Давид III - Великий король (3ч)

Прошел день, неделя, месяц, год. Близнецы что-то меняли в своем окружении. - Вы слишком много хотите, - заявил Давид Гансу на одном из советов. - Лишь сохранить духовность, - откланялся тот. - За такие деньги? – возмутился. – Это похоже как раз на обратное. - Ничто не делается бесплатно. - Но не за такие богатства это точно. У нас и так храмов много. Был бы только от них какой-то толк. - Как вы можете говорить, что храмы бесполезны? – пришел в недоумение. – Это место, где люди получают единение с богом. - Как по мне, люди могут получить это единение и в других храмах. А если им того не хватает – в монастыри пусть идут. Тем более, что туда теперь пускают всех. - Какими же странными вещами занимался наш отец, - задумчиво выдал Даниэль. – Зачем людей как лошадей отбирать при приеме в монастырь? Богу же все равно должно быть. Он всех принимает. - Если бы мы только знали, - пожал плечами брат. – Как там продвигается то, с чем я просил тебя разобраться? - Я поеду туда лично. Они такие упертые, что аж бесит. - Поедешь? Не слишком ли много чести? К тому же, там может быть небезопасно. - Мы можем это себе позволить. Нас тут двое. - Или же, ты хочешь повидаться не только с королем Дакри? - задумался. - Не будем об этом, - отвел взгляд. - Ну пусть, - вернулся к министрам. – Меня интересуют суды. Что с ними делать будем? Я хочу, чтобы люди боялись и уважали их как самого бога. Мне нужны честные судьи, - посмотрел на одного представителя. – Но не такие жестокие как в Имри. Там же за любую провинность просто голову рубят. Что это за люди вообще? Варвары какие-то. - У них просто радикальные способы борьбы с преступностью, - заметил Даниэль. - Вот только от этого, ее у них не меньше, - посмотрел на брата. - Честные судьи не должны брать взяток, - взглянул на представителя. – Ни в каком виде. Пусть коровой или козой – ни в коем случае. Их самих за такое должны будут казнить. При чем с позором. - И их, - продолжил Даниэль, - должны отбирать в их суды с такой же придирчивостью, как это делали с монахами до нас. - А что делать с Дакри? – выдал судья. - А что с ней? – пришел в недоумение Давид. - Это достаточно упертый народ… - Я это заметил, - сложил руки на груди Даниэль. - У них свои законы и пусть на бумаге они следуют нашим, по факту, у них действуют свои. Та же ситуация и с Имри. - Вы хотите сказать, они не примут мои суды? – нахмурился первый император. - Вполне возможно. - Тогда, мои судьи должны быть на порядок лучше тех, что там сидят! – гласно выдал. – Я требую от своего народа честности! Я не позволю убивать и воровать тем, кто этим сейчас занимается! - Ваше величество, - боязливо начал казначей. - Что? – посмотрел на него. - Ваши слова выглядят слишком амбициозно для того, что мы сейчас имеем. - Вы хотите сказать, в казне денег нет? – возмутился. - Они есть, но их совсем немного. Их тут же не станет, если что-то не сделать. - И что вы хотите? Поднять налоги? Да люди все еще нищие. Они нас камнями закидают, если мы решимся выйти на улицу после такого закона. - В замке хорошо, - начал Даниэль, - но я часто выезжаю и я совсем не хочу быть закиданным камнями. - Я предлагаю поднять налоги для тех, чей промысел для нас нежелателен. - И для кого же это? – спросил Давид. - Для продавцов заморских товаров, для запрещенных трав, для разного рода услуг, не одобряемых церковью. - Для запрещенных трав? Они же запрещены. Что бы поднять налог на них – придется их сначала разрешить. - Но нам нужны деньги, - посмотрел на него брат. – Может, это и не такая плохая идея? - Да как же. Вспомни, как мы отменили ограничение на алкоголь и еду. Люди не знают себе меры. Они выпили все запасы буквально за пару месяцев. - Не думаю, что тогда этих запасов было так уж и много. А если мы все же разрешим эти травы, но по высоким ценам? А? Ну не будет