Адская комедия Данте.

Случай - псевдоним Бога, когда он не хочет подписаться своим собственным именем. Анатоль Франс Абиссо. Проклятая столица. У каждой случайности есть своя цель, у каждого случая есть свой смысл. «Жизнь в ритме рока» Отряд 097 покинули дворец как раз перед «побегом» Делириума. Эксцентричные пареньки бодро шагали в сторону главной площади в поисках своего незаменимого командира. По-пути стражи не забывали громко браниться, прописывать по первое число каждому нуждающемуся, громить попадающиеся преграды и отнимать у нищих последние крохи. С виду отряд больше напоминал упившихся фанатов группы «Kiss», которых жизнь толкнула на разбои и грабеж, нежели органы правопорядка. Хотя, в Абиссо вообще было трудно судить о правах и порядках, да и смысла особого в этом не было. - И где мы будем, бля, искать нашего Юголо, м-м-м-м? – прижимаясь вплотную к сослуживцу, промурлыкал тощий парень с длинной челкой на левой стороне головы и полностью выбритой правой частью черепа. - А хуй я знаю?! – «отлепляя» от себя товарища, недовольно прошипел паренек в фуражке с тремя черными полосами, проходящими через зеленые глаза. - А кто, бля, будет зна-а-ать? – вися на шее, продолжал донимать тщедушный. - Епт, Харм, успокой, бля, своего нимфомана-сатириазиса! – вскипел, старший помощник Юголо, оттаскивая красноглазого за черные пакли. - Сам, успокаивай! Ты ж, бля, знаешь – это бесполезно! Максимум на два гребаных часа, не больше! – рассудительно покачал головой коротко стриженный боец, разглядывая разбитые костяшки на руках. - Возьмите же меня, братцы! – проскандировал под шумок «нимфоман». Последующие пятнадцать минут все семеро солдат занимались своим излюбленным делом, а именно: до полусмерти избивали своего брата по оружию. Когда любвеобильный паренек перестал издавать какие-либо звуки, отряд остановился. - Все? – поправляя съехавшую фуражку, пнул приятеля старший. - Исчё… – подал слабый, но счастливый голос избиваемый. - Бля, Краморс, я ж сказал, бесполезно, епт, - тоскливо отозвался именуемый Хармом. - Ладно, так, повеселились и будет! Теперь слушай меня… Надо обязательно найти нашего мудлана, иначе ему открутят яйца, а потом и нам заодно. Он собирался идти за этой сучкой, - более серьезно заговорил зеленоглазый. - Танк надо было брать, - мечтательно возвел очи к небу самый высокий, но сгорбившийся солдат с черными ромбами на щеках. - Мда, а как ты его в метрополитен затащишь, о тупейший из тупейших? – дал мечтателю оплеуху старший. - Мы че, спускаться будем? – выпучился невысокий, с длинными дредами. - А че? Норм! Мы давно в таком жопце не были, - повел плечами солдат с небольшим бордовым ирокезом и алыми кругами вокруг глаз. - Рэджен, торпеду ему в бухту, терпеть не любит, надобно поторапливаться… А то пиздюлей по кругу огребать будем, - изрек парень в фуражке и отдал честь, изобразив при этом неприличный жест и показав язык. - По кругу… – еле держась на ногах, ощерился, уже оклемавшийся, красноглазый. Старшой, проигнорировав высказывание щуплого бойца, задрал рукав серой формы и с серьезным видом поглядел на часы, кои были изрядно побиты и не шли уже несколько лет. - Так… У нас новый гребаный план. Вы с Эркиром отправляетесь к информатору, а я с остальными жертвами аборта отправлюсь за Актавианом… Все понятно, ебанашки недоделанные? – указывая на Харма, повысил голос Краморс. - Ясен хуй! – хором отозвался весь отряд. Жилище информатора находилось около одного из самых жутких и загадочных мест в Абиссо - Ложной свалки… Ходили рассказы, что здесь пропадали люди и появлялись совершено новые, «другие». Посетившие свалку менялись или вовсе становились чудовищами, самыми что ни на есть настоящими, с острыми клыками и когтями. Тут можно было найти все, что угодно, и можно было все потерять. Воздух над свалкой был пропитан