Дети галактики

— Бли-ин, как у него классно, скажи! — восхищённо протянул Тёма, озираясь по сторонам. — Классно, классно, — буркнул Игорь. Кораблик у Иваныча был что надо — стильный Хаммер, настолько большой, что сам собой возникал вопрос, не пытается ли их бесценное начальство что-нибудь компенсировать. Кроме банальных бытовых удобств вроде кровати, ультразвукового душа и туалета, здесь было всё — огромный плазменный телек, кондей, репликатор пищи и даже, мать его, минибар. Проблема заключалась в том, что вся эта красота была снабжена электронными замками и попросту не работала, пока не был включен бортовой компьютер. А на бортовой компьютер ушлый Иваныч поставил пароль. Окей, было бы крайне оптимистично считать, что они просто повернут честно спизженный ключ зажигания и улетят. Тёма подозревал, они ещё намучаются с чужой техникой, поэтому ультимативно притащил с собой всё своё древнее железо, но быстро всёк — чтобы его подключить, нужно разбирать приборку. Красиво и практично, провода не торчат, всё такое... но какой же блядский гемор! В итоге Игорь уже двадцать минут пытался подобрать пароль — в поле «подсказка» босс поставил лаконичное сердечко, и это не давало им почти никакой информации. — Ну чего, как оно там? — Никак. — Да блин, — вздохнул Тёма. — Идиотская какая-то подсказка. Это ж сколько в мире вещей, которые он любит! Ну, пиво он любит. Хинкали любит. Собак любит. Работу свою ебучую иногда любит, и Игоря, который ему как сын... — Не так уж и много на самом деле, — фыркнул Игорь. — Вещей, которые он ненавидит, куда больше, уж поверь. В первую очередь Иваныч ненавидел вандализм. Ненавидел сильно и искренне, и не уставал напоминать об этом всем, кто был готов слушать. Если бы он узнал, что его дегенераты подчинённые собираются своими грязными кривыми лапами разбирать приборку, он был бы в бешенстве! Впрочем, Тёма его не осуждал — он бы тоже взбесился, если бы узнал, что кто-то хозяйничает на его кораблике. Это ведь чистое свинство... не то, чтобы угон корабля сам по себе был адекватным и достойным уважения поступком, но у всего же есть предел! С другой стороны, кажется, это их единственный шанс улететь... — Слушай, Игорёчек, а может, мы всё-таки... — Дай мне пять минут, — перебил Игорёчек, сосредоточенно тапая по клавишам бортового компьютера. — Не получится — придётся твой подрубать. Давай тоже соображай! И сядь уже куда-нибудь, не маячь. Тёма согласно кивнул, плюхнулся на кровать и призадумался. Он вот дофига всяких разных вещей любил... особенно свою зверуху, которая как обычно не рассчитала траекторию и вместо того, чтобы запрыгнуть к нему на колени, влетела башкой прямо в его ногу и плюхнулась на задницу. — Всё, набегалась? — ласково спросил он, поднимая её на руки. Она согласно пискнула. Ей тоже понравилось новое место временного обитания — за последние двадцать минут она облазила каждый уголок корабля, попрыгала по кровати и даже проинспектировала содержимое шкафа, выкинув на пол то, что сочла ненужным. Устала, бедолага, и теперь сидела на ручках и с деловым видом трясла ушами. И лапами тянулась к иллюминатору... наверняка ведь надкусить его хотела, обжора! — А может, это не что-то, а кто-то? — предположил Тёма, гладя животину по пятнистой спине. — Ну, кого-то же Иваныч должен любить? Может, у него собака, там, была... или жена... Игорь смерил их нечитаемым взглядом и промолчал. Ввёл один вариант пароля. Второй. Третий... и чёртов компьютер вдруг ожил! — Чё, реально сработало?! — Да, — удивлённо протянул Игорь. — Ну даёт, романтик хренов. Полтинник уже, а всё туда же... — А кто, кто это? — Всё тебе скажи. — Ну Игорёк! Я ж умру от любопытства... ай, бля! Зверуха