же любой покупать их, если они стоят как твоя одежда? Можно нагромоздить таких ограничений, чтобы люди просто не имели выбора. Они или будут покупать по большим ценам, платя приличные налоги, или не будут покупать вообще. - Можно и так. Однако я все равно не очень хочу все это разрешать. Сомнительно это… - Да я тебе сейчас таких ограничений напридумываю, что деньги в казну рекой польются. - Ага. И дойдем мы до того, что только особенные могут идти в монастырь. - Такой маразм меня не интересует, - махнул рукой. – Тем более, если нам нужны деньги, их надо собирать с тех, у кого они точно есть – со знати. Они и платить могут больше и желаний у них больше. Давай на предметы роскоши введем налог? Знать это все равно не остановит, а нам денег больше будет. М? - Одобряю эту идею, - подметил Ганс. – Такой ваш запрет оценит не только церковь, но и простые люди, что будут думать, что вы их поддерживаете. - Можно и так, - пожал плечами Давид. – Однако для своей семьи я ничего ограничивать не хочу. Мы – императоры. Нам не положено ограничивать себя. - Несомненно, - кивнули ему министры. После разбора еще нескольких вопросов, близнецы отправились в небольшой уютный зал, где коротко обсудили совет и ближайшие планы. - Так что там с Дакри? Они собираются хоть что-то делать? – спросил Давид. - Если ты имеешь ввиду их прошлые намерения – да. Это – очень упертые люди. Они хотят независимости и хоть ты тресни. - И как ты собрался их переубеждать? - Придумаю. - Ты вообще, к королю собираешься? У тебя вообще никакого плана нет. - Ну нет и что? Это когда-то особо мешало мне? - Пошлем с тобой нескольких дипломатов. Они-то убедят Дакри остаться со мной. - А я там на что тогда? - Да я сам не знаю. Судя по тебе, ты вообще не в дакрийский двор метишь. - А куда же? - Куда-то восточнее. Как раз в примыкающее к Славии маркизство. К сыну этого маркиза. К зятю нашему, одним словом. - И зачем я там? – нахмурился. - А вот черт его знает даже, - развел руками. – Мало ли у тебя фантазий на его счет. - Что ты несешь? – подскочил. - То, что думаю. Он – обманул нас, нашу мать, всю нашу семью и страну. А ты ехать к нему собрался. И явно не с дипломатическим визитом. - А тебе-то какое дело? У тебя есть любовница. Мне нельзя что ли? - Можно, но не с предателями же. - Думаешь, мне это сердце не жмет? – возмутился. – Мне больно, когда ты говоришь о его предательстве! Мне больно, когда я сам об этом думаю! - Потому что это правда. Он - предатель. - В таком случае, я поеду к нему, посмотрю в глаза и убью его! - Зачем? Он нужен нам живым. - А вот хрен! Я сказал ему, что он вернет мое доверие, если переубедит Дакри выходить из империи! - И ты думаешь ему это интересно? Он же изменил тебе. - Прекрати! – топнул ногой. – Если он этого не сделает – нам от него пользы нет, а значит и убить его не жалко! - А если сделает? - Тогда честь и хвала ему! Я его прощу и забуду все, что он сделал! - Слишком великодушно. - Тебя не спрашивали! – развернулся и гневно вышел. Давид тяжело вздохнул, посмотрев ему вслед. Вечером, молодые императоры встретились в саду. Даниэль как раз играл со своей кошкой бантиком. - Развлекаешься? – взглянул на него брат. - А ты будто осуждаешь, - с укором посмотрел на него. – Мне уже с кошкой поиграть нельзя? - Можно. Почему же нельзя? Я пришел поговорить. - Мы целыми днями разговариваем, - вернулся к игре. - Слышу недовольство в твоем голосе. - Давай еще накажи меня за это. Чего уж? Ты же у нас самый умный, самый главный и вообще тебе все можно. - Я чем-то обидел тебя? – нахмурился. - Какое тебе дело? Чего ты пришел? Чего хочешь? - Поговорить насчет твоего отъезда в Дакри. - Ну? - Ты поедешь к Александру и я знаю это. - Хм. Хочешь запретить мне? - Это бессмысленно. Ты все равно сделаешь то, что захочешь. - Вот именно. - Я волнуюсь за тебя. Пусть он наш родственник и тебя