каким-то едким газом, от которого и так съехавшая набекрень крыша, отлетала напрочь. Это мерзкое скопление радиоактивного мусора по праву занимало первый номер среди гиблых «достопримечательностей» Падшего города, отодвигая на второй план даже всем известное мертвое метро. Почему информатор жил именно здесь - никто не знал, но его выбор говорил о многом. Во-первых, не всякий выдержит полуночные душераздирающие крики, кои периодически доносились со свалки. Это значит: он был или очень храбрым и уверенным человеком, или у него всецело отсутствовал инстинкт самосохранения. Во-вторых, лишь немногие могли находиться возле смрада, доносившегося со стороны огромной помойки. Это говорило или о выдержке или о неком дефекте, который отразился на обонянии. И, в-третьих, только безумец мог поселиться рядом с оголодавшими мутантами. Поэтому информатора и считали таковым. Когда Эркер и Харм вышли на длинную пустую дорогу, которая вела прямиком к Ложной Свалке и не имела никаких развилок, они тут же ощутили всю полноту исходящего от неё запаха. Он чем-то напоминал смесь аммиака и уксуса. От такого «букета» тошнотворно кружилась голова, а мысли и последние остатки мозгов улетали в черную бесконечную трубу. - Харм, а если я умру к чертям собачьим сегодня, ты меня оттащишь к городу, чтобы я ещё послужил немного «Обществу анонимных некрофилов»? – обеспокоенно пробормотал красноглазый, косо поглядывая на виднеющийся железный забор, опутанный колючий проволокой и кое-как защищающий жителей Абиссо от угрозы, исходящей от «других». - Ну, пока ты будешь теплый, ты ещё послужишь немного мне, а потом, если я не устану, то возможно, хуйли, - ободряюще похлопал по плечу приятеля коротко стриженный с почти черными зрачками. - Может, через поля пойдем? Манал я этот хиленький заборчик… Он нас не спасет от этих прошмандовак. - Через поля дольше, мы тогда обратно, бля, в темень пойдем, тогда нам точно полжопы откусят… Поэтому, вдоль забора пойдем. Тихо и аккуратно, сука… Расшатанный, скрипящий забор, с кривыми и кое-где вырванными прутьями, покачивался и издавал протяжный скрежет от любого прикосновения. Даже легкий ветерок, который разыгрался к вечеру на пустыре, «задевал» его и заставлял скулить. Бойцы двигались медленно, идя нога в ногу и постоянно оглядываясь. Эркер чувствовал, как сердце в грудине бьется, как птица в маленькой клетке, и эту птичку в любой момент могли выпустить из заточения. Однако свобода птицы гарантировала темноволосому парню мгновенную смерть. Он, в отличие от своего сослуживца, чаще вертел головой, останавливался и оступался. Его тело уже было пропитано ядом Фобоса и поэтому его движения были слишком заторможены, неестественны и неуклюжи. Когда Эрк в очередной раз наступил приятелю на ногу, Харм вскипел: - Да епт твою мать, в чем дело? Ты ходить разучился? Ты косоногий, бля? - Закрой хавальник, мудлан, нас услышат, - тихо пробормотал побледневший от жути юноша, вжимая голову в плечи. - Да нет никого, расслабь булки. Они ближе к ночи выйдут, - попытался успокоить приятеля солдат. - Иди тогда, бля, первым, тебе так спокойнее будет? - Думаю, да… - кивнул красноглазый. Теперь Эркер отчетливо видел, сколько им ещё требовалось пройти. Расстояние было не маленькое, и это пугало ещё больше. Через некоторое время страх погнал его: парень начал передвигать ногами быстрее, постепенно осторожность отошла на второй план. - Не гони, блять! – пытался вразумить красноглазого Харм. Эркер жестом показал, что он его услышал, но продолжал спешить. Черноглазый стал замечать, что Эрк уже медленно, но уверенно переходил на бег. Харм потянул руку, дабы приостановить сослуживца, но этого не потребовалось, тот, споткнувшись обо что-то, рухнул на пыльную землю, задевая пошатывающийся, ржавый забор. Не успев снизить скорость, следом, прямиком