I will fix you — Я тебя исцелю
— Куки, ты — долбоеб. Я утром говорил, что ты повзрослел и изменился — беру свои слова назад. Ты всё так же продолжаешь косячить. Чимин нависал над Чонгуком, который упорно делал вид, что рядом с ним никого нет, и никто сурово и возмущенно на него не смотрит. — Коротышки мне не указ, — проворчал он, повернувшись со своим пивом в другую сторону. — Будешь мудачить, — пригрозил Чим, тут же меняя дислокацию, и снова становясь перед Чоном, — заберу свое разрешение на то, чтобы вы встречались! — Ну, я хотя бы в свое время получил это разрешение, — Гук с насмешкой стрельнул глазами в Пака, а затем в офицера Кима. — А вот твоему бойфи, Минни, о таком только и остается, что мечтать. С его то характером! — Куки, — Чимин мило (нет) улыбнулся, — иди и мирись с моим братом, иначе отрежу тебе самое ценное! — Так и знал, что он в том ашраме ни фига не просветлился, — заметил Джин, с интересом наблюдая за их перепалкой. — Сокджин, лучше займись своим мелким интриганом! — взорвался Чимин. — Мелкий интриган, между прочим, устроил твою личную жизнь, — резонно заметил Юнги, смешивая в высоком бокале виски, текилу, тоник и бросая туда оливки. Хоби с ужасом наблюдал за приготовлением этого коктейля. — В смысле: «устроил личную жизнь»? — тут же отреагировал Намджун. — Какая у тебя еще, кроме меня, личная жизнь? — Никакая, — хором ответили Юнги и Чим, переглянувшись. — Тебе бы помолчать, идиотина! — пригрозил Чимин Мину, взглядом передавая Юнги сообщение о том, чтобы тот не раскрывал подробности путешествия Чимина в ашрам Брахмавихара. Загадочная неведомая хуйня — это всё, о чем Чим рассказал. — Знаешь, — Джун потянулся к столу и взял горсть орешков и сухофруктов, — «идиотина» — любимое слово моего брата, — он задумался. — Мне кажется, вы бы с ним подружились. — Кто знает… Вполне возможно, — скромно согласился Чимин. Джинки просил ничего не рассказывать, и Чим не собирался нарушать данное ему слово. Хосок наклонился ближе к Гуку. — Чонгук-и, милый, я не понимаю… О какой личной жизни они говорят? Что, Намджун-хён и Чимин-и…? — Либо они встречаются, — Чонгук скосил на него свой насмешливый взгляд, — либо Намджун-хён шлет фотографии своего хм… органа всем подряд. И тогда я бы на твоем месте сообщения от него не открывал. Глаза Хоби от шока широко распахнулись. Чонгук отставил в сторону пиво, к которому почти не притронулся. С того момента, как Тэхен вышел из комнаты, прошло уже больше часа. Внутри у Гука всё переворачивалось. Он вообще не понимал, что произошло. Вот они играют в дурацкую игру с глупыми вопросами, а вот Тэхен смотрит на него взглядом, полным всепоглощающего и тотального недоверия. А вот Чонгук уже ляпает какую-то хрень, и обиженный Тэ уходит из комнаты. Гук едва пережил эту неделю, во время которой, кроме отсутствия Тэхена, освобождения отеля и его подготовки к последующей перестройке, упаковки чемоданов в Штаты и написания крайне трогательной свадебной речи на шестнадцать страниц, он еще и с таким воодушевлением и упорством готовил эту праздничную вечеринку ко дню рождения Тэ… Так что да, было немного (много) обидно такому поведению своего единственного и самого любимого возлюбленного. Чонгук размышлял, хватило ли Тэхену этого времени, чтобы остыть. Что бы ни случилось с ним, и почему бы он не решил так вот вдруг и внезапно (и совершенно беспричинно!) наехать на Гука, он уже должен был успокоиться. — Как думаешь, хён, — Чонгук наклонился к самому уху Сокджина, чтобы Чимин его не слышал, — я дал ему достаточно времени? Джин открыл рот, но ответить не успел, так как комната вдруг взорвалась резкой и неприятной какофонией сигналов их телефонов. Хосок так испугался, что инстинктивно одной рукой схватился за сердце, а второй и очень крепко — за Чонгука. — Ого! Правительственная рассылка, — выдохнув, пробормотал он, отнимая руки и от сердца, и от Чонгука. — Давненько ее не было. Что-то случилось… — Хоби первым открыл сообщение и быстро пробежался глазами по небольшому тексту. — Предупреждают о землетрясении на Чеджу, — он замолчал, затем в его глазах отзеркалился шок всех присутствующих здесь. — Это о нас! Это мы! Мы сейчас на Чеджу! Намджун среагировал молниеносно. Он рывком поднял на ноги удобно устроившегося на кушетке Чимина, и подтолкнул его к выходу. — Быстро все на улицу! Толчки могут начаться в любой момент! Чонгук побледнел. — Тэхен где-то в доме… — Его телефон здесь, он не знает о предупреждении! — воскликнул Сокджин. — Я найду Тэ, — крикнул Гук, — а вы все бегом из дома! — Он найдет его, — Намджун схватил за руку Чимина, который уже собирался бежать следом за Чонгуком. Чим сопротивлялся, и Джун подхватил его на руки. Джин остановил Хосока, который успел стартануть в свою комнату за документами и зонтиком. Юнги же, на всякий случай, прихватил свой свежеприготовленный коктейль. Через тридцать секунд все пятеро были на улице, отойдя на открытое место, подальше от строений и линий электропередач. Чонгук молнией пробежался мимо расширенной гостиной, в которой Тэ частенько любил сидеть и наблюдать за морем, и в которой когда-то жил он сам, зафиксировав, что Тэхена там нет. Он взбежал по лестнице на второй этаж, держа курс прямиком в их спальню, по пути громко зовя Тэхена по имени. Вот только в спальне его жениха тоже не было. Пораженный, Чонгук на мгновение в нерешительности остановился посреди комнаты. Что за?.. Где Тэ еще может быть? Гук проверил ванную и туалет, затем выскочил из спальни и помчался в комнату Чимина. Тэхена не было и там. Он пробежался по всем гостевым спальням, коридорам и заглянул в каждый шкаф, кладовую и санузел. Тэхена не было. Всё еще не желая верить, что его догадка может оказаться правдивой, Чонгук помчался вниз. Через подвальную часть дома он забежал прямиком в гараж. Обычно там стояло три машины — уже успевшая покрыться пылью выпендрежная Maserati Чимина, Hyundai Elantra Гука, и Audi Тэхена. Но сейчас там было только две машины — Чимина и Чонгука. Место, зарезервированное под авто Тэхена, оказалось пустым. От ужаса и осознания всего, Чонгук застыл. Тэхен куда-то уехал. Тэхен обиделся на него и уехал. Он не знает об опасности. Он… Тряхнуло так, что ящик с инструментами отлетел в противоположную сторону, с некоторых полок упали предметы, а Гука отбросило назад, на коробки со всевозможной дребеденью, приехавшие из его сеульского дома, и которые он уже давно клятвенно обещал себе разобрать. Чонгук больно ударился спиной, но быстро перевернулся и отполз в угол, к несущей стене. С перерывами трясло секунд тридцать. Когда подземные толчки прекратились, Гук подождал еще минуту, а затем сорвался с места. Там, на улице, Чимин кричал и пытался вырваться, чтобы броситься в дом, но Намджун крепко его держал. Сокджин закрыл уши Юнги руками, Мин плакал. А Хосок, не мигая, смотрел на дом. — Вот он! Я вижу его! Чонгук-и! — закричал он, увидев выбегающего из здания Гука. — Мой василёчек! Он жив! — Но где… Где Тэхен? — прошептал Чимин, неотрывно следя глазами за приближающимся Чоном. — Где Тэтэ?! — он всё же вырвался из рук Джуна и кинулся к Чонгуку. — Где Тэ?! — Чим схватился за ворот синего свитера Чона, и несколько раз его дернул. — Где он?! Гук не сопротивлялся, обреченно глядя на Чимина. — Его не было в доме… Он уехал еще до начала землетрясения. — Ты что такое говоришь? — в панике прошептал Пак, в растерянности уставившись на него. — Куда уехал?.. Чон с таким же отчаянием смотрел на Чимина, как и он на него. В эту минуту Гук ощущал полное опустошение. Мыслей не было. Только полностью парализовавший его страх за Тэхена. — Я не знаю. — Стоп, без паники! — встрял Намджун. — Вероятность того, что с ним что-то случилась — минимальная. Землетрясение не мощное, баллов на пять, не больше. Разрушений особых быть не должно. С полок упали предметы — и всё. Видимых трещин на домах нет, даже стекла в окнах не лопнули. Всего лишь пару раз легонько тряхнуло, слышите меня? — с нажимом произнес Джун, поочередно глядя в наполненные тревогой глаза пяти человек. — С Тэхеном всё в порядке. — Чонгук, — Джун подошел к нему ближе, — куда Тэхен мог поехать? — Я… не знаю. — Чонгук, посмотри на меня, с Тэхеном все в порядке, слышишь меня? Он мог даже не ощутить колебания. Землетрясение небольшое. Еще раз. Где Тэхен может быть? Гук с трудом вздохнул, грудь давило от осознания ситуации. — У себя дома… Я имею в виду, в его городской квартире. В галерее… Отель закрыт на реконструкцию, там пусто и даже отопления нет. Я больше не знаю, куда он мог поехать. — Друзья? Знакомые? Любовники? В смысле, — быстро поправился Намджун, — те, к кому он бы мог поехать ночью? Чонгук попытался привести мысли в порядок. Но их попросту не было. Только перекати-поле туда-сюда каталось по напрочь пустой голове. — Разве что Джексон Ван… Больше Тэ ни с кем настолько близко не общается. — А тот старик, который отдал Тэтэ свою фотостудию? — вспомнил Чимин. — Он в прошлом году уехал на материк, чтобы быть ближе к внукам. — В какие места Тэхен ездит, когда хочет подумать? Чонгук, будь добр, сконцентрируйся, — продолжал допытываться Намджун. — Я не знаю… Он любит море. Бывает, мы могли ехать по трассе возле побережья, свернуть к любой обочине, и просто смотреть на волны. Фастфуд какой-то брать, сидеть на капоте и… — до онемевших губ целоваться. Хихикать и кормить друг друга очень неполезной картошкой фри. С соусом. Тэ выбирал сырный, а Гук — гранатовый. К десертам кто-то уже мог опуститься на колени, чтобы захватить зацелованными губами твердый член и насадиться до упора. А потом снова много и увлеченно целоваться. — Чонгук, прием. Ты здесь? Почему замолчал? — Я больше не знаю мест, — негромко проговорил