с ним связывает что-то большее, чем его брак с нашей сестрой, но я ему не доверяю. Особенно я ему не доверяю тебя. Рядом с ним, ты теряешь свою голову. Ты можешь попасть в неприятности или начудить что-то. - Что? - Я не знаю. Но я волнуюсь за тебя. - За свой имидж ты волнуешься. - За твой тоже. - Я уже сказал, что если он предал нас – я убью его. - Это разорвет тебе сердце. Тот поджал губы, остановив игры с кошкой. Сдержанно посмотрел на близнеца и выдал: - Сердце мне разрывает его молчание и твои напоминания о его поступке. Я хочу забыть это. Мне с ним было весело. Мне с ним нравилось. Мне все равно как на меня смотрят. Он для меня был хорошим. - Если ты привезешь его сюда… - То только в том случае, если он помог нам. Иначе – я убью его, - вернулся к кошке. - Я хочу быть рядом с тобой, если что-то случится. - Да что может случится? У нас всегда есть ты. Если я умру – всегда останешься ты. Тебя все любят. И всегда любили. - А тебя не любят? - Не так сильно. Сам знаешь каким шалопаем меня все считают. - Ты не такой. И это знаю я. И я тебя люблю. Я не хочу, чтобы этот человек снова разбивал тебе сердце. Мне больно, когда я думаю об этом. Почему ты не можешь остаться дома? Тут, он не навредит тебе. - Посмотрел бы на тебя я, если бы твою любимую певичку держали в паре дней езды, а ты бы ее целый год не видел. - Знаешь, если бы он хотел, он бы приехал сюда. - Я выгнал его из моего двора, - недовольно посмотрел на брата. – И хватит меня пилить по этому поводу. Я все равно поеду. Я хочу посмотреть на него. Хочу посмотреть в его глаза и спросить почему он мне даже не писал. - А ты писал ему? - Нет, - опустил глаза к кошке. – Я ждал, пока напишет он. - С тобой поедут наши дипломаты. Если у тебя будут какие-то новости – шли гонцов. Если решишь там задержаться – напиши об этом. Я хочу знать, что там с тобой происходит. - Хорошо. Прошло совсем немного дней, прежде чем Даниэль погрузился в карету и поехал в Дакри. В карете он трясся почти что 20 часов, так что по прибытию, был несказанно рад твердой поверхности под ногами и устойчивой картинке перед глазами. В этот день, с императором никто не говорил. Его только накормили и уложили в кровать, где он тут же уснул. Зять и его отец были крайне удивлены этим визитом. По какой причине тот приехал, они не знали, однако подозревали, что это что-то серьезное. Не будет же император ездить так далеко вместе со своей свитой ради каких-то пустяков? Утром, Александра послали как раз выпытать цель визита. Он вошел в покои своего монарха, когда тот завтракал. Имя близнеца, что к ним прибыл, названо не было, так что действовать юноша решил максимально учтиво. Как зашел, поклонился: - Мы не ожидали такого визита, если честно. Как вы доехали? Как дорога? - А чего на «вы»? – незначительно выдал тот и вытер губы уголком тканной салфетки. – Целый год не видел, так сразу на «вы»? – посмотрел на него. «Тон серьезный, - тут же оценил зять. – Манеры, салфетка… Это Давид.» - Я лишь не хотел мозолить вам глаза. Ваш брат ясно дал понять мне, что в замке мне больше не рады. Не хотел расстраивать вас своим присутствием. - Мой брат? Он до сих пор не хочет видеть тебя там, - сложил руки перед собой. – Ты его очень расстроил. Он верил тебе. Я, впрочем, тоже. - Именно поэтому, я не хотел приезжать. - Не писал ты по этой же причине? - Да, - кивнул. - А как там наш договор? Ты выполняешь его? - Договор? – озадачился. - Если ты сейчас скажешь, что даже пальцем не пошевелил для его исполнения, я дам приказ убить тебя прямо здесь, - стиснул зубы. - Эм… Я помню несколько договоров. О каком конкретно мы говорим? - Мы заключали с тобой так много договоров? - возмутился. - Нет, но все же… - О том, что ты удержишь Дакри в империи, а я тебя взамен этого прощу. «Это Даниэль,» - не без удивления заметил Александр. - Конечно, я выполняю наш