на своего товарища, повалился Харм. Забор мерзко пискнул и наклонился на бок. Наступила гробовая тишина. Понимая, что именно произошло, Эркер крепко зажмурился в ожидании неминуемой гибели. По телу прокатилась леденящая паника и гадкий озноб. Харм, напротив, устремил свой взор вдаль, выжидая опасности. Но ничего - тишь. Лишь одиноко воющий, усилившийся к вечеру ветер. - Ну ты и дебил… - облегченно вздохнул черноглазый, уткнувшись приятелю в шею. - Дьявол меня побери, я чуть в штаны не наделал, - еле заметно улыбнулся паренек с челкой. - С тобой одно блядство, поднимайся! – дергая за черные пакли, приказал Харм. - О, смотри-ка! – теня руки к запылившейся курульной трубке, коя лежала в паре сантиметров от забора, ощерился Эркер. - И нахер тебе оно надо? – скептически поинтересовался, уже поднявшийся приятель. - Тут главное спиздить! А надо оно мне или нет, я дома разберусь, - подгребая к себе вещицу, изрек красноглазый, - Смари, какая прелесть! – гнусаво протянул Эрк, подсовывая под нос приятелю предмет. - Прямо несметные богатства, бля! – хихикнул коротко стриженный, отодвигая трубку от лица. - Для начала положим на табурет рядом с койкой, а затем, я думаю, мы найдем этому применение, - лукаво скалясь и обвивая руками шею приятеля, проговорил красноглазый. - Сатириазис хренов, - подаваясь на встречу, ощерился брюнет. Именно в этот момент, когда его легковозбудимый приятель терся острым носом о плечо Харма, паренек увидел неподалеку два рыжих огонечка. Огоньки с любопытством таращились на обнимающуюся парочку из-под перевернутой машины. - Эрк… - очень тихо подал голос черноглазый. - Мда, - сладко промурлыкал паренек. - Только без паники… - прошептал Харм, наблюдая за перебинтованной грязными лоскутами кривой рукой, показавшейся из-под заржавевшей легковушки. Брюнет почувствовал, как его приятель часто задышал, с силой вцепляясь ему в спину ногтями: он все понял. - Нам пиздец, - подтвердил догадки паникующего Харм. Потрепанное, лысое и обмотанное пыльными тряпками существо, медленно выбиралась на поверхность, издавая потрескивающий, словно счетчик Гейгера, звук. Рассчитывать на то, что монстр не заметит их и уйдет, было глупо, несмотря на то, что морда твари была почти полностью покрыта бинтами. Он уже услышал их и алчно втягивал обрубком, который раньше служил ему носом, гнилой воздух. Первым среагировал Эркер. Он резко развернулся, толкая своего приятеля в сторону полей и рванул следом сам. Чудище издало пронзительный гогот и прыгнуло на забор, которому буквально не хватило считанных секунд, чтобы придавить бойцов. На открытом пространстве бежать было бесполезно, это только увеличило бы шансы монстра на победу и сытный ужин. Поэтому солдаты, отбежав пару метров от места «крушения забора», сменили траекторию, направившись вдоль свалки, в сторону заброшенных многоэтажек. Грохот упавшего железа привлек ещё двух тварей, которые теперь, прыгая на четвереньках, бежали наперехват. Харм вытащил пистолет, но попасть в скачущие, словно бешеные макаки, цели, было почти невозможно, поэтому все пули пролетали мимо, лишь раззадоривая чудищ. А вот Эрк пошел на крайние меры: паренек выхватил из запазухи единственную гранату и, выдернув колечко начал отсчитывать. Граната была кинута не назад, а вперед, что сначала озадачило Харма, но потом он понял: «Все сделано правильно». Взрыв поднял с земли пыль и обломки, усложняя видимость и тем самым давая возможность жертвам хоть немного оторваться от, обескураженных гулким звоном, монстров. Эрк схватил сослуживца за руку и задал такой темп, что Харм был готов поклясться – его приятель без проблем мог обогнать велосипедиста. Парни мчались так долго, как могли, приостановились они лишь тогда, когда увидели три брошенных здания, в одном из которых и жил информатор. - Оторвались? – задыхаясь