Venomizer

Вниз по Шестой улице, следом повернуть направо… да кто в такой помойке покупает себе жильё, особенно если у тебя солидный счёт в банке и карт бланш — баба, которой нужно годовое обслуживание клингонского пассажирского катера?! Пусть только ему попробуют расчесать щупальца на тему дебильного земного фразеологизма про с милым и рай в шалаше. Он прекрасно изучил — не без помощи Брока — логику мышления человеческих самок, а точнее, на его взгляд, фатальное отсутствие этой самой логики. Женщины, как существа хаотичные, подобно заряженным частицам космических чёрных дыр, его восхищали и приводили в неистовый трепет. Так что его будущей зазнобе — зазнобе тела Йохана — халупа из воспоминаний никак не подходила. Веном основательно перетряхнул все мысли в черепной коробке своего нового носителя — чьё сознание он подмял так глубоко под себя, что оно словно и растворилось. Оба делали вид, что так надо. Со своей стороны, Веном счёл бы это пребыванием истинного хозяина тела в коме, из которой нет возврата — и с удовольствием отопнул полудохлого червячка куда подальше, со вкусом обустраиваясь на новом месте. Это тело он присмотрел ещё в городе. Проследил за ним, понаблюдал, увидел, что с ним вытворяют другие людишки. Веном равнодушно созерцал крики и страдания Йохана, потому что живым он был ему не нужен… сознание он намерено решил отпустить. Нахрена ему сознание?! Он все равно не встретит никого душевнее и ближе чем Эдди, вот только Эдди… Веном не любил сентиментальные нюни, а потому крепко сжал полоску губ и побрел дальше. Уже вечерело, и Веном задрал подбородок к небу и посмотрел на гаснущее солнце. Он мог бы превратиться в симбиота, обрести свою, привычную, форму, и добраться до нужного места за двадцать минут лёгким пёхом — но хотел сжиться с телом, узнать его получше, обкатать, как новую тачку. О да, в своём роде, вместо задохленького, особенно в самом начале их контакта, Брока ему попался сейчас настоящий спорткар. Он шёл и радовался свежему ветру на лице. На тонкой и пористой, относительно его латексной гладкости, человеческой коже плясали последние лучи уходящего солнца. Прохожие смотрели на него странно — но потому, что одежда была насквозь мокрой, а ещё… о, точно. Веном остановился посреди улицы и вжикнул молнией брюк. Мда, он уже забывает, что такое — человек и человеческое тело. Да и к тому же, раньше Эдди заведовал всякими общими бытовыми вопросами, включая то, как поступить со смешным человеческим членом в штанах. Застёгивался, наряжался, покупал билеты в кино, заказывал пиццу — Эдди. Веном был благодушным дружбаном и чёрной лаковой стеной, который катался, ходил, жрал и радовался жизни вместе с Броком. Хорошее было время… А какой раньше был Нью-Йорк. Плюнуть негде даже ночью. Теперь можно обплеваться — да хоть и перевоплотиться прямо тут, все равно никто не посмотрит. По большей части некому… Людей для таких мегаполисов осталось преступно мало после того, как щёлкнул пальцами этот фиолетовый титан-ебанавт, настоящий отморозок по мнению самого Венома, который только и смог что разбазарить пятьдесят процентов жратвы во Вселенной — уж лучше бы скормил их всех симбиотам. Веном отвлёкся от мыслей и смутился, почесав затылок. Так, кажется, он прошёл нужный дом. Не беда! Махнув рукой, он вернулся немного назад, двигаясь мимо магазинчика китайской лапши, затем супермаркета 24/7 и ломбарда. Дом номер четырнадцать оказался втиснут в череду таких же однотипных восьмиэтажных халуп с пожарной лестницей снаружи. Венома всего перекосило, когда