лягнула его всеми лапами, вырвалась и, испуганно попискивая, спряталась под одеяло. Странно как. Что здесь могло её напугать? Вроде, в порядке всё — сигналка не включена, никаких посторонних звуков не слышно... и тут в иллюминатор постучали. Тёма обернулся и испуганно икнул — с той стороны стоял Иваныч. Очень, сука, злой Иваныч. — Слышишь, родной, — тихонько позвал Тёма. — Там это... — Что? — Иваныч пришёл. Игорь сперва не поверил и только фыркнул, но взбешённый начальник забарабанил в иллюминатор с удвоенной силой и с нечитаемым выражением лица указал пальцем на дверь — мол, открывайте давайте, идиоты. — Блядь, вот же некстати, — пробормотал Игорь. — Какого чёрта его сюда понесло?! Дзюба, ты куда попёрся?! Не вздумай ему открывать! — Но... — Никаких но! — Бля... может, поговорим с ним, а? Объясним ему... он же нас убьёт теперь, да? Надо, наверное, было его предупредить? — Не надо, — отрезал он. И резко тронулся с места, оставляя в ангаре и злобно матерящегося Иваныча, и все грозящие свалиться на их головы проблемы. По крайней мере, Тёма изо всех сил старался оставить эти самые грядущие проблемы там, а не думать о том, чем им обернётся это маленькое приключение. Но, конечно, не преуспел. — Может, хотя бы позвоним ему, а? — Нет. — Почему?! — Он в ангаре, там связь не ловит. — Он же рано или поздно вернëтся на базу! — Обязательно. — Ну вот тогда и позвоним! — Нет, позвоним с утра. — Да почему?! — Потому что! Тём, я его с шестнадцати лет знаю, сейчас ты кроме ругани ничего от него не услышишь! И ничего до него не донесëшь, если уж на то пошло. Дай ему остыть. — А... то есть... погоди, с шестнадцати? Это как так вышло? Игорь обернулся, усмехнулся кривовато и головой своей умнючей покачал. — Он мне премию вручал за победу на всеземной олимпиаде по физике, — объяснил. — Был большой призовой фонд, но, видимо, комитет распилил его между собой, так что мне только медалька позолоченная досталась и тысяча рублей, как сейчас помню. А Иваныч у нас тогда жутким скандалистом был, ну и вписался за меня... толку от этого, конечно, никакого не было. Но зато он взял меня под своё крыло. В институт пристроил в Москве, проекты мои курировал... следил, в общем, чтобы я человеком стал. — Ого... — присвистнул Тёма. И нервно почесал шею — ну вот, теперь его совсем совесть замучает! Сергей Иваныч, оказывается, такой хороший — об Игорьке заботился, все дела... а они с ним так некрасиво поступили. — Блин, Игоряш... Как-то мы с тобой... перегнули, не? — Дзюба, успокойся уже. Мы улетаем всего на неделю, и вернём ему корабль в целости и сохранности. Ну не слетает от разок к Карпину своему, ничего страшного! — К Карпину? — нахмурился Тёма. — К Валерию Георгичу? Погоди... это Иваныч его, что ли, любит?! Карпина Тёма знал — довелось поработать у него завхозом сразу после армейки. Тварью он был поистине фантастической — занудный, вредный, дотошный скандалист, он требовал счета за каждую потраченную копейку и самолично проверял каждый списанный тостер и каждое рваное одеяло. Орал, сука, так, что стены тряслись! И постоянно предъявлял Тёме за отсутствие интеллекта, наглость и прожорливость. Столько «комплиментов» он в жизни не получал! Вроде, уволился с его предприятия сто лет назад, а до сих пор от сердца не отлегло. — Он же мудак последний! За что его вообще можно любить?! — Рискни спросить об этом у Иваныча. Так, ты опять мне зубы заговариваешь! — возмутился Игорь. — Координаты прибытия мне скинь. Или мы к дедушке на деревню летим? — А, ага! — спохватился Тёма. — Ща скину! Он нашарил комм и принялся рыться в переписке. Заодно предупредил Квинси о том, что они с Игорьком прилетят вдвоём — мало ли, как он