***
В Готее было просто какое-то адское пекло. Куросаки моментально жалеет, что форма шинигами угольно-черная: он сразу же чувствует себя подкопченной курочкой. Зато Ренджи ощущает себя абсолютно вольготно, петляя среди запутанных улиц Сейрейтея, он лишь довольно щурится на солнце. Спустя бесконечное количество поворотов, они оказываются у бараков девятого отряда, но Абарай не ведет его в главное здание, а идет куда-то к пристройкам, да еще и такими путями, что если не знать, то и не заметишь. Они входят в маленькую уютную кухню, и Ичиго моментально замечает Шухея, который хоть и увлечен своей работой, но явно их заметил. — Йо, Хисаги, у меня к тебе есть дело на пару бочек саке: как тебе мероприятие по спасению героя всех миров, — тут слышится усмешка, — от страшного и ужасного пирога? — А если поподробнее? — Хисаги смотрит спокойно, но что-то в его жестах выдает заинтересованность. Пока Абарай по-быстрому рассказывает в чем суть дела, прерываясь на недостойное лейтенанта хихиканье, Куросаки стоит в отдалении, рассматривая утварь и само помещение. Довольно… мило, если не знать, что хозяин способен, например, вон той вот поварешкой забить пустого. — Считайте, что вам повезло, бэнто меня уже достали, поэтому я не прочь переключиться на пирог. Ичиго уже собирается поблагодарить своего спасителя (ни больше ни меньше, готовка явно не входит в список его способностей), когда Ренджи заполняет пространство трепом и смехом, но, кажется, Хисаги уловил его взгляд и едва заметно кивнул, принимая безмолвное спасибо. — Ладно, — заткнул сам себя Абарай, — вот тебе бесправный раб, — он толкнул Куросаки по направлению к Шухею, — а я пошел, иначе капитан Кучики похоронит меня под отчетами. Установилась ненапряженная тишина, Ичиго сел у стены, стараясь не отсвечивать и не мешаться, но взгляд нет-нет, да и цеплялся за шинигами. Красивый. Благородный. Добрый, как оказалось. Странно, что до сих пор свободен. Хотя женщин-шинигами, да и некоторых мужчин в общем-то, привлекают непроходимые мерзавцы, а не хорошие парни. Классика. Пусть в помещении было и прохладнее, чем на улице, но пот все равно катился градом. Как Хисаги еще и у плиты стоял, уму непостижимо! Единственное, чего хотелось сейчас, — это плюхнуться в ближайшую речку, да пить ледяную минералку вприкуску… А это идея. — Эй, Хисаги, — окликнул Ичиго увлекшегося шинигами, заставляя того вздрогнуть, — я тебе ни за чем не нужен? — Нет, можешь заниматься своими делами. Куросаки кивнул и резко поднялся на выход. План был прост как дважды два: сгонять в пару прыжков в Каракуру, ограбить полупустой холодильник и вернуться с дарами на кухню. Конечно, так себе дары, но по такой жаре выглядит не так бледно.***
Хоть он и несся в шумпо на максимальной скорости, мороженое все равно подтаяло. Впрочем, менее вкусным и освежающим лакомство от этого не становилось. Кажется, Хисаги не ожидал, что он вернётся так скоро: вздрогнув, излишне резко закрыл дверцу печи, в которой уже стоял простой, но элегантный пирог. — Я тут подумал и вот, — Ичиго никогда не отличался изяществом речи, но это полный провал. Прав был Бьякуя, называя его чурбаном неотёсанным. Шухей удивился. Он, конечно, не сомневался, что у Куросаки повышенное чувство справедливости, но таскать холодную минералку и мороженое не особо знакомому парню? Уникум. — Спасибо, — искренне поблагодарил, улыбаясь кончиками губ. Ичиго завис. Ну, какого хрена, а? Буркнув в ответ что-то не очень членораздельное, снова уселся в угол, наблюдая за тем, как Хисаги несколько стеснительно развернул шуршащую обертку и с наслаждением откусил, минералка же отправилась в холодильник. С сожалением прикончив остатки, парень вернулся к