он сопоставил месячный заработок Йохана и состояние его счёта и прикинул, сколько может стоить квартира в этом гадючнике. Как существо, обожающее комфортно жить, Веном сострадал себе и Фриде, которая постоянно мелькала в воспоминаниях Йохана в состоянии разной степени обнажённости. Мурлыкая себе под нос, он пошарил в кармане брюк, но ключей не обнаружил. Ах чёрт! Точно! Ведь их наверняка вместе с другими вещами изъяли эти клоуны, мда… нужно было куда раньше вмешаться и сожрать их. Веном скривился и подошёл к кодовому замку. Он сам себе ключ. Приложив палец на манер магнитного брелока, он принял полностью форму микрорезьбы — и кодовая дверь легко открылась. С дверью в квартиру вообще не будет никаких проблем. Там-то замки обычные. Он взбежал по лестнице на седьмой этаж и нашёл нужную дверь в череде одинаковых. Вот эта, с царапиной вдоль глазка, и есть его. Симбиот проделал ту же манипуляцию, что и внизу, с замком, и запустил тонкие чёрные щупальца в скважину. Уже через секунду дверь он отопнул в сторону, широко улыбнулся и переступил порог собственного, мать его, дома… Тут же споткнувшись. — Что за хуеплётство, — возмутился вполне резонно Веном, опуская взгляд на два внушительных чемодана, которые он по радости не приметил. Затем обвёл взглядом коридор: да, изысканностью здесь и не пахнет. Куда этот молодчик девал бабки… а точнее, на что их копил, раз живет так неинтересно. Веном скривил губы и закрыл за собою дверь, пройдя дальше… и замирая. Напротив него в той же позе замерла и девушка. И память Йохана Кальта услужливо подсказала, что это и есть Фрида. Смотрит на него тёмными блестящими глазами, красными по ресничному краю, словно плакала — и Веном вгляделся в подтёки туши на щеках… ага, рыдала, действительно, но по какой причине? А она ничего… он бы с такой подружился телами. Показал бы этому миру достойный пример сексуального мутуализма. Благо девушка была прехорошенькая: с тёмными прямыми волосами ниже плеч, огромными шоколадными глазами, над которыми тревожно изогнулись густые брови, и с пухлыми губами, сейчас — бледными и кажущимися бесцветными. Оценил он и стройную, но сочную фигуру: присобранная декольте грудь, женственные бёдра... Мясистая. Как он любит. Она смотрит на Венома так, словно увидела живой труп, и руки её невольно дрожат, сжимая ремень от лаковой сумочки. — Мы дома, — объявил низко Веном, прекрасно понимая, что его голос сильно разнится с голосом Йохана хотя бы потому, что он при всём желании не мог звучать как обычный человеческий. В ответ на это заявление девушка запнулась и несмело повторила: — М-мы?.. Вместо ответа Веном позволил себе хищно сузить глаза и расплыться в улыбке: кажется, женщины любят, когда им улыбаются. Но эта была, наверное, неправильной или выбракованной по генам. Она после улыбки, обращённой, чтобы растопить её сердце, задрожала и попятилась к стене. Чувство, что что-то здесь пошло с самого начала не так, коснулось Венома, и он нехорошо прищурился. — У тебя есть возражение по поводу нашего возвращения домой? — сосредоточенно спросил он, и девушка машинально покачала головой, хотя на лбу её проницательный симбиот прочёл «я категорически не желаю видеть тебя дома». А это интересно. Следом взгляд его переместился на те злополучные чемоданы… и он с лёгкостью совместил все факты, беззлобно спросив: — И куда же ты навострилась на ночь глядя? Фрида Росси в этот момент смотрела на Йохана и пыталась отдышаться, но не потому, что была так рада его видеть, а потому, что ей клялись и божились, что больше