Лиам – это слишком нежное имя для полувампиренка. Тебе так не кажется ?

Очередной тёмный вечер. Характерная черта восточной части родины – это ранняя и продолжительная зима, после которой следует знойное и влажное лето. Светловолосый мальчонка придирчиво взглянул на лампочку в старой люстре, которая под свои умиротворённые качания всё тусклее и тусклее излучала тёплый, желтовато-серый свет. Старая деревянная рама, плотно заклеенная на суровую зиму, периодически потрескивала, точно сообщая ребёнку о времени суток. Вся обстановка до жути наскучила маленькому мальчику. Эти обои в едва заметную полоску, дубовая мебель, которую лично выстругал, зашлифовал и покрыл лаком его дед, даже розоватые шторы с бесчисленными узорами больше не становились объектом внимания дитя. Ребёнок насупился, готовясь показать свою вредность, но не успел он и шагу сделать от кресла матери, как она же показалась в дверном проёме. Половицы, что так неприятно скрипели на протяжении всей его жизни, именно сейчас перестали подавать признаки своего присутствия. Миловидная женщина, чей образ он запомнил навеки, приходилось ему матерью, главной женщиной в жизни. Её по своему взбалмошный характер, который порой так умело представал перед ним чувственным и до боли нежным, передался, как памятный значок, в его жизнь. Женщина прошла в середину комнаты, задорно улыбнувшись, когда заметила скуку на детском лице. Именно сейчас, она в очередной раз назовёт его по имени, данным при рождении, но сделает это так, как не сможет сделать никто другой. От этого имени пойдёт его псевдоним, первый, второй и даже третий.  И лишь некоторых он не будет осаживать, когда тем вознамерится окликнуть его по имени, которое он слишком боится потерять. Он всегда знал, что его имя, это добрая воля его собственной матери. Именно она принимала решение такого важного вопроса, впрочем, как и всех других. Своего отца он никогда не знал и никогда не помнил, единственное, что ему было известно об отце, так это то, что он каким-то образом был связан с искусством и серьёзной политикой. Отношения матери и отца не продлились долго, в ноябре 19... он прислал последнюю посылку, письмо с кратким объяснением своего решения, внушительная сумма денег "на будущее" и крест из белого золота. Будучи верующим он непременно считал, что его ребёнка покрестят в лучших традициях. – Бен, ты снова скучаешь? – Женщина произнесла эту фразу так мягко и сладко, что мальчик и вправду задумался о своём настроении. Но очень скоро понял, что это была хитрая уловка по его отвлечению. – Пойдём, я тебе кое-что покажу... – Молодая женщина задорно улыбнулась, протянув раскрытую ладонь ребёнку. В далёком детстве квартира, полученная бабушкой и дедушкой за выдающиеся достижения в изучении плодородности почв и химического состава земли, а также горных пород для последующей промышленности, казалась Поистине огромной. Она располагалась на четвёртом этаже, в самом конце парадного коридора. Будучи двухэтажной, в гостиной имела винтовую лестницу наверх. Для маленького ребёнка там располагалась святая святых. Рабочая зона дедушки и выход на крышу дома, как в самых любимых мультфильмах. Естественно, никто его туда не пускал, но зато какие картины рисовало бурное детское воображение. Вдоль и поперёк обставленная мебелью, декором, различными статуэтками и какими-то коллекционными приборами старшего поколения, квартира зачастую была инициатором зависти со стороны его сверстников. Пока те ютились со своими братьями и сёстрами в маленькой комнате, получая значимые подарки лишь на праздники, залюбленный ребёнок мог позволить себе иметь личную комнату и всю непостижимую роскошь того времени. В тот вечер, мама впервые повела его на второй этаж, от чего у мальчонки буквально захватывало дух. С воодушевлённой улыбкой он ступал на каждую ступень, как ему казалось, великой лестницы, которая должна была привести его в неизвестные места. На высоких стенах висела многочисленная коллекция фотографий в рамках со многих экспедиций ещё молодой бабушки. Она нашла своё признание в химии и следовала этому всю свою жизнь, именно поэтому изображение девушки с серьёзным лицом, в косынке, да в широких