Гук. — А что насчет вулкана? — Хосок вспомнил свой поход на вершину с Джейби. — Возможно… Я не знаю. Из Чонгука будто выкачали всю жизнь. Разговаривать с ним сейчас было бесполезно. — Хорошо… — Джун помолчал. — Моделируем ситуацию. Тэхен поссорился с Чонгуком… Кстати, как часто вы ругаетесь? — Это было впервые, — тихо ответил Чон. — Хм. Итак, Тэхен поссорился с Чонгуком, сел в машину и куда-то уехал. Либо в Чеджу, и тогда он у себя дома, в своей галерее или у Джексона Вана. Либо он где-то на побережье. Либо поехал к вулкану. Есть еще предположения? Ответом ему была тишина. Они уже стали замерзать, поэтому вернулись в дом. Почти ничто не указывало на то, что здесь недавно что-то произошло, и возмущенная земля внезапно разозлилась и отряхнулась. Скорее, было похоже, что в доме во время празднования случилась небольшая потасовка — некоторые бутылки валялись разбитыми, пол был усеян остатками салатов и канапе. Пара слетевших с полок книг, не удержавшийся на тонкой ножке торшер лежал рядом с рассыпавшимися дисками. Чонгук подошел и поднял оставленный Тэхеном телефон. Никаких пропущенных, никаких новых сообщений. Подумав, он достал свой телефон и набрал номер Джексона. Тот долго не брал трубку. — Слушаю. Чонгук? — голос был сонным. — Да. — Что, надумал поставщика мандаринов сменить? — Эта шутка уже давно не смешная. — Ну, не знаю. Мне до сих пор весело, — даже сквозь динамик было слышно, что Джексон ухмыльнулся. — Тэхен у тебя? — Почему он должен быть у меня? Сегодня ведь его день рождения. У вас там всё в порядке? — забеспокоился Джексон. — А ты как думаешь? — разозлился Чонгук. — Ничего, что землетрясение было?! Послышался шорох, видимо, Ван резко сел в постели. — Когда? — Минут десять назад. Ты что, не заметил? — Нет… Я спал. — Я же говорил, мощность была небольшая, — негромко проговорил Джун, который тоже слушал их разговор. — Не все те, кто спал, ощутили толчки. Джексон отпадал — Тэхена с ним не было. В груди Чонгука стало жечь еще сильнее. — В общем, если Тэхен вдруг хоть как-то объявится, тут же дай мне знать. И обязательно скажи Тэ, чтобы немедленно связался с нами! Мы волнуемся. Я волнуюсь… Чон отключился прежде, чем обеспокоенный пропажей Тэхена Джексон успел что-то сказать. — Чонгук-а, все будет хорошо, — Юнги приобнял заторможенного Гука. — Ты же слышал — толчки были небольшие, Тэхен мог их и не заметить… Он мог уснуть и даже не знать, что что-то произошло. Намджун в это время связался с местным полицейским участком. — Чонгук, что за машина у Тэхена? — спросил он, прикрывая динамик рукой. — Audi RS7. Красная. — Номер? Гук продиктовал номер машины Тэ, который знал наизусть. Когда Джун закончил разговор, он обвел взглядом свой небольшой и встревоженный отряд. — Все патрульные заняты, но я подал номер машины Тэхена в розыск. Если что-то обнаружат — мне сразу же сообщат. Я еще раз подчеркиваю, что с Тэхеном скорее всего ничего не случилось. И он может в любую минуту связаться с кем-то из нас. Чей номер телефона он помнит наизусть? Чонгук? — Я не знаю… Возможно мой или Минни. Или Джин-хёна… У нас никогда не было ситуаций, чтобы я об этом знал. — Чимин? — обратился Намджун к Паку. — Мой он точно знает. — Видите, — Намджун опять включил свой режим убеждения, — даже не имея телефонной книги под рукой, он сможет связаться с нами. — Тогда почему не связывается? — немного нервно спросил Сокджин. Юнги тут же утешающе обнял своего парня, больше не заботясь о том, кто и что о них подумает. А о них никто ничего сейчас и не думал — мысли всех присутствующих были только о Тэхене и о том, где он может быть. — Вариантов — масса, — ответил Джун. — Рядом с ним нет телефона. Его машина могла сломаться на дороге. Или он уснул и даже не понял, что произошло землетрясение. Поэтому я прошу об одном: пожалуйста, без паники. — Как можно не паниковать?! — состояние Сокджина взвинчивалось на глазах, и Мин прижался к нему еще крепче. — Сейчас ночь на дворе, было землетрясение, Тэхен без телефона и неизвестно где! Мы должны его искать! — Мы и будем искать, не волнуйся. Но у нас есть одна весомая загвоздка. — Какая? — среагировал большую часть времени молчавший Чимин. В отличие от Чонгука, которого паника за Тэхена парализовала, Чим уже готовился вступить в бой. Он только пока не знал, с кем. — Мы все сегодня пили. — Кроме меня. — Кроме тебя. Но у тебя нога. Чимин, не сдержавшись, фыркнул. — Я тебе больше скажу — у меня две ноги! — Чимин! — Намджун повысил голос. — Моя нога в порядке! Я больше осторожничал, хотя никаких проблем с ней нет. Хромота почти незаметна, я без каких-либо проблем могу сесть за руль. — Нужно поехать в Чеджу. Скорее всего, Тэ там, — подал голос Гук. — Он мог направиться в свою квартиру. По времени сходится. Ехать туда не более получаса, и это я еще набросил время — Тэ любит скорость. — Что плохо, — тут же заметил Намджун. Своего внутреннего полицейского он не выключал никогда. Разве что, когда был с Чимином. — В квартире есть городской телефон? — Чонгук покачал головой. — Этот вариант действительно наиболее реалистичный. Тэхен отправился в город, пришел домой, и лег спать. Он так и не понял, что было землетрясение, и сейчас спокойно продолжает видеть свои радужные сны. — Ты действительно так думаешь? — Сокджин даже не скрывал мучительную надежду в своем голосе. — Да, я так думаю. Я попросил, и сюда пришлют одну патрульную машину. Я проедусь с ними по побережью. — Я поеду в Чеджу, — вступил Чимин. — Я с тобой! — Чонгук схватил Пака за руку, чтобы тот не ушел без него. — Кто-то должен остаться в доме — возможно, Тэхен скоро вернется, — заметил Юнги. — Это дельная мысль, — согласился Намджун. — Остальные — оставайтесь здесь. Все будем на связи, любая информация, любое изменение планов, всё, что угодно — сразу списываемся. — Я сделаю наш общий чат. На семерых, — Хосок достал телефон, быстренько создавая группу в какаоток. — Как назвать? Что-нибудь вроде: «Шесть крутых парней ищут не менее крутого седьмого»? — Слишком длинно, — отклонил вариант Юнги. — Семеро крутых парней? — подал свое предложение Сокджин. — Семеро крутых пуленепробиваемых парней! — Пусть этот детский сад играет, а мы с Куки пойдем. Не будем терять время. — Будьте осторожны. Пока неизвестно, какие последствия могут быть из-за землетрясения. Возможны перебои связи или электричества. И еще раз: все на связи, — инструктировал Намджун. — Но будьте готовы к повторным толчкам. Самые опасные — последующие 2-3 часа. Почувствуешь любые колебания, — обратился он к Чимину, — сразу съезжай на обочину, выключай зажигание, открывай дверь, и так сидите, пока не пройдет. — Хорошо иметь полицейского в хозяйстве, — заметил Сокджин, с интересом глядя на копа. — Всё-то он знает. — Гениальный музыкант тоже пригодится, — не согласился с его суждением Мин и, на всякий случай, слегка обиделся.***
— Скорее всего, с ним все в порядке, — Чимин повторил слова Намджуна, выруливая с подъездной дороги. Они взяли машину Гука, так как Maserati Пака давно не заводили. Чонгук кивнул. Он не мог говорить. Слова застревали в горле. Он не знал, что чувствовал. Непонимание, что произошло? Страх перед неизвестностью? Вину, за свои бездумные слова? Да. Да. Да. Первая ссора, которая произошла с тех пор, как они вместе, и сразу с такими ужасными последствиями. Пришло уведомление от Хосока о том, что Чонгук добавлен в группу «Пуленепробиваемые парни». Гук держал в руках телефон, не давая экрану погаснуть — в любой момент могло прийти от кого-то сообщение о том, что Тэ вышел на связь или даже вернулся домой. Он снова ищет Тэхена. Но если в прошлый раз это была какая-то иллюзия, игра, потому что Тэхен никуда не пропадал, то в этот раз он действительно исчез. — Помнишь, Минни, в последний раз мы были вместе в машине, когда ты отвозил меня в Пусан? Ты, как Харон, всё же переправил меня на ту сторону, к Тэхену. А я тебя подвел. — Ты не подводил меня, Куки, — Чимин заговорил не сразу. Он смотрел прямо перед собой, не отводя глаз от дороги. Чим уже больше года не садился за руль, хотя раньше без скорости не представлял ни минуты своей жизни. — И Тэхена не подводил. Это просто цепь жестоких случайностей. — Я проебался. — Нет. — Я проебался. Я не должен был этого говорить, — в глазах упрямо щипало. — Я сделал ему больно. А потом сидел и ждал, пока он успокоится. А надо было сразу же пойти за ним, сгрести в охапку, узнать, что случилось, зацеловать до разноцветных мушек перед глазами и сказать, что все его страхи — глупость, потому что я люблю его до потери пульса, и всё, чего я хочу в этой жизни — это назвать его своим законным мужем. И никогда его больше от себя не отпускать. Чимин вздохнул. Они выехали из Согвипхо на прямую дорогу, которая вела в столицу Чеджудо, и он прибавил скорость (хорошо, что Намджуна рядом нет, иначе бы он поставил большой и жирный дизлайк). — Ты же слышал, что сказал Джун — с Тэхеном всё в порядке. Он вернется, а эта ситуация пойдет вам только на пользу. Такое себе боевое крещение перед свадьбой. Вы оба поймете, насколько хрупок каждый миг. Слова Чимина острым перочинным ножом прочертились на сердце Чонгука. Хрупок каждый миг. — С любимыми не расставайтесь, всей кровью прорастайте в них. И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг… — Чонгук с трудом оторвал свой взгляд от тьмы за стеклом и за редкими очертаниями деревьев и построек, пролетающих в окне. Нельзя расклеиваться. Нельзя. Он скользнул взглядом по четкому профилю миниатюрного Чимина, который не отводил свой взгляд от освещенной фарами дороги. Маленький, но со стальным стержнем внутри. — Спасибо тебе, злобный сводный брат Золушки, — помолчав, сказал Гук. — За то, что появился в моей