Йохан перед ней не появится. С его кончиной придётся смириться, но это ничего. Он уже порядком достал её своей гиперопекой и жаждой обладания — так достал, что продержавшаяся два года сильная любовь наконец сменилась жгучим желанием, чтобы либо она куда-нибудь пропала, либо он. И достаточно было, на самом деле, приложить минимум усилий и найти несколько нужных контактов. Обратившись к Тони Делори, одному из членов мафии её дядюшки, она тем самым разрешила ему поступать как он знает и умеет — а значит, провожая Йохана этим утром, она знала, что он может не вернуться. Но вот сейчас он стоял перед ней живее всех живых. На теле — ни царапины, только одежда порвана и вся вымокла. А в остальном он выглядит прекрасно и даже, кажется, улыбается, что с Йоханом случалось крайне редко. Обычно он ходил либо спокойным и суровым, либо хмурым и суровым: изредка во время любовных ласк или когда они оставались с Фридой наедине, итальянка могла разглядеть в своём избраннике какую-то живость характера. Но то, что он выдал лицом прямо сейчас, даже улыбкой-то назвать трудно: оскал! — Что? — глупо переспросила девушка, понимая, что прослушала вопрос, пока пялилась на растянутые в жуткой ухмылке губы Йохана. — Ушки не мешало бы прочистить, — резюмировал тот, — но всё же, красавица: куда же ты навострилась в ночь? — Не твоё дело, — решительно ответила Фрида. — Теперь я сама решаю, куда, во сколько и с кем мне ходить. Более того, я съезжаю. — Мы не поняли, мы ослышались?! — изумлённо переспросил Веном, опираясь о стену спиной и складывая на груди руки. — Съезжаешь? — Да, — твёрдо произнесла девушка, снимая с крючка лёгкий плащ и надевая его поверх изящного платья. — За мной приедут с минуты на минуту. Люди моего дяди, понимаешь?! Так что тебе лучше не возникать, Йохан, и просто уступить мне дорогу. Тогда с тобой ничего не случится. Она хотела бы добавить «я надеюсь», но вовремя прикусила язык. — Это нас даже радует, — заметил Веном, одобрительно кивая, — мы слишком долго не охотились в теле и сейчас, вернув себе нормальный метаболизм, снова голодны. — Что… — девушка непонимающе поморщилась, но тут в дверь тихо постучали. Оба застыли, и оба — в надежде, что это подошли те самые люди дяди. Веном задавил в себе надежду на десять или поболе человек, которых он по очереди обглодает, и плотоядно облизнулся. А Фрида, увидев это, ошарашено застыла, переминаясь в своём плаще и вдруг сомневаясь в успехе всей задумки. — Ну же, — ободрил её Веном, не отрывая голодных глаз от двери, словно ожидал за ней увидеть не много не мало фуршетный стол. И Фрида неловко прошла мимо, постукивая каблуками по старому паркету, с чёткой мыслью в голове, появившейся, как предвестник всех неудач: «С ним что-то не то». Тони Делори и те два бугая, что так старательно помогали Йохану испустить дух, стояли в подъезде. Блеснула широкая белозубая улыбка, хотя нос был всё ещё отёчным: Тони без спросу вошёл в дверь, следом за ним тиснулись амбалы. Невольно, девушка попятилась, думая, что же ей делать — ситуация вышла щекотливая… как вдруг притаившийся сбоку Веном молча толкнул входную дверь, захлопнув её, и предстал во всей красе перед гангстерами. Жадно скалясь, он смотрел на этот ходячий биомусор и думал, с кого начать. С болтливого или со здоровых? Он прямо даже подрастерялся: без тела трудно было долго держать себя в гуманоидной форме и тем более — жрать людей, он так соскучился по этому сладкому чувству… Он взаправду очень хотел есть. Вернув себе человеческое тело и ускоренный для симбиота метаболизм, Веном