***
— Как думаешь, из чего делают этот соус? — Тэ, поморщившись, разглядывал свой салат. — Почему у него такой неаппетитный цвет? — Позовем официанта? — предложил Сокджин. — Да нет, — Тэхен только махнул рукой, с опаской пробуя блюдо от шефа. — В моей гостинице он бы не работал, — проворчал он. — Настолько плохо? — Терпимо, — Ким отложил вилку. — Лучше расскажи, как ты? Ты так быстро уехал из отеля. — Отец срочно вызвал, — Джин спрятал свой взгляд в тарелке — врать своему лучшем другу он не любил. — Что было после того, как я уехал? Тэхен безразлично пожал плечами. — Да ничего. Все разъехались, остались только Чонгук и Юнги. Юнги усиленно работает над своей музыкой. Он очень милый. Сокджин кивнул. — Да, милый. Тэхен помолчал, сканируя взглядом своего друга. — Джинни, ты ничего не хочешь мне рассказать? — О чем? — Ты ненавидишь общаться по видеосвязи, но я вижу, что вы с Юнги разговариваете по FaceTime ежедневно. — И что? — нахмурился Джин. — Что в этом такого? — Ничего, — Тэхен покачал головой, всё еще внимательно глядя на друга. — Главное помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня. — В чём? — Сокджин продолжал хмуриться. — Если захочется поговорить. — Ага, — Джин без интереса кивнул. Теперь Тэхен смотрел на него уже практически не мигая. — Серьезно, Сокджин, что случилось? Я не отстану, пока ты мне не скажешь! Джин оглядел небольшой зал ресторана, в котором они обедали. Тихо, красиво, уютно. Тэхен приехал в Сеул во второй раз за последние почти шесть лет. Не хотелось его нагружать. — Ничего. — Сокджин! Когда Тэ называл его «Сокджин» — быть беде. — Он отшил меня. Тэхен глубоко вздохнул. Теперь хотя бы понятно, почему Джинни настолько подавлен. — Окей… Но вы всё же продолжаете ежедневно общаться? — Я во френдзоне, — хмуро сказал Джин. — Вот как… Что он тебе сказал? Как объяснил? Сокджин только пожал плечами. Как объяснил? Юнги сидел под вишней. Такой хрупкий и такой маленький. Как белое воздушное безе — с таким, как он, хочется вести себя осторожно, чтобы, ненароком, не разрушить эту невесомую ауру и ничего случаем не сломать и не разбить. Юнги сидел под вишней и горько плакал. Он размазывал своими ладошками слезы, а на его белоснежной коже тут же проступали красные пятна. — Он не хотел, — Сокджин присел рядом, судорожно думая о том, где взять платок, чтобы вытереть чужие слезы. — Он… — Юнги всхлипнул. — Никогда… на меня… не кричал… — Он сожалеет об этом, я уверен… — Почему… Почему он… — Между ним и Чимином что-то происходит, — вздохнув, проговорил Ким. — Они же оба ведут себя друг с другом неадекватно. Чимин превращается в истеричку, а твой друг мгновенно леденеет. Там, в той комнате, из которой Юнги вылетел пулей, а Сокджин сразу же пошел за ним, Тэхен и Намджун орали друг на друга, как потерпевшие. Джейби предусмотрительно смылся еще раньше, понимая, что очередь дойдет и до него. Тэхен паниковал. Сокджин знал своего друга очень хорошо, чтобы понимать, что тот сейчас был в ужасе. Намджуна он знал не так хорошо, но его внутреннее чутье (доставшееся Джину от мамы) говорило, что тот тоже дико паникует от всей этой ситуации в целом. Юнги, всё еще всхлипывая, кивнул. — Я знаю, Джуни тоже хотел бы сделать всё то, о чем говорил Тэхен… Но у него есть свои правила и свое понимание того, что правильно, и он не может этому не следовать… — Ну, видишь, ты же сам всё понимаешь… Ну же, Юнги, не плачь. Сокджин пригладил растрепанные волосы Мина, не замечая, как тот при этом напрягся. — Я тебе хён, — пробормотал Мин. — Я не буду называть такого крошечного, красивого и воздушного ангелочка, как ты, хёном, — Джин лукаво хмыкнул, увидев, как от возмущения глаза Мина мигом стали высыхать. Сработало. Тогда Сокджин