жизни. Спасибо, что отправил меня в то путешествие. Но больше всего спасибо за то, что написал тогда: «Да». Теперь я знаю, насколько нелегко тебе было это сделать, — он сделал паузу, с сожалением добавив: — Это то, что я хотел сказать тебе тогда, но не успел… И за то, что фото наши удалил, извини. И за разбитый телефон. — Так это был ты… — Я, — Гук кивнул. — Ревновал, обижался, стрессовал, что могу лишиться Тэхена. Злился, что вся наша дружба оказалась всего лишь насмешкой с твоей стороны. Я тебя настоящего даже не знал. Те полгода, что мы дружили, ты был милым, добродушным и покладистым. Но это был не ты. Даже представить не могу, как ты терпел, когда я тебя обнимал, просил сделать эгье или трепал по щекам. — Врезать тебе хотел. Пару разу даже пытался тебя задушить. Гук вспомнил. И улыбнулся. — Это тогда, когда ты обнимал меня так, что ребра трещали? Я думал, это от большой любви. — От большой ненависти — будет правильнее, — Чимин тоже улыбался. — Зато теперь я знаю, Минни, какой ты на самом деле. — И какой же? — Пак ловил каждое слово Чонгука. Ему было интересно, что тот о нем думает. О нем настоящем. — Ты совсем не мягкая булочка. Вообще. Ты — самоуверенный. Ты — язва. Ты — замкнутый. Ты — очень ранимый. Ты — верный. Мне нравится. Чимин усмехнулся. Кажется, Гук его действительно сумел хорошо узнать. — Это — я. Такой, какой есть. Любите или ненавидьте меня — ваше право. Но я буду оставаться собой, — километры быстро съедались, и Чим добавил: — И всё же, Куки, я бываю мягкой булочкой. Правда, не для всех. — Я знаю. С Тэхеном ты ведешь себя как нежный котенок. Разве что мурлыкать не начинаешь. И с Намджун-хёном тоже. Я наблюдал за вами сегодня. — Откуда ты знаешь о нас? — поинтересовался Чимин. То, что Гук в курсе его личной жизни стало очевидным, как только приехал Намджун. Чон бросал на них насмешливые взгляды и пошловато, но несмешно шутил. — Он тебе фото своего члена прислал, — Чонгук поморщился от одного этого воспоминания. — И называет тебя малышом… Капец, Минни, ты так низко пал… — Ты снова рыскал в моем телефоне! — вспылил Пак. — Блин, Куки, жизнь тебя ничему не учит! — Учит, Минни, учит, — несмотря на напряжение, его губ коснулась усмешка — у них уже был когда-то подобный разговор. — Знаешь, мне и не нужен Минни — мягкая булочка. Оставь это для тех, кого хранишь в своем сердце. Мне нужен Минни, который называет меня долбоебом, когда я этого заслуживаю. И когда не заслуживаю — тоже. Который врезал мне на трассе за своего брата. По делу врезал. Который настолько переживал, когда я исчез, что всех нахрен достал. И который написал тогда «Да». Мне нужен мой лучший друг. От слов Чона на душе стало теплее. Перед глазами яркой вспышкой промелькнуло то их неудавшееся путешествие — как дрались на дороге, как их арестовал Намджун, как они сидели в камере и перебрасывались оскорблениями. Как Чонгук исчез, и все те три дня Чимин не мог даже есть, жутко паникуя, что с Чоном могло случиться что-то ужасное. И как сидел и тупо смотрел в свой телефон, где Тэхен его спрашивал, действительно ли он прислал Чонгука в отель. Наверное, уже тогда Чим окончательно осознал, что проиграл. — Он у тебя есть. Я, Куки, тоже хочу сказать тебе спасибо. За то, что всё же настоял и поехал в Пусан. И еще… Хочу попросить у тебя прощения за то, что бросил тебя тогда на дороге. Я не должен был так делать. Я поставил свою обиду и всякую хрень, которую тогда переживал, выше твоей безопасности. Так нельзя. Это недопустимо. — Ты не должен… — Должен. Четыре человека, у которых мне нужно попросить прощения. У Тэхена, у матери, у отчима и у тебя. У матери и отчима я уже попросил. Остались вы с братом. Чонгук понятливо кивнул, вновь переключая свое внимание на темноту за окном. Он был очень рад, что Чимин нашел свой способ разобраться с тем, что мешало ему двигаться дальше. — Я ни в чем тебя не виню, в конце концов, это привело меня к Юнги-хёну, а тебя сблизило с Намджун-хёном. Но если дела обстоят таким образом, и тебе нужно мое прощение, тогда я прощаю тебя, Минни. Глаза Чимина сияли. Просить прощения всегда нелегко, но он всё же это сделал, он справился. И приближался к завершению всех семи пунктов на пути к исцелению, которые они составили вместе с Онью. — Спасибо, Куки. Мы найдем Тэхена. Я обещаю.***
— Как по мне, название «Пуленепробиваемые парни» — реально классное, — Хосок уткнулся в свой телефон и принялся подбирать тематическую картинку для обложки чата. Либо кот в бронежилете и в зеркальных солнечных очках, либо семь этих милейших утят в резиновых сапожках и с зонтиками. — Нужно его как-то сократить, — не согласился Мин. — Чтобы было буквы три. Эй, ты куда? Это он уже адресовал Сокджину, который как раз завязывал на шее свой большой цветастый шарф. — Я не могу сидеть и ничего не делать. Тэхен мог и не уезжать далеко. Возможно он на территории отеля, или где-то рядом. Я пойду его искать. — Ночь на дворе! Джуни сказал никуда не выходить! Колебания могут повториться! Юнги с беспокойством и максимально умоляюще смотрел на Сокджина. Но тот был непреклонен. — Прости, мой ангелочек, но я должен искать Тэхена. А вдруг он ранен? Вдруг его придавило чем-то? Я обязан его найти! — Тогда я с тобой! — Оденься теплее! — крикнул Джин вслед Юнги, который помчался за своим пуховиком. Маленький Мин в огромном пуховике — любимый Мин Сокджина. Хоби замялся. — Я не смогу пойти с вами… Кто-то должен остаться в доме. — Всё в порядке, не переживай. Будем все на связи. Мы найдем Тэхена.***
Патруль высадил Намджуна на трассе, которая огибала побережье, — несмотря на то, что сила землетрясения была небольшой, бед оно всё же наделало, и в эту предновогоднюю ночь на острове не спал практически никто. — Нас вызывают, — с сожалением сказал молоденький, почти юный полицейский. — Старший офицер Ким, если нас задержат ненадолго, мы обязательно вернемся за вами. — Спасибо, что подвезли. Я пройдусь вдоль дороги. Удачи вам. Патрульная машина умчалась, а Намджун, сунув руки в карманы, подошел к утесу. Если Тэхен был возле скал и смотрел на море, землетрясение могло привести к тому, что его без шансов отшвырнуло в воду. И тогда… Думать о таком не хотелось, поэтому Джун, проверив чат, название которого сменилось с «Пуленепробиваемых парней» на непонятную аббревиатуру «BTS», включил фонарик и пошел по самой кромке усеянного скалами побережья. Буквально минут через десять он увидел припаркованную в стороне красную Audi. Намджун со всех ног бросился вперед, вот только машина была пуста. — Тэхен! — закричал он, набрав в легкие побольше воздуха. — Тэхен! Отзовись! Это офицер Ким! Джун достал телефон, но шкала сотовой связи указывала на то, что на острове всё же начались перебои со связью. Это и неудивительно — телефонные линии сейчас 100% были перегруженными. Тэхен где-то рядом — в этом сомневаться не приходилось. Главное, чтобы не в воде. — Тэхен! — снова закричал Намджун. — Ну же, где ты?! Было темно, но Джуну не впервой в темноте с фонариком обследовать местность. Не впервой искать пропавших без вести. Много часов на ногах, в холоде, голоде и без воды. Но это всё мелочи. Самое важное, чтобы пропавшие потом находились — живые и невредимые. Намджун снова подбежал к краю — внизу скалы и холодное зимнее море. Если Тэхен там, значит, Тэхена больше нет. — Тэхен! — ветер уносил его голос в сторону бескрайней воды. — Тэхен! — еще громче закричал Джун, стараясь перекричать усилившийся ветер. Он светил фонариком по кромке утеса, шаг за шагом передвигаясь, чтобы ни миллиметра пространства не упустить. — Тэхен… — почти прошептал Намджун, когда его фонарик зацепил своим светом чужие утомленные борьбой за выживание глаза. Он прерывисто выдохнул. — Я так понимаю, спокойно, Тэхен-ши, вы свой день рождения праздновать не любите. — Слишком скучно, — Тэ растянул в полуулыбке свои обветренные губы. Его голос был хриплым. — Вы давно здесь? — С момента землетрясения. — Логично… Намджун постарался максимально объективно оценить ситуацию. А ситуация была не ахти. Видимо, когда начались первые толчки, Тэхена отбросило вперед, на скалу. Но он сумел зацепиться, и теперь практически висел над пропастью. Его ноги на одну треть кое-как уместились на небольшом выступе, и Тэ на нем с трудом балансировал. Одной рукой он вцепился в небольшой и далеко не самый крепкий куст, а другой держался за пологий холод скалы. Дотянуться до него было нереально. — У вас есть веревка, офицер Ким? — между тем, спросил Тэхен. Пока он не спешил облегченно выдыхать — только когда сможет, в конце концов, выбраться на твердую поверхность. Только тогда. — Нет, я без машины. Подождите, я свяжусь с кем-нибудь. Держитесь, Тэхен-ши. — Куда же я денусь… Намджун отполз от края и достал телефон. Связь по-прежнему барахлила. Подумав, он снял с себя ремень и вернулся назад. — Тэхен-ши, хватайтесь за ремень: одной рукой за него, другой — продолжайте держаться за куст. А я пока постараюсь до кого-нибудь дозвониться. Джун лег на живот, максимально приблизившись к краю выступа, и свесил ремень. Другой рукой он принялся на своем телефоне набирать номер экстренной помощи. Какие бы перебои ни были со связью, шанс дозвониться есть всегда. Но вот того, что случилось дальше, он предвидеть не мог — повторный толчок земли пришелся как раз на то время, когда Тэхен отнял свою руку от скалы и попытался дотянуться до ремня. Ахнув, он резко схватил свесившийся черный ремень, сильно дернув при этом Намджуна. Джун, не ожидавший такого, потерял равновесие, и телефон, который был у него в руке, выскользнул из пальцев и исчез где-то в темноте. Оба — и Намджун, и Тэхен, — проводили его шокированными взглядами.***
