***
На Чеджу Чимин возвращался на пароме — не хотел оставлять свою детку (Ямаху) одну. Уже в пути он отправил сообщение Джейби о своем скором прибытии. Счастью его помощника не было границ. Проблема Пака так и не была решена, но больше находиться вдали он не мог. Пока рядом был Чонгук, всё было более-менее терпимо, но оставшись один Чимин понял, что потихоньку от одиночества сходит с ума. Мысли о прошлом его давили. Да еще теперь, вдобавок ко всем своим грехам, он приплюсовал и то, что из-за него чуть не погиб Чонгук. Он внимательно слушал четыре тысячи слов в секунду от Джейби, который пытался успеть за пять минут рассказать своему боссу, что случилось за почти семь месяцев, что его не было дома. — И представляете, стащил пробники шампуня! Такой забавный! — Да уж, узнаю Чонгук-и, — покачал головой Чимин. — Где он сейчас? — С Тэхеном. Сегодня он работает его помощником. Я решил дать шанс этим двоим пообщаться без посторонних. — Правильно сделал. — Мой прадедушка говорит, что Чонгук — хороший человек. А прадедушке я верю. — Хороший, не без этого… Косячит, правда, часто. Но хороший. Потом он сидел на берегу и смотрел, как сумерки опускаются в воду. Надо было пойти домой, встретиться лицом к лицу с Тэхеном и постараться при этом не сгореть со стыда. Задача не из легких. Тэхен злится на него, Тэхен в ярости из-за того, что Чимин оставил его без объяснений на такой длительный срок. Ссора, которую можно было решить за два дня, растянулась на полгода. Единственный человек в этом мире, кому не плевать на Чимина — это Тэ. Но он заставил его настолько жестоко и беспощадно переживать. Уже после того, как Тэхен понял, что Чимин ему не ответит, он написал: «Хотя бы давай знать, что ты жив». И Чимин в ответ прислал ему первый попавшийся стикер. Это был огурец, агрессивно читающий рэп. И Тэхен ему ответил: «Спасибо». Так Пак и делал — раз в неделю присылал Тэ стикер из мессенджера. Сначала это была вся подборка овощей и фруктов с музыкальным наклоном и сомнительными прическами. Потом — какие-то стрёмные животные. Самым красивым был муравьед, поэтому Чимин отправлял его две недели подряд. Затем — танцующие канцелярские принадлежности. Особенно Паку понравилась скрепка в шляпке, прыгающая через скакалку. Потом было что-то еще. И Тэхен всегда отвечал ему всего лишь одним словом: «Спасибо». Так что Чимин и представить себе не мог, в какой ярости будет Тэ, когда, наконец, встретится с ним лицом к лицу. Чим как раз раздумывал, не попадется ли он, если в публичном месте затянется косячком, когда услышал знакомый голос. — Тэхен. Пять лет назад… Чимин приподнялся со своего места и увидел метрах в шести от себя своего брата и Чонгука. Нет, нет, нет! Только не это! Его не должно быть здесь, Чимин не хочет находиться здесь! Да что же за невезуха такая! Ему хватило того дневника, но сейчас снова откровенный разговор, и он вынужден был всё это слушать! — Ты разделал мое сердце кухонным ножом!.. Чим бессильно прикрыл глаза. Снова. Боль Тэхена — это боль Чимина. Но вот к чему он был не готов, так это к тому, что произошло дальше. Пришлось зажмуриться и прикрыть руками уши, потому что всё это было слишком. Так сказать, «Велкам хоум, Чимин». Он всё же закурил потом косячок, и не один — потому что нужно было как-то всё это изгнать из своих мыслей. Когда пришел в свой дом, была уже поздняя ночь. Чимин разместился на кухне, опустошил холодильник и мутным взглядом глядел в окно. — Я смотрю, Куки, ты здесь полностью освоился. Даже забавно наблюдать за испуганным взглядом бывшего друга. Тэхен метался из стороны в сторону. Он был в ярости. Такое событие встречалось не так часто, но Чимин знал, что нужно просто подождать, пока это мельтешение закончится. — Ты просто капец какой долбоеб! Я даже представить не могу, чем ты вообще думал! — Я не хотел, чтобы тебя зацепило, — примирительно произнес Чимин. — Да неужели?! Да если бы я только знал, что тебя дома нет, потому что ты до сих пор слушаешь этого старого маразматика! Я