уговор, - мельком разглядел его тело и лицо. - Но не в полной мере! – подскочил. – Дакри морочит мне голову! Она все еще хочет выйти из империи! Все еще требует независимости! И все еще настаивает на самостоятельности! - Это не так просто, - посмотрел в глаза. – Дакрийцы просто не хотят повторения сценария с вашим отцом. Он посягал на законы и традиции дакрийцев, посягательства на которые мы очень не любим. Я рассказал королю о вас с Давидом, о том какие вы люди. Он подумал на это счет. Но тебе нужно обсуждать это с ним. Я только сын маркиза. Все, что я могу – это сидеть и наблюдать. - Это все, что ты сделал? Я ожидал от тебя другой помощи. Я ждал, что ты реально поможешь. - Но как? Я лишь промывал всем мозг о том, какие вы «хорошие». Все, чем я управляю – это моя свита, в которой нет особо влиятельных людей. - И это принесло хоть какой-то результат? Да ты никакой пользы не принес! Тот уже стоял с круглыми глазами: - В смысле «я не принес пользы»? - Дакри как хотела выйти, так и хочет! - Вот только она это хотела сделать сразу после смерти твоего отца. А потом – после того как ты меня выгнал. Но почему-то дворец короля до сих пор венчает ваш флаг. Тебе не кажется это странным? - Хочешь сказать, это твоих рук дело? - Не только рук. Я не такой дурак, как ты думаешь. - Нет. Ты дурак. При чем самый большой. - Я дал вам время! Я вырвал его зубами! Чего ты еще хотел? Чтобы Дакри признала вас своими императорами до скончания времен? - Это было бы невозможно! Но я хотел определенности! А сейчас ее нет! Дакри колеблется! - Да потому что политика вашего отца… - Он – мертв! Хватит о нем! Сейчас Кромией управляем мы с Давидом! И наша политика совсем неплоха! - Но не мне ты должен это доказывать, а… - Я вообще ничего доказывать не должен! Я – император! Ты должен просто выполнять то, что я говорю! Ты же такой бесхребетный! Неужели, тебе это не по силам? Тот отвел взгляд. Просто по лицу было видно, что фраза о бесхребетности его значительно задела. - Я делал то, что мог, - негромко ответил. - А мне что-то подсказывает, что мог ты больше! Ты же такой гениальный лгун! Ты мог что-то придумать! - Но не придумал. - Очень жаль! - Ты приехал сюда только затем, чтобы оскорбить меня? – посмотрел в глаза. – Своей цели ты достиг. Что дальше? - Я приехал сюда совсем по другой причине! - По какой? О Дакри тебе нужно говорить с королем. Я пытался выполнять наш договор так, как мог. Меня убивать не за что. - Я приехал, чтобы увидеть тебя! - Но видимо не с тем посылом, что был раньше. Тогда бы, на твоем лице было больше радости. - У тебя улыбки тоже не видно. - Ты назвал меня бесхребетным, лживым и тупым. Если не сказал прямо, то намекнул на это. Думаешь, это приятно? - А думаешь, мне приятно не получать от тебя ни одной вести за такое долгое время? - Как я мог написать тебе? Я думал ты все еще злишься. - Мог бы хоть попытаться. Мог бы приехать. - Чтобы ты вышвырнул меня за дверь? Ты не хотел меня видеть. Ты хотел меня убить. - Я бы не сделал этого без причины. - Причин было несколько и до этого. - Но… Ты сейчас просто морочишь мне голову! – топнул ногой. – Я хотел тебя видеть! И хотел получать от тебя письма! А ты просто сидел тут! Я скучал по тебе! - А я боялся навязываться. - А ты скучал по мне? - Я вспоминал тебя, - подошел. – Нередко… - оглядел его лицо. – Ты так вырос… Ты почти одного роста со мной… - Да, вырос. А ты почти не изменился. Тот мило улыбнулся: - Ты больше не будешь подыматься на носочки. - А я когда-то подымался на них до этого? - Ты все еще злишься на меня. - Ты не писал мне и не приезжал. Вообще никаких вестей от тебя не было. - Я уже сказал почему. - Но мне от этого не легче. - Может быть, я смогу как-то облегчить твои страдания? – приблизился. - Как? - Ну, может… - прикрыл веки и медленно потянулся к нему. Коснулся губ. Даниэль мягко ответил своими. Закрыл