BeST

      И на дворе внезапно потеплело, да и в душе. Рональд давно не чувствовал такого покоя одновременно с воодушевлением и вообще многое успело измениться, даже в воздухе. Теперь, когда Дебора и Рон могут спокойно общаться в коридоре или сидеть на уроках недалеко друг от друга, и не рискуя вызвать шквал критики в соцсетях, вместе с шепотками по углам, жить стало легче.       Осень мерно стучит своим золотистым пальцем в окна, напоминая — на дворе вообще-то холодно, но это не мешает некоторым старшеклассникам обедать во дворе школы. В том числе и этим двоим.       — Обожаю жареную картоху, — Дебора ловко подцепляет пальцами желтенькую вкусняшку, втягивая её в рот, как макаронину.       — Все обожают, — пожимает он плечами, жуя свой бургер. Они сидят друг напротив друга, за школьным столом для пикников, общаясь и надеясь, что дежурный не сразу их заметит.       — Но мне больше нравятся те бурритто, что у тебя во дворе.       — Те, что острые или кисло-сладкие? — Дебби склонила голову и несколько вьющихся прядей упали ей на шею. Она всегда в школу ходит с распущенными волосами — говорит, что так чувствует себя спокойней.       — Кисло-сладкие, — ухмыляясь. — Соус в них ну просто супер.       Девушка улыбнулась, задрав нос так, будто хвалят её.       — Тетя Марселин умеет и приготовить, и продать, — уплетая свой обед за две щёки и став подобной смуглому, но милому хомяку.       — Ей бы свой ресторанчик открыть, — вытирая тонкие губы салфеткой, — отбоя от людей не будет.       — Угу. Особенно от одного бледнолицего и синеглазого мажора, — подстегнула она одноклассника. Рон беззлобно хмыкнул, запив колкость горячим чаем.       Кертис единственная девушка, которой он позволял над собой посмеиваться. Но в отместку и она терпела его приставания, что уже стали больше походить на шутливый фарс.       Подул ветер, неся с собой запахи песка, сосны и ушедшего лета. Рон медленно вдохнул воздух, радуясь осеннему солнцу и его последним лучам на светлом лице. Среди шума говорливых старшеклассников и пары-тройки спортсменов, что, играя бросали друг другу мяч, особенно выделялась одна пара — Оскар и Урсула. Точнее, они делали всё чтобы выделиться, целуясь на пропалую и пошло обжимаясь. Рон пялился на них с откровенным интересом.       — Ты как? — перехватив его глубокий взгляд. Он пожал плечами.       — Ну-у… В целом нормально, — отвернувшись от шоу и продолжая трапезу. — Я давно подозревал, что между ними что-то есть.       Дебора обеспокоено подняла темные бровки вверх.       — Оскар твой друг, да?       — Угу. Лучший, — слегка опуская голову. — И лучший игрок в нашей команде.       — И-и… Ты в порядке?       Чуткое ухо уловило ноты обеспокоенности в голосе. Рон поднял голову, безмятежно улыбаясь.       — Да, в полном.       — Значит, ты и вправду её не любил, — пожала она безразлично плечами. Уизер ещё раз быстро глянул на облизывающих друг друга Оска и Урсу, и с каким-то облегчением в голосе ответил:       — Наверно… так и есть.              Нельзя сказать, что Рона всё устраивало в юной Кертис. Были у этой девчонки и свои задвиги. Например, она могла огорошить какой-то информацией, с которой парень долго не знал, что делать. И чаще всего это происходило в коридоре.       — На, — крошечная малахитовая визитка Лазурного дракона просунулась через плечо. Брюнет инстинктивно дёрнулся, едва не выронив из рук учебник.       — Зачем? — слегка ошалело. Дебора встала возле него, спиной прислонившись к чужому шкафчику и откинув длинные волосы.       — У меня сегодня бой, — деловито напоминая, — придёшь теперь как официальный член клуба.       — У тебя сегодня?.. — парень вспоминал свободен ли он этим вечером от тренировки, репетиторов или какой-то фигни.       — Ну да, я же не красилась, — указывая пальцем на смуглое лицо.       — Ты красишься?! — ещё более удивленно. Девушка обидчиво пихнула его кулаком в грудь. В отличии от Урсулы, или любой из девушек, с которыми Рон раньше встречался, косметики на ней всегда было мало. Тушь, матовая помада — вот и вся красота. И то делать она это начала относительно недавно.       — Ну, ты придешь? — уже как-то раздражённо. Парень смущенно вздохнул, почесав затылок.       — Ну-у ладно, хотя у меня сегодня планы…       — Как хочешь.       