— Тэхен не был здесь со своего отъезда в Новую Зеландию. Чонгук с Чимином стояли в спальне Тэ, и их более-менее выровнявшееся настроение после того, как они так хорошо поговорили по пути сюда, и убедили друг друга, что застанут ничего не понимающего Тэхена в своей квартире, снова рухнуло вниз. — Где он может быть? — в который раз спросил Чонгука Чимин. И Гук в который раз сказал: — Я не знаю… В галерее его нет, в квартире его нет. Сейчас ночь и в городе всё закрыто. Он не в городе. — Он не в городе, — эхом повторил Чимин. Чонгук открыл чат, но кроме сообщения Хосока о том, что Сокджин с Юнги ушли проверить отель, и Намджуна о том, что он с патрулем прочесывает побережье, ничего не было. — Мне кажется, связь не в порядке, — Чонгук пальцем показал на неравномерную шкалу связи, наполнение которой менялось каждую секунду. — Думаешь, повредилась какая-то вышка? — Или перегруз исходящих и входящих. Все звонят. В этот момент телефон в руке Чонгука действительно завибрировал, сообщая о новом уведомлении. Гук быстро пробежался по нему глазами. — Это от Джейби. Он спрашивает, всё ли с нами в порядке. Ты еще не говорил ему о своем возвращении? — Нет, хочу лично с ним встретиться. — Даже представить не могу, насколько он будет счастлив. «Ох, Чимин-ши!», — не удержался от подколки Чонгук. Будто в ответ на слова Чона, высветилось новое сообщение от Джейби. JB7 [01:23]: Бог вулкана гневается JB7 [01:24]: Чонгук-и, ты же ничего не учудил? — У него что, рентген? — напрягся Чон. — Джейби в своем репертуаре, — пробормотал Чимин, начиная терять терпение. JB7 [01:25]: Ты просил у тольхарубана помощи JB7 [01:26]: Как раз он и вызывает вулкан — Татабарнулька меня наказала?.. — в шоке распахнул свои глаза Чонгук. — Всё, Куки, хватит мифологии от прадедушки Джейби, — резко осадил его Чимин. — Нам нужно решать, что делать дальше. — А, может, вулкан? — задумчиво проговорил Гук. — Как думаешь, Тэ мог поехать к вулкану? Чимин кусал свою нижнюю губу, размышляя над словами Чона. — Они с Джейби были там не раз. Я не знаю, мог ли Тэтэ отправиться туда зимой, ночью и в одиночку, но такой вариант всё же существует. Хоби контролирует дом, Юнги и Сокджин обследуют отель и ближайшую территорию, Джун с полицией исследует побережье… Тогда мы вполне можем проверить вулкан. — Там четыре тропы. Ты знаешь, какой мог пойти Тэхен? — Разберемся на месте. Пошли. На ходу Чонгук написал в чат, что Тэхена в Чеджу нет, и они направляются к вулкану.***
— Держишься? — Да. — Хорошо. Не вешай нос и доверься мне — я тебя вытащу, Тэхен-ши. Тон Намджуна был максимально бодрым, и Тэ ощутил раздражение. Он говорит о доверии, но еще несколько часов назад унизил его при всех своим собственным недоверием! — Офицер Ким, — Тэ с вызовом посмотрел на полицейского. — Я думал, вы мне не доверяете. — Вы мне тоже, Тэхен-ши, — тут же парировал Джун. — Да, у нас все взаимно. Картина не менялась уже минут двадцать: свои ноги Тэхен продолжал держать на десятисантиметровом выступе, одной рукой ухватившись за куст, а другой — за ремень, который держал Намджун. Вот только Тэхен уже едва балансировал, на кусте потихоньку разрывались корни, а Намджун не мог двинуться с места, потому что это означало бы приговор для Тэхена. Всё в порядке, падаем. — Меня спросили — я ответил, — со всем возможным безразличием заметил Джун. — Давайте вы не будете строить из себя простачка! — вспылил Тэ. Больше часа на грани жизни и смерти (и это не метафора), холод и ветер, уже въевшиеся под кожу, и коп, который всячески демонстрирует свою незаинтересованность. — Это не о вас! Вы сказали это, потому что хотели. Удачно воспользовались моментом. Это было предупреждение, ведь так? Намджун не видел смысла отпираться. — Возможно, — согласился он. — Знаете что, можете меня здесь бросить. — А давайте вы не будете говорить всякую чушь! — Ну почему же — чушь? — не согласился Тэ. — Тогда вы не будете переживать о том, что однажды мне станет скучно, и я поманю Чимина к себе. Это же обо мне — коллекционирование сердец. Сегодня одно использую, завтра — другое! Разозлившись, он дернул за ремень, и Намджун еле сдержался, чтобы не выругаться — острый камень тут же впился ему в руку, разорвав ткань куртки. — Если вы думаете, я не понимаю, что вы так никогда не сделаете, Тэхен-ши, — ответил он, стиснув зубы, — вы ошибаетесь. Наверное, я всё же неудачно выразился. Дело не в недоверии к вам. Скорее, я вас… боюсь. В моей жизни есть только два человека, которых я по-настоящему боюсь. Это Чимин. И вы. Чимин — потому что я постоянно опасаюсь сделать что-то не так, чем-то его расстроить, — Тэхен поднял свой взгляд на Джуна, но тот на него не смотрел. Он прикрыл свои глаза, видимо, думая о Чим-Чиме. — Я очень хочу восполнить всё то, что он недополучил в жизни. Всю возможную любовь, ласку, нежность и заботу… Раньше я думал, что все эти слова уж точно не обо мне. Но после встречи с Чимином осознал, что я дожил до тридцати лет, а сам себя и не знаю. Мы все себя до конца не знаем. Вы в курсе этого, Тэхен-ши? — Тэ не сводил своего взгляда с полицейского, но никак не отреагировал на слова Джуна, потому что тот по-прежнему на него не смотрел. Вопрос был риторическим. — По земле ходят люди, которые открывают нас легко, будто у них есть ключик от нас. Мимо может пройти семь миллиардов человек, перед которыми сердце даже не дрогнет. Но есть в этом мире всего один, которому и стараться не надо, чтобы тебе захотелось подарить ему всю Вселенную и всего себя. Потому что у него есть ключик, который тебя отпирает. У Чимина есть этот ключик. Ключик от меня, — Джун, наконец, открыл глаза. — Мне мама когда-то говорила: если встретишь особенного для себя человека, хватай его и ни в коем случае не отпускай. Потому что далеко не факт, что ты еще хоть раз встретишь такого же человека. Чимин для меня — особенный человек. Он для меня уникальный. И я очень надеюсь, что однажды я стану таким же особенным для него. Кажется, офицер Ким выбрал сегодня сторону откровенности. И это не могло не подкупать. — А я? Почему боитесь меня? — задал вопрос Тэхен. — А вас — потому что он зависим от вас. Потому что вы, Тэхен-ши, для него — главный в этой жизни авторитет. Поэтому и боюсь. Дело не в доверии. А в опасении. И да, я так сказал, чтобы предупредить вас. Что буду стоять за Чимина до конца. Тэ вздохнул. — Не с тем врагом боретесь, офицер Ким. Мы с вами, вообще-то, на одной стороне. Намджун на это ничего не ответил. В глубине души он прекрасно понимал, что Тэхен был прав. — Что с вами сегодня случилось? — спустя какое-то время тишины и завывающего над морем ветра, поинтересовался он. — Что Чон сделал не так? Тэхену очень хотелось размять свои руки, или хотя бы пошевелиться. Каждая часть тела дико затекла, глаза слезились от холодного ветра. Так он долго не протянет — он это отлично понимал. Но вопрос офицера заставил Тэхена ненадолго забыть о внешнем дискомфорте — он заменился дискомфортом внутренним. — Ничего. Чонгук ничего не сделал. — И всё же? — не отступал Джун. — Откровенность за откровенность. Вы же сами сказали, Тэхен-ши: мы с вами на одной стороне. «Оба висим над пропастью» — осталось не озвученным. Тэ поколебался, но всё же решился ответить. В конце концов, офицер Ким был прав: всё, что им остается сейчас — это разговаривать и надеяться, что помощь всё же придет. — Неделю назад я встретил одного человека. Человека из прошлого. — У вас с ним что-то… было? — О, боги, нет! — Тэхен не удержался и поморщился. — Этот человек когда-то сделал мне большое зло. — И неделю назад он снова сделал что-то плохое? — Джинён? Нет. Как раз напротив — он попросил у меня прощения. Но некоторые его слова меня… встревожили. — Не может этого быть… Ким Тэхен?.. Взгляд Тэхена, еще секунду назад наполненный безграничной любовью к Чонгуку, сейчас стал холоднее арктического и векового льда. — Вижу, ты знаешь, кто я… — немного сконфужено проговорил Джинён. — Я не знал, что ты в курсе… Вероятно, тебе Чонгук сказал? Я видел вас вместе в аэропорту. Можно, я присяду? Джинён занял соседнее с Тэ место, так как стюардесса настойчиво попросила его разместиться в своем кресле и пристегнуть ремень. — Если честно, это не мое место. Но я поменялся билетами, потому что хотел сесть рядом с тобой. Тэ уставился в иллюминатор, хотя они пока еще не взлетали. Он проследил взглядом за проезжающими мимо аэропортовскими тележками с веселыми разноцветными чемоданами, за работниками, заканчивающими последние приготовлениями перед взлетом, затем посмотрел на хмурое декабрьское небо. В Сеуле, вероятнее всего, еще холоднее. У Тэхена пересадка в столице на рейс, который доставит его прямиком в Окленд. — Я очень удивился, увидев вас вместе. Вот что Тэ должен сделать в такой ситуации? Пробить головой Джинёна окно? Идея хорошая, даже приятная. Но тогда его высадят с самолета, а Тэхену нужно в Окленд, его там ждут, у него там фотосъемка, и отец Чонгука обещал испечь к его прилету какие-то особые новозеландские лепешки с овечьим творогом. Молчать и игнорить? Не получается, потому что Джинён не затыкается. Попросить у стюардессы разрешение пересесть на другое место? А вот это хорошая идея. — Извините, — Тэхен отвернулся от иллюминатора и позвал стюардессу. — Я могу пересесть? У меня здесь помеха справа. На всякий случай он ей улыбнулся. В мире очень мало людей, которые могут противостоять красоте и обаянию Ким Тэхена, а уж если он еще и улыбнется — так вообще гиблое дело. Конечно, стюардесса тут же прониклась просьбой Тэ. — Как только все пассажиры разместятся, я посмотрю, что можно сделать. — Подожди, Тэхен… — тут же среагировал его сосед. — Конечно, твое право пересесть. И я всё понимаю. Но выслушай меня. Пожалуйста. Тэхен снова