отреагирует на эту новость? Всё-таки он существо непредсказуемое и жутко ревнивое... но вместо ругательств в ответ Тёма получил лаконичное «Ок». Зря нервничал, получается. Знал ведь, что антонианцы, даже самые вредные и кровожадные, людьми не питаются. И всё равно он себя чувствовал неуверенно и глупо — так, будто впервые ведёт любовь всей своей жизни знакомиться с родителями, и не знает, чего ждать от обеих сторон. — Всё, родной, готово! — Отлично. Будем на месте через семьдесят четыре часа. Что это вообще за дыра? Навигатор говорит, там ничего нет. Тёма поморщился — ну вот, теперь ещё и это! Как объяснить правильному до мозга костей Игорьку, что они летят в задрипанный бар для космических пиратов, которого нет и не должно быть ни на одной карте? Да ещё и в тот самый бар, в котором они когда-то познакомились с Квинси... интересно, почему он именно это место выбрал? Сентиментальность на старости лет под хвост ужалила? — Дыра — не то слово, — вздохнул Тёма. — Это, короче, бар один. Не совсем легальный, смекаешь? Игорёк тяжело вздохнул и закатил глаза, но возражать не стал — сам ведь вписался в это... приключение. Спросил только: — Нас там не пришьют? — Ну... не должны по идее. Если лезть в чужие тёрки не будем. И отсвечивать. Слу-ушай, Игорёчек... а ты можешь не бриться, пока мы летим? А то ты выглядишь... — Как? — нахмурился он. — Хорошо! Ну, то есть... слишком хорошо для дыры этой. Прилично, короче... — Да ты издеваешься... — Нет! Честно слово! Я просто думаю, ну, мало ли, решат ещё, что ты какой-нибудь... — Кто?! — Коп под прикрытием, например... — Ладно. Но только потому, что я не захватил с собой бри... От полной недовольства тирады его отвлёк звонок. Он кинул сердитый взгляд на экран, но трубку не снял, только перевёл комм в беззвучный режим и положил обратно на приборку. — Это он, да? — тихонько спросил Тёма. — Да. — Блин... может, всё-таки... — Заебал, — рыкнул Игорь. — Если так хочешь выслушать про себя кучу говна, сам с ним разговаривай! И протянул ему комм. Если честно, разговаривать с Иванычем Тёма не очень хотел. Он хотел, чтобы все их проблемы как-нибудь рассосались сами собой, но понимал — не в этой жизни. А в этой жизни изволь отвечать, покуда накосячил! Тем более босс у них человек понимающий, должен в положение войти... они ведь не просто так его кораблик угнали, а ради большого и важного дела! — Сергей Иваныч, вы только не кричите, я всё объясню! — выпалил он, снимая трубку. — Да уж, блядь, объяснишь! Как миленький мне всё объяснишь! Вы, черти, совсем охренели?! — Да! То есть, нет... то есть... Это был вопрос жизни и смерти! — Я вам устрою вопрос жизни и смерти! Ну-ка быстро вернули мне мой корабль! — Вернём обязательно, — клятвенно пообещал он. — В целости и сохранности! Но через недельку... — Какую, блядь, недельку?! Вы с дуба рухнули?! Я на вас жалобу подам! Коллективную! Дармоеды чёртовы, втёрлись ко мне в доверие и всадили нож в спину! Как вам вообще такое в голову пришло?! Ладно ты, ты всегда непутёвый был, но Акинфеев!.. У Тёмы от его гневных воплей башка разболелась, так что он отнял комм от уха и умоляюще уставился на Игорька. Игорёк едко фыркнул и плечами пожал, намекая — я ведь предупреждал. Не послушался? Сам виноват, разгребай. — ...