You Take Me Over, You’re the Magic in My Veins

      Луи хочется задушить Гарри. Это уже третий раз, когда он сбегает, вместо того, чтобы отдыхать, и не в первый раз Луи испытывает искушение просто привязать его к кровати, чтобы он отдохнул, как положено. — Это ради его собственного блага, — бормочет он себе под нос, когда закрывает дверь в их покои. Два дня назад он нашел Гарри в конюшне, пытающегося взобраться на Эпону, в то время как все конюхи просто беспомощно порхали вокруг него. Луи никогда в жизни так не злился, как на Гарри, так и на конюхов, которые умудрились вообще подпустить его к лошадям. — Я не ребенок, — ворчал он, но все равно выглядел так мило, скрестив руки на груди и надув губы, пока ветер развевал его свободную тунику с цветочными узорами, так что раздражение Луи тут же испарилось.       Качая головой, он накрыл лицо Гарри ладонями и сказал: — Да, милый, но ты вынашиваешь его. Ты не можешь ездить на лошади, это слишком опасно. Когда тебе станет скучно в следующий раз, мы сходим на прогулку или посидим на пляже. Ты должен оставаться на земле и не подпрыгивать слишком часто.       Гарри просто ухмыльнулся на эти слова и съязвил: — Прошлой ночью ты говорил по другому, — сказал он, и Луи страдальчески застонал. — Ладно, ладно. Никаких лошадей, никакого веселья.       Он не сдержал обещание. На следующий день он нашел Гарри на кухне, склонившегося над печью и наблюдавшего за тем, как поднимался хлеб, в то время как жар завивал его волосы и сажа покрывала его лицо. — Я остался в замке, — Гарри запротестовал, нахмурившись.       Найл поднял руки и сказал, защищаясь: — Он использовал свою беременность, прости, Лу. Я не смог ему отказать.       Луи знает, что на этот раз лучше не возвращаться в конюшни или на кухню, но он проверяет библиотеку и высовывается из окна, чтобы осмотреть пляж, прежде чем вернуться в прихожую, чтобы подумать. Парадные двери открываются порывом пронизывающе холодного ветра, принося с собой запах зимы и, как ни странно, роз. Луи стонет. Он точно знает, где Гарри, и что на нем, вероятно, нет пальто или даже плаща.       Борясь с холодом, Луи выскальзывает на улицу и тащится в мамин сад. Зимой здесь ничего не растет, ветер слишком сильный, а температура слишком низкая, чтобы могли зацвести даже самые выносливые цветы. Несмотря на отсутствие жизни в саду, Луи находит Гарри прямо в центре всего этого.       Беседка с глицинией стоит на небольшой поляне, голая, если не считать хрупких, безжизненных виноградных лоз, обвитых вокруг деревянной рамы, слабый зимний солнечный свет тускло проникает сквозь щели. Розовые кусты, окружающие беседку, сильно дрожат на ветру, и ботинки Луи издают тихие хлюпающие звуки при каждом шаге по грязной земле. Но вот и Гарри, сидит на земле под беседкой, скрестив ноги и закрыв глаза. Он выглядит умиротворенным, хотя и немного замерзшим, но с приближением ночи температура падает, и, как он и подозревал, Гарри одет только в брюки с низкой талией и толстую хлопчатобумажную рубашку, которая облегает его узкую фигуру и растягивается на животе, демонстрируя выпуклость, которой он так гордится.       Луи останавливается перед Гарри и опускает руки на бедра, позволяя себе просто понаблюдать за ним мгновение, прежде чем сказать: — Я думал, мы договорились, что ты отдохнешь. — Я отдыхаю, — улыбается Гарри. Он не открывает глаза, просто наклоняя голову в сторону Луи и мурлыча: — Растения счастливы.       Луи оглядывает унылый зимний пейзаж сада его мамы, и скептически говорит: — Они выглядят мертвыми.       Глаза Гарри открываются, его зрачки настолько расширены, что почти делают глаза черными, когда он смотрит на Луи: — Нет, — бормочет он, задумчиво улыбаясь. — Просто спят.       Луи вздыхает. Гарри выглядит таким счастливым, таким очаровательным, когда сидит посреди зимнего сада с обожженными ветром щеками, его волосы яростно развиваются, но Луи волнуется. Качая головой, он протягивает руки и просит: — Давай же, милый, пошли внутрь, чтобы тебя согреть. Мы можем прогуляться среди спящих нарциссов завтра, когда взойдет солнце и на тебе будет пальто.       К удивлению Луи, Гарри не возражает. Он просто позволяет Луи поднять его, неуклюжего и тяжелого, когда он встает, выпячивая живот и даже прижимаясь к Луи, потирающему его руки, пытаясь согреть их. Он дрожит.       