вернул свой взгляд в иллюминатор. — У меня есть сын. Ему почти четыре. Он родился не очень здоровым… Из-за меня. Я в то время плотно сидел на таблетках. Даже друзья не знали. Вообще мои годы учебы в вышке прошли как в тумане. В хмельном и угарном тумане. Потом Илги забеременела. Мой сын родился очень… — голос Джинёна предал его, и он замолчал. — Он такой маленький, такой крошечный. Я его люблю так, что готов глотки перегрызть каждому за него… Говорят, сыновья даются отцам, чтобы отцы знали, что сыновья будут платить за их грехи. И я… Я много думаю. О том, какой будет его жизнь. Он повзрослеет, но не вырастет. Не будет высоким и крепким. А таким же тоненьким, каким ты был тогда. И любой урод решит, что может обидеть его. Унизить. Я… Я нередко вспоминаю тебя. И до ужаса боюсь, что мои грехи падут на него. Дети — они же часто расплачиваются за наши ошибки. И даже не знают, почему. Я так боюсь, что однажды моему сыну выдадут счет, который ему придется оплатить. За все мои проебы и за всю ту хрень, что я наделал в юности… Поэтому… Я хочу попросить у тебя прощения. И очень надеюсь, что ты меня всё же простишь. Вся вина лежит только на мне. Я был инициатором. Я готов пройти любой ад на этой земле или в самом аду, только бы ничего плохое не коснулось моего сына… Когда я увидел тебя в аэропорту, я подумал — это мой шанс поговорить с ним. Ведь ничего не происходит просто так, правда? И если мы столкнулись все втроем спустя столько лет, значит и у этого есть своя причина?.. Да, у всего есть своя причина. Тэхен повернулся к Джинёну. — Ты хочешь получить от меня прощение? Чтобы не пострадал твой сын? — он бросил на него ледяной взгляд, прищурив глаза. — Ты хоть знаешь, сколько всего произошло по твоей вине? Сколько судеб было сломано? — перед глазами тут же возникли лица Сокджина и Чимина. От одной мысли о том, что его брат где-то в этом мире один, в горле болезненно сдавило. — Многие люди пострадали ни за что. И они уже ничего никогда не смогут вернуть! Джинён низко склонил голову и молчал. Он действительно был готов к любому аду и на земле, и за ее пределами. — Твой сын… Как его зовут? — Ноа, — быстро ответил Джинён, подняв голову и посмотрев в суровые глаза Тэ. — Я очень надеюсь, что Ноа не придется расплачиваться за твои грехи. За них должен расплатиться только ты сам. — Это то, чего я хочу. — Я действительно надеюсь, что у этого маленького мальчика всё будет хорошо. И если для этого нужно мое прощение, то… оно у тебя есть. Некоторое время Джинён молчал, переваривая этот болезненный разговор. — Я не понимаю, что происходит между вами с Чонгуком. — А ты и не должен понимать. — Он не гей. И из-за него произошла вся та история. Он тогда нам всю голову съел этой своей флешкой… Как так получилось, что вы вместе? Я не хочу, чтобы с тобой случилось еще что-то плохое, поэтому и говорю это. Я не знаю, какой Чонгук сейчас, — Джинён поднял обе руки, как бы в доказательство, что он реально не знает, какой Чон сейчас, — но пока мы учились, он имел всё, что двигалось. Но только девушек. Мы ржали, что когда в Сеульском закончатся девчонки, ему придется перейти на парней. А он говорил, что в таком случае лучше примет целибат, но никогда не притронется ни к одному мужику. Потому что это — отвратительно. И сейчас… сейчас я не понимаю, каким образом вы вместе. Не то это какой-то эксперимент с его стороны, не то он заигрался, не то я не понимаю, какого хрена он творит… Подошла стюардесса и предложила Тэхену другое место. Но Джинён отстегнул ремень и поднялся на ноги. — Я сам пересяду. Еще раз извини. И спасибо, что не отказал моему сыну. Хорошего полета. Джинён ушел, а в воздухе так и остались висеть слова. Чонгук не гей. Он считал это отвратительным. Чонгук заигрался. — Он сказал, что Чонгук заигрался. В отношения с мужчиной. — И ты ему поверил? Тэхен не успел ответить, потому что по склону пробежался особенно сильный порыв ветра, и Тэ, и так едва балансирующий на узеньком выступе, едва не потерял равновесие. Чтобы удержаться, он еще больше вцепился в ремень, и Намджун стойко его удержал. Но вот куст — нет. Парализованный от шока, Тэхен наблюдал, как жесткие листья и корни с каким-то особенно изощренным звуком вырвались из скалы и остались в его руке безжизненными кусками. Из груди Тэ вырвался крик, потому что он ощутил, что падает назад. Руку, которой он держался за ремень, казалось, выдирало из суставов — сейчас он полностью висел над пропастью, и держался только за счет ремня Намджуна, который тоже долго не протянет. — Держись! — закричал Джун. — Верни ноги на выступ! Тэхен с трудом сделал то, о чём говорил офицер. Теперь он держался одной рукой за ремень, второй просто касался скалы. Так он долго не протянет. Глаза выжигало, то ли от ветра, то ли от слез. Рука, которая вцепилась в ремень, уже давно онемела, задеревенела, и Тэ вообще не понимал, каким образом его пальцы еще бессильно не разжались. — Тэхен, посмотри на меня, — голос Намджуна был максимально спокоен, и в то же время, не лишен властных ноток. Тэхен приоткрыл дрожащие веки и приподнял голову. — Ты не умрешь, слышишь меня? Не сегодня. — Не стоит давать обещаний, которые вы не в состоянии выполнить, офицер Ким. — Мы выберемся отсюда, — твердо сказал Джун. — Отсюда сможет выбраться только один, и это вы, офицер Ким. Либо же никто. Давайте остановимся на первом варианте. — Но ты всё же еще держишься, не прыгаешь. — Не в моих правилах сдаваться. — Так не сдавайся! — Почему я должен это вам объяснять?.. — едва не вспылил Тэхен от непонятливости полицейского. — Одна смерть лучше, чем две смерти! — Ноль смертей лучше, чем одна! — Так не получится… Я буду держаться, пока мое тело меня не подведет. Но случится то, что должно случиться. — Я… — Нет! Офицер Ким, подумайте о Чимине… Одну потерю он переживет, но не две! Он никогда не оправится после такого! — А Чонгук? — парировал Джун. — Думаешь, Чонгук оправится? — Офицер Ким, почему коп — вы, а здраво рассуждаю здесь только я один? — Тэхен-ши, можешь звать меня хёном. — Нет. Намджун перенес тяжесть на другую руку и не смог сдержать усмешки. — Даже сейчас упрямишься. Ты мне нравишься. Серьезно. Ты был бы хорошим копом. Всегда всё видишь и всё замечаешь, но умеешь держать язык за зубами. Можешь страх нагнать одним своим взглядом. Не прогибаешься, если не хочешь. Цепкость есть, жесткость, если это необходимо. И сердце, которое умеет чувствовать, и помогает отличать хорошее от плохого. Всё это — бесценные качества. Но ты так и не понял одной важной вещи. — И какой же? — Что ты — тот человек, вокруг которого собираются все. Человек-маяк, человек-свет. Это ты. Чимин, который променял всё, что у него было, на тебя одного. Чон, который сменил свою ориентацию и свою жизнь. Сокджин, который, не задумываясь, пожертвовал собой. Эти люди по-настоящему любят тебя. Если ты думаешь, что твою смерть они смогут пережить, ты ошибаешься. От твоей жизни, Тэхен-ши, зависят жизни других людей, которые навсегда могут быть сломаны. И ты должен это помнить. В Тэхене собралась уже такая бездна усталости, что скоро он вообще перестанет соображать. Вот что полицейский от него хочет?.. — Вы так говорите, офицер Ким, будто от меня что-то зависит! Вариантов, при которых я смогу самостоятельно выбраться, или вы сумеете в одиночку меня вытащить — попросту не существует. Вы обманываете себя и меня, если думаете по-другому. И вам лучше это прекратить! Но Джуну упрямства было не занимать. — Ты будешь держаться до тех пор, пока не придет подмога. — Не все зависит от меня… Любой камешек побежит по склону, и я потеряю равновесие! — Ты будешь держаться до тех пор, пока не придет помощь, — с нажимом повторил Намджун. Он понимал, что Тэхен уже почти смирился. А это хуже, чем если бы он прыгнул сам. — Послушай меня… У меня есть к тебе один вопрос. Тэ вздохнул. — Я вас слушаю. — Какое твое лучшее воспоминание из детства? — Что?.. О чем вы вообще?.. — Просто отвечай, Тэхен-ши. — Воспоминание из детства? — Тэ едва не бился головой о скалу. Потому что жутко устал, выдохся, замерз, и рука его уже почти не слушалась. — В шестом классе я выиграл соревнования по каратэ… Мой отец неожиданно пришел их посмотреть… Обычно у него никогда не было времени, он был очень занят, но тогда пришел. А я победил. Мы шли по улице, громко разговаривали, так, что на нас все возмущенно оглядывались, смеялись, дурачились… А затем скупили все рыбные пирожки у торговца, и все их съели… Это было так весело, хотя у нас потом дико болели животы… В тот день мы были действительно близки. А еще все воспоминания о маме — они лучшие. — Прекрасно… Прекрасно, Тэхен-ши. А ответь еще на один вопрос: были ли у тебя интимные отношения с человеком одного с тобой пола? Тэхен, не сдержавшись, нервно рассмеялся. — Это, конечно, станет шоком для вас, офицер Ким, но да. Намджун тоже улыбался, и на мгновение на его щеках даже показались те очаровательные ямочки, которые так обожал Чимин. — Знаешь, о ком Хоби говорил? — Конечно. — Поделишься? Тэ, смеясь, покачал головой. — Нет, это тайна умрет со мной! Сказав это, Тэхен утратил свою только-только появившуюся улыбку. Намджун тут же принялся лихорадочно вспоминать, какие еще задания были в сегодняшней игре Хосока. — А теперь действие! Поцелуй того, кто находится слева от тебя. — Офицер Ким! — возмутился Тэ. — Слева только пустота, справа, кстати, — тоже. — Хорошо… Будешь должен мне это действие. И еще. Я оценил, что ты сделал тогда, во время игры. Тон Намджуна быстро вернул всю свою серьезность. — Обращайтесь, офицер Ким. — Можешь указать на того, кому больше всего не доверяешь здесь? И сказать, почему. Тэхен какое-то время смотрел в глаза Намджуна. — Здесь