сам дурак, конечно, что на ваши глаза честные купился. Они у мошенников всегда честные! Как же я сразу не сообразил, что этот баран не просто так ко мне посреди ночи весь в мыле ввалился! И, главное, не сказал нихера толкового, и ушёл сразу! Надо было ещё тогда ключи проверить! Хорошо, что вообще проверил! Зла на вас, бестолочей, не хватает! Живо говори, куда намылились! Игорь вытащил комм из Тёминых ослабевших пальцев и твёрдо и спокойно ответил: — Иваныч, я в двух шагах от того, чтобы изобрести нормальную спасательную капсулу и поставить нас на ноги. Мне не хватает кое-каких чертежей, чтобы закончить, и сейчас мы летим за ними. Вернёмся через неделю, и корабль тебе вернём в целости и сохранности, обещаю. Иваныч долго молчал, с полминуты. Затем тяжело вздохнул, неразборчиво пробурчал что-то матерное себе под нос и спросил: — Мать вашу, ну неужели нельзя было нормально корабль попросить? — А ты бы дал? — усмехнулся Игорь. — Нет, конечно! Мне ж на Землю лететь в пятницу! На чём я, блядь, теперь полечу? — Можете это... мой корабль взять... — предложил Тёма. — Ну уж нет! — возмутился Иваныч. — Я твоё корыто за километр обхожу! Вы туда столько всякого дерьма напихали, что оно взорваться может в любой момент! — Именно поэтому мы твой корабль и угнали, — устало констатировал Игорь. И добавил: — Прости. Нам правда позарез надо было. Он ещё немного посопел в трубку, затем выдал: — Да и хер с вами. Летите куда хотите. Но если я увижу хоть одну царапину, я вас... — Сергей Иваныч, ну вы чего! Мы будем предельно аккуратны, честное слово, — заверил Тёма. — Мы быстренько — одна нога здесь, другая там! Мы ж не собираемся через метеоритные потоки пробиваться... или, там, скрываться от межгалактического Интерпола... — Я вам дам! Ой, всё, довели, сволочи... пойду валерьянку пить, никаких нервов с вами не напасёшься... Тёма не был самоубийцей, поэтому не стал говорить ему, что честно спиздил из медчасти весь имеющийся там запас валерьянки. Он не специально! Просто в аптеке, в которой он оформлял заказ, в наличии был только один ящик, а заказывать из других он не рискнул — чёрт их знает, через сколько они ему это добро привезут! Ему ведь срочно надо... Иваныч стряс с них обещание звонить каждый день с отчётами и, наконец, повесил трубку. Выдохнули все — даже зверуха высунула нос и покрутила ушами, силясь понять, закончился ли пиздец или ей стоит прятаться и дальше. — Вылезай давай, чудовище, — махнул рукой Игорь. — Страшный Сергей Иваныч не позвонит больше. — Она не чудовище! — тут же вскинулся Тёма. — А кто? — Она у меня красавица... — он выпутал её из пледа и поднял на руки, с нежностью глядя в два из пяти её выпученных глазонек. — И умница какая! Самая замечательная, да? Папина принцесса... Игорь фыркнул. — «Зверуха», «зверуха»... Назови еë уже Принцессой, да и всё. Зверуха радостно пискнула. — О, а ей нравится, кажись! — обрадовался Тёма. — Нравится, да? Будешь у нас Принцессой? Она затрясла ушами и обильно порозовела. — Моя ты хорошая! Какое тебе дядя Игорь замечательное имя придумал! — Давайте вот только без дядь... — проворчал Игорь. — Я так понимаю, ты не собираешься её никому отдавать? Вопрос, конечно, был правильный. Резонный. Но как же, сука, не к месту! С другой стороны, как Тёма ни силился, он не смог подобрать ни одной гипотетической ситуации, в которой этот правильный и резонный вопрос не испортил бы ему настроение. — Я... — он вздохнул, прижал Принцессу покрепче к своей широкой груди и затравленно посмотрел на Игоря. — Я не смогу. Я, вроде, понимаю, что они там нормальные ребята и не будут в неё иголками тыкать и мучить, мне Оливейра обещал, а я ему верю... но мы подружились с ней. Да блин, просто она такая... ну как её отдать? — Не можешь — значит, не отдавай. Придумал уже, что мы будем с биологами делать? У Тёмы сердечко забилось чаще от этого вскользь брошенного «мы». — Не знаю. Я пока им наврал, там, с три короба хуйни всякой... но, конечно, надо срочно ещё одного стекложуя где-то раздобыть. — И в чём проблема? Не смотри на меня так, Тём. У тебя на лице написано, что проблема есть. — Ну... они