штанах, карманы которых были забиты различными приспособами для добычи ископаемых, вызвало удивление на детском лице. Он пока не мог представить, что его родители и родственники, тоже когда-то выглядели иначе. Маленькая зона с креслом, возле которого стояла дроцена маргината, растение, за которым так трепетно следила бабушка, и наконец домашним фортепиано привела ребёнка в восторг. – С этого дня, он твой. – Женщина улыбнулась и принялась правильно усаживать за него ребёнка, стараясь донести до него базовые знания музыки. Кому как не ей, критику и редактору, чья обязанность напрямую разбираться в искусстве, давать знания младшему поколению. С этого дня, каждый свой вечер Бен проводил в компании матери за фортепиано. Он нисколько не сомневался, что эта женщина владела им гораздо лучше, чем участники некоторых симфонических оркестров. Подобная мысль даже ни разу не прокралась в его голову. Каждый миг, когда она вновь возносила новую мелодию, каждое аккуратное движение, сопровождающееся звуком, мальчик запоминал наизусть. Такая хитрая и мудрёная наука пришлась ему по вкусу гораздо больше, чем та же география, которой его стремился завлечь дедушка. И собственно такой образ своей семьи он и пронёс через года. Его мать, что была настолько одарена талантом, любезно поделилась с ним в тот вечер. Единственное, на что он безумно злится, вспоминая прошедшие года. Так это на свою детскую бездарную память. Он практически не помнит композиций, которым так старательно его обучала мать. Уже очень скоро начнётся период его жизни в котором время будет лететь с необратимой скоростью и с этим, увы, уже ничего не поделаешь. Но в его жизни навсегда останется нечто большее, что он не сможет похоронить, как многое из своего прошлого, это память. Мужчина внимательно вглядывался в связку ключей, старательно пытаясь вспомнить о предназначении каждого из них. В конце концов, недовольно фыркнув, оскалился и резкими движениями принялся опробывать каждый из ключей на принадлежность к замку. – Зачем тебе так много ключей от одной квартиры?– Девушка поправила рукава своего кардигана, стоя чуть поодаль от вампира. Ситуация с таким возвращением держала её в ежёвых рукавицах нетерпения. Ей казалось, что эта поездка – единственная возможность узнать Бенни глубже в той или иной степени. – Я тебе больше скажу, дверей всего две. – Певец усмехнулся, победно распахивая первую и самую тяжёлую дверь, отделяющую их от внутреннего пространства квартиры. – А ключей пять. Либо у меня с математикой плохо, либо ты что-то забыл. – Мия издевательски усмехнулась, что послужило вампиру ответной реакцией. Они оба приняли правила такой игры давно, и нисколько не обижались на её условия. Барт вздёрнул кончик носа, по актёрски распахивая последнюю дверь. Хотя девушка могла поклястья, что он сейчас переживает не меньше чем она сама. Помещение встретило их мёртвой тишиной, чего оба и ожидали, ведь все часы и приборы были давно выключены. В квартире стоял по своему приятный смолянистый запах кедровой породы, причиной которому стало большое количество натуральной высококачественной мебели. Все предметы интерьера были бережно обёрнуты в полиэтилен, не пропускающий свет, дабы за большое количество времени, убранство дома не пострадало. Это также касалось всех ковров, картин и предметов быта, те были аккуратно разложены по своим местам хранения для пущей сохранности. Всё говорило о том, как тщательно постарались жильцы перед своим уходом. Девушка прочистила в горло заходя в помещение прихожей следом за вампиром. Её внимание тут же привлёк антураж места жительства, он был весьма показателен, даже несмотря на то, что большую часть она пока не могла оценить. – Закрой дверь на нижний замок, всего два оборота, третий может заесть. – Барт нахмурился, пересчитывая сумки с вещами. Несколько чемоданов и так доставили ему не мало хлопот по их транспортировке. – Скажи если начнёт становится плохо от запаха. И вправду запах натуральных смол за большое количество времени смешался с кисловатым ароматом старых книг, коих было настоящее изобилие. Поэтому возможность плохого самочувствия нельзя было убрать. По инициативе Барта они должны были остататься в