меня. Нужно было бежать уже тогда, но Вэй Ин очень хотел его понять.

***