изначальной своей задаче: бэнто. Сначала все было тихо и мирно, но потом… У Шухея стало такое выражение лица, что Куросаки сразу как-то вспомнил как выглядит и ведет себя Казешине, а зампакто — это отражение внутренних качеств человека. Пока не произошло убийство, грозящее перерасти в дело серийного маньяка, Ичиго решил глянуть, что же такое приключилось. Дело оказалось одновременно и простым, и дико задалбывающим: подготовка полуфабрикатов. Ичиго еще по Юзу знал, насколько это энергозатратное занятие, поэтому частенько, если позволяли многочисленные дела, занимался подобным сам. Вот и сейчас, посмотрев на то, как Хисаги носится по всей кухне, пытаясь сделать двести дел одновременно, решительно поднялся и подошел к столу. — Может, помочь чем? Все равно на сегодня я твой бесправный раб, — беззлобно подколол, вспомнив шутку Ренджи. — Ну коли так, то вот твоя плантация, — показал на стол с горой овощей Шухей. — Да и солнце еще высоко. Ичиго кивнул, улыбнувшись шутке. Овощи, в общем-то, не особая проблема, но когда в таком количестве… Быстрей начнешь, быстрей закончишь. Взяв нож в руку, он принялся методично перерезать ближайшую кучу кабачков. — У меня две младших сестры. С одной в футбол играю и на разборки хожу, а другой по хозяйству по мере сил помогаю, — пояснил Куросаки, заметив удивленный взгляд. — Понятно, — тихо ответил Хисаги, полностью погружаясь в готовку. Дальше работали молча, но тишина была довольно уютной, дневной жар спал, а Ичиго нет-нет, да ловил себя на осторожном разглядывании. Собственная бисексуальность мало смущала, теперь бы аккуратно узнать как к этому относится понравившийся парень. — Закончили, — довольно произнес Шухей, потягиваясь. — И пирог твой тоже дошел. Провозились они до позднего вечера. Хорошо, что за всеми делами вспомнили про духовку, и ничего не сгорело. Ичиго был уверен, что именно его разлетится в классе мгновенно. — Слушай, — начал Хисаги, когда они довыгребли кухню, — раз уж ты и так задержался, может, присоединишься к вечерне-ночным гуляниям? — А я после них жив останусь? Мне завтра еще в школу ползти. — Если будешь от особо ретивых держаться подальше — доползешь. — Утешил. Ладно, почему бы и нет. — Замечательно. Шухей развернулся к неприметным шкафчикам у самого пола и один за одним вытащил ящики с саке. Куросаки присвистнул, кажется, намечается лютая пьянка. Хисаги расценил реакцию по-своему. — Где-то две трети из этого принадлежит Мацумото, просто капитан Хицугая не приветствует хранение в своем кабинете: вечно трезвых не остается. Ичиго никак не прокомментировал, но Тоширо мысленно посочувствовал: после того, как теплая компания погостила у него, пришлось еще неделю доставать из всех углов различный алкоголь. Подхватив ближайшие ящики, Куросаки последовал за Хисаги. Самое смешное, что все эти мероприятия частенько проводились на территории десятого отряда. Насколько он знал, все потому, что лейтенанта пятого забирал и нес до дома именно Хицугая. До сих пор перед глазами стояла картина, как Хинамори называла его «Снежком» и тянула руки к волосам. Появились как раз вовремя: толпа уже собралась, закуски расставили, только алкоголя и не хватало. — О, Ичиго, Хисаги! Наконец-то, — радостно воскликнул Ренджи, — я уж подумал, что вы решили пироговое производство устроить. — Ну, знаешь ли, ассоциация не воздухом питается. Девочки покушать любят, — моментально ответил Куросаки. Сразу же завязалась дружеская перепалка, выскочила Рукия, выдавая каждому целебных подзатыльников, подтянулся шумный одиннадцатый, предлагая то выпить, то подраться. Шухей тяжело вздохнул. А что он, собственно, ожидал? Ичиго парень популярный. Хинамори стояла в некотором отдалении