ж, блин, дефицитные. Их аламакцы запрещают со своей планеты вывозить. Типа, редкий вид, все дела. Браконьеры их всё равно вывозят, конечно, но это раз в сто лет случается... не нужны они никому, чтобы ради них своей шкурой рисковать. Ты тюрьмы аламакские видел? Это ж чисто, блин, кратер, в который людей скидывают. Пиздец полный... Игорь согласно кивнул. — А если договориться, чтобы браконьеры специально для тебя стекложуя раздобыли? — предложил. — Не, не вариант, — вздохнул Тёма. — Слишком дорого выйдет, мы и так в долгах все... ладно, придумаем что-нибудь. Недельку-другую я выбил, а там... может, свезёт нам, да, Принцесса? Свалится другой стекложуйчик на наши головы, да ещё ме-ерзкий такой, злой, чтобы было не обидно его отдавать... Мы ж капец какие везучие на самом деле! — Тридцать первый век на дворе, а ты на авось надеешься. — Ну дак если больше не на что... Только на нас с тобой и на авось. Да хер с ним, будем решать проблемы по мере их поступления! Так, Игорёк! Есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. — Уже боюсь... — Короче! Время позднее, корабль на автопилоте... давай мы с тобой Принцессу покормим, усадим смотреть «Химки» — «Спартак», а сами разорим Иванычевский минибар? — Придержи мысль, к этому мы ещё придём... — задумчиво протянул Игорь. — Она у тебя что, футбол смотрит? — Ну да! Очень РПЛ любит... ну, по крайней мере те матчи, в которых на поле хоть что-то происходит. Натурально к экрану прилипает! Иногда даже буквально... обжора моя сладкая. Сладкая обжора довольно пискнула. — Зачем ты её к нашему говну приучаешь? Лучше бы АПЛ ей показал. Или Серию А... — Пробовал! Не заходит ей, прикинь... может, потому что мне самому наши инвалидушки хромоногие больше нравятся? Короче, я прям не знаю, что буду делать, когда сезон закончится. Это ж последний тур... придётся, наверное, на боевики переходить. — Боевики тоже неплохо. — Ну да. Ну просто понимаешь, она у меня как бы... болеет. Ну, в смысле, болельщица. Тёма нервно вздохнул и как-то разом съёжился под полным скепсиса взглядом Игорька. Нет-нет, ему было не привыкать, — Игорёк далеко не в первый раз смотрел на него, как на умалишённого, — и всё равно каждый раз как-то... тоскливо было. Обидно, что ли. Он ведь не придумывает ничего и не развлекухи ради всякую херню несёт, а потому что оно на самом деле так и есть! Подумаешь, с другими людьми такого не случается и случиться не может? Значит, он просто уникум! — За кого болеет? — всё же полюбопытствовал Игорь. — За всех, кто в зелёной форме вышел, — буркнул Тёма. — Ладно, корми её и включай матч, я пока попробую открыть минибар. — Не говори, что он тоже запаролен! — Там сканер отпечатка пальца стоит. Но аутентификацию можно отключить через настройки. Если она, конечно, не двойная... Как же хорошо, подумал Тёма, что его Игорёчек ужасно умный! Аутентификацию они всё-таки отключили, поэтому вечер прошёл приятно — Принцесса с удовольствием пялилась в экран телека и не отсвечивала, умеренно пьяненький Игорь много улыбался и травил смешные байки из времён их с Берёзами юности, а Тёма поглядывал на единственную кровать и думал о бренности бытия. Кровать, конечно, большая — втроём они запросто на неё влезут, если Принцесса не решит разлечься поперёк, — но как ему бороться с нестерпимым желанием прижать к себе своего Игорёчка и не отпускать всю ночь? Это он сейчас добренький и ласковый, а с утра может локтём в живот припечатать... — Ладно, идём спать, — заключил Игорёк, убирая бутылку с остатками вина обратно в минибар. — Может, ещё немножко посидим? — взмолился Тёма. За руку его схватил, сжал в кои-то веки тёплые из-за алкоголя пальцы, в глаза ему заглянул. Самый