нуждался в паре-тройке вкусных человеческих голов как минимум, но вообще не отказался бы и сожрать кого-нибудь целиком. Лица бандитов были незабываемы. Веном даже расстроился, что не сможет запечатлеть их. — Ты?! — выдавил Тони, обалдев настолько, что даже забыл взяться за оружие. Бугаи застыли на месте, ничего не понимая: они же утопили этого ублюдка… — Ну здравствуй, наш дорогой ужин, — низко прогудел Веном, воззрившись прозрачными глазами на Тони. Итальянец ничего не понимал. На его памяти, был один парень, Везунчик Френк, который после двух выстрелов в голову остался жив и проволокся до выхода метров сто. Ребята ещё ставки делали, сто или двести сам проползёт. Но то, что жив этот… после пытки током… после пяти пуль в грудь… не лезло уже ни в какие ворота. — Какого чёрта ты… как… — Ну да, понимаем твоё замешательство, — подтвердил Веном и кивнул, — вы же нас убили. На это странное нас парни переглянулись друг с другом, а Тони поморщился: — Я не… — Но мы слишком голодны, чтобы пояснять, — блеснул зубами симбиот, улыбнувшись. Тони смотрел на немца и не узнавал его. Это был вроде бы он, а вроде и кто-то другой. — Какой смысл, если через пять минут вы станете кучкой гуманоидного экскремента? — О чём это он, Тони? — не сдержался один из здоровяков. — Что он несё… Но договорить фразу парень не успел. Чёрные щупальца за доли секунды оплели Йохана, облепили его череп, облекли в переливающееся белыми венами мускулистое, огромное тело — и симбиот, представший перед людьми во всей своей красе, молниеносно вытянул шею и сомкнул пасть на голове бандита, легко откусывая её и жадно измельчая острейшими зубами. — Что за чёрт?!!! — как сквозь вату, Фрида услышала крики, а сама вжалась в стену, с колотящимся сердцем наблюдая за тем, как гигантское нечто делает бросок — и сшибается со вторым бугаём, обхватывая его поперёк туловища и смыкая челюсти на плече. Грянула череда выстрелов, бандит стрелял в упор прямо в грудь и живот чудища, но то яростно терзало его и в два счета прикончило, цапнув сперва за руку с пистолетом, а затем так же, как и товарищу, отхватив башку. Тони дрожащей рукой нащупал дверную ручку, но не мог выйти. Чёртова дверь не поддавалась. Он вздрогнул, когда симбиот с громким, чавкающим звуком заглотил Ноа — а после выплюнул пистолет, откатившийся по полу прямо к ногам Фриды. Чудовищная морда оскалилась в ухмылке, каплевидные белые глаза, вытянутые к вискам, сузились, и Веном пророкотал: — Как предпочтёшь: сначала сожрать башку или насладиться твоими кишками? — Пошёл ты нахуй, урод, — гневно выкликнул Тони, выхватывая автоматический пистолет и намереваясь изрешетить тварь. Фрида, увидев в его руках это оружие, сообразила, что пора прятаться — или попадёт под раздачу, так что шустро подхватила пистолет и метнулась вбок, сев на пол и свернувшись клубочком. — Странный ты какой, — хмыкнул Веном, — но раз очень хочешь… С рыком, он выбросил когтистую руку вперёд. Воздух наполнился болезненным, шокированным воплем, а Веном, брезгливо стряхнув с когтей оторванный член, напрягся — так, что спина встала горбом — и бросился на Тони Делори. Застрекотал автомат. Очередь прошила чёрное тело, но это не остановило Венома: судя по агонизирующим крикам гангстера, от которых у Фриды волосы встали дыбом, монстр убивал его крайне брутально. На стену летели брызги крови, а затем с влажным звуком возле изящной туфельки Фриды приземлилось что-то склизкое и бордовое… Лишь присмотревшись, Фрида поняла, что это лёгкие. Она издала слабый стон и прижала к губам