глаза и положил ладони на его ребра. Александр крепко обнял его. Начался продолжительный поцелуй. Затяжной, неспешный, тоскующий и глубокий, заветно сладкий. Мальчик растворился в этом юноше. Они не могли отпустить друг друга еще долго. С каждым движением они становились ближе, теснее друг к другу. Они прижимались всем телом, всем нутром. Даниэль стал чувствовать нечто упругое. Щеки его покрылись румянцем. - У тебя тут… - трепетно шептал ему. - Это я… Это все я… - Ты скучал по мне? – посмотрел в глаза. - А ты как думаешь? – сполз руками на его поясницу. – Скучал? – прижал его к себе. Тот усмехнулся: - Наверное глупый вопрос. - Ты так вырос, - оглядел лицо. – Я хочу узнать как ты изменился, - положил руку на его грудь, начав медленно расстегивать пуговицу камзола. - Сейчас? – взволновался. - Как по мне, ты знаешь ответ на этот вопрос, - улыбнулся. Тот прижался к юноше грудью и головой: - Но не сейчас, - прошептал на ухо. – Сейчас только утро. - Утром это особо приятно, - прильнул к тому. – Давай. - Нет. Давай вечером. Посвятим этому всю ночь, - расслабленно закрыл глаза. - Начнем с ванной, - задумчиво посмотрел вверх. – А потом… - Будем импровизировать, - смущенно улыбнулся. - Я буду думать о тебе весь день. - Ты и видеть меня будешь весь день, - посмотрел ему в глаза. – Хах, ты бы видел сейчас свое лицо. - А что с ним? - Ты такой румяный. Такой милый. - Ты не представляешь как сложно мне будет сдерживать этот румянец весь день, когда я буду тебя видеть. - Хах… Вечером мы будем вместе до самого утра. - Не могу дождаться. После, Александр встретился с отцом. - Что это было? – волновался тот. – Я слышал крики. - Это Даниэль, - сел в кресло. – Он приехал узнать почему Дакри все еще хочет отделиться и почему я ему не писал. - Вы ругались? - Можно сказать и так. Но мы быстро помирились. Он все еще влюблен в меня, - налил себе. - Отлично. Мы можем это использовать. - Для чего? Он лишь недавно убить меня хотел. - Это лишь твоя вина. Вернешь его доверие и будешь жить спокойно. - В их замке? Мне и здесь хорошо, - отпил. - А в их замке - выгодней. - Для того, чтобы контролировать любой их шаг? - Для того, чтобы смотреть что они творят. Не забывай, что ты шпион. - Я заслуживаю хоть какую-то жизнь? – пришел в недоумение. – Я не хотел становится «пауком». Я не давал на это совсем никакого согласия. - Это твоя судьба. - Это вы так решили. - Не я, а Бог. Ты родился здесь. Так распорядились высшие силы. - Бога – нет. Люди сами создают свою жизнь. - Ох, опять эти бредни. Зачем тогда все мы молимся? - Чтобы другие палками не били? Я не верю в Бога. Это не он, а вы выжгли на мне тот знак. Это клеймо, что я буду нести всю жизнь. Состоялась официальная встреча императора с хозяином. Все мило поприветствовали гостя, поклонились, оказали гостеприимный прием. - Я тут лишь на день. Завтра утром, я поеду дальше, к вашему королю, - сообщил тот. – Необходимо обсудить с ним насущные вопросы. Придворные кивали. Когда продолжительный разговор с двором был окончен, к императору подошел его зять. Он шептал, выглядел беспокойным: - Ты завтра уедешь? Как? Почему? Я думал, ты будешь у нас подольше. - Не могу. Мне нужно встретиться с королем. - Да ты всего на пару дней приехал. По дороге туда и обратно у нас гостить будешь. - Это большая честь для вашей семьи. - Если бы ты остался подольше – я был бы рад. - Ты думаешь не насытишься одной ночью? - О чем ты? - Ты не писал мне. Не предпринимал вообще никаких попыток для того, чтобы связаться. Как я должен это понимать? - Как мой страх за свою жизнь? - Как твое нежелание встретиться. Вечером, я все равно получу тебя. Я хочу этого. Но больше… - Я не хочу, чтобы ты уезжал, - беспокойно выдал. - Думаешь я поверю? Наверняка у твоего клана новый план, о котором я не в курсе. Я все еще помню о том, что ты умеешь слажено врать. - Неужели, ты