таких нет, офицер Ким. Всем, кто здесь есть, я доверяю. Свою жизнь. Джун неотрывно смотрел в ответ. — Это отличные новости… Тэхен-ши, скажи, о чём ты жалеешь больше всего? Боль пробежалась по красивому лицу Тэхена. — Я никогда. Я никогда не сомневался в Чонгуке, — в его глазах тут же показались так давно и упрямо сдерживаемые слезы. — Никогда бы не подумал, что он может мне изменить, быть неверным или разлюбить… Но я так испугался. Когда появился Джинён, мне вдруг стало страшно, что всё то прекрасное, что есть в моей жизни, — всё это может исчезнуть. Что Чонгук может исчезнуть. А потом вернулся Чим-Чим, и мне стало еще страшнее — всё было слишком хорошо. Наша с Гуком свадьба, — Тэхен, не сдержавшись, всхлипнул, — наш прекрасный дом, мой брат, которому больше не снятся крысы, и который не говорит, что крысе — крысиная смерть… Друзья, которые меня так искренне обнимали. Юнги-хён посвятил мне свой второй альбом. У Сокджина из глаз впервые за столько лет исчезла тоска… Я… Мне вдруг стало страшно, что столько хорошего одновременно просто не может быть. Мы ведь все люди. Мы живем эту жизнь и прекрасно знаем, что чаще всего у нас забирают именно то, что нам дорого, и что наиболее ценно… А Чонгук — моя главная ценность, у которой нет цены. У Него Нет Цены. Он — моя жизнь. И больше всего я боюсь его потерять. Я не смогу идти дальше, если его не будет рядом. Он меня разбил. Он меня исцелил. Как Юнги забрал тоску из глаз Сокджина, а Сокджин — из глаз Юнги. Так и Гуки разделил мою боль, и мне стало легче. Он давал мне сжигать по одному те листы и рассказывал какие-то глупости. А я тогда смотрел на него и думал: я никогда больше не смогу жить без него. Теперь, когда узнал, что значит обнимать его. Что значит видеть звезды любви в его глазах. Я без него не смогу… Больше всего я жалею, что поддался этому страху. Тэхен постарался успокоиться, потому что слезы уже бежали из глаз, а грудь быстро вздымалась — еще один неровный вздох, и он потеряет равновесие. — Тэхен-ши, — сразу же среагировал Намджун. — Скажи, о чём ты мечтаешь больше всего? — Больше всего?.. — Тэ всё еще огромным усилием воли старался изгнать из головы и из сердца всё, что помешало ему удержать баланс. — Хочу, чтобы мы каждый год собирались все вместе. Как тогда, на дне рождении Гука. Не надо сложных закусок или больших приготовлений. Мы все сидим за тем столиком у моря, и костер со звездочками, и вкусное мясо, хорошее вино. И виноград, много винограда… Чтобы Джинни рассказывал несмешные анекдоты, Юнги-хён о чем-то ворчал, Гуки смотрел на меня с этими его звездами любви в глазах… Чим-Чим улыбался, и вы, офицер, тоже чаще показывали ваши ямочки на щеках. И Хосок-хён говорил красивые и душевные тосты, а Джинни бы их забавно суфлировал… И все смеялись. Хочу этого всем сердцем. Чтобы было тепло, уютно, весело и хорошо… — У вас на обрыве появляются потрясающие идеи, Тэхен-ши. Каждый год, первого сентября собираться всем вместе. Можете вписывать меня — я проголосую за эту идею. Оказывается, — с удивлением отметил Намджун, — не такая уж это и дурацкая игра. И действительно, укрепляет узы. Последнее, седьмое задание. Задайте любой вопрос любому человеку, который находится здесь. Тэхен всё еще тяжело дышал, мысли не желали уходить, образ Гука упрямо застилал всё вокруг. — Офицер Ким… Мой вопрос к вам. Вы можете пообещать, что всегда будете заботиться о Чимине? — Конечно, — Намджун согласно кивнул, с беспокойством глядя в расфокусированные и повлажневшие глаза Тэ. — Тогда… Тогда я буду рад вам в нашей маленькой семье. — Это… Это хорошая новость, Тэхен-ши. — Передайте ему, — Тэ тяжело сглотнул. Пальцы, держащиеся за скалу, мелко дрожали. — Передайте ему, что в первый же день, как он появился в моем доме, я знал, что порог переступил мой брат. Я так хочу, чтобы он был счастлив… Главное, чтобы больше никаких крыс… Я очень его люблю. И чувствую к нему много нежности и заботы… — Сами ему и передадите, Тэхен-ши! — Передайте Чонгуку, что мое сердце всегда билось только лишь для него одного. И я никогда, никогда в нем не сомневался. — Тэхен! Блять! Ты обещал! Обещал держаться! — закричал Намджун. — Я ничего не обещал, офицер Ким… Хён… Я обещал держаться столько, сколько смогу. Но я больше не могу. Дрожащие пальцы одной руки больше не чувствовали под собой холод камня, пальцы другой соскользнули с кожи ремня, Тэ качнулся и рухнул вниз.***
Юнги и Сокджин безрезультатно побродили по пустующему отелю, затем прошли к набережной. Оба были задумчивыми. С одной стороны, скорее всего, с Тэ ничего не случилось — землетрясение было совсем небольшим. Просто земля возмущенно отряхнулась, в очередной раз дав понять, кто здесь главный. С другой — произойти могло что угодно, и то, что Тэхен не выходил на связь, оптимизма не вселяло. — А если… — начал Юнги. — Если он в беде? А мы бесцельно бродим здесь. Сокджин молчал. В груди всё сжимало от беспокойства за Тэ. — Тэхен — мой самый близкий друг. Его любовь, забота и поддержка заменили мне любовь, заботу и поддержку, которые я не получил от своих родителей. Я очень хочу верить, что с ним всё в порядке. Потому что в ином случае… Если с ним действительно что-то случилось… Я не знаю, как смогу пережить это. Тэтэ настолько прекрасный человек, но уже успел так много всего пройти, столько потерять, столько всего лишиться… Он прошел все испытания, которые настолько жестоко подбросила ему жизнь, с огромным достоинством, оставшись при этом добрым и тонко чувствующим человеком… Будет нечестно, если жизнь сделает ему еще какую-нибудь пакость! Очень нечестно… — Жизнь вообще нечестная… — из груди Юнги вырвался горестный вздох. — Помнишь, что ты тогда сказал мне? Что теперь будет только хорошее, потому что свою норму плохого моя жизнь исчерпала. Я верю, что и у Тэхена так же. Ну же, большой и белый медвежонок, не унывай, — Мин на мгновенье прижался к Сокджину. — О, смотри, какой забавный старичок! Юнги подбежал к небольшому каменному истукану, спрятавшемуся в кустах. — Ты кто? — поинтересовался у него Мин. Джин тоже подошел ближе. — Я видел много таких статуй на острове, — он постарался вспомнить, что эти каменные изваяния символизируют, но память не была его сильной стороной. — Тото… или тата… Какой-то тотобаран или как-то так. Я только помню, что его нужно за что-то потереть, чтобы он исполнил желание. — За что-то?.. Не за это же самое место?.. — Фу, Юнги, фу! — Сокджин вслед за Мином рассмеялся. — За ухо или за нос… Всё же за нос, вроде бы. — Как интересно! — воодушевился Юнги. — Давай же, давай потрем его за нос и что-то попросим! Они встали прямо перед потрепанным жизнью и погодой Тольхарубаном. — Что будем просить? — задал вопрос Сокджин. — Деньги, слава… Всё это у нас есть. Деньги — твои, слава — моя. — Правильно, в нашей семье всё разделяется поровну, — согласился Джин. — Ты считаешь нас семьей? — Юнги с лукавством посмотрел на своего парня. — Ты это серьезно? — Да. А почему нет? — Твой отец — большой и жестокий правитель, сидящий высоко на самой башне и… — …И давно о нас знает, — в ответ на недоуменный взгляд своего ангелочка, он потрепал его по красным от холода щекам. — Он в курсе каждого моего шага и вздоха. И если он ни разу ничего мне не сказал, не попытался от тебя откупиться или сделать что-то еще… Значит, он не против. — Хочешь познакомиться с моими родителями? — спросил Юнги. — Моя мама — медсестра, а папа — повар. Они прикольные, тебе понравятся. И ты им тоже. Я в этом даже не сомневаюсь! Сокджин сгреб Юнги в охапку, и стал беспорядочно целовать холодные ушки, нос и щеки. — Тогда я организую встречу с моими! Мама редко бывает в Корее, но если надо, мы поедем к ней! Они снова поцеловались. А потом Юнги заметил, что тотобаран с громадным интересом наблюдает за ними, потому что они стояли аккурат перед истуканом! — Сокджин-и, этот старик смотрит на нас!.. Давай быстрее потрем его за носик! Ким так и сделал. — Что загадываем? — поинтересовался Джин, давая Юнги самому возможность выбрать желание. — Чтобы с Тэхеном всё было в порядке. И они с Чонгуком прожили в счастье, здоровье, любви и достатке еще много-много-много-много-много лет! — Мне нравится, — Джин улыбнулся и снова поцеловал Мина.***
Намджун бросился вперед, успев обеими руками схватить Тэхена за одежду, с ужасом осознавая, что теперь он сам наполовину висит над обрывом. Он больше не сможет выбраться самостоятельно. И они уже оба были заложниками этой скалы. — Верни… Верни ноги на выступ! — крикнул он Тэхену. Тэ послушно вслепую попытался нащупать ботинками твердую поверхность. Это было полное фиаско — Джун кое-как еще балансировал на краю утеса и держал на вытянутых руках Тэ, но его вес упрямо тянул офицера вниз. Тэхен поднял на Намджуна паникующий взгляд. Сегодня Чимин подшутил, но у самого пола поймал его. Полицейский тоже успел его поймать. Но это — больше не шутка. Джун, который даже не должен был быть сегодня здесь, может из-за него умереть! — Офицер Ким… Бросьте меня, умоляю! — Ты назвал меня хёном, я помню, — тяжело дыша, сказал Намджун, чувствуя, что сползает всё ближе к краю обрыва. — Хён… Да брось же меня! — Я тебя счас брошу! — Милый, я тебя держу! — услышал Джун после того, как кто-то тяжело навалился на него сзади. Злой Чонгук, свесившись, смотрел на Тэхена. — Я тебя счас брошу! — повторил он. — Думай, о чем говоришь! — его голос звенел от страха и возмущения. Гук пробежался взглядом по кое-как держащемуся за Намджуна и за выступ Тэхену, в секунду оценив весь ужас ситуации. — Буксировочный трос! — отрывисто бросил Намджун. Чонгук нехотя разорвал контакт глазами с Тэ, отполз от края скалы и со всех ног побежал к машине. Не прошло и минуты, как он снова свесился на скале и спустил Тэхену ярко-оранжевый трос. — Обвяжи себя вокруг пояса, — проинструктировал Тэхена Намджун. Тэ сделал, как он сказал. — Чонгук, тяни за трос. Тэхен, я буду тебя поднимать, а Чон — нас страховать. Чимми, мой милый ангел мо́чи, держи меня. — Всегда! — послышалось хриплое сзади. Чимин старался не паниковать, но, конечно же, жутко паниковал, изо всех сил вцепившись в крепкие, мускулистые ноги и пятую точку своего бойфренда. — Кому ангел мо́чи, а кому — мелкий противный коротышка, — проворчал Чонгук, заняв удобную позицию, и принявшись потихоньку подтягивать трос. — Но он точно нас не упустит. Спасательная операция длилась около пяти минут — больше утомленные Намджун и Тэхен бы просто не выдержали. Когда они, измученные, рухнули на твердую поверхность, Тэ ощутил, как к горлу беспорядочными волнами подступают рыдания. Он понимал, что так и должно быть, шок как-то должен выйти. Тэхен всхлипнул, глядя в темное безразличное небо над головой. И только теплые объятия, нежные поглаживания и шепот на ухо о чём-то очень хорошем, помогали не рассыпаться на мелкие части здесь и сейчас.***