же думал, что это из-за того… — Из-за моего неудачного признания? — съязвил Чимин. — Я же не настолько инфантильный, чтобы сбегать из-за этого из дома. — Вот и я не мог понять, в чём дело, — сквозь зубы бросил Тэхен, по-прежнему меряя комнату шагами. — Зачем ты познакомился с Чонгуком?! — Уебать его хотел. — Тогда почему не сделал этого? — Потому что это как ребенка обидеть. Он же здесь взрослый, а здесь смотрит на мир сквозь розовые очки. То хуйню ебучую творит, такую, что на голову не налезет. То смотрит на тебя честными-пречестными глазами. — Зачем ты его сюда прислал? — мрачно спросил Ким. — А я, братишка, его сюда не присылал. Он как-то сам прислался. Но, как я погляжу, вы без меня не скучали. Вчера такое шоу на набережной устроили. Публичное место, нет? Офигевший Тэхен уставился в каменное лицо брата. — Только не говори, что ты был там… — Это мое любимое место. Ты знал это. И привел туда Чонгука. Тэ растерялся. — Это было случайно… Мы просто туда пришли. — Конечно, — кивнул Чимин. Больше всего на свете он хотел закурить, но знал, что в таком случае Тэ его реально убьет. Тэхен постарался не думать о том, что его брат видел, как ему делали минет. — Надеюсь, ты не смотрел? — наконец, спросил он. — Да за кого ты меня принимаешь? — вспыхнул Чимин, скривившись. — Мне и так к психиатру еще пару лет надо будет ходить, чтобы избавиться от этой травмы! Надеюсь, мочиться в постель не стану. — Придурок, — Тэхен почти усмехнулся, но затем вновь нахмурился, пытливо глядя на брата. — Скажи, почему ты не доверяешь мне? Почему доверяешь ему? Почему ты слушаешь его, а не меня? — А что бы ты сделал? — Да он же тебя за нос водит! За полгода не смог разрулить ситуацию? Серьезно? Если бы ты только поговорил со мной! Ты просто сказочный долбоеб! Но теперь я беру всё в свои руки. — И что ты сделаешь? — с сомнением поинтересовался Чимин. Но Тэхен был уверен в своих силах. — Свяжусь кое с кем. Узнаю, какая ситуация сейчас. И не забывай о Джексоне. — Ты обратишься к нему? Тэ, ты это на полном серьезе говоришь? — Ты же знаешь, кто он. — Вот поэтому я и не думаю, что это хорошая идея. Это очень даже плохая идея. — Джексон — мой друг. — Хм. Друг, который надеется на большее. Тэ устало вздохнул. — Вам с Чонгуком нужно создать кружок по интересам — «анти джексеонеры». — Спасибо, мы подумаем об этом.***
Тэхена такая злость взяла, что контролировать себя было сложно. С одной стороны он был счастлив, что его брат дома (НАКОНЕЦ-ТО!), но с другой то, что он ему рассказал, было за какой-то гранью. Тэ сам собирался разобраться со всей этой историей, и для этого ему необходимо было вернуться в Чеджу. Но посмотрев в админкорпусе на Чимина, а затем на Чонгука, он понял одну важную вещь: этих двоих нельзя оставлять одних в доме. Так, на всякий случай. — Чонгук, поедешь со мной? Джексон говорил, ты хочешь посмотреть мою галерею. Тэхен взглянул на брата — тот был мрачнее тучи. Зато Чонгук сиял пуще новогодней елки. — Я знаю. — Что именно? — О тебе. Я видел те фотографии. Ким вздохнул. Эти фото, как вирус, который никак от тебя не отцепится. Что бы ты ни делал, куда бы ни шел, как бы не менял свою жизнь — обязательно появится кто-то, кто скажет: «Я видел те фото». Чтобы сразу после этого Тэхен ощутил, как жгучий стыд заливает его всего, без остатка. Без вины виноватый — это о нем. — Джексон, я… — Не нужно ничего объяснять. — Их же нет в сети. — Такие вещи, Тэхен, не исчезают. Сеть хранит все. Нужно только уметь искать. — Потрясающе, — пробормотал Тэ. — Расслабься, — Джексон утешающе сжал его ладонь. — Только люди вроде меня могут достать настолько хорошо спрятанную информацию. Они сидели в неплохом ресторанчике, где неспешно завтракали. Несмотря на то, что было утро, это была уже вторая встреча Тэхена, а до этого было еще три сложных телефонных разговора. Ким ушел из дома очень рано, заглянув перед выходом в комнату Чимина, где спал обиженный Гук, плотно завернутый рулетиком в одеяло. Да, Тэхен плохо поступил, что