— Ох, я надеюсь, что нормально написала работу… Сакура-тян… ты меня вообще слушаешь? — каштановолосая помахала ладошкой перед лицом подруги.
— Да, Мэри, я тебя слышу, — серебристовласая убрала руку девчонки от своего лица. — До завтра.
Ничего не сказав, Сакура Кин ушла, оставив подружку стоять одну, посреди тротуара.
До дома оставалось идти по меньшей мере минуты три. Но быстрым шагом она преодолела это расстояние за полторы. Буквально взлетев на порог квартиры, девчонка щёлкнула ключом и закрыла за собой дверь. Мигом скинув туфли, та босиком побежала в свою комнату. Ой, как она была зла. На учительницу, на людей, на весь мир. И эта злоба даже ничем не объяснялась. Просто плохо, очень.
Входная дверь скрипнула, кто-то переступил через порог. Чуткий слух серебристоволосой это уловил. Вздохнув, она пошла посмотреть кто это, ведь родители обычно так рано не приходят.
На пороге стояла мать девочки.
— Мама? Почему ты так рано?
— Сакура, ты уже дома? — не ответив на вопрос дочурки, матушка прервала её. — Как дела? Как в школе?
Пока родитель раздевался, он засыпал ребенка вопросами.
— В школе всё хорошо, — дочка решила умолчать о том случае, чтобы не огорчать маму. — По математике четвёрка.
— Она опять занижает тебе оценки? Может, мне с отцом сходить разобраться?
— Не стоит. Это её ещё больше разозлит.
Весь разговор проходил в спокойном тоне. Никто не ругался, не было много эмоций. Но какая же мать не будет волноваться о своём чаде?
— О, вспомнила! Милая, у тебя же завтра день рождения, хочешь кого-нибудь пригласить? — так вот почему она пришла раньше. Чтобы сразу обговорить эту тему и начать готовиться.
— Мэри.
— Снова только её? А как же другие? Например, Сю или Мидзуки.
— Нет, их не хочу.
— Ох, золотце моё, ну что же ты такая одинокая. Почему ты не хочешь заводить новых друзей, а общаешься только с Мэри?
— Только она понимает и не ставит никаких границ для меня.
Матери оставалась только вздохнуть, но неожиданный вопрос дочери заставил напрячься.
— А каким был отец?..
— Что… — родитель остановился, пока снимал обувь, её глаза расширились, а зрачки сузились.
Можно сказать, что такая тема разговора была чуть ли не под запретом. Никогда семья об этом не разговаривала. «Отцом» семейства на самом деле являлся отчим. Хоть мать и просила называть его папой, но всё же… он ведь таковым не является.
— Твой отец, он… Как бы сказать… Пойдём, сядем.
Не говоря больше ни слова матушка последовала вглубь комнаты. Присев на диван, она похлопала рядом с собой, туда села девочка.
— Твой отец был замечательным. С одной стороны я его очень любила, а с другой — ненавидела. Он сначала испортил мне жизнь, ну а потом осчастливил.
— В каком смысле?
— Поначалу, когда я начала встречаться с ним, я ещё не знала, что он вампир. Красивый юноша, вежливый и очень заботливый, таким он мне тогда казался. Поэтому и влюбилась как дурочка. Мы уже встречались месяц, но только после я узнала, что это было часть его плана, и какой он на самом деле. Эгоистичный и злобный вампир, использовал как игрушку… — слёзы потекли из глаз рассказчицы.
Дочка приобняла маму, и только когда она успокоилась, то смогла продолжить:
— В тот же день я узнала, что была беременна тобой. Я с горя решила покончить с жизнью, но он мне не дал. Я его возненавидела пуще прежнего. В тот момент я готова была согласиться на всё, только бы его не видеть.
После небольшой паузы, матушка продолжила:
— После моего крика и скандала я смирилась со всем, что произошло за это время. Теперь же Ферид казался не таким уж идеальным, как раньше. Через девять месяцев родилась ты. Такая красивая малышка, практически всем в отца пошла. Только при тебе остались мои глаза, но даже после… После того как я увидела, что в тебе проявляется что-то вампирское, тогда даже и глаза, стали точно как у него, — не было понятно, ругается она так, оскорбляет, сожалеет или же наоборот — радуется. Просто не сокрытая печаль витала в её голосе. — Да, ты и вправду, внешностью вся в отца. Ну хоть характером ты в него не пошла, это и радует. Теперь моё сердце спокойно за тебя.