ладонь, но тут же смолкла, поняв, что монстр, разделавшись с Тони и сожрав его — и даже костюма или ботинок не оставив — теперь повернулся к ней и сощурил огромные белые глаза на обтекаемом, хищном лице. — Мы не едим и тебе не советуем, — низко сказал он, — он же дымил лет с девяти… представляешь, что там за гадость? Плавно развернувшись в таком маленьком — относительно его габаритов — коридоре, Веном надвинулся на Фриду, с хрипом выдыхая и любуясь напуганной девушкой. Этот вид он любил, даже очень: находил в нем что-то глубоко приятное для себя, словно она поневоле делала комплимент его силе. К тому же, он такой красавчик — так что по-любому пятьдесят процентов её ступора связаны с тем, что она просто от него в восторге. Вдруг Фрида вскинула руку, молниеносно и уверенно, и, несмотря на испуг и шок, выстрелила. Пуля метко прошила чёрную грудь, и будь у Венома сердце, оно оказалось бы пронзённым. Но он был устроен непривычным человеку образом, ибо человеком не являлся. Оскалившись в ухмылке, в один прыжок он оказался возле Фриды, нависнув над ней, и упёрся мускулистыми руками по обе стороны в стену. Пасть обдала её лицо горячим дыханием, а вот от кожи веяло холодом. Крепко зажмурившись, Фрида услышала хриплый смешок: — Смелая девочка, нам нравится. Пистолет когтистая рука мягко изъяла из её ладони и смяла, как лист бумаги. Чёрное щупальце отошло от запястья, осторожно заползло на плечо Фриды и тронуло тёмные волосы, скользнув под них на шею. Такие же отростки она ощутила на своих лодыжках, на запястье и талии. Они скользили по телу и смыкались на нём, тонкие, как лоза, но невероятно сильные — и, оплетённая ими, Фрида понимала, что находится во власти этой твари. Что он захочет, то с ней и сделает: она безоружна. Он надвинулся над девушкой, и из пасти ей на плечо капнула горячая слюна. Брови Фриды дрогнули от страха и омерзения, а затем её вдруг коснулся гибкий, хлёсткий и мокрый язык, обвивший шею, словно змея. Странно, но это было больше похоже на ласку и своеобразные изучающие объятия, нежели чем на желание съесть. Веном же как можно тщательнее изучал девушку, впитывая и запоминая структуру её тела, запах, гормоны, исходившие в момент критической опасности, и уловил вдруг тестостерон и кортизол, вырабатываемые организмом. Веном широко ухмыльнулся, капнув слюной ещё, и вдруг ласково потёрся о плечо Фриды чёрной лысой башкой, как огромный кот. Чисто в порядке эксперимента. Да, в ней страх сочетался с возбуждением в чистом виде. Симбиот с таким явлением встречался и не раз, но сейчас его и самого это завело и обрадовало — тело Йохана любило Фриду, остаток чужого сознания, сохранившийся в памяти, желал заботиться о ней, и поневоле это же инерционально передалось и Веному. Он снова приник языком к её коже и ощутил сладковатый привкус эстрадиола: о, самка нестабильная, у неё период овуляции. Он решил пощадить ее и без того расшатанные нервы. Язык скользнул обратно в пасть, и Веном выдохнул в оливковую щёку: — Не бойся нас, крошка. Мы тебя не обидим. Щупальца сжимали и поглаживали кожу, и Фрида, замерев и едва дыша, вдруг поняла, что прикосновения были даже… в своём роде… нежными? Приоткрыв глаза, она увидела над собой сплошную черноту. Абсолютную мглу, разбавленную белизной вен, сетью опутавших мускулистое, атлетическое тело. Божественное, если исключить, что к нему приделана голова монстра. Фрида обвела взглядом всё это великолепие, дрогнула губами. У неё было два выхода: паниковать или взяться за ум. Но паниковать долго она, кажется, почти