Раздраженный и слишком заботливый Луи обнимает Гарри и ведет своего упрямого мужа назад в замок. Он просит набрать ему горячую ванную и раздевает Гарри у камина, чтобы тот мог сначала хоть немного согреться. Его пальцы рук и ног замерзли, но живот теплый, всегда теплый, как будто их ребенок хочет оберегать Гарри так же сильно, как и Луи.       Как только он приводит в чувство конечности Гарри, Луи помогает ему забраться в огромную медную ванную, придерживая его одной рукой за поясницу, когда он шатается по скользкому дну. Когда он отпускает его, чтобы Гарри смог спокойно погрузиться в горячую воду, Гарри хватает его за запястье, смотрит на Луи огромными глазами, ярко поблескивающими при свете факелов и спрашивает: — Присоединишься ко мне? — Кто же еще помоет твои волосы? — дразнится Луи, делая шаг назад, чтобы раздеться, а затем проскальзывает в ванну вслед за мужем.       Гарри со вздохом прижимается к нему и снова кладет голову на плечо Луи. Пар затуманивает зрение Луи, а жар воды, тяжесть тела Гарри, прижимающегося к нему, лишают его энергии и оставляют расслабленным и сонным. Он переплетает их ноги и проводит ленивыми движениями вверх и вниз по бокам Гарри. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашивает Луи, утыкаясь носом в мокрые волосы за ухом парня. Он пахнет как лаванда и розмарин, и у Луи благодарно скручивает живот. — Идеально, — вздыхает он. — Это хорошо. Хочешь, чтобы я занялся твоими волосами?       Гарри кивает и принимает сидячее положение. Луи на мгновение задерживается, чтобы провести рукой по спине Гарри, широкой, гладкой и бледной. Гарри выгибается в спине и стонет, когда Луи прижимает ладони к его пояснице. — Очень хорошо, — бормочет он, и Луи улыбается, оставляя поцелуй на мокром плече, прежде чем повернуться, чтобы взять немного средства для мытья волос, которое придворный врач сделал специально для Гарри, и вылить немного на руку. — Я заставлю тебя чувствовать себя еще лучше, — обещает он.       Луи не спеша втирает смесь в волосы Гарри, подергивая за локоны и массируя кожу головы, пока все не начинает пахнуть лавандой, и Гарри бездумно трется о него, его мягкие, хнычущие вздохи наполняют комнату. — Откинься назад, дорогой, — шепчет Луи, дергая Гарри за волосы, чтобы опустить его голову назад и смыть жидкость для мытья волос. Гарри стонет от напряжения на голове, и когда Луи обхватывает ладонью его член, он вздрагивает и полностью ложится на него.       Луи поворачивается так, что, когда он двигает бедрами, он может прижаться к изгибу задницы Гарри. Для него недостаточно давления или трения, чтобы кончить, но он больше заботится о Гарри, чем о себе. Откинувшись назад, он тянет Гарри за собой, раздвигает ноги, обхватив ступнями лодыжки Гарри, и крепче сжимает член парня. В этом положении он может легко увидеть, как его рука ласкает головку, и от этого у него в животе собирается жар. Он скользит свободной рукой по животу Гарри, член подергивается от того, как Гарри дрожит и стонет в ответ. — Лу, — скулит Гарри, как может подаваясь бедрами вперед, пытаясь двигаться в такт ладони Луи. — Тшш, — успокаивает Луи, обвивая рукой живот Гарри и надрачивая ему быстрее, проводя большим пальцем по головке и поднося губы к мягкой коже за его ухом. — Я позабочусь о тебе. Ну же, милый.       Гарри сжимает бедра Луи там, где они обхватывают его бедра, и поворачивает голову для поцелуя, а Луи проглатывает его крики, когда он кончает. Луи продолжает поглаживать его, удерживая Гарри на месте, пока он дрожит и дышит ему в рот. Он чувствует, как ресницы Гарри трепещут у его щеки, чувствует, как его тело медленно расслабляется, как будто его кости превратились в желе, и Луи — единственное, что его поддерживает. Член Луи все еще тверд и пульсирует там, где он зажат между его животом и спиной Гарри, но вода вокруг них остывает, и он хочет вытащить Гарри из ванны, прежде чем тот заснет. — Хорошо, Гарри, давай уложим тебя в кровать, милый, — Луи садится, используя свое тело, чтобы наклонить Гарри вперед, затем быстро вылезает, хватая полотенце и вытирая парня.       Требуется немного времени и несколько ворчаний от Гарри, чтобы вытащить его из ванны, но Луи просто прищелкивает языком и прижимает Гарри к себе, подводя его к кровати. — Ты так хорошо заботишься обо мне, — вздыхает Гарри, присаживаясь на край постели.       