взял его вчера вечером. Но насколько же это было шикарно! Во-первых, у Тэ РЕАЛЬНО давно не было секса. Очень давно. Во-вторых, это был Чонгук, и этим всё сказано. И хотя Ким сам после их импровизированного свидания откатил всё, забрав свои слова о свидании назад, Чон сам пришел к нему в спальню и сам себя предложил. И кто может обвинить Тэ в том, что он не устоял? Горячий, согласный на всё Чонгук, и Тэхен, весь на нервах, волнующийся о встречах, запланированных на следующий день и о том, как отмазать брата. Сегодня утром, глядя на Чонгука, Тэхен ощутил желание послать всех и вся, залезть к Чону в этот рулетик и лежать с ним в обнимку до самого вечера. — Мне действительно стыдно. Джексон покачал головой и подвинул к Тэхену ближе свой нетронутый кусок вишневого пирога, залитый воздушными сливками. — Тебе не должно быть. Прекрасно видно, что фото постановочные, а ты был в отключке. Только идиот мог решить, что они настоящие. Те, кто обвиняли тебя, либо не рассмотрели снимки, либо им было плевать на правду. — Эти фотографии — моя вечная тропа позора. Но я уже смирился с ней. Джексон, — поинтересовался Тэ, — зачем ты искал информацию обо мне? Ван молчал. Не потому, что не было чего сказать — просто он наблюдал, как утренние солнечные лучи увлеченно скользили по лицу Тэ. И любовался им. Тэхен работает в галерее, но главное произведение искусства там — он сам. — Ты ведь знаешь, кто я, — ответил он. — Я не могу общаться ни с кем, кто не прошел жесткую проверку. Тэхен это понимал. Он был уверен, что служба охраны у его друга — будь здоров. — И почему тогда ты продолжаешь со мной общаться? — Ты настолько мне нравишься как раз из-за того, что я о тебе узнал. Ты невероятный, и я действительно тобой восхищаюсь. Ты вызываешь восхищение, Тэхен. — Ты поможешь мне? — Что конкретно ты хочешь, чтобы я сделал? — Отведи любые подозрения о том, кто причастен к развалу компании. Если следы будут идти к вам, в Гонконг, о Чимине все сразу забудут. — Я постараюсь. Не обещаю, но постараюсь. Но если у меня получится — с тебя ужин. Тэхен с огромным облегчением кивнул. — Договорились. — Я хочу тебе кое-что сказать, и тебе это может не понравиться. Но я всё же скажу, — Джексон слегка поколебался, но продолжил: — То, что с тобой случилось — на самом деле тебе повезло. Вот уж неожиданно! Тэ чуть не расплескал кофе, чашку с которым как раз поднес к своим губам. — Почему ты так говоришь? — недоуменно спросил он. — Я был бы счастлив, если бы меня выгнали из дома, выписали из семейного регистра и забыли о моем существовании. — Поверь мне — это сомнительное удовольствие. — Я понимаю, — Ван извиняюще улыбнулся. — Я о другом. Мне дали свободу — до тех пор, пока отец жив, я могу не участвовать в семейных делах. Но как только его не станет, я должен буду занять его место. Пока он жив — я принадлежу себе. Потом — больше никогда. Я выторговал это право с таким трудом… Но теперь с каждым днем со страхом жду вестей из дома. Не потому, что переживаю об отце, а потому, что его смерть окончательно свяжет мои руки. — Мне очень жаль, Джексон… — Мне тоже. Пока я здесь, пытаюсь сделать как можно больше добра. Мне не хватает часов в сутках. Я знаю, что это не перевесит того, что я сотворю в будущем, но я не знаю, что еще могу сделать. Джексона было искренне жаль. Он был хорошим человеком в непростых условиях. И чтобы оказаться в этих условиях всё, что ему нужно было сделать, — это родиться. — К сожалению, мы все заложники чьих-то хотений и ожиданий. Чаще всего — наших родителей. — Вот я и говорю: хорошо, что ты теперь сам по себе. Может, с трудом и с большими потерями, но ты всё же выторговал свою свободу. Ван припарковался возле дома Тэ, и Ким написал сообщение Чонгуку, чтобы тот спускался. — Я сделаю всё, что в моих силах. Чимин будет в безопасности. Вы — мои любимые друзья. — Спасибо, Джексон. Крепчайшего здоровья твоему отцу! Чтобы прошло еще очень много времени, прежде чем тебе придется вернуться в Гонконг. — Я тоже на это