его родном городе на месяц – другой, пока общественность должна была изойтись в нетерпении предстоящей новости. Для Мии же это была возможность впервые провести с ним такое огромное количество времени с глазу на глаз. В какой-то мере, она опасалась постоянного контакта, боясь, что в их отношениях что-то могло изменится, но в то же время, ей этого хотелось. – Давай я тебе помогу. Открыть те же окна? – Мия подошла к плотным деревянным рамам. Многослойное стекло не пропускало мороза, но создавало причудливый вид, если посмотреть сквозь него сбоку. – Проверни ручки по часовой, а затем заведи вправо, только сделай это посильнее. – Барт выпрямился, наблюдая за попытками девушки открыть окно. Это получилось не сразу, но тем не менее. Пока Мия направилась проветривать квартиру, не могла себе отказать в том, чтобы получше изучить пространство, в котором ей предстоит жить. Убранство каждой комнаты было подстать её хозяинам. Каждая статуэтка в положенном месте, а абсолютно каждый прибор хранился в соответствии со всеми правилами. Сейчас им предстояло вывести квартиру из состояния спячки, вновь освободить все вещи из пластмассового заточения, в котором они находились уже около девяти, а то и десяти лет. 0Из-за чего создавалось ощущение переезда, которое не могло не радовать девушку. Когда сквозняк во всю изучал пространство, Мия вернулась в гостиную, чтобы взять из чемодана сменные вещи. Переодеться для дальнейших действий ей бы не помешало. – С какой комнаты начнём? – Девушка привычно накинула на себя свободную футболку через голову. В ней её положение было едва различимым, только самые внимательные люди, могли бы заметить, что прежде заметный изгиб талии, немного сгладился. – Наверное с кухни... Там особо нечего делать. Первый час прошёл достаточно быстро. Пара особо не переговаривалась, точно каждый привыкал к новой обстановке, даже Бен, который, казалось бы, провёл здесь всё своё детство и юность. Постепенно в прихожей появлялась стопка полиэтеленовых мешков, которые нужно было выкинуть, а предметы интерьера всё реже представали "укутаными". – Это твоя мама? – Шатенка поправила волосы, убирая их за уши, чтобы те не мешали разглядеть фотографию, гордо стоявшую на центральном комоде в коридоре. Бартом мельком взглянул на фото и вынес вердикт. – Не-а, это бабушка. Фотографии мамы... – Он немного потупил взгляд, стараясь вспомнить, где стояли самые презентабельные фотографии. – По моему, где чайный китайский сервиз. Для Мии эта информация ничуть не упростила поиски, даже наоборот. – Это в резном шкафу на втором этаже. Лестница за поворотом, в гостиной. – Барт, будучи весьма чувствительным в очередной раз принялся сдерживать чихание. Световой рефлекс и большое количество пыли, витавшее в воздухе не шло ему на пользу. Мия и вправду нашла те самые фотографии некой Елены, которая приходилась матерью её мужу. С чёрно-белых фотографий на неё смотрела очень симпатичная женщина, которая отдалённо, чертами лица, напоминала ей супруга. В конечном итоге это не удивительно. Её и вправду поражало устройство квартиры да и вся история семьи, которую она благополучно выведала у Барта. Предположить, что из семьи весьма спокойных, уважаемых учёных, которые сделали прорыв в изучении химических и петрологических наук, вышел ни какой-нибудь академик, а певец стиля поп-рок. Представить, что в этих стенах вырос секс-символ первой четверти двадцать первого века, было трудно, практически нереально. Но фотографии удивительно наивного ребёнка говорили об обратном. Фото примерного внука и сына были практически в каждой комнате, очевидно, Бенни никогда не был обделён вниманием ещё с детства. На одной из них, до боли прелестной, ребёнок лет пяти был вместе со своим дедушкой, который взволил на свои плечи сразу две роли. Он одновременно совмещал в себе старшее поколение и пример мужчины, который мог позаботиться о ребёнке заместо его отца. На этой фотографии Бен старательно наблюдал, встав на носки, за одним из главных приборов Дедушки, это поляризационный микроскоп его личного использования. Пожилой мужчина с достаточно густой бородой, носил узкие очки с цепочкой, дабы было удобнее, поэтому на фотографии именно в