Луи проводит рукой по влажным волосам и мягко улыбается ему. Он выглядит таким милым, волосы безумно завиваются вокруг его лица, а вода все еще липнет к коже. Его ямочки играют на щеках, а полотенце слабо обмотано вокруг живота, и он выглядит таким счастливым, таким довольным. Сердце Луи болит от того, как сильно он любит своего мальчика. Он осторожно кладет Гарри обратно на матрас, затем забирается следом за ним, присаживаясь на его бедра, чтобы он мог сложить руки на его животе и просто смотреть на мужа.       Он отвлекается, выводя маленькие узоры на животе Гарри, не ожидая этого, когда Гарри обхватывает рукой его все еще твердый член и бормочет: — Теперь позволь мне позаботиться о тебе.       Луи втягивает воздух, его пресс напрягается, когда Гарри проводит ладонью вверх и вниз так медленно, что у Луи закатываются глаза. — Гарри, ты не должен… — Но я хочу, — перебивает его он, постепенно ускоряя темп своей руки, пока Луи не начинает толкаться навстречу, даже не осознавая этого.       Его голова начинает кружится, он все еще невероятно возбужденный после ванны, тем более с Гарри, распростертым под ним. Он прекрасен, раскрасневшийся и сияющий, живот поднимается и опускается с каждым его вдохом, и Луи думает о том, как бы он выглядел, если бы он пометил его, показал свои права на его теле. При мыслях об этом тепло скручивается у основания позвоночника Луи, и он вздрагивает, пока оргазм обрушивается на него так внезапно, что он, ругаясь, кончает по всему животу Гарри. — О Боже, — выдыхает он, изо всех сил пытаясь отдышаться. По спине Луи пробегает дрожь, когда он хорошенько разглядывает Гарри, выглядящего сонным и оттраханным, с животом, покрытым спермой Луи. Его.       Луи завороженно слезает с мужа, его тело отказывается двигаться, после того как он так долго сидел в одном положении. Когда Гарри издает неопределенные звуки протеста, он слабо указывает в сторону ванной комнаты: — Подожди здесь, милый, я принесу мокрое полотенце, — у него все еще кружится голова, пока слово «мой» проигрывается в ней на повторе. Он касается кончиками пальцев живота Гарри, не думая, собирая немного спермы с кожи парня. — Я тебя испачкал. — Нет, — качает головой Гарри, хватая Луи за запястья. Он краснеет, когда Луи вопросительно наклоняет голову, и пожимает плечами. — Мне нравится. Возвращайся в кровать.       Мозг Луи отказывается работать, ослепленный признанием Гарри, и его протест в лучшем случае слаб, когда он говорит: — Давай я вытру хотя бы немного, чтобы не испортить простыни.       Гарри снова пожимает плечами, но позволяет Луи аккуратно вытереть его тщательно вытереть его своим брошенным полотенцем, а затем мягко тянет Луи за запястье и повторяет: — Мне нравится. Это заставляет меня чувствовать себя больше… твоим. — Ты и так мой, — указывает Луи, осторожно забираясь обратно на кровать. Гарри откидывается на подушки и ждет, когда Луи присоединится к нему, немного подрагивая на прохладном воздухе. Придвинувшись ближе, Луи натягивает на них одеяла и бормочет. — Повернись на бок, милый, тебе не желательно лежать на спине. — Но я хочу, чтобы ты обнял меня, — жалуется Гарри. Он все равно поворачивается набок, вздыхая, когда давление на его позвоночник ослабевает.       Луи массирует его поясницу, пытаясь как-то помочь, и Гарри выгибает спину, благодарно ворча, пока Луи избавляется от некоторых узелков. Тихо напевая, Луи проводит руками по волосам Гарри, чувствуя, как его тело расслабляется на матрасе. Он кладет подбородок на плечо мужа и шепчет: — Я все еще могу обнять тебя, глупыш. — Я слишком толстый, — сонно ворчит Гарри, но двигается назад, чтобы прижаться к груди Луи. — Ты не сможешь обхватить меня руками. — Да ладно тебе, — фыркает Луи. — Ты меня недооцениваешь. Эти руки созданы для того, чтобы обнимать тебя. Даже наш малыш не сможет это изменить. — Твой малыш, — счастливо мурлычет Гарри, придвигаясь так близко, как только может. — Именно, — шепчет Луи. Он наклоняется так, чтобы уткнуться носом в затылок Гарри, и целует его прямо за ухом. Он проводит рукой по животу Гарри, удивляясь этому теплу и жизни, которые он чувствует под своей ладонью, этому человеческому существу, которое они с Гарри создали вместе. — Вы оба. Всегда будете моими малышами.