надеюсь, — Ван не мог сдержать улыбки, потому что Тэхен сказал это с таким воодушевлением. — Если удастся направить следы к нам, никто не сунется что-то проверять. Нас боятся все. Так что не переживай — я буду только рад тебе помочь, — Джексон прикоснулся к щеке Тэ. — Тэхен… Я должен сказать это. Но ты и не представляешь, насколько ты невероятный… Даже просто смотреть на тебя — уже огромное удовольствие, — он перевел взгляд в окно. — Оу… Твой Чонгук здесь. Тэ мгновенно оглянулся, чтобы уткнуться взглядом в большие ошарашенные и обиженные глаза. Ким снова повернулся к Джексону. — Он не мой. — Конечно, твой. Я — будущий глава триады, но меня еще никогда никто настолько сильно не ненавидел, — Джексон ухмыльнулся. — Ни в чьей истории я еще не был настолько плохим персонажем, — Тэ тоже не сумел сдержать улыбку. — До встречи, Тэхен, — он нежно прикоснулся губами к бархатной щеке Кима. — Буду держать тебя в курсе. Уже по дороге в Чунмун у Тэ из головы не выходил один момент. И он знал, что это: если он не прикончит папашу Кима, то сегодня ночью точно не уснет. Поэтому резко развернул машину в другую сторону. — Давайте без этого, — сказал он строгому секретарю. — У меня мало времени, а господин Ким потом с кем-то другим поиграет в то, какой он занятой. Уже через две минуты Тэхен входил в кабинет отца Сокджина. — Тэхен-а! Какая приятная неожиданность! Мы столько лет с тобой не виделись! Тэ проигнорировал любые правила приличия. — Что вам нужно от Чимина? Я проверил: никакие криминальные дела на него не открыты. — Не открыты, — согласился господин Ким, уже поняв, что это далеко не светский визит. — Но слухи ходят. Вероятно, ты этого не понимаешь, но то, что вы потревожили своими проверками в отеле очень серьезных людей, вылезло боком как раз твоему брату. — И за полгода решить это никак было нельзя? — недоверчиво спросил Ким. — Нельзя. — Господин Ким, — Тэхен подошел ближе к столу, за которым восседал хозяин кабинета. — Я даже передать вам не могу, насколько сильно я вам не верю. Вот прям слов таких нет, чтобы описать, какого же охрененно плохого лжеца я перед собой вижу. Как с такими паршивыми способностями вы вообще продержались в бизнесе? — Ты хамишь, Тэхен, — жестко ответил господин Ким. — Я еще даже не начинал. — Я могу сделать так, что тебя больше никто и никогда не увидит. — Да без проблем. Так зачем вам Чимин? — Он мне нужен. — Для чего? — Хочу, чтобы был моим преемником. — У вас уже один есть. — Он мне не подходит. — А Чимин подходит? — Чимин подходит. Ок, теперь хотя бы понятно, что этот старый лжец хочет. Он разделил их с братом, чтобы потом, когда тот окончательно выдохнется от напряжения и одиночества, забрать его себе. Тэхен отвернулся от этого интригана и прошелся по кабинету. Большой, шикарный. На самом верхнем этаже самого высокого здания. — С такой высоты падать больно, — задумчиво сказал Тэ. — Что? — Когда ты на этажах пониже, при падении есть шанс выжить. Но если падать с такой высоты — шансы практически нулевые. — Как интересно, — сухо прокомментировал его слова господин Ким. — Одиноко? — Что? — На самой вершине — одиноко? — Тэхен, ты забываешься. — Сын вас знать не хочет, жена прыгает с курорта на курорт и в Сеул даже не приезжает. Настоящих друзей нет. Ну и что, что сына вы сами оттолкнули, жене в открытую изменяли, а друзей ни во что не ставите и, по возможности, разоряете. — Меня ждет пафосная речь от малолетнего извращенца? Тэхен усмехнулся. — Мне сегодня один человек сказал, что только идиот решит, что те фото — настоящие. Но вы — кто угодно, только не идиот. — Даже не знаю, комплимент ли это. — Не комплимент. — Я не буду слушать морализаторства, да еще и от тебя! Я мог тебя опасаться, если бы ты всё же стал моим конкурентом. Но владелец фотобудки меня не пугает! — Мне комфортно в моей фотобудке. А вам комфортно там, где вы есть? — Более чем. — Отстаньте от Чимина. Вы уже и так достаточно дел натворили. Господин Ким некоторое время смотрел Тэхену прямо в глаза. — Ты