Дебби сунула визитку ему в руку, легко уходя по коридору, прочь. В этот момент она до икоты напоминала опостылевшую Урсулу.       — Но я приду! — крикнув вдогонку, надеясь всё-таки сгладить невесомую обиду.       — Как хо-о-чешь! — нараспев ответила девушка, не оборачиваясь и махнув рукой. Рон, устало вздыхая, засунул визитку в карман джинсов, смотря ей в след. Он уже давно сдался в идее завоевать Дебору и её трусики. Тем более, что срок спора заканчивается уже на этой неделе. Но, как бы сильно Рональд не любил себя, проигрывать он не любил ещё больше.       Хоть «противник» достоин не одного его поражения.       Когда какой-то парень стеснительно показал им визитку, громилы тут же расступились, словно сырой водопад. Рон входит внутрь, чувствуя себя до странного беззащитным. Остальные гости размеренно вошли в главный зал, пока группка букмекеров просчитывает деньги, вложенные в сегодняшний вечер.       Школьника замечают не сразу, и один щуплый парень, в потертой кепке, и с жёлтыми зубами, весело кивает, приглашая на разговор.       — Э, пацан, — приветствует, быстро оглядев, — Новенький?       — Можно и так сказать… — Рон старается осторожно подбирать слова. Мужик лапапет его под локоток, незаметно отводя в сторону.       — Ставочку сделать не желаешь? — полушёпотом и лукаво. Рон призадумался.       — А кто дерётся?       — Оса и Мустанг, — весело клацает немытыми зубами. — Мой тебе совет — ставь на Мустанга. С этим громилой даже асфальтный каток не сравнится.       Школьник скептично поднял бровь.       — Оса хороша, — продолжал букмекер, — но сомневаюсь, что она хотя бы уползёт с ринга сегодня.       По затылку, непонятно отчего, пробегают мурашки. Он шарится по карманам и достает оттуда пару двадцаток — всё, что у него было.       — Всё, на Осу, — уверенно говорит Рон, быстро передавая деньги. Собеседник ловко хватает купюры, проверяя в тусклом освещении на подлинность.       — Хм, 5 к 1… — задумчиво, — и это более тысячи баксов!       Рональд удивленно поднимает брови — неужели на Дебору всегда так мало ставят?       — Не боишься потерять такой куш? — заискивающе. Он беззлобно хмыкает.       — Я потеряю больше, если не сделаю это.       Парень, поправив засаленную кепку, снова осматривает школьника с ног до головы, небрежно цокая языком, и спрашивает имя, делая короткую запись в старом блокноте.       К рингу Рон приходит последним, кожей чувствуя ни с чем несравнимый адреналин толпы. Он локтями пробивается вперед, пытаясь хотя бы так проиграть глупый спор, но выиграть заместо него, кое-что более… ценное. И желательно целое.       Мустанг реально большой. Ему, наверное, под двадцать лет, и рядом с ним Дебора чувствуют себя буквально осой. Она осторожно обходит его, пытаясь при этом выглядеть как маленькая девочка. Один Бог знает, чего состоит подобная игра.       — Долго ещё? — то ли искренне спросил, то ли искренне послал Мустанг. Дебора ухмыльнулась, понимая, что провоцирует. Она бросается вперед, но в последний момент уворачивается от удара, пытаясь ногой оттолкнуться от стены и быстро прыгнуть врагу за спину.       Тактика у неё простая — чем быстрее упадет враг, тем быстрее она уйдёт домой. Вдруг, он так же быстро обернулся, в полете словив её за горло и со всей силы шмякнув девчонкой о тонкий песок. Дебби ловит ртом потный воздух, чувствуя собственный хребет и лёгкие.       «Больно!» — пролетает в девичьей голове наравне с окриками толпы. Она тут же встает, пытаясь хотя бы на четвереньках зайти Мустангу за спину.       — Ты тупая?! — спросил, явно раздражённо. — Долго ещё?!       Мужчина хватает Осу за шкирку, как котёнка, ловко откидывая уже в стену. Холодный бетон больно ударяет по костям и сухожилиям, сдирая неприкрытую кожу на спине. Глаза щиплет от вспышек, а голос застревает вместе с болью. Руки, стянутые желтыми бинтами, непривычно опускаются на землю, словно прося пощады.       «Я должна…» — указывает она себе мысленно, пытаясь встать и при этом увернуться от нового удара, — «Просто должна!»       Дебби делает неуклюжий перекат — каждый мускул воет от боли — чувствуя темноту в глазах и ясно собственную кровь во рту. Ей хоть бы встать, отдышаться… Наверное, что-то подобное чувствуют жертвы домашнего насилия.       — Реально тупая, — громко шепчет Мустанг, подходя для финального, жесткого удара. Оса понимает, что долго уворачиваться не сможет, а на чёткий удар уже не хватит силы. Последний проигрыш, и она вылетит с турнира.       И вот ЭТО недопустимо.       — Походу наша любимица слетит и не только с катушек! — с притворной грустью говорит Пенелопа, воспарив в своей клетке. Дебби хочет поднять голову, дабы просто взглянуть ей в холодные, как у мертвой рыбы глаза, но сил не хватает даже на эту мелочь. Только на её шикарные ноги, в высоких тёмно-синих сапожках. На её ноги. Ноги…       «А это мысль!» — пролетает в каштановой голове. Дебби уворачивается от третьего удара (и откуда только взялись силы!), делая подсечку. Противник не ждал такого, хоть увернулся и немного откинулся назад. Но настоящему бойцу только это и нужно — нетвёрдость врага. А ещё неожиданность.       Дебора, словно стрекоза, подлетает к нему, цепко забравшись и впившись руками в горло, удушая. И сколько же ярости в её морских глазах, сколько животной злобы… Рон старается отойти, насколько позволяет зрительская толпа.       «У нее с Урсулой явно есть что-то общее» — с горечью пролетает в голове. Дебора тем временем давит собой противника. Мустанг цепляется руками за воздух, но быстро слабеет. Видя его поражение, толпа удивленно улюлюкает, а ведущая оживляется:       — Вижу рано мы списали нашу Осу! — весело зудит Пенелопа. — Она, походу умеет не только жалить!       — Падай уже! — чуть ли не приказывает школьница, и мужик медленно оседает на песок, едва не лишаясь сознания. Дебби тут же отпускает его, сойдя с усталого тела как с подиума. Толпа в неожиданности восклицает её боевое имя, и Оса победно, насколько позволяет боль, поднимает руку, ища глазами Рональда… Но его нет.       Холод не раз спасал, или хотя бы притуплял её боль. Дебби сидит на грязном полу боевой раздевалки, прислонившись спиной к металлическому шкафчику. Руки болят, плечи ноют, ноги непривычно вибрируют, о спине и говорить нечего — пара свежих шрамов гарантирована.       — Я знала, что увижу тебя именно здесь.       Девушка поднимает голову, скрывая любопытство и удивление за усталостью.       — А я знала, что ты не пропустишь такой бой, — отвечает хрипло.       Венди, которая должна была закрывать своей битвой сегодняшний вечер, откинула одну из светлых кос, передавая перевязанную резинкой, пачку денег.       — Моя Пенни занята, — нагло объявляя, — так что решила отдать твой выигрыш через меня.       — «Твоя Пенни»? — устало хмыкая и медленно берясь за внезапно зудящий бок. — Она хоть знает, что ты её застолбила?       Венди лукаво закатила едва голубые глаза.       — Пока нет, но думаю будет не против.       Дебора машет головой, берясь свободной ладонью за деньги. На секунду их пальцы сходятся.       — На что ты надеешься? — спрашивает Дебби, пытаясь подняться.       — Встречный вопрос тебе, — она делает шаг назад. Соперник не должен нуждаться в помощи извне - таково её правило.       — У меня… нет надежд, — Дебора медленно хватается за метал шкафчика, вставая и выпрямляясь.       — Но ты почему-то здесь, — Митчелл внимательно смотрит на нее. — И почему-то сражаешься. И с каждым разом все более… отчаянно.       — Кто бы об говорил про последнее, — ухмыляясь. Соперница непривычно кривится, отводя лицо. Её взгляд выражает жуткую пустоту и боль.       — Меня уже не спасти, — нетипично тяжко. — Да и не хочу я. Пока есть время буду драться, пока есть возможность — спать с кем захочу.       Тут она снова безмятежно улыбается, спрятав от всех внезапную перемену.       — Пока есть силы буду принимать наркоту.       — Поэтому ты с Пенелопой? — Дебби ощущает непривычную жалость к боевому товарищу, сопернику и врагу в одном лице. — И наркота, и драки, и секс?        Она вздыхает. Явно через боль. И внутреннюю и внешнюю. Дебби ещё не знает, но так часто делают те, кто неизлечимо болен. Девушки молчат, для красоты или не только, а потом школьница молча пересчитывает деньги.       — Тут больше оговоренной суммы… — вскользь.       — Да это какой-то парень поставил на Осу свои деньги, но взял только часть выигрыша, — безразлично машет Венди рукой, подходя к дверям.       — Он взял… тысячу? — Дебора вслух озвучила внезапную мысль в своей голове.       — Ну вроде, а что?       Она медленно прячет деньги, пытаясь не улыбаться.       — Ни-че-го, — едва не поёт, удивляя Митчелл. Дебби помнит о споре и тысяче баксов в случае проигрыша Рона, а значит она победила, и не только на усыпанном чужими надеждами ринге. Девчонка медленно оборачивается, открывая шкаф и снимая наконец бинты. Венди, постояв над душой ради приличия, уходит, бросая через плечо:       — Ты в курсе, что следующий бой… наш?       Хорошее настроение сменилось необычно жёстким. Следующие бои — финальные.       — Зачем ты об этом говоришь? — так же, не оборачиваясь.       — А кто меня знает… — явно улыбаясь. Дебора оборачивается, видя ту самую нахальную улыбку. — Будь готова. Не хочу выиграть у кого попало.              На пустынной улице пахнет зарождающейся зимой. Ветер неприятно воет в промозглых домах, пытаясь уцепиться за мальчишку в светлой куртке, стоящего под единственным рабочим фонарём. Дебора не сразу сознается в том, что посреди забытой и отупевшей тишины, это фонарь, и человечек под ним были в разы важнее, чем всё, что она пережила за год.       — Давно ждёшь? — хрипит она парню, что дышал на свои руки.       — Недавно, — почти безмятежно. Она не верит и это чувствуют оба.       Как всегда, Дебби впереди. То ли правило, то ли традиция уже. Рону непривычно смотреть на то, как она пытается скрыть свою хромоту после тяжёлого боя. «Два-три дня сна за партой и буду как новая», улыбалась она ему когда-то. Теперь он понимает лучше какая боль была сокрыта за этой улыбкой.       — Ты сегодня… эм… — он опять пытается что-то сказать, снова разряжая обстановку. А она, уже заучено, лупит словами на упреждение.       — Я тебя не видела среди зрителей.       — Туалет искал, — врёт и не краснеет. Дебора лишь хмыкает и говорить почему-то не хочется еще больше. Они привычно выходят на более чистую и светлую улицу, оставляя холодный, почти забытый Восточный квартал за спинами.       С одной стороны заправка, возле которой знакомый старый форд. В другой стороне, метрах так двадцати, остановка, что в нужное время облагородится автобусом, доставив прямо на вершину города. Никто из них не встретит эту ночь вне дома, но никто не хочет уйти первым.       — Знаешь… — Дебора непривычно утихает. — У меня день рождения на следующей неделе.       Рон слегка наклоняется, чтобы лучше расслышать.       — Мне как бы шестнадцать, — продолжает стеснительно, закладывая волосы. — Хочешь прийти?       На секунду юное сердце пропускает удар. Такого не было, даже когда очередная девчонка соглашалась на прогулку, или Урсула звала к себе вечером, на «чашечку кофе». Рон не знает, что делать, в том числе и как закрыть рот.       — Ну-у… — чешет внезапно похолодевший затылок. — Надо посоветоваться.       Дебора, с пониманием, кивает, пройдя немного дальше.       — Нет, я прийду, просто…       — No hay nada que te detenga.       Она сказала это не оборачиваясь, всё ещё тихо, вздёрнув слегка вверх голову. Рональду стало не по себе и от её силы, которая даже через боль была заметна, и от собственной, изнеженной слабости. Слов он конечно не понял, но тон и смысл… Он был ясен.       «Она знает?» - скользнуло красной нитью. Дебора слегка оборачивается, странно улыбаясь, будто прочитав его мысли.       — Я буду.       Она протянула руку, и он её коснулся. Не в первый и точно не в последний раз, но и слепой бы увидел, насколько это было по-особенному. Почти интимно.       Рональд чествовал собственный, непривычный румянец на щеках. Пальцы Деборы — избитые, с короткими, не крашеными ногтями — опустились чуть ниже его ладони, вцепившись в рукав куртки.       «Как в аниме» — про себя подумал парень, улыбаясь. А вот Дебби явно не до смеха.       «В голове как-то лучше всё… Desmadre» — нервно кусая губу. Каждое движение дается ей с трудом, а любое слово грозит стать приговором. Парень это заметил, наклоняясь и спрашивая уточняющее: «Что?» В ответ что-то колкое и горячее, и слепленое воедино: «Не потеряйся, мальчик».       Когда Дебби уже сядет в машину, и её отчим, не отрывая от парня злобного немигающего взгляда медленно уедет, к Рональду придёт осознание того, что это был… поцелуй. Обычный, прощальный, в щёку, но даже такого эта девица не позволяла, тем более в отношении кого-то. Парень коснулся щеки — она пылала там, где целовали её губы.       — И ты себя, девочка… — влюбленно улыбаясь, шепнул Рон.