совсем не умела. Сказалась жизнь в клане, сказалась подготовка, а ещё — три года отношений с Йоханом, которы был не меньшим чудовищем, чем эта чёрная тварь. Чудовище сидело у Йохана внутри, а это было внешне страшным. Да и не только внешне... — Ты… это он? — проронила она, пытаясь нащупать нить. — Ты — Йохан? Поэтому они не смогли тебя убить? Веном повернул голову вбок, с умилением разглядывая девчонку. Глупышка. Огромная лапа опустилась ей на макушку и примяла волосы. Жест был удивительно ласковым, а ладонь оказалась хоть и тяжёлой, но не давящей. — Нет, — заклокотал он, смеясь, — это, скорее, уже Йохан — часть нас. Всё, что от него осталось — воспоминания, гормоны, органы и оболочка. Наша оболочка. Ещё — социальная разъёбань, вроде его квартиры… нашей квартиры… банковского счёта… и тебя. Нашей — тебя. От этого Фрида вздрогнула, и холод окутал сердце. Нет… Она рванулась из-под руки Венома, но симбиот ловко остановил её, поставив щупальце поперёк груди — и мягко оплёл девушку под ней, сжимая. — Лучше убей, — проронила она, прищурившись. И Веном прищурился в ответ. — Я не хочу быть ничьей… игрушкой. Я устала принадлежать кому-то. Я и так принадлежу всю жизнь — сначала отцу, затем дяде. Сбежав от него, стала собственностью Йохана… а теперь — неведомой твари. — Почему же неведомой? — оскорбился симбиот, горячо фыркнув и отодвинув плащ с декольте Фриды кончиком пляшущего языка. — Давай знакомиться, ты с нами — мы тебя уже знаем… помним… во всех смыслах, — подчеркнул он и гулко, басисто хохотнул. Что он имел в виду?! Фрида медленно, неверяще качнула головой, выкатив глаза, и рванулась снова. — Мы — Веном. Симбиот. Твой пожизненный летальный защитник… и теперь — владелец тела, этого тела, — и пасть оскалилась в радостной улыбке. — Не бойся нас. Мы не сожрём. Мы? Кто мы? Девушка тревожно осмотрелась, но поняла отголоском сознания, что Веном говорит так о себе. — Пожизненный? — робко заикнулась она. Веном довольно кивнул и заурчал, подтянув к себе Фриду и поднимаясь на ноги, чтобы выпрямиться во весь свой колоссальный рост. Потолки тут три восемьдесят, так он возвышается почти до них… И Фриде стало страшно. По-настоящему страшно. — Но почему? — только и сумела что спросить она. — За что? — За что тебе достался этакий ценный трофей? Понимаем твой вопрос, — кивнул симбиот, и Фрида едва не хмыкнула: а он о себе высокого мнения. — Мы чувствуем то, что чувствует Йохан. Его в теле больше нет… Он покривил душой, когда ответит так категорично, но самке знать о том необязательно. — …но потребность заботиться осталась. Да и нам тоже нужно иметь рядом кого-то ценного. Мы бы завели кота… Брови у Фриды поползли наверх. —… но за котом нужно очень хорошо ухаживать, а нас часто не бывает дома, — закончил Веном и добавил. — К тому же, с котом мы не сможем совокупиться. И кот не сгоняет для нас в магазин. Поразмыслив, мы поняли, что человеческий питомец рядом — это куда лучше кота. — Постой-постой, — нервно усмехнулась девушка, шокированная всей абсурдностью ситуации. Она даже не знала, с чего начать! Плохо было всё! — Питомец, ты сказал?! — Мы бы могли выразиться «компаньон», но на него ты не тянешь, — мурлыкнул симбиот и вдруг двинулся с места, унося Фриду в соседнюю комнату. — Не бойся, детка. Тебе с нами понравится. Крепко стиснув его руку, коснувшуюся её подбородка, Фрида попыталась отвести ее в сторону, от своего лица, однако Веном лишь умилился. — Во всех смыслах понравится, — заключил он, захлопнув за собой дверь и отсекая Фриду от коридора, залитого кровью.