не веришь ни одному моему слову? - Я не хочу сейчас ругаться. Из-за этого, у меня вечером может не быть настроения, чего я вовсе не хочу. Лучше развлеки меня. - Развлечь? - Чем-то же я должен заниматься до самой ночи, - огляделся. – Какие у вас тут развлечения есть? - Я помню, ты любишь охоту. В нашем лесу водятся резвые олени. Можем съездить к ним. - Давай. И свиту наберем. - Конечно. Уже через час, компания выехала с собаками в лес. За охотой пролетел почти весь день. Они выслеживали, гонялись, стреляли и все-таки убили одного из этих благородных животных. - Славные рога, славный олень, - комментировал все Даниэль, уже сидя в замке и разглядывая в руке недавно спиленный рог. - На ужин будет оленина, - вздохнул Александр. - Ну и славно. А до ужина чем займемся? – оглядел свиту. - А чего вы хотите? – посмотрел на него зять. - Развлечений. - Карты, шашки, шарады? - Какие скучные у вас игры. Только сидеть и ничего не делать. - Я думал, вам нужно экономить силы до самой ночи. - Зачем? – взглянул на того. – Я ничего делать не буду. Это все твои заботы. - Я могу их поручить кому-то другому, - устало выдал. - Только попробуй. Я сам тебя поручу кое-кому. Из моих дядь отличные палачи получаются. - Как вы жестоки… - Ты тоже не был милосердным. Свита беспокойно наблюдала. - Разве я заслужил такой нелюбви? Я думал, вы относитесь ко мне более благосклонно. - Я простил тебе измену, простил то, кем ты являешься, простил твое вранье. Но молчание я простить не могу. Даже если бы ты соврал мне сегодня, сказав, что кто-то не давал тебе связаться со мной, что тебе запрещали – я бы и то поверил. Слишком я наивный в отношении тебя. Но ты даже придумать что-то не удосужился. Ты просто не хотел мне писать, - отвернулся. До вечера, императора развлекали так, как могли. После ужина со всей семьей, его проводили в собственный покои и дали принять ванну. Александр пришел к нему, когда Даниэль уже сидел в воде. - Милая у тебя семья, - непринужденно заметил младший. – Все такие учтивые. Сколько из них сообщников «пауков»? - Человек пять. Я точно не знаю. - Как же так? Ты и не знаешь? - Мне кажется, твое настроение не стало лучше. Ты злишься на меня. - Есть за что. - Но я не виноват в том, что не писал тебе. - Врать надо было раньше. Утром, когда я только увидел тебя. Раздевайся, - кивнул на него и посмотрел в камин. – Будешь делать тоже, что и раньше. Большего мне от тебя не надо. Зять опустил глаза. Начал расстегивать пуговицы на кафтане. - Когда ты возненавидел меня? – негромко спросил. - Кто тебе говорит о ненависти? Я не испытываю к тебе такой сильной нелюбви. Слишком много чести. - Ты не говоришь об этом, но я вижу это. Когда? – снял кафтан и отложил на кресло. Даниэль кивнул слугам на дверь. Те поклонились, начали планомерно выходить. - Зимой. Я так долго ждал, что понял – ты не хотел возвращаться. Ты даже не думал об этом. - Я часто вспоминал о тебе, - начал снимать камзол. - Вот только с какими мыслями? – недовольно посмотрел на него. – Вспоминать ты мог с самыми разными мыслями. Если бы ты меня любил – ты бы написал хотя бы с извинениями. Ты бы делал хоть что-то для того, чтобы я тебя простил. Но ты этого не делал. - Я чувствовал боль. Ты убил Адама. А я разбил тебе сердце. Меня гнетила вина и скорбь. - Таки ты изменил мне осознанно. Я знал это, - ударил кулаком по краю ванной. Дверь за слугами закрылась. - Мне было одиноко, - поднял на него глаза. – Я думал, Адам поймет меня, а он только ревновал. Я не хотел терять его, вот и пошел на поводу. Я не думал, что ты придешь. - Но я пришел. - Да, - опустил лицо и снял камзол, положил его к кафтану. - Хоть что-то из того, что между нами было – являлось правдой? - Часть, - принялся расстегивать штаны. - Какая? - Я уже не помню. Но я помню, что я не хотел вредить тебе. Я тебя не любил, но и причинять тебе боль я