действительно думаешь, что мне нравилось ломать твоего брата? Тогда, в машине. Он рассказывал тебе? — Да. — Я хотел бы подобрать замерзшего ребенка, отогреть его и отвезти домой. Но когда ты тот, кто я, ты не имеешь на это права. Ты обязан использовать любую возможность, любую чужую слабость и любое чужое несчастье, чтобы укрепить свой бизнес и свой авторитет. Потому что, если ты этого не сделаешь сегодня, кто-то сделает такое же завтра, но уже против тебя. Так что, Тэхен-а, можно сказать, что тебе повезло, что ты не занял кресло своего отца. — Забавно. Вы второй, кто мне сегодня это говорит. — Возможно, в этом что-то есть. Чимин говорил, что ты играешь в шахматы. Сыграем? — Меня ждут. А партия может занять много времени. — Если выиграешь — я оставлю в покое твоего брата. — В отличие от вас, господин Ким, я не играю на людей. — Неуступчивый, — отец Сокджина кивнул. — Мне нравится. Я действительно рад, что ты не стал моим конкурентом. — Господин Ким, я решу вопрос со слухами вокруг развала компании, и это освободит и моего брата, и вас. А вы оставьте в покое Чима. Если в вас есть хотя бы капля хорошего отношения к нему — забудьте о его существовании. Слова Тэхена разозлили господина Кима. — Ты ничего не понимаешь! Чимин для меня как мой второй сын. Я… Прикипел к нему за те два года! — Тогда больше с ним не связывайтесь. Никогда, — два упрямых взгляда столкнулись, но глаза никто не отвел. — И еще, — продолжил Тэхен, — на правах лучшего и единственного друга Сокджина, хочу вам еще кое-что сказать: займитесь своим сыном. — И что это значит? — недовольно бросил господин Ким. — Ему нужен отец. Даже такой, как вы. Детям нужны их родители и их поддержка. Сколько этим детям ни было бы лет. Их и без вас раздавят люди, обстоятельства и сама жизнь. Не становитесь в эту очередь. Хмурый господин Ким подошел к бару и плеснул в стакан коньяк. — Будешь? — Я не пью. — А я выпью. — Вы подменяете одного ребенка другим, — продолжил Тэхен. — Потому что не хотите решать проблемы, которые у вас есть с настоящим сыном. Но ваши с ним проблемы не исчезнут сами по себе. — Ты знаешь, почему я женил Сокджина? — поинтересовался господин Ким, выгибая бровь и пытливо глядя на своего визитера. — Потому что вы давно с вашим партнером хотели объединить свои бизнесы. И вам было плевать на то, что его дочь — пришибленная на всю голову наркоманка. Нам всем повезло, что ей так и не удалось подсадить на это Сокджина. — А знаешь, почему он согласился на брак? — Вы пригрозили, что заберете у него все средства к существованию. Джинни бы не выжил в таком случае. — Он так сказал? — господин Ким усмехнулся. — Мой сын действительно лучше, чем я. Весь вид Тэхена выдавал его недоумение. — А какая тогда настоящая причина? — помедлив, спросил он. — Тебя, Тэхен-а, никогда не удивляло, что Сокджин так и не вернулся в квартиру Ким Кибома? — Тэхен побледнел. — Это тебе так, подумать на досуге. У меня есть еще один подарочек для тебя. Ты вообще знаешь, что твой отец сейчас находится в тюрьме? Ох. Судя по твоему ошарашенному лицу, Чимин-и тебе и этого не сообщил. Все берегут тебя, Тэхен-а. Но я — не все. А теперь уходи. Мой лимит бессмысленных разговоров на сегодня исчерпался. — Вы… — Можешь так не волноваться, я больше не свяжусь с твоим братом. — Рад это слышать. Я надеюсь… Надеюсь, вы наладите отношения с Джинни. Ему действительно нужен отец. — Даже такой, как я? — съязвил господин Ким. — Даже такой, как вы, — кивнул Тэ. Тэхен сонно потирал глаза. Они полночи с Чонгуком проговорили, потом он не мог уснуть, а сейчас сидел в приемной исправительного учреждения, чтобы вживую встретиться с одним из своих кошмаров. — Ким Тэхен? — Здесь, — Тэ подорвался со своего места. — Шестая комната. Тэхен выдохнул. Внутренний голос настойчиво шептал, что ему следует развернуться, быстренько выскочить из здания и спрятаться в объятиях у Чонгука. Но Тэ, конечно же, этого не сделал и пошел за конвоиром. Своего отца Тэхен не видел с того самого дня. Скучал