них он указывал мизинцем на важные части прибора, очевидно, что-то рассказывая ребёнку. Девушка обернулась, когда услышала шаги позади себя. Барт ещё подходя заметил, чем она занималась, поэтому удивления представшая картина у него не вызвала. – Интересно? – Мужчина усмехнулся, когда заметил какое именно изображение его супруга держала в руках. – Очень. – Мия поставила фото обратно на полку. – Я не до конца понимаю, когда всё пошло не так? Бенни рассмеялся. Он уже знал, какой вопрос ему задаст девушка. Ситуация его забавляла, они будто заново знакомились. И снова узнавали друг друга с самых различных сторон. – А кто тебе сказал, что я не являюсь служителем науки? – Да ну...– Мия сщурилась, ожидая от вампира подвоха, но тот видимо не шутил. – Мия, я окончил специалитет по направлению врач-биохимик, затем ординатура судебной медицинской экспертизы. Я имею документ подтверждающий то, что я могу проводить судебно-гистологическую экспертизу. – Это был его шах и мат королю Мии. Только на этот раз, он был поставлен вообще всему её сознанию. Шок на лице девушки вызвал у него прилив радости. Подобной новости она наверняка не ожидала услышать спустя столько времени. – Почему ты не говорил мне раньше? – В голове Мии постепенно складывался пазл всей его жизни. Он заранее планировал их поездку, и он заранее знал, что будет рассказывать. Но только в последний момент решил дать волю её воображению, но не смог долго таить свой секрет. Теперь же картина была закончена. Все ожидания оправдались. Будучи воспитаным в подобной "научной" семье, он также выбрал своим призванием гистологию, изучающую жизнедеятельность и развитие тканей организма человека или животных на клеточном уровне. Однако отметая все прошлые возможные вопросы, появился один новый, почему он решил стать певцом, спрятав своё происхождение в один большой и чёрный ящик. – Мы почти закончили. Пошли сделаем чай? – Певец непринуждённо улыбнулся и направился на кухню, оставляя Мию в полном изумлении. Конечно, с его стороны открывать ей такие подробности пока она находится в положении не есть совсем хорошим, но и плохим это не назвать. Она хотела от него открытости, поэтому пускай его прошлое будет ярким фактом. Все продукты были куплены заранее, ещё после того, как они приехали в город. К удивлению обстановка, касаемая бытовых приборов была весьма современной, что не могло не радовать. Девушка ёрзала на прохладном стуле, пытаясь усесться поудобнее, но у неё это не сразу получилось. Сверля вампира взглядом, она совершенно не представляла его, как личность, что могла свободно аперировать медицинскими терминами и уж точно разбираться в клеточном строении. Скорее, она ждала от него рассказа о бурной школьной жизни, в которой он не любил биологию и жутко обожал физкультуру, как и многие двоечники в то далёкое время. – Тебе показать мой красный аттестат? – Барт стал ехидничать ещё активнее, не в силах отмести самодовольную ухмылку. – Ты пялишься на меня, будто теперь хочешь развода. Э-эх... А я думал ты будешь рада. – Сатирично запрокинул голову и вытер указательным пальцем не существующие слёзы, вновь начиная смеяться. – Не-ет... Но у меня не укладывается в голове. Где ТЫ, и где СУДЕБНАЯ мать твою МЕДИЦИНА. – Мия улыбнулась, достаточно резко положив голову на стол, практически стукнувшись о него лбом. – Ты не первая. Петер до сих пор не верит. – Всё таки в очередной раз убеждаюсь, что твой продюссер тебя не до конца знает. – Да ладно тебе, он об этом в курсе с самого первого дня контракта, или ты думаешь, что мы с ним не общаемся так хорошо? – Добавил кипятка в чайник с заваркой. – А почему я узнаю такие подробности только на четвёртом месяце беременности? – Девушка усмехнулась, стараясь аккуратно попробовать только что налитый горячий чай. – Так вышло. – Вампир резво пожал плечами, отказываясь на спинку стула.– Есть предложения на вечер? – Допрос вас устроит, товарищ судебный медик? Тебе, наверное, не впервой... – Ой зря, я по профессии и дня не проработал. Мия широко улыбнулась, хотя бы это предположение оказалось правдивым. – Ну давай, давай... Упивайся своей саркастичностью.– Демонстративно поднял брови.