щенячий вид из возможных принял... был бы у него хвост — размахивал бы им изо всех сил! Да только вместо сердца у Игоря был чёрствый сухарь, поэтому разжалобить его было попросту невозможно — он только погладил Тёму по голове и ультимативно отрезал: — В душ и спать. Спорить, разумеется, было бесполезно. Тёма управился за пятнадцать минут, улёгся и отвернулся к стенке, уложив под бок свою Принцессу. А вот Игорёк долго не приходил — всё копался в шкафу Иваныча и пытался найти альтернативу пижаме. Ворчал себе под нос что-то не вполне цензурное, вжухал молниями и снова ворчал. — Тём, я возьму твою футболку? — спросил. — А то у него тут свитера и рубашки одни. Тёмины потрошка в морской узел закрутились. Он был так рад, что повернулся к этому изуверу жопой и чисто физически не увидит его в своей футболке! Иначе пришлось бы ему бежать в ванную ещё разок и разбираться с последствиями... долгого одиночества. Он с этим внезапным отлëтом даже новенькие игрушки с Альдебаран-экспресса потестить не успел! — Конечно, — кое-как выдавил он. — Валяй. — Спасибо. Игорь пошуршал ещё немного и, погасив свет, всё же добрался до кровати. Педантично взбил подушку, расправил одеяло, — дабы избежать всяческих соблазнов, Тёма предусмотрительно оставил одеяло ему, а себя и Принцессу накрыл пледом, — улёгся и довольно выдохнул. А затем прижался к Тёме со спины и обнял его поперёк живота. — Спокойной ночи, — сказал. — А... ага. Спокойной, — буркнул Тёма после того, как вспомнил, как дышать. Он честно думал, что не заснёт до самого утра, но нихуя — полежал минут десять, улыбаясь во все тридцать два и размышляя о том, какой он, сука, счастливый, а потом отрубился, как миленький. Правда, проспали они недолго — всего через пару часов их разбудил резкий звук сирены. — Да твою же мать, — пробормотал Игорь, резво вскакивая на ноги. — Какого... Тёма Принцессу погладил и на всякий случай накрыл пледом, чтобы не нервничала, а затем кое-как сполз с кровати и плюхнулся во второе капитанское кресло. — Чё, чё там случилось? — спросил. — Метеоритный поток. — Да какого хуя?! Пару часов назад не обещали ничего! — А теперь пообещали. Чёрт, огибать придётся, время терять... Ох и не любил Квинси, когда Тёма где-то застревал! Ругался на чём свет стоит, даже если причина опоздания была самая уважительная. А уж если ему приходилось ждать дольше получаса, так и по башке долбануть мог... По башке Тёма не хотел — ему и так в путешествиях последние мозги отшибло, раз он вписал Игорька в эту сомнительную авантюру. — Слушай, — тихо сказал он. — Нам... лучше не опаздывать, короче. Мало ли? — А у нас вариантов нет, — покачал головой Игорëк. — Полетим потом побыстрее, там, где датчиков скорости нет, компенсируем хоть немного... — Сколько? — Если прикинуть... подожди, дай посчитаю. На три часа опоздаем всего. Три часа! Да Квинси за три часа вылакает половину бара, развернётся и уйдёт чисто из вредности! — Не пойдёт, — вздохнул Тёма, отдаляя карту, чтобы прикинуть масштабы пиздеца. — Повторяю: вариантов нет. — Ну, вообще есть один... — Молчи. — Да поток небольшой, вроде... Быстренько проскочим напрямик и всё! — Не вздумай! — Да почему? Я сто раз так делал! Игорь развернулся, схватил Тёму за ворот пижамной футболки и потянул на себя, вынуждая встать. Зашипел угрожающе прямо ему в лицо: — Ты совсем охренел?! Ты вообще понимаешь, насколько это опасно?! — Да ладно тебе, у меня хорошая скорость реакции... — неуверенно пробормотал Тёма. Лучше бы, блядь, молчал. Игорь его таким взглядом смерил, что стало кристально ясно — он в сто раз хуже разъярённого Иваныча. И даже Квинси, сжимающего в руке кухонный лазерный нож, он с лёгкостью уделает. Голыми