ли он по нему? Да. Собирался ли он встретиться с ним, если бы не это обстоятельство? Однозначно нет. Потому что любые отношения — будь то дружеские, любовные или семейные — это двусторонняя дорога. Его отец за эти годы не сделал никаких попыток к примирению, значит, наверное, и Тэ это не надо. — Тэхен?.. Отец ошарашенно смотрел на своего сына. Не ожидал, что именно его увидит в комнате для свиданий. Постарел. Очень. Волосы больше не черные, а серебристые, морщин стало намного больше. Глаза — потухшие. Но ярко засветились, как только увидел своего сына. — Ты всё же пришел… Я еще удивился, кто ко мне пожаловал с самого утра… Решил, что снова адвокат. Ко мне больше никто не приходит… — Ты не думай ничего такого, меня скоро выпустят. Посадили пару месяцев назад, но апелляция прошла, и уже скоро я снова буду на свободе. — Ты такой красивый. Весь в свою мать… Поднял руку, хотел дотронуться до лица сына, но так этого и не сделал, опустил. — Твой сводный брат… Когда уходил, сказал, что главным моим сокровищем был мой сын. А я выбрал фальшивое сокровище. — Я никогда не смогу загладить свою вину. Я это знаю. Поэтому даже не пытаюсь. — Я совсем не бедный, нет. У меня много чего осталось. Твой сводный брат был милосердным. Так что я не бедствую. У меня есть небольшая компания. Занимаюсь производством канцелярских принадлежностей. А еще у меня есть пес. Живем с ним вдвоем. — Моя бывшая жена… Бросила меня сразу же после ухода ее сына. Снова вышла замуж. У нее все прекрасно. — Я часто бываю на Чеджу. Видел тебя несколько раз. Ты сидел в том кафе и пил кофе. И в твоей галерее был. Не раз. — Ты очень похож на свою мать. Я даже как-то видел тебя в Тэгу, когда ты приезжал к ее праху в колумбарий. — Хотел найти твои школьные тетрадки. И все те кубки и награды. Особенно тот. Когда ты победил в шестом классе в соревнованиях по каратэ. Помнишь, мы тогда после награждения пошли гулять и съели все рыбные пирожки, которые были у торговца? И много смеялись. Но я ничего не нашел. Ни одной фотографии, ни одной грамоты, ни одного кубка, ни одной тетрадки… Твой сводный брат всё вывез. Ничего не оставил… — Мне потом наш слуга — Ли, всё рассказал, что она сделала. И в ванной. Я не понимал… Тогда я даже не осознавал, почему ты был избит. Подумал, может с кем-то подрался… Мальчишки всегда дерутся… — Моя вина никогда не сможет быть прощена. Я это знаю. Родители должны защищать своих детей. Так сказал твой сводный брат. — Ты мне часто снишься. Почти каждую ночь. И твоя мать тоже часто снится… Я… — Время вышло. Положите свои руки на стол. Наручники снова были защелкнуты на бледных и худых запястьях. — Тэхен-а, ты еще придешь?.. Меня скоро выпустят… Но мы могли бы еще хотя бы раз увидеться? Здесь или потом где-то еще? Ты можешь молчать, просто приди. Да отпустите же меня! Это же мой сын! Отпустите! Тэхен потом долго стоял возле раковины в туалете, умывался холодной водой, но не помогало, не отпускало. Внутри сжимало всё больше и больше. Хотелось рыдать и даже выть. От всего этого. Но взволнованные глаза Чонгука помогали. Да, глаза Чонгука помогали.***
Из большого окна в своем кабинете Чимин неотрывно наблюдал за счастливой парочкой. Да уж, крестная фея, блин. Отвратительно. Он распихал по карманам документы, зарядку, телефон и еще какие-то мелочи. В дверь постучали, затем внутрь просунулась голова его помощника. — Джейби, ты сделал всё, как я сказал? — Да, я вывел байк из подвала. Вы уверены, — с сомнением спросил тот, — что это хорошая идея? — Я просто покатаюсь. — Тэхен против. — А мы ему не скажем. Чимин успокаивающе улыбнулся и Джейби, кивнув, вышел. Что он еще мог сказать? Пак в последний раз оглядел комнату и тоже вышел за дверь. Он прошел по всей территории отеля, впитывая в себя всё, что видел. Его байк действительно стоял у хозяйственного корпуса, где Джейби его и прятал. Вот только рядом с ним стоял Джун, с интересом разглядывая чужую Ямаху. — Офицер, с добрым утром. Как похмелье? — Терпимо. А у