— Ты жалеешь, что родила меня?
— С чего ты взяла? — Эмилия удивлённо уставилась на дочь.
— Ты ненавидела отца.
— Но это не значит, что я не люблю тебя! Пусть он и вампир, жестокий, ледяной, и даже сумасшедший, но только из-за него, у меня появилась радость в жизни. Все эти восемь лет…
— Тогда как он отпустил нас с тобой? Не зря же он столько времени с тобой провёл.
— Я сбежала из больницы, так мне удалось скрыться. Но… Он вампир, он меня бы из-под земли достал, возможно, сам решил на время отпустить. Только вот теперь страшно, — после нескольких раздумий, мать пришла к выводу, — страшно, что он может скоро прийти. Я не хочу, что бы он забрал тебя. Я боюсь потерять тебя…
После некоторого молчания, девчонка решила подать голос:
— Но… Как его зовут?
— Ферид Батори, седьмой прародитель. А твоё настоящее имя — Элизабет Батори.
В замочной скважине вновь повернулся ключ, но не до конца, дверь отворилась. В квартиру вошёл мужчина. Это был отец семейства, ну или точнее, отчим.
— Дорогой, ты пришёл? Ты сегодня раньше обычного.
— Конечно, у Сакуры же завтра день рождения, решил помочь с приготовлениями. И почему это вы дверь не закрываете?
— Ох, прости, забыла совсем.
Как всегда, вроде добрый мужчина, но для женщин всё же не родной. Хоть, казалось бы, с дочерью понятно — не её отец. Но вот муж и жена любят друг друга, но всё же она не любит его по-настоящему. Почему так? Не может забыть прошлую любовь? И почему вообще живёт с этим человеком под одной крышей? Мало матерей-одиночек?
Ревность. Злость. Два слова, два чувства, которые терзали её восемь лет. Просто из-за вредности решила выйти замуж за друга детства.
— Я пойду в комнату, мне ещё надо уроки сделать.
— Конечно, иди, солнышко.
Родители ушли в гостиную, а девочка — к себе. Быстро настрочив пару строчек подруге, Сакура села за домашнее задание.
Вечер прошёл незаметно, все предвкушали завтрашнее радостное событие. Мужчина и женщина весело болтали, а девчонка ковыряла ложкой в пище. Несколько раз пошутили за столом, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.
День окончился. Наступила ночь.
Под покровом ночи часто можно почувствовать что-то нечеловеческое, пугающее рядом с собой.
Вампир, всё это время наблюдающий за окном, где счастливая семья весело ужинали и шутили, сам про себя как-то непонятно фыркнул. То ли от досады, то ли от смешных, по его мнению, человеческих чувств.
— Эх… Прошло уже восемь лет? Как же быстро время пролетело.
— Ты говоришь это каждый год, Ферид. Зачем ты приходишь сюда каждый раз? Если тебе нужна девчонка, то просто укради.
— Ах. Ты просто не понимаешь, Кроули. Как я могу украсть собственную дочь? — серебристоволосый театрально вздохнул, будто он объяснял маленькому ребенку такие простые вещи, которые для взрослого ясны.
— Ну, тем более, это нельзя считать воровством.
— Ты просто не понимаешь… — всё же махнув на собеседника, вампир присел на край крыши, где и просидел ещё несколько часов.
Стукнула полночь, аристократ поднялся с насиженного места. Уже собиравшись уйти, тот одним шагом оказался у окна, где жила маленькая девочка.
— С днём рождения, милая…
Оконные створки отворились и на стол легла небольшая вещица, которую в темноте ночи было бы практически не возможно разглядеть. Возможно, этот шум привлёк внимание малышки. Чуткое ухо всё может уловить, но, к сожалению, глаза открылись слишком поздно, ей удалось разглядеть лишь быстро мелькнувшую тень, ну и открытое окно.
Сонно растерев глазки, Сакура присела в постели.
— Он опять пришёл?
На протяжение многих лет кто-то приходил к ней ночью накануне её дня рождения. Сегодняшний год не стал исключением. Он вновь пришёл, но на этот раз девчонка оставила ему маленькое послание.
«Спасибо»
Лишь одно слово было в нём. Один раз ей удалось услышать, как он шептал ей поздравление, и каждый раз после его прихода на столике оставался небольшой подарок. Символ привязанности.