– Только я тебе напомню про тоже самое. – До чего мы обидчивые...– "Кто бы мог подумать, что я всё это время сидела с двадцати девяти летним гистологом" – собственная мысль заставила улыбнуться. – И можно подумать ты вернёшься к журналистике после декрета. – Об этом рано говорить, мы даже имя не выбрали. – Мия последовала его примеру и откинулась на спинку стула. – Так пол ещё не говорили.– Внезапная задумчивость привела его к мысли, что Мия не сказала ему всё до конца ещё пару недель назад и подняла эту тему сейчас.– Колись. Вампир явно напрягся, что позабавило девушку. Говорить сразу не хотелось, но отговорка не шла на ум. – Ну, давай подумаем так...– Мия помолчала пару секунд, выдержав паузу.– В выборе, к примеру, Александра или Фридрих, правильным будет второе. Такая длительная формулировка слегка усложнила момент осознания сказанного, но тем не менее смогла донести общий смысл. Барт не знал как правильнее будет отреагировать на полученную информацию, поскольку говорить лишнее не было желания. Мало ли, как супруга воспримет его слова, а проблем больше не хотелось. – Ты не замёрзла?– Попытка певца перевести тему вызвала у Мии улыбку. Она была слишком провальной, что было не в его духе, судя по всему он и правда находился "не в своей тарелке". – Я считаю, что лучшим вариантом будет выбрать имя пока мы здесь. – Сейчас? – Бен снова начал кусать губы, хотя прекрасно знал, что опять останутся ссадины. Постепенно волнение стало подходить откуда-то из-за спины. Осознания уже скорого появления внесло определённую долю страха. Наблюдение в частной клинике пусть и давало гарантию о неразглашении обстоятельств беременности, но тем не менее, ещё пару месяцев и положение вскроется. – Неужели у тебя нет идей? – Мия подняла брови, хотя не перестала улыбаться. Бенни замолчал, уставившись взглядом в одну точку. Либо он не мог вспомнить варианты, которые были бы ему по вкусу, либо он ранее даже не задумывался об этом. Мия протянула ему раскрытую ладонь. Барт опасливо обхватил её своей, но всё-таки считал, что девушка могла обидеться на него. – Ты ещё скажи "Драко", чтобы сменить фамилию на "Малфой" и будет вообще чудесно.– Аккуратным движением стала гладить тыльную сторону ладони мужчины. – Так заметно? – Вампир в очередной раз прыснул со смеху. Невзначай посмотрев на недавно запущенные часы в коридоре, заметил, что уже прошло около пяти часов с момента их приезда. Мужчина запрокинул голову и прикрыл глаза, надеясь, что возможный вариант придёт в голову, как можно быстрее. Мия же решила наконец-то сдвинуть дело с мёртвой точки. – Как тебе "Рауль"? – Лиам. Вампир улыбнулся, выполнив свою задачу. Имя было простым, нравилось ему, осталось только получить одобрение от Мии. Девушка же немного опешила от такого резкого поворота событий. Ей показалось, что Бен был не до конца уверен, и всё-таки она решилась переспросить. –Бен,–Подобная форма имени заставила вампира сосредоточить внимание.– Лиам, слишком нежное имя для полу-вампирёнка, тебе не кажется? – Мия ласково улыбнулась, пускай имя и вправду было неплохим. Но хотелось бы рассмотреть и другие варианты. -О'кей, тогда Цербер. Всегда мечтал в детстве.– Барт широко улыбнулся , заставив Мию звонко рассмеяться от неожиданности. Супруга закрыла лицо ладонью, стараясь не смотреть на виновника её смеха. Барт находил себя в крайностях, и это не было удивлением. – Ты остановился на этом варианте?– Ответом ей послужил резвый кивок. – Лиам Барт, звучит круто. – А Цербер ещё лучше, да? – Сделала глоток уже остывшего крепкого чая. – Ну так и быть, уступлю в этом. – Да что ты говоришь...– Шуточное предложение и вправду ставило вариант Барта в выигрышную позицию. – Остановимся на этом. – Мия ласково улыбнулась, стараясь перенести испытываемое изнутри и донести это до Бена. Вампир кивнул. Очевидно решать подобные вопросы в своём доме детства было по своему приятно. В голову лезла мысль, что, возможно, когда-то так же решался вопрос с его именем, и с именем его матери. Получается весьма причудливая цепь. И вряд-ли Мия будет против его последующих предложений. Ведь теперь Барт в её глазах "серьёзный судебный медицинский эксперт, занимающийся гистологической экспертизой", не так ли?