День, отмеченный в календаре

      «‎Шансы, что такие парни, как я и Андре                      сойдутся вместе, всего один на           миллион, но видимо нашему городу в                                     этом плане не повезло.» Кэлвин сидел на дубовом паркете в самом центре библиотеки, взгляд его беспокойный и не выражавший каких-либо эмоций, блуждал по помещению, лишь изредка задерживаясь на каких-то мелочах. В школе, где учились он и Андре, всего пару недель назад сделали ремонт, на проведение которого, администрация выпрашивала деньги у правительства уже несколько лет. В некоторых кабинетах до сих пор витал еле ощутимый запах краски. В компьютерном классе установили самые последние модели мониторов и системных блоков. А в коридоре при входе в школу наконец повесили огромные зеркала во всю стену. Правда тогда, тем прохладным весенним днём, всё это уже не имело совершенно никакого значения. В тот день, который на календарях значился как двадцатое апреля, двое парней пришли к единому решению, что в принципе, было бы довольно неплохо сравнять свою школу, а заодно и всех её учеников с землёй. Вернее сказать, эта идея уже довольно давно не давала им спокойно спать по ночам, но к исполнению задуманного они приступили только в тот день. Они оба уже давно готовы были это сделать, но пришлось ждать несколько, казавшихся почти бесконечными месяцы, выжидая подходящего дня. Как оказалось, в таком деле торопиться нельзя. Поэтому на одно только приобретение оружия и подходящих патронов, у них ушли недели. Закупаться пришлось через третьи лица, поскольку Кэлвин на тот момент ещё не достиг совершеннолетия и не мог законно приобрести карабин и ружьё, казавшиеся максимально подходящими для их цели. Существенной проблемой послужил ещё тот факт, что отец Габриэля накануне решил наконец продать свой полуавтомат, который до этого просто пылился без дела. Нельзя было сказать точно что послужило этому причиной; некое предчувствие последующих событий или простой порыв избавиться от давно надоевшего хлама. Однако это ещё больше затормозило операцию, чуть не поставив её под угрозу вовсе, от чего Кэлвин долгое время злился на отца, в последние дни категорически не желая идти с ним на контакт. Андре же, просто посчитал нужным, не привлекать к себе лишнего внимания, показываясь в оружейном магазине. Городок был маленьким и место для прямой закупки было единственным. Если бы в нём решили показаться два подростка, скупающих целый арсенал, то это точно вызвало бы ряд нежелательных вопросов. Всё же сумев относительно успешно подготовиться, они сразу решили, что им предстоит сделать после основной части своего плана. Поэтому когда в магазинах их автоматов осталось всего по одному патрону, Кэлвин долго разглядывал большие багровые лужи ещё тёплой крови, которые неаккуратными разводами растеклись по новому ковролину кремового цвета. Собраться с мыслями дело сложное. Но в разы труднее это сделать было в ту минуту, при той атмосфере, которую они создали собственными руками. Переведя взгляд на свои дорогие армейские берцы, Кэл невольно вспомнил, как ему пришлось проработать в пиццерии целый летний месяц, чтобы накопить на них, пока все остальные подростки проводили свои дни развлекаясь где-нибудь за городом. Зато сразу после покупки, эти берцы стали главной ценностью своего обладателя, который каждый вечер после прогулки с заботой чистил их. Теперь же, на лакированной поверхности и подошве красовались такие же красные пятна, как и в некоторых местах на полу. Всё в этой школе было пропитано кровью. Андре же долгое время беззвучно сидел рядом, и смотрел в большие панорамные окна, которые в библиотеке были вместо стен. Поскольку он сидел спиной к другу, нельзя было наверняка сказать, какая эмоция была в ту самую минуту у него на лице, но Кэлвин готов был поклясться, что тогда, Кригман был доволен собой как никогда, ведь в тот день исполнилась их главная мечта. Погода поминутно ухудшалась. Виды за окном омрачнялись, словно бы день перенял на себя все произошедшие события. Громадные тучи быстро плыли по небосводу, подгоняемые ветром штормовой силы, будто бы соревнуясь между собой, кому быстрее удастся поглотить в себя солнце. Всё чаще чёрно-синее небо рассекали золотистые молнии, за которыми следовал оглушающий грохот. Освещаемые этими вспышками близлежащие горы смотрелись по-настоящему зловеще. Казалось, будто бы родной Литлтон, в котором каждый из ребят родился и вырос, был совершенно не в духе, не желая запечатлеться в их памяти таким же солнечным и приветливым, которым каждый его помнил. На знакомые улицы легли чёрные вязкие тени. Подтянув ноги поближе к себе, Андре поднял с пола автомат и устроив его у себя на коленях, с такой силы сжал приклад, что его длинные пальцы неестественно побелели в костяшках. Он всё ждал, пока на горизонте появится с десяток полицейских патрулей, чьё противное звучание сирен скроет в себе непогода. Правда было непонятно, такая резкая необходимость в близости оружия была обусловлена желанием в любую секунду начать отстреливаться от представителей власти или же, желанием по-быстрому застрелиться самому, в случае облавы. С шумным выдохом, Габриэль улёгся на пол. Стрелка настенных часов плавно скользила по циферблату, извещая о том, что с момента их последнего выстрела прошло уже больше шести минут. В обычной жизни это не значило бы ничего, просто ещё один промежуток времени наполненный молчаливыми размышлениями. Но в их ситуации каждая секунда была на счету. Возможно прямо сейчас, к школе действительно уже мчалось несколько полицейских патрулей, которых созвали со всего округа. Больше медлить было просто нельзя. Резким натренированным движением Кэлвин первым взвёл курок. Всё ещё тёплый металл неприятно обжёг кожу, после того как дуло упёрлось куда-то в нижнюю челюсть. Следом за ним, Андре тоже привёл свой автомат на изготовность. Наконец их взгляды встретились. Кажется, это было впервые за этот день. Резко на каждого из них накатило осознание того, что это были последние минуты их жизней. Хотелось ещё столько всего обсудить и столько вещей сказать напоследок. Но что говорить в таких случаях? Ведь именно сейчас все слова просто не имели бы смысла. В тот день они отняли жизни более чем у десятка людей, проявив леденящую душу жестокость, поэтому прощаться с друг другом перед смертью было бы по-настоящему нелепо и смешно. Кэл смотрел в огромные карие глаза напротив себя. В них всё ещё мелькали выстрелы перестрелки и гордость за содеянное. А где-то там на дне, что Андре так упорно скрывал все эти годы, теплились воспоминания. Самым красочным из них было воспоминание об их первой встрече...