руками напополам порвёт и не раскается. — Всё, хватит с меня, — сказал он. — Как же ты меня заебал! Я для твоей безопасности жопу рву, ночами не сплю — всё думаю, вернёшься ты на этот раз или подохнешь! Капсулу эту ебучую пытаюсь докрутить, лишь бы у тебя был хоть малюсенький шанс выбраться! Все мозги себе сломал уже, вписался непонятно во что, Иваныча подвёл! И всё ради чего?! Чтобы ты, мудак конченый, однажды разбился насмерть, пытаясь «быстренько проскочить» сквозь метеоритный поток?! Сто раз он так делал, подумать только! Заебал ты! Делай, что хочешь. Я ради тебя, дебила, больше пальцем не пошевелю. Он отошёл от панели управления и скрылся в ванной. Тёма нервно икнул и присел, борясь с ежесекундно нарастающим желанием долбануть себя чем-нибудь тяжёлым по голове. Вытащить бы здоровенный метеорит из этого ебучего потока и уронить на себя, чтоб наверняка. Игорёк это всë ради него одного затеял, получается? Потому что переживал? Нихуя себе новости! Нет, это здорово... просто охуенно, на самом деле — ну, то, что ему на Тёму настолько не плевать, — но мог ведь сказать по-человечески! Мол, Дзюба, ну-ка быстро перестань подвергать себя смертельной опасности! Я тут за тебя волнуюсь, вообще-то! Он вздохнул, сжал гудящую от похмелья и стрессов башку руками. Даже не заметил, как зверуха сползла с кровати и подошла к нему, обратил на неё ясны очи только когда она забралась наверх по его ноге, нагло втиснулась на колени и недовольно запищала. — Что, тоже думаешь, что я дебил, мудак и вот это всë? Она согласно затрясла ушами. — Надо перед ним извиниться, да? И Квинсу написать, чтобы нас попозже ждал и не выёбывался... Кажется, она не понимала, зачем он задаëт ей настолько очевидные вопросы, но на всякий случай посмотрела на него, как на полного идиота, и моргнула. Тёма перестроил маршрут так, чтобы облететь поток на максимально безопасном расстоянии, и улёгся на кровать. Дождался, пока Игорь вернётся, скорчил самое несчастное выражение лица из всего своего арсенала и сказал: — Игорёчек... я маршрут перестроил, ты не волнуйся, напрямик не полетим... — Я счастлив. — Ну прости меня, а? — Завали, — рыкнул Игорёчек, демонстративно поворачиваясь к Тёме своей прекрасной задницей и накрываясь одеялом по самые уши. До Тёмы только сейчас дошло, что он так и не заценил, как это ворчливое чудушко смотрится в его футболке. Вроде, только и делал, что на него пялился с момента пробуждения, но не отрефлексировал... конечно, у них были дела поважнее — скандал сам себя не раздует, правда? Но как же, блин, обидно! — Прости, родной. Я вообще не задумывался о том, насколько это опасно, веришь? То есть, я, конечно, знал... но просто делал на автомате и всё, — вздохнул он. — Если б ты сразу сказал, что ты настолько... ну, переживаешь. За меня. Я бы никогда... Я ведь не хочу, чтобы ты переживал! Я ж сам переживаю, когда ты переживаешь, и... — Бога ради, останови уже этот поток бессознательного. — Блин, Игорёк, ну дурак я у тебя! Короче, я чё сказать хотел? Обещаю, что не буду больше просто так жизнью рисковать! Честное слово! Хочешь на Принцессе поклянусь? — Я сказал, делай, что хочешь. Главное, заткнись и дай мне поспать. Тёма засопел обиженно, а потом плюнул на всё и крепко обнял Игорька со спины, нагло подмяв его под себя. Тот поёрзал немного, вяло пытаясь отбиться, а затем крепко выругался и, мстительно проехавшись ледяными пятками по Тёминым ногам, затих. Видать, окончательно смирился с неизбежным. Тёма, наконец, выдохнул. Улыбнулся довольно, поцеловал любимого своего Игорька в макушку и закрыл глаза. — Только попробуй мне сдохнуть, — буркнул любимый его Игорëк. — Я тебя воскрешу, а потом сам убью.