тебя? — Тоже. — Куда-то собрался? — Хочу сделать пару кружков по острову. Засиделся в кабинете. Намджун кивнул. Чимин снял шлем, который висел на ручке, положил его на землю, а затем внимательно обследовал байк. Вроде всё в порядке. Джун молча наблюдал за всеми его действиями. — Офицер, — Пак нарушил молчание. — У меня к вам есть один вопрос. Он будет меня мучить, я знаю. Поэтому и спрашиваю. Откуда у вас деньги? Только не говорите, что вы — тайный наследник. Это будет слишком скучно. Взгляд Джуна был лукавым, когда он, поколебавшись, всё же ответил: — Роялти. В молодости я был моделью нижнего белья одного очень знаменитого бренда. Ты 100% видел мои фото, — Чимин хихикнул, тут же посмотрев на место, которое Намджун собой рекламировал. — Я был настолько успешен, что мой контракт предполагает постоянные отчисления, если мои фото будут продолжать использовать. Эти отчисления идут мне до сих пор. Чимин кивнул. — Я знал, офицер, что ваша история меня не разочарует. — Я ведь говорил серьезно. — О чём? — Да обо всем. Пак покачал головой. — Офицер, мы снова возвращаемся к заезженной теме. Вам стоит обратить внимание на кого-то еще. У нас с вами не одна история. — Я наблюдал за тобой вчера весь вечер. — Сталкинг уголовно наказуем. — И сделал еще один вывод. Ты не даешь нам шанс не из-за своего брата. А потому, что не разрешаешь себе быть счастливым. Сколько бы Тэхен тебя не прощал, сам себя ты так и не простил. За себя и за свою мать. Ты наказываешь себя снова и снова всеми возможными способами. Чимин хмыкнул. — Офицер, мозгоправ из вас такой же хреновый, как и полицейский. Не думали вернуть себе карьеру модели? Может, хоть там вы будете на своем месте? — Шлем, — полетело в спину Паку, когда он снова повернулся к своему байку. — А, точно, — он взял из рук Джуна шлем. — Будь осторожен на дороге. Не рискуй зря. — Конечно, как скажешь. Намджун. Чим вывел байк за пределы отеля.***
Чимин зашел в родительский дом, атмосфера отчаяния в котором просто зашкаливала. Прислуги не было, ему навстречу вылетела мать. — Чимин-и, немедленно собирай всё ценное, у нас этот дом завтра отберут! — У меня здесь ничего ценного нет, — бросил он. Всё самое ценное сердцу (и это были отнюдь не дорогостоящие вещи), он уже давно потихоньку перевез в свои тайные, купленные на подставных лиц апартаменты. И, больше не обращая внимания на мать, прошел прямиком в кабинет к отчиму. Там были буквально развалины — отчим в спешке перебирал какие-то документы, орал на кого-то по телефону, при этом нервно вышагивая взад и вперед по комнате. Пак некоторое время безразлично наблюдал за этим, потом подошел к встроенному в стену бару и налил себе виски. Добавил лед и с удовольствием глотнул крепкий напиток. Затем достал сигарету, и не обращая внимания на отчима, закурил. Чимин двухгодичной давности не пил, не курил и никого не предавал. Чимину сегодняшнему на всё это было пофиг. Отчим договорил по телефону и, наконец, увидел пасынка. — Чимми, дорогой, видишь, как всё обернулось… У нас была крыса, пригретая крыса!.. И всё рухнуло! Пак на это хмыкнул, залпом допив виски. Что он ощущал, глядя на такого обезумевшего от надвигающей катастрофы отчима? Почти ничего. Ну и еще немного удовлетворения. — Знаете, отец, — медленно проговорил он, — если бы Тэхен был на моем месте, этого всего, — он махнул рукой на развалины кабинета, — не произошло бы. Отчим застыл, резко повернувшись и глядя на необычайно расслабленного пасынка. — О чем ты говоришь? — сухо бросил он. — Зачем ты вспоминаешь его имя здесь? И зачем ты делаешь это сейчас?! — Я всегда поражался его уму, — Чимин не обращал никакого внимания на отчима. — Тэтэ мыслил нестандартно, смотрел под таким углом, что каждый раз я думал: «Это немыслимо! Вот что значит, когда тебе на роду написано быть наследником корпорации. Наверное, поэтому даже сама природа создает тебя необычным, не таким, как все». Я был уверен, что с его приходом компанию ждет небывалый рассвет. Что он выведет ее за все возможные