— Как вы вообще там оказались? — Хосок каждому из отряда «пуленепробиваемых» разносил горячие напитки и вкусняшки. За время, пока он был один, Хоби успел прибраться в доме, уничтожив любые следы слегка похозяйничавшего здесь землетрясения. И сейчас, когда все замерзшие, но довольные разместились в гостиной, он старался каждого отблагодарить за то, что пропавший Тэхен живой и почти невредимый вернулся домой. — Хосок-а, а пунша случаем нет? — Юнги поморщился, когда Хоби сунул ему в руки большую чашку с облепиховым чаем. — Юнги-хён, обижаешь! Как раз делаю глинтвейн! Здесь завалялась парочка отличных бутылочек красного винишка! — Слава небесам! — обрадовался Мин. Чимин не стал озвучивать, что эти бутылочки винишка сто́ят, как месячная аренда магазина Хоби, а вместо этого ответил на его вопрос. — Мы как раз ехали по направлению к вулкану, как вдруг Куки заорал, что нужно остановиться и развернуть машину. Он вспомнил об одном месте, где они… что вы там делали, Куки? — Ели картошку фри с соусами, — Чонгук почти не покраснел. — Да… Вот мы и отправились проверить это место. Даже боюсь представить, что было бы, если бы мы туда не приехали. — Ничего хорошего бы не было, — сказал Намджун, заставив всех снова пережить момент ужаса, когда они осознали, что Тэхен исчез. — Работа полиции во время стихии организована не лучшим образом. Но я наведу здесь порядок. — Джуни, что ты имеешь в виду? — не понял Юнги. — Разве я не говорил? С февраля я буду суперинтендантом этого острова. Я подал прошение о переводе. И на прошлой неделе его удовлетворили. Я уже и дом для нас с Чимином здесь присмотрел. — Но Джуни! — в непонимании воскликнул Мин. — А как же Сеул?! Следующий твой перевод должен был быть в главное ведомство, чтобы ты когда-нибудь стал главным полицейским страны! — Я буду главным полицейским целого острова. Это тоже очень неплохо. — Я не понимаю… Это же была твоя мечта! — Нет, Юни, — спокойно возразил ему Намджун. — Моей мечтой было стать полицейским. А моя блестящая карьера — это уже мечта моих родителей. Джун поймал взгляд Чимина, который смотрел на него с такой смесью восторга, счастья и умиления, что не зацеловать его здесь и сейчас стало для офицера настоящим подвигом. Месяц назад, когда Чимин снова вернулся в жизнь Намджуна, он попал не в самый лучший для него момент. И их встреча была далекой от ожидаемой. Ошарашенный, Чимин утешал в прихожей плачущего на полу пьяного офицера. А Намджун, который считал Чимина всего лишь своей хмельной иллюзией, признавался ему в любви и рассказывал, насколько тяжело ему на сердце без язвительного, заносчивого, но такого волнующего его байкера. А еще жаловался, что ненавидит, что ему приходится идти против своей совести. Но он обязан так поступать, потому что только так и делается большая карьера. Тогда Чимин спросил его, зачем же Джуну карьера, которая делает его настолько несчастным. А Намджун ответил, что увидеть его генеральным комиссаром — это огромная мечта его родителей. На что Чим сказал… — Жить нужно для себя, карьеру нужно делать для себя, отношения создавать нужно для себя. И тогда родители, если они действительно любят своих детей, будут за них счастливы. — Я не думал, что ты это помнишь, — негромко произнес Чимин. — Утром ты смотрел на меня с таким потрясением. — Я потом всё вспомнил. И как мне плохо было, и как ты заботился обо мне. Чимин почувствовал смущение. Забота и нежность. И еще бездна умиления. Всё это он ощутил к Намджуну в ту ночь. — Этому острову очень повезло, что ты будешь его защищать, — он с плохо скрываемой любовью смотрел на Джуна. — Что за дораму мы смотрим? — шепнул Юнги Хосоку. Сокджин на них шикнул, чтобы не сбивали момент. — Джуни, я еще никогда не был так горд тобой, — Юнги всё же вклинился. — Я не раз говорил, что ты бываешь слегка… неумным. Беру свои слова назад. Это самое умное решение во всей твоей жизни. Кроме заботы обо мне, конечно же. — Так вы теперь официально вместе? Нам не нужно делать вид, что мы об этом ничего не знаем? — поинтересовался Сокджин. — Адресую тебе тот же вопрос, — Чимин бросил красноречивый взгляд на Мина. — Юнги-хён и Сокджин-хён встречаются?! Но почему я всегда и обо всём узнаю последним?.. — обиделся Хосок. — И о том, что Джейби не будет, мне тоже не сказали! Хорошо, что Чимин-и приехал, и вопросы не пропали! А вот и тайна 35 вопросов раскрыта. Тэхен внутренне усмехнулся. Иногда у него действительно горе от ума. Он находился в крепких объятиях Чонгука, который больше не собирался его отпускать ни на одну, даже самую маленькую секунду. Гук устроил свой подбородок на плече Тэ, и наблюдал за веселым пламенем в камине. Он всё еще был немного заторможен и молчалив. Эта ночь открыла ему глаза на многое. Чонгук и до этого понимал, что жить без Тэхена не захочет и не сможет. Но когда такая развязка всего лишь на один кратчайший миг показалась реальностью, он понял, что без Тэхена он жить и не будет. Потому что если бы Тэ тогда рухнул вниз, Чонгук бы бросился за ним. Без него ничего не имеет смысла. — Я хочу сказать вам всем спасибо за то, что искали меня, — Тэхен посмотрел на каждого в комнате. — И извините, что я уехал, никого не предупредив. Как говорит Юнги-хён, это было очень неумным решением. Чонгук только крепче прижал Кима к себе, пока все наперебой уверяли, что каждый человек время от времени совершает крайне нелогичные поступки и идет на поводу у своих эмоций. Главное — что всё закончилось хорошо. Тэхен прикрыл глаза, легкая музыка из динамиков, тепло камина, уют от друзей, любовь от его единственного и самого любимого возлюбленного. Идеально. — Шесть утра, — ворвался в его полудрему Сокджин. — А сегодня, между прочим, Новый Год! Предлагаю сейчас отправиться спать, чтобы его не пропустить. — Мне кажется, я просплю целые сутки! — Юнги широко зевнул. — Новый год придет и без моего участия. А я проснусь и начну его жить, — Джин в очередной раз умилился своему бесценному ангелочку. — Чонгук-и, — Хоби замялся, — прежде чем мы все рассредоточимся по нашим комнатам, есть кое-что, о чем бы я хотел тебя попросить. И если ты откажешь — никаких проблем! — тут же быстро добавил он. — Говори, хён, — подбодрил своего друга Гук. — Ты сделал меня таким счастливым, когда доверил мне магазин своего отца… Я не мог бы быть счастливее — честно! Но… — Я внимательно слушаю тебя, хён. — Есть кое-что, что могло бы сделать меня еще счастливее… — Хосок поморщился — его речь получалась абсолютно ужасной, а ведь он столько раз репетировал ее перед зеркалом! — Короче, Хоби! — проворчал Юнги. — Мы все здесь состаримся, пока ты, в конце концов, расскажешь, в чём дело! Поднажми свой рассказ, добавь красок, глядишь, Чонгук-а тебе и поможет. — Короче… — последовал его совету Хосок. — Наши соседи — те, которые продавали акриловые краски — съезжают, и я подумал… Подумал, что можно было бы объединить оба наши пространства, а еще использовать то огромное подвальное помещение, которое стоит без дела. Оно принадлежит муниципалитету, но я уже узнавал, его можно взять в аренду! И… — И?.. — И сделать там джаз-блюз бар! Днем мы продаем пластинки, а вечером внизу начинает свою работу уютный джазовый бар! Будем там крутить наши пластинки, а еще устраивать live выступления, приглашать музыкантов! Кто знает, возможно, и Юнги-хён согласится иногда нам играть свою божественную музыку! Глаза Мина зажглись — то, что к его музыке делают приставку «божественная», прошлось сладким медом по его сердечку. — Я не против. Я уже давно не играл на публике, но это было бы… увлекательно. — Вот! — обрадовался Хосок. — Это прекрасная мысль, Хоби-хён, я восхищен твоей идеей! Но что требуется от меня? — поинтересовался Гук. — Ты сделал на меня доверенность, но для большинства дел, связанных с перестройкой и реорганизацией, этого, увы, мало. Юридически много на что у меня просто нет прав… Чонгук кивнул. — Без проблем, можешь рассчитывать на всякое содействие с моей стороны. Вот только… Это большие финансовые вложения. Ты их потянешь? Каков твой план, Хоби-хён? Будешь брать ссуду в банке? Хосок отрицательно покачал головой. — Никакой ссуды! Тем более, не уверен, что мне бы ее дали, с моим то прошлым… — он печально вздохнул. — Но у меня есть инвестор, который готов вложиться в эту идею. Собственно, это он ее и предложил. — Я его знаю? — удивлению Чонгука от этой новости не было предела. Хосок был очень общительным, веселым и настоящим лучистым солнышком. Но у него точно не водилось знакомых, которые могли бы совершенно спокойно распоряжаться настолько большими