Фериду, что в спешке покинул дом девочки, удалось прихватить маленькую бумажку, которая была оставлена у окна, где каждый год, он оставлял вещицу.
«Спасибо,» — на этот раз непроизвольная улыбка скользнула к его лицу, после увиденной находки.
— Значит она всё же заметила?
***
Тёплые солнечные лучи пробивались в небольшую комнатку, где спала малышка с серебристыми волосами. Неожиданно шторки, закрывающие окна, открылись, а громкие крики родителей разрезали тишину спальни. Мать, наперевес с тортом, держала одну из шторок, а отчим — другую, в правой руке у него находилась коробка, перевязанная атласной лентой.
— С днём рождения, солнышко! Поздравляем тебя! — в унисон родители кричали буквально на всю квартиру.
Да, весёлое семейство, но благодаря этому смеху девочка оставалась счастливой. Радовалась каждой проведённой минутой с ними.
Яркий, но в то же время нежный переливчатый смех разнёсся по комнате, слёзы так и навернулись на глаза Сакуры. Счастью не было предела, именно в такие моменты она чувствовала себя полноценным человеком, а не только на половину…
— Спасибо, правда, спасибо большое! — бросившись на шею родителям, серебристовласая крепко их обняла, всё ещё не переставая плакать и смеяться. — Спасибо.
Оставив на некоторое время дочку, семейство вышло. Коробка, где лежал подарок, а так же небольшая вещица, которую, благо, не заметили родственники, всё так же одиноко покоилась на столе.
Первым делом подойдя к ней, девочка заметили ещё одну деталь, её небольшого послания так же не было на месте, что несказанно радовало. Вещицей оказалось необычайно красивая цепочка, на которой изящно блестела непонятная для серебристоволосой надпись. Изучив её внимательно, та пришла к выводу, что это просто чужой для неё язык, но, скорее всего, родной, для приходящего человека.
Оставив цепочку на месте, девочка открыла подарок от родителей. Изящные цветы белого цвета и такая же игрушка среднего размера оказались на виду. Не то, чтобы родители обычно баловали её подарками, скорее всего, она получала их лишь на праздники, и то не на все. Но даже так, они всегда отличались своей красотой изготовления.
Схватив игрушку, коей оказался медведь, серебровласая принялась аккуратно её рассматривать. Немного гладя, через минуту две она всё же отложила её.
С того времени как родители ушли, прошло где-то минут шесть — семь. Одежда, заранее приготовленная для дочки её заботливой мамой, покоилась на вешалке. Натянув её на себе, Сакура посмотрела на себя в зеркало. Непослушные серебристые волосы вновь завились и кудрями спадали вниз по плечам к талии. Гетерохромия красиво сочеталась с цветом волос. Лёгкое белое платье с милым воротничком, куда была вставлена чёрная лента, очаровательно смотрелось на девочке, делая её похожей на куклу. Бледность, будто сделанная из стекла кожа, а так же немного заострённые ушки так же дополняли образ. Решив наконец собрать волосы, Сакура перевязала их достаточно широкой чёрной лентой, которая оказалось длиннее, чем сами волосы.
Раздался звон тарелок и крик матери, зовущей своё дорогое чадо.
Звонок в дверь. На пороге появилась красивая маленькая девочка, но уже с каштановым цветом волос, и такими же глазами. Держа в руке шарик, а в другой — подарок, девочка радостно улыбалась открывшей ей дверь женщине.
— Сакура, к тебе в гости!
***
День прошёл незаметно, три девушки вместе гуляли, две маленькие шли впереди, а мать — сзади. Хорошая погода выдалась сегодня, хоть и было зимнее время, им удалось отдохнуть и развлечься. Но всему приходит конец.
Постепенно стали слышаться странные шорохи, действия, не такие, как обычно. Взрослые падали ни с того ни с сего, кто-то раньше, кто-то позже. Но только взрослые, дети, животные, все они спокойно стояли на своих местах, ни в силах шелохнуться. Только обернувшись назад, перед ней предстала ужасающая картина. Автомобили, которыми теперь никто не управляет, летят в разные стороны; самолеты, падающие с неба. Много крови, и самое жестокое для сердца ребенка — это падение её матери.
— Мама! Ма…ма!.. — не в силах больше стоять на месте серебристоволосая девочка попыталась поднять свою мать, но даже это не дало бы ничего.
— Прости… Сакура…