от праздника жизни, поэтому Хисаги пошел именно к ней. Настроение пить куда-то пропало, а Момо умела твердо сказать нет, при этом никого не обидев. Вечеринка набирала обороты. Ичиго уже истрепал весь язык, на попытки выйти из окруживших людей ему лишь подливали и не отпускали, пока не выпьет. Оглянувшись по сторонам, понял, что хитрый Шухей, притащивший сюда, под шумок тихо растворился в тенях. Впихнув свой стакан в руки Ренджи, Куросаки отправился на поиски. Ни в одной шумной компании его не оказалось, Ичиго уже подумал, что тот решил уйти, но Хинамори кивнула на неприметную арку, занавешенную плющом. Именно туда парень и направился. — Вот ты где, — появился из темноты Ичиго, — привел меня к этим алкашам и бросил на произвол судьбы и крепости печени. Хисаги хмыкнул, юмор у парня своеобразный, конечно. Впрочем, в учителях у него сплошь и рядом ехидные люди, удивительно, если б он не нахватался. — Раз ты пришел на ногах, а не приполз, значит, не велика потеря остаться один на один с народом, почуявшим веселье. — Да я просто от Мацумото и Кераку-сана сбежал, — тихо пробормотал Куросаки, опускаясь рядом. Кстати, он-то что здесь делает? — Его лейтенант, Нанао, категорически не пьет, поэтому капитан Кераку «гуляет вместо Нанао-тян, а то несправедливо, что все отряды веселятся, а восьмой нет». А она бдит, чтобы тот не напился до беспамятства и не пришлось тащить, — Хисаги махнул в сторону спорящей пары. — Однако. Если Кераку-сан решит когда-нибудь жениться, то явно на ней. — Это точно. Разговор затих сам собой. Он хотел сказать еще что-нибудь, но потом махнул на это рукой: с флиртом у него никогда особо не складывалось, а показать себя полным придурком не хотелось. Вдалеке шумели. Вряд ли бы пошли искать, но Хисаги решил перестраховаться, чтобы сохранить это место, где прятался, когда уставал от громких голосов и бесконечных разговоров. При попытке встать его повело, кажется, последняя бутылка саке была лишней. Когда парень начал заваливаться, Ичиго не думал: просто на рефлексах вскочил и поймал. То, что он сделал что-то не так, понял уже когда чужие глаза напротив оказались слишком близко. — К меносам все. Куросаки скользнул руками до талии Хисаги и притянул к себе. Не встретив сопротивления, поцеловал. Шухей сначала замер, не веря в свою удачу, а после ответил, позволяя утянуть себя в водоворот ощущений. Ичиго осторожничал: мягко провел языком по губам, наслаждаясь как чувственно реагирует на каждое движение партнер, нескромной лаской пробежался руками по позвоночнику. Хисаги откровенно не держали ноги. Поцелуи плавили мозг. А осознание, что понравился тому, в ком он заинтересован, добавляло сто очков к невменяемо-счастливому состоянию, поэтому Шухей услышал лишь интонацию, а не смысл того, что ему говорили. — Что, прости? — Я думаю после такого, можно покинуть сие мероприятие и отправиться на ночную прогулку. — Это было бы очень кстати. Куросаки моментально переместил их подальше отсюда, возмущаться Хисаги не стал: конечно, он мог самостоятельно использовать шумпо, но приятно же, когда о тебе заботятся. Ночной сейрейтей располагал к длительным прогулкам: тихо и уютно. Сначала парни просто шли, получая удовольствие от общества друг друга, а после Ичиго неожиданно для самого себя начал рассказывать дурацкие случаи из жизни, заставляя Шухея смеяться. Разрываясь между желанием подольше слушать прекрасный звук и желанием поцеловать, он то говорил без умолку, то замолкал на пару минут, утягивая Хисаги в ближайший темный тупичок. Так они дошли до холма Сокьеку, где присев на край, вдвоем встретили рассвет. Про пирог Ичиго и не вспомнил. Ну и пусть, ведь он приобрел нечто гораздо более важное.