суммами. — Ну… Возможно… Немного… Тэхен, не сдержавшись, хмыкнул. Чонгук, проследив взглядом за весельем, проскользнувшим на лице своего единственного и неповторимого возлюбленного, тут же вцепился взглядом в Хоби. — Хён, кто это? Хоби смутился. — Один мой друг. — Кто он, хён? Щеки Хосока немного порозовели. — Я же говорю, мой друг. — Хён!.. — рявкнул Чонгук. — Хорошо-хорошо! Это… Джексон. Джексон Ван. Мистер Ван. Мой друг. Да… Охреневший Чонгук не сводил своего взгляда с еще больше порозовевшего Хосока. — Ты. Целовался. С. Джексоном. Два раза. Это так? Хён? Отвечай! Хотя, нет, нет, лучше молчи! Я не хочу этого знать! — Чонгук-а, почему ты так взволнован? Джексон — мой хороший друг! — В этой комнате находятся как минимум два человека, которые целовались с Джексоном! Этот хрен просто нереально меня бесит! — Чонгук вскочил на ноги и заметался по комнате. — Как ты вообще с ним сошелся? Тэхен кусал губы, чтобы не рассмеяться: ревнующий Гук — это самое милашное, что он только видел. Ревность Гука к Джексону — вообще мега комбо. — Ну… Помните, тогда, в лабиринте… Когда вы с Тэхен-и сделали друг другу предложения? Я хотел позвонить родителям, мой телефон сел, и я попросил телефон у Тэтэ. — И?.. — мрачно подтолкнул Чонгук Хоби к продолжению рассказа. — Я позвонил родителям, затем Джейби… А затем совершенно случайно — заметьте! увидел открытую переписку с Джексоном… — И что там было? — заинтересовался Чимин, который придвинулся поближе к Джуну и положил голову ему на плечо. Они официально вместе — теперь можно. — Джексон спрашивал мой номер телефона, потому что я ему понравился… Тогда, когда мы приезжали к Тэхен-и в галерею… Но Тэтэ отказал ему. Написал, что я не из его лиги и 100% гетеро. — Знаешь, хён, мы все так думали, — мрачно заметил Чонгук. — Всё так, Чонгук-и… Но знаешь, я подумал… Такой видный мужчина мной интересуется… Почему бы мне немного с ним не пообщаться? — Действительно: почему нет? — Чонгук стиснул зубы. — Вот я и подглядел его номер телефона, и потом сам ему написал, — закончил свой рассказ Хосок, окончательно смутившись. — Охренеть! Ты — шугар детка босса мафии! Что за фанфик я читаю?! — Юнги разглядывал Хоби с дикой смесью шока и уважения. — Я тоже хочу быть шугар деткой… — Ты — моя шугар детка! — возмутился Сокджин. — Но ты же не босс мафии, — отмахнулся от его слов Мин. — Но я — один из богатейших людей в стране! Юнги разочаровано покачал головой. — Всё равно не то. — Ты! — Чонгук повернулся к Тэхену. — Ты знал об этом? Что мой милый хён встречается с… — Чонгук поморщился. — С Джексоном! Ким пожал плечами. — Конечно. — Но откуда?.. — Хосок еще больше смутился от одной мысли о том, что Тэхен-а обо всём этом был в курсе. — Сначала я обнаружил, что ты читал нашу переписку. А потом ты стал каждый вечер приезжать счастливым, да еще и от тебя за сто километров несло парфюмом Джексона. Один-два поцелуя, говоришь, Хоби-хён? — Тэхен ухмыльнулся. Хосок покраснел.***
— Ты почему не спишь? — удивленный Чимин нашел брата в гостиной. — А ты? — вернул вопрос Тэхен. Тэ спустился вниз, чтобы взять бутылочку шампанского и разных вкусностей, пока Чонгук наполнял для них ванную. С ароматной розовой пеной. В конце концов, это день рождения Тэхена, и он официально не завершится, пока Ким вдоволь не понежится в любимых объятиях. — Мысли не дают уснуть… Я еще не скоро смогу убрать из головы вас двоих на той скале. — За кого больше испугался? — Честно? За обоих. — Это хорошо, — Тэхен потрепал Чимина по волосам. — Твой избранник, Чим-Чим… Хороший выбор, братишка, — после этих слов Чимин ощутил себя самым счастливым человеком в этом мире. — А теперь тебе лучше возвращаться в постель, — добавил Тэ. — Я рад, что всё завершилось хорошо, — Чим коснулся руки брата. Сегодня было столько моментов, когда страх прошибал все его внутренности вдоль и поперек, достаточно было подумать, что он больше никогда не увидит Тэхена. Какой же глупостью были все его внутренние метания и то, что он больше года держался вдали от своего родного человека, находя для этого, на самом деле, крайне глупые причины. — Этот день запомнится надолго. Не только потому, что произошло то, что произошло… Этот день, вернее, ночь, вернула нам тебя. Значит, это хорошая ночь. — Чим-Чим, — Тэхен помедлил, — ты о чём-то говорил здесь, до того, как Хоби-хён позвал нас играть. О своей матери. — Да, — Чимин оживился, — мы не договорили. Я встретился с мамой впервые за четыре года — чтобы попросить у нее прощения. Это один из семи пунктов на пути к исцелению: добиться прощения всех, перед кем я чувствую вину. — И как она отреагировала? — Она простила меня. Тэ выдохнул с облегчением — от этой женщины можно было ожидать что угодно. Она собственноручно поместила в голову своего единственного сына чувство вины, приравняв его к крысе. И с годами это чувство выросло до необъятных размеров, едва не поглотив и не сожрав его целиком. — Это хорошо. — И она тоже попросила у меня прощения, — добавил Чим. Тэхен застыл. — Неожиданно… — в памяти тут же всплыло лицо мачехи. Интересно, способна ли эта женщина чувствовать вину за то, как повела себя с пасынком? Почему-то Тэ в этом сомневался. — И за что именно? — Не знаю. Сказала, что сожалеет. — Ты ее простил? Чимин покачал головой. — Нет. Я сказал, что никогда ее не прощу. И за это я не чувствую вину. Я окончательно ушел от нее, и ни о чём не сожалею. У нас с ней разные жизни, разные судьбы, и мы с ней разные. А мое место здесь. Чимин. Милый Чимин. Верный Чимин. Чимин — рыцарь. Чимин — герой. Он бы никогда не бросил Тэхена. И конечно же, Тэхен об этом знал. Просто всего лишь на одно мгновение испугался, что брат может снова его оставить. — А ты простишь меня, Тэтэ? В моем списке остался только ты. Тэхен покачал головой. — Ты ни в чём не виноват передо мной, Чим-Чим. И брать с тебя извинения, даже если это только для списка — неправильно. Но если это настолько тебе нужно — тогда, конечно же, я тебя прощаю, — Чимин порывисто обнял брата, и некоторое время они так и стояли. Отстранившись, Тэхен поинтересовался. — А какие еще пункты в твоем списке исцеления? — Избавиться от всех вредных привычек, — с готовностью стал перечислять Чим. — Навестить прах моего отца; Попросить прощения у тех, перед кем я чувствую вину; Пустить байк под пресс; Разобраться с тем, что я чувствую к Намджуну; Избавиться от шрама; Вернуться домой. — Остался только шрам? — Остался только шрам.***
— Кого ты встретил на Чеджу, пока я был в отъезде? — в лоб спросил Чонгука Тэхен. На часах десять утра, они в постели, но еще не ложились, потому что адреналин в крови всё не желал успокаиваться. — Ты уверен, что хочешь поговорить об этом сейчас? — с сомнением произнес Гук. — Да, — твердо ответил Тэ. — Твоего отца. Он приходил в этот дом. Знал, что тебя здесь нет. Хотел официально со мной познакомиться. Сказал, что прекрасно осознает, что его разрешение никому не нужно, но он всё же благословляет нас. И что он очень счастлив за тебя. А еще он попросил меня уговорить тебя еще хоть раз с ним встретиться. — И что ты ему ответил? — Тэхен, не ожидавший такого, уставился на свою забинтованную руку. — Я сказал, что постараюсь. — И ты постараешься? — Постараюсь. — Хорошо. — У нас, кстати, через три дня свадьба, — напомнил Чонгук, чтобы перевести тему и не дать Тэхену углубиться мыслями в прошлое. — И теперь, когда Чимин вернулся… Я подумал, что мы можем увеличить время нашего медового месяца. Пусть коротышка сам занимается стройкой — его и так больше года не было! — И куда же мы поедем в медовый месяц? — заинтересовался Тэхен, рисуя указательным пальцем здоровой руки замысловатые узоры на плече Гука. — Приедем в аэропорт, посмотрим на табло отлетов и выберем то направление, которое понравится больше всего. — Звучит как план. — Звучит как супер план. Еще через два часа после того, как Тэхен и Чонгук утомленные, но счастливые после долгого и тягучего секса (офицер Намджун ставит дизлайк, так как звукоизоляция в доме так себе), занимались уютными обнимашками, Гук, в миллионный раз поцеловав любимое плечо, приблизился к уху Тэхена, захватив губами нежную мочку. — И еще, Тэ, — шепнул он, — есть кое-что, что я хотел бы тебе сказать. Каждый раз, когда будешь рисковать своей жизнью, или когда будешь говорить кому-то: «Брось меня, не спасай меня», помни, что ты распоряжаешься не только своей жизнью. Ты берешь на себя право распоряжаться и моей. Она крепко, Тэхен, намертво пришита к твоей. И если отдирать — то с кровью. И всё равно не отдерешь. Жизнь и смерть, Тэхен-и, всегда только вдвоем, всегда только вдвоем. — Я понимаю, о чём ты, — помолчав, сказал Тэ, переплетая свои пальцы с пальцами Чонгука. — Я это тоже сегодня осознал. Не хочу без тебя и не буду. Вместе — навсегда. Так что не надейся, не отпущу. У меня, к слову, всё еще есть те наручники Джинни из набора номер три, — вскользь заметил он. — Вообще-то, там две пары наручников, — напомнил Гук, плотнее укрывая Тэхена одеялом, чтобы его сокровище часом не замерзло. — Через два часа общий подъем, нарезка салатов, подготовка шампанского, а там и Новый Год и продолжение игры Хоби-хёна. Кажется, у него осталось еще двадцать восемь вопросов… — Не хочу спать, — Тэхен надул губы, — хочу смотреть на тебя. Чонгук с удовольствием наблюдал, как сразу после этих слов он крепко уснул. Сам Гук еще долго смотрел на своего самого любимого человека, у которого был к нему, Чон Чонгуку, ключ. И к которому был ключ у самого Чонгука. — Огни приведут тебя домой, и зажгут тебя изнутри, и я попытаюсь исцелить тебя…* — Ты это сделал, Гуки, — сонно прошептал Тэхен. — Ты исцелил. У тебя получилось. 💜 *Coldplay — Fix you С любимыми не расставайтесь