не хотел. - Мы это уже проходили. Что было правдой? – настойчиво переспросил. – Я приказываю тебе говорить правду. - Помнишь наше свидание в беседке? – снял штаны и туфли. - Ну? - Тогда, я был с тобой полностью искренен, - развязал шейный платок, снял рубаху, чулки и ленты, что их подвязывали, избавился от украшений. - Тогда, ты говорил, что многое гнетит тебя. Что именно? - Многое. Я уже не помню. Сейчас, меня гнетят другие вещи, - подошел к нему. - И какие же? – кивнул на его кальсоны. – Все снимай. - Ты снова увидишь мой шрам. - И что? Я знаю уже, что он не от падения с лошади. - Я не могу, - опустил глаза. – Я не хочу, чтобы ты видел его, - ступил в воду и сел напротив императора. Сидел он опустив голову, держа руки рядом и подтянув ноги к себе. - Какая скромная поза, - заметил Даниэль. - Мне просто стыдно. - Сыграем в правду? Ну давай. Рассказывай все, что у тебя в душе. А то прикажу налить тебе кипятка прямо туда, - кивнул на его белье. - Ты жесток. Очень жесток. - Такова жизнь. Люди готовы говорить что-то только под пытками. Говори. - Меня гнетит то, что ты меня никогда не простишь, - поднял печальное лицо. - Как будто это тебя шибко волнует. - Да. Ты подрос, - оглядел его. – Вытянулся, возмужал. Я не могу не заметить тех изменений, что произошли с тобой. - Я изменился не только внешне. - Да, я заметил. Ты стал не таким, как раньше. Ты научился манерам, хотя вспыльчивость твоя никуда не делась. Ты был очень добр ко мне. Ты ходил за мной по пятам. Мы даже одевались одинаково. Я не могу забыть каким ты был. У меня сердце сжимается, когда я вспоминаю как поступил с тобой. Это было неправильно. Это было несправедливо и очень жестоко. Мне стыдно за это. - А мне стыдно за то, что я позволил тебе это сделать. Когда я убил Адама – ты получил заслуженное. Ты раздавил меня, разбил мое сердце. И ты получил то, что должен был. - Согласен, - опустил глаза. – Но мне все равно больно. - Почему ты не писал мне? Честно. - Я не думал, что это нужно. Сначала, я злился на то, что ты застрелил моего друга. Потом, начал промывать всем мозг. Но я не добился какого-то однозначного результата. Я подумал, что если напишу – ты просто взбесишься. Разозлишься, пошлешь меня подальше или вообще убьешь. Подумаешь, что я хочу тебя обмануть, подсунув недоделанное дело. Подумаешь, что я таким образом оскорбляю тебя и Давида. Я просто не хотел выслушивать еще больше оскорблений. - Хм. И это все? Все, что тебя гнетит? - Нет. Мой отец еще. Он не оставил идеи завладеть вашей семьей. Он хочет, чтобы я манипулировал тобой и Давидом. Но ты меня почти ненавидишь, - поднял глаза. – Как я принесу ему эту новость? Он опять разочаруется во мне. Мне честно надоела моя роль, - отвел взгляд. – Я всегда должен что-то выпытывать. Всегда должен быть милым и учтивым. Даже с теми, кого презираю. Я будто насилую себя. И деться я никуда не могу. Я наследник этого маркизства. Я всегда буду тут жить. Я всегда буду под покровительством отца. Братья могут хотя бы уехать, потеряв его власть над собой. Я – нет. Эта земля – все, что у меня есть. А я хочу просто спокойной жизни, - опустил глаза. – Я не хочу быть шпионом. Не хочу врать на каждом углу. Не хочу, чтобы меня презирали и ненавидели. Даниэль положил ладонь на его локоть: - Будь со мной честным. - Я пытаюсь, - тоскливо посмотрел на него. – Я пытаюсь. Но тебе эта правда точно не нравится, - убрал руку и отвел взгляд. – Никому моя правда не нравится. Я наверное пойду. Пришлю тебе кого-то из своей свиты, - поднялся. – Надеюсь, тебе они понравятся, - вышел из воды. Император мельком взглянул на прилипшие к его телу кальсоны и посмотрел на лицо: - Я не разрешал тебе уходить. Вернись, - кивнул на воду. - К чему? – повернулся к тому. – Ты ведь явным образом меня не жалуешь. А у меня в свите есть такие люди, что мать свою продадут за возможность