подвинулся еще ближе и обнял Юнги. — Ты же прекрасно понимаешь, что он кричал не на тебя, а на свое бессилие. Джин прислонился к этому грустному ангелочку, грудь к груди, щека к щеке, и оплел своими руками тоненькое зефирное тело. Ему стало так тепло и так уютно рядом с ним, что он повел носом по щеке Мина. А затем произошло что-то, что до сих пор не укладывается у Кима в голове. Юнги заорал и принялся судорожно вырываться. Ошарашенный Сокджин выпустил Мина из своих объятий и тот мгновенно вскочил на ноги. — Как ты мог!.. Ненавижу! Никогда не смей этого делать! У Юнги на лице была написана вся паника этого мира. Такая же паника теперь была написана и на лице у Сокджина. Мин сбежал, напоследок окатив Джина непонятным взглядом. Юнги сам нашел его спустя несколько часов и извинился. — Прости, — перед Кимом стоял тот самый милый Юнги, с которым он здесь недавно познакомился. — Я понимаю, что со стороны это выглядело странно… Но я не люблю, когда ко мне прикасаются ТАК. — Так?.. Это как? — не понял Сокджин. — Ну, так… так, как это сделал ты. — Хорошо, — медленно произнес растерянный Джин. — Но… Я же видел, что ты прикасаешься к другим людям… Ты сам набросился по приезде на Чонгука! — Джин, я не люблю, чтобы КО МНЕ прикасались! Не учитывая при этом моего желания! Понятно, обниматься с Сокджином Мин не желал… — Но почему?.. — Кима взяло такое отчаяние. Он же ничего плохого не хотел сделать! Да и не собирался он кадрить Юнги, просто так само получилось. И теперь — эта нелепейшая ситуация! — Джин, ты прикольный, но если говорить о чем-то другом, то я не ищу ничего больше дружбы. Да я и дружбы не искал, пока не приехал сюда и не познакомился со всеми вами… Понимаешь, нет? — нет, Сокджин ничего не понимал, но всё же кивнул. — В моей жизни нет места чему-либо в романтическом или в… — Юнги крепко сжал губы. — …интимном плане. И не будет. Поэтому… Вот так. — Я понял, — проговорил по-прежнему растерянный Джин, который еще и сам не думал ни о чём таком в интимном плане, но его уже успели жестоко так отшить. — Ты извини меня… Больше этого не повторится. Обещаю. Будем… друзьями? Мин мгновенно засиял. Нет, Сокджин не хотел продолжать этот разговор, поэтому тут же сменил тему, несмотря на упрямый взгляд Тэхена. — Так что привело тебя в Сеул? Тэ замялся. — Решил навестить квартиру Чимина. Вдруг там что-то найду… Например, Чимина… Он невесело хмыкнул. А Сокджин напрягся. Как же он не любил врать Тэхену… И вроде сейчас, наверное, можно было бы ему всё рассказать, но станет ли его другу лучше? Узнать, что его брат попал в страшную аварию, что он может остаться на всю жизнь инвалидом, если те кудесники из мега крутого центра, который нашел его отец, не сотворят чудо. Чимин просил молчать. А что, если выскочка решит не возвращаться в Корею, и не будет поддерживать связь с братом? Тогда всё, что Тэхен будет знать о нем, всё, что останется в его голове — это то, что у Чимина шрам на лице, шрам на душе и раздроблена нога. Вот этого допустить нельзя! — Знаешь, кто-то говорил мне, не помню кто… Что видел Чимина, и у него всё хорошо… Он решил попутешествовать. — Что? — Тэхен недоверчиво уставился на друга. — Врешь? Сокджин, словно тряпичная кукла, быстро замотал головой туда-сюда. — Не вру. Тэ продолжал смотреть на него с огромным недоверием. У паршивца радар на ложь! — Да неужели? — Так что там, в квартире Чима? Тэхен совсем скривился, услышав, что Джин назвал его брата «Чимом». — Врешь… Сокджин вновь отрицательно покачал головой. — Нет. — Лучше бы ты не врал, — устало сказал Тэхен и откинулся на стуле назад. — Всё так плохо? — Он был там после отъезда из отеля. Его видели соседи. Консьерж рассказал, что Чим жил там около недели. Потом куда-то