рамки и границы, сделает непобедимой. Хм. Но вот как всё сложилось… Нет Тэтэ, нет и корпорации. Видимо и на такие непредвиденные случаи у природы есть свои планы отступления, — Чимин потушил сигарету об стол, взглянув отчиму прямо в глаза. — Иногда неправильные решения, неправильный выбор сто́ит нам всего. Всё это, — Чимин наклонился ближе к отчиму, понизив тон, — началось не два года назад. А тогда, когда моя мать впервые ударила его. Помните, когда он опоздал на ужин? Она поднялась со своего места и дала ему пощечину. «За неуважение к остальным». Тогда вы, дорогой отец, сделали неправильный выбор. Если бы вы спросили, какого хуя она делает такое с ВАШИМ сыном, этого всего, — он снова указал на разбросанные бумаги, — не произошло бы. Но вы промолчали. В тот день вы разрешили ей делать всё. Один проеб — и в конце пути уже ждет палач. Так что вот так вот. — Не могу поверить… — ошарашенно проговорил отчим, отступая на шаг назад. — Ты… Ты это сделал! — Вашим главным сокровищем были не компания, не деньги, не я и не моя мать. А ваш родной сын, — Чимин разочарованно покачал головой. — А вы выбрали фальшивку. Родители должны защищать своих детей, а не топтать. Так что да. Это всё сделал я. А теперь, когда я собственными глазами увидел, что справедливость всё же восторжествовала… Прощайте, отец. Пак развернулся и направился к двери. Его нагнал тихий, срывающийся от осознания всего, что произошло, голос отчима: — Если они узнают, что за всем стоишь ты, они убьют тебя. Чимин, не оборачиваясь, только пожал плечами. — Мне похуй. И вышел. С другой стороны под дверью его ждала мать. Подслушивала. — Что?.. Что это значит?.. Чимин! Ответь мне! — Это значит, мама, что ты — плохая мать, а я — плохой сын. Так что мы друг друга сто́им, — Чимин посмотрел в осунувшееся, несчастное лицо своей матери. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Прости… Я действительно плохой сын. — Ты даже не представляешь, что я ради тебя сделала! — закричала она. — Я знаю, мама. Как раз поэтому я сделал то, что сделал. Уже у входной двери его догнало негромкое: — Ты всегда был его верной собачонкой, — Пак остановился, но не обернулся. — Мне отвратительно было смотреть на своего такого жалкого сына. Я даже отправила тебя подальше отсюда — надеялась, что пройдет… Передай ему, пусть радуется, что я не убила его тогда, — глаза Чимина от шока расширились. — Кто знает, если бы он не вышел из ванной, возможно, он бы в ней остался навсегда, — от осознания того, что говорила сейчас его мать, у Чимина сдавило в груди, ему резко стало не хватать воздуха. Ему нужно уйти отсюда немедленно, как можно скорее! Но едва он взялся за дверную ручку, как ему спину полоснуло еще кое-чем. — Я не знала этого раньше, но теперь… — ей нужно было это сделать — ударить своего сына как можно больнее. — Ты — крыса, Чимин. Мой собственный сын — крыса. А знаешь, как умирают крысы?.. Чимин ушел, не оборачиваясь, чтобы не видеть своей разбитой и озлобленной матери. И вышел за ограду разрушающегося за его спиной королевства. Наверное, он был верным карающим мечом опального принца. Чон Чонгук и его ебучая флешка разрушили целую империю.***
Чимин еще раз оглянулся на отель. Потом посмотрел на сверкающее впереди море. Уставший, измученный всем, так и не простивший себя, выпотрошенный до самых внутренностей этой любовью. Потерявший всё. Предатель. Крыса. Жалкий. Жалкий. Жалкий. Жалость — так каждое утро смотрит на него его отражение в зеркале. Насмешка — так смотрит на него Сокджин. Любовь — так смотрит на него Тэхен. Вот только любовь не та. Тэхен всегда такой близкий, и настолько далекий. Неудачник. Предатель. Предает всё и всех ради Тэхена. И делать так будет всегда. До последнего. Хотя у Тэтэ теперь есть Чонгук. В Чимине смысла больше нет. А он — крыса. Крысе — крысиная смерть. Жизнь — всего лишь одно мгновение. Так всегда говорил его отец. И нет смысла его растягивать. Чимин аккуратно положил шлем на землю, сел на свой байк и нажал на газ.