ублажить тебя. - Мне повторить? Александр отвел взгляд. Вернулся в воду и сел на свое место. Опустил голову. - Это вся правда? - Что ты еще хочешь знать? - Поедешь со мной? – наклонился к нему. - Куда? - Сначала к вашему королю. Потом, к нам в замок. - Зачем я тебе? – поднял лицо. - Хочешь заслужить прощение? - Но ты ведь недолюбливаешь меня. - Я тебя почти простил. Тебе нужно лишь немного постараться. Дам тебе усадьбу неподалеку от меня. Либо вообще можешь жить в моем имении. Дам тебе свободу. - Звучит неправдоподобно. Ты явно попросишь от меня что-то. - Ну конечно же. Мне понадобятся твои связи, влияние, умение слаженно врать и многое другое. - Ты хочешь взять меня к себе на службу? – понурил голову. - Не совсем. Я хочу, чтобы ты стал двойным агентом. Ты – «паук». А я понятия не имею, что они могут задумать. Будешь рассказывать мне какие у них идеи ходят в общине. А ты будешь им рассказывать то, что я тебе повелю. Это очень влиятельная группа людей и я хочу знать какие у них мысли на уме. - В вашем замке уже есть «пауки». Какой толк от моей лжи, если правду донесут другие? – поднял печальные глаза. - Не все имеют доступ к совету министров. Не всем дозволено знать о моих намерениях и о том, что планирует Давид. А ты это знать будешь. - Мне придется кого-то обольщать? – расстроенно опустил лицо. – Быть шпионом. Выведывать что-то… - Если ты надумал соблазнять кого-то, то я скорее кастрирую тебя, чем сам дам такой приказ. Ты будешь лишь связующим звеном между мною и «пауками». В остальном, жить ты будешь так, как сам захочешь. - Предложение слишком щедрое. Что я еще должен буду делать? - Тебе придется быть со мной честным на 100%. Ты должен рассказывать все. Ну, и периодически ты будешь выполнять желания, которые шпионства не касаются, - неоднозначно оглядел его тело и положил ладонь на его колено. Тот взглянул на руку: - Но ты ведь ненавидишь меня, - поднял глаза. - Ты хочешь добиться прощения или нет? - Хочу, - кивнул. - Ну, тогда, соглашайся. - А я могу взять в замок своих друзей? Я не могу без них. - Тех самых, что совращать тебя будут? – скептически выдал. - Могу взять тех, кто не будет. Но совсем без друзей мне тоскливо, - взял его предплечье. Монарх тяжело вздохнул: - Бери кого хочешь, но я буду крайне недоволен, если ты добьешься моего прощения и опять будешь мне изменять. Имей ввиду, что с каждым разом, наказание будет все жестче. - Мне и первого раза хватило. Я уже понял, что ты крайне ревнив. - Я не ревнив. Я просто хочу верности. - Я не буду тебя провоцировать. - Но ты хотел подсунуть мне кого-то из своих любимчиков. - Они действительно неплохи. Когда-то у тебя тоже появятся любимчики. С ними весело. - Пока что, мне и тебя хватает. Губы Александра печально улыбнулись: - Это звучит почти романтично. - Не забывай, я романтик все-таки, - непринужденно напомнил. - Хм, - улыбнулся чуть больше. – Ванна, вечер, камин… Долгие разговоры у огня… Даниэль продолжил в той же манере: - Твои губы, глаза, прилипшая к паху ткань… - Какой ты озорной, - тихо усмехнулся. - Ну, не только романтиком же мне быть, - сел прямо. – Может, приблизишься ко мне? - Боюсь, если я приближусь, - сел поближе, - отдалиться я уже не смогу. - Умеешь предвидеть будущее? - Умею его создавать, - довольно ухмыльнулся, уверенно положил руку на его пах, овладел губами и повалил его на спину. Даниэль усмехнулся, обхватив его тело руками. В эту ночь, стражи слышали многое – от едва разборчивого шептания и протяжных стонов, до отчётливых хлопков и явного скрипа кровати. Запертые там резвились до середины ночи. Проснулись они в обнимку, под одним одеялом и с совершенно растрепанными волосами. Даниэль открыл глаза первым. Взял второго за руку и прошептал нечто приятное. Александр сквозь сон усмехнулся, будто говоря: «Да, я именно такой». Монарх просто не мог такому не улыбнуться.