уехал. И больше не возвращался. Конечно, не возвращался. Он разбился возле Кёнсана. После этого был в местной больнице пару дней. Потом его перевели в Сеульскую. Потом отец забрал его домой. Потом Чимин уехал в Кванджу. И дальше отправился в Японию. Больше Джин о нем ничего не слышал. Сокджин вздохнул. — Может, обратишься в агентство? Пусть детективы с лицензией его поищут. Тэхен молчал, на его лице всё больше и больше проскальзывала мука, которую обычно он тщательно скрывал. — Знаешь, Джинни… Чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что офицер Намджун был прав. — Что? — Ага. Не он, а я ошибался. Он тогда всё верно сказал: Чимин взрослый, он сам должен решать, что и как ему делать. И если он хотел уехать — никто не должен ему указывать, правильно это или нет. Я действительно вел себя не так. Мне и Чонгук когда-то говорил, что я слишком контролирую Чима, что я не должен ему что-то запрещать. — Лять… — А что, если уехать — было самым правильным решением для него? Что, если он не хочет… видеть меня? Сокджин, а если он не просто уехал, а уехал от меня? — Просто мрак слушать всё это насухо, — пробормотал Джин. — Не вовремя я завязал, не вовремя… — Я ведь ему напоминаю обо всём самом худшем, что произошло в его жизни. Обо всём, чего он лишился, что потерял. Чего не смог достичь из-за меня… Я напоминаю ему о его несчастливой любви. Я сам по себе для него — худшее напоминание. Сокджин вымучено вздохнул. — Тэхен, я даже не спрашиваю, как ты дошел до таких мудрых умозаключений. Всё, что меня интересует: почему Чонгук допустил, что ты до такой степени себя накрутил? Но Тэ его не слушал. — Офицер Ким был прав. Теперь я понимаю, что только далеко от меня Чим может быть по-настоящему счастлив. Так что нет, я ничего такого делать не буду. И Чимина искать не буду. Я буду только верить и надеяться, что однажды он вернется сам. Да, Сокджин действительно в эту минуту жалел, что уже два месяца, сразу после отъезда из отеля, перешел обратно на витаминные соки и шипучку. Ну, хорошо, пивко он себе иногда позволял, не без этого. — Тэтэ, слушай меня внимательно, тупой мой друг. Всё, что ты здесь наговорил — это какая-то дикая хрень! Я даже обсуждать всю эту хуйню не хочу! Для выскочки солнце встает только тогда, когда он видит тебя. И всё, что он делал, когда разваливал твою компанию — всё это он делал осознанно. И никогда ни о чем не жалел! Я в этом на миллион процентов уверен. И то, что ты не ответишь ему взаимностью — он же тоже всегда понимал, что быть между вами ничего не может… Я, как и ты, верю, что он разберется с собой и вернется. А сейчас я позвоню Чонгуку… — Не смей! — …и выпишу ему!***
— Не могу поверить! — Юнги визгнул и радостно запрыгал вокруг своей оси. — Моя собственная студия! Сокджин с улыбкой наблюдал за таким счастливым Мином. Все его усилия стоили хотя бы одного этого момента. — Здесь есть всё, что тебе только может понадобиться. Всё необходимое оборудование, аппаратура, диванчик, если захочешь вздремнуть… Вот это — маленькая кухонька, только не питайся одним раменом и сладостями… И собственный санузел, чтобы тебе не приходилось выходить из студии, если ты этого не хочешь. Занимаясь планировкой, Сокджин учел то, что Юнги последние несколько лет прожил практически в полной изоляции от людей — об этом ему рассказал Чонгук. Ким не углублялся в причины, просто принял это к сведению. И хотя офицер Намджун в глазах Джина выглядел не лучшим образом — он посмел обидеть Чимина — но то, что тот настолько заботился о своем друге, вызывало у Сокджина уважение. — Ты уверен, — Юнги, в конце концов, перестал восторгаться каждой, даже самой мелкой деталью комнаты и повернулся к Киму, — что будет нормально, если я буду жить у тебя? — Конечно, — Сокджин тепло улыбнулся смущающемуся Юнги. — Моя квартира занимает больше 300 квадратов, мы друг друга при желании даже видеть не будем. А мне одному одиноко. Джин всё же согласился на то, чтобы отец оплатил ему его собственное жилье. Пойти на это ему посоветовал Тэхен. — Он должен тебе намного больше, чем деньги. Пусть сделает хотя бы это. — А как же честь? — засомневался Сокджин. — Джинни, твоя честь высочайшей пробы, и она всегда с тобой. Ты — честный, благородный и удивительный человек. Ты очень умный… — Я — всего лишь одноклеточная инфузория туфелька, — хмыкнул Джин. Тэхен вспылил. — Никогда не смей так говорить о себе! Ты сознательно принижаешь себя и свои достоинства! Потому что не веришь в себя! Помнишь, до того, как всё случилось, у тебя были планы, цели в жизни. Но ты женился и просто лег на волну — куда она течет, туда и ты плывешь. Но я знаю тебя очень и очень хорошо, и я знаю, что ты сам способен управлять своей волной! Так что Сокджин послушался Тэхена и переехал в свои собственные апартаменты. Еще больше он удивился, когда отец неожиданно решил помочь ему с его бизнесом. Хотя Джин собирался взять деньги из своего трастового фонда. — Мы же — друзья? — осторожно поинтересовался Юнги. — Конечно, — Сокджин постарался как можно беззаботнее улыбнуться, пряча куда-то подальше то, как обидно кольнуло внутри от слов Юнги. — Только будь осторожен, ты можешь умереть от смеха из-за моих потрясных шуток! Мин захихикал.***
Обычно по вечерам они брали пиццу и что-то из десертов и вместе смотрели «Топ модель по-американски», «Бегущего человека» или «Голос». Они жили вместе (как соседи, естественно!) уже почти полгода. И это едва ли не лучшие полгода в жизни Сокджина. Юнги очень хороший, очень! Он умный, добрый, лучистый и веселый. У него почти не бывает плохого настроения, он всячески заботится о комфорте Сокджина и исправно вносит свою часть квартплаты. Бывает, правда, что сутками зависает в своей студии, тогда Ким практически силком тянет его домой — выспаться, поесть и отдохнуть. Они оба любят свою работу, Сокджин семимильными шагами постигает премудрости продюсерского дела, он набрал неплохой штат квалифицированных спецов, которые ему в этом помогают. Но свои незанятые вечера Юнги и Джин любят проводить вместе. Но сегодня Юнги дома нет. А Джину ужасно скучно одному. Он знает, что Мин поехал к Хосоку — иногда Юнги находил свое вдохновение среди старых и потрепанных жизнью пластинок. Подумав, Сокджин схватил ключи и заказанные ранее ванильные пирожные, которые так любил Юнги, и выскочил из квартиры. Сделать сюрприз — это однозначно хорошая идея и несомненно будет весело. Нужно заехать в маркет и взять еще еды и напитков, чтобы устроить импровизированную вечеринку. Они уже пару раз так делали. На часах — девять вечера, магазин закрыт для посетителей, но не для друзей. Усмехающийся Сокджин протиснулся в незапертую на защелку дверь, держа в руках бумажные пакеты, полные еды. Чтобы увидеть, как сидящие на полу среди рассыпанных пластинок Юнги и Хоби обнимаются, а затем Юнги целует Хосока в щеку. Застывший Джин вышел так же быстро, как и вошел. Он очнулся только в своей машине, пакеты с едой были брошены на заднем сидении. Кажется, Сокджин и не помнит, как оказался в машине. Кажется, Юнги не против прикосновений Хосока и даже сам прикасается к нему. Кажется, Джин — просто какая-то насмешка для Мина, удобный друг, которого можно держать на расстоянии. Когда вам отказывают и говорят, что дело не в вас — дело как раз всегда в вас. Хотя, а чего Сокджин, собственно, хотел? Что с него взять? Он же — просто одноклеточное. Веселая (или не очень) инфузория туфелька. Разве у таких есть чувства?