жестким воздухом, проговорил Эрк, опираясь ладонями на колени. - Черта с два, - мотнул головой черноглазый, различая вдали трескучий звук. - Тогда срочно в дом, оттуда их перебьем, на хрен, - указывая на ближайшую многоэтажку, пробормотал парень с челкой. Добежать до здания было не трудно, а вот подняться по полуразрушенной лестнице и сориентироваться в «дырявых» стенах было сложнее. Парни заняли позицию на третьем этаже, один встал у дыры, а второй подошел к разбитому окну. Существ было не видно, и даже шум затих. - Харм, они не могли уйти… Они нас, блять, чуют. Они затаились, - не сводя взгляда с улицы, проговорил красноглазый. - Скоро стемнеет, они ещё мудланов приведут. Нам надо дойти до информатора, это соседний дом. Побежали? – оборачиваясь на приятеля, предложил Харм. - Они этого и ждут, не будь уебаном, - проверяя обойму, огрызнулся худющий. - Лады, но я предупре… - договорить Харму не дали. Полуразложившееся морда высунулась из проема и, издав вой, схватила парня за ворот куртки, утягивая за собой. Харм слышал, как его приятель громко выкрикнул его имя и принялся палить. Черноглазого повалили на бетонный пол и протащили в дальний угол. Две оставшиеся твари рванулись в сторону дыры за Эркером. Харм уже не видел, что происходило за стенкой, но слышал. Слышал выстрелы, глухие удары, скрежет, крики, звук отлетевших о камень пуль, снова вопли, а затем громкий, тяжелый, шлепок, будто бы кто-то уронил мешок с песком. Тварь, коя оттащила брюнета в укромный уголок, не торопилась его есть. Она тоже вслушивалась, а затем, поняв, что выстрелы прекратились, так же как и звуки борьбы, победно зашипела и повернула облезлую морду на Харма. Пистолет выпал у парня из рук ещё тогда, когда его приложили об пол, а лезть за ножом было бесполезно. Поэтому черноглазый, просто сверлил курлыкающего монстра взглядом. Чудище упиралось левой лапой в грудину брюнета, а правой – потянулось к руке. Одним резким движением существо обеспечило Харму вывих плеча и, насладившись стоном боли, склонилось к его лицу. Запах исходящий от монстра был настолько невыносим, что от него кружилась голова и слезились глаза, а тошнотворные позывы то и дело подступали к гортани. Харм понял, что это конец. Он решил сделать то, что бы сделал его умерший приятель: крепко зажмурил глаза. Сердце шумно ухало, отбивая свои последние удары. Гнилая слизь начала капать на лицо, сначала несколько капель, а затем более обильно. Монстр издал гадкое гоготание и прижал тело паренька своим. А затем Харм услышал странный вздох, после которого вес монстра увеличился вдвое. Чудище продолжало рвано дышать, почти не шевелясь. Боец все же решил открыть глаза, даже не смотря на слизь, которая попала парню на веки. Первое, что он увидел, была искривленная морда существа, истекающая чем-то черным, а второе - табачную трубку, которая была воткнута твари в ухо почти до конца «чашки». Сверху твари, вздрагивая и ошалело хватая воздух окровавленным ртом лежал Эркер, измазанный той же дрянью, что и Харм. - Эрк, - слабо позвал товарища солдат, - Как ты? - Херово, спасибо, - хрипловато отозвался худущий паренек, не открывая глаз. - Раны? - У меня дырень… В боку… Кажется оттуда кишки вываливаются… Нога отнялась к хуям, - приоткрыв красные зеркальца, прошептал Эрк. - Так, мы сейчас с тобой отсюда свалим, не ссы, - пытаясь выбраться из-под монстра, уверенно пообещал Харм. - Не, братан… Ты свалишь, а я уже отседова не куда не денусь, жаль до города далеко… Не сбудется мечта нимфомана, - слабо улыбнулся красноглазый и немного съехал вправо, тем самым позволяя другу скинуть с себя тушу. - Что ты за хуйню несешь? А ну, подымайся! – дергая за плечо, скомандовал, не собирающийся так легко сдаваться, паренек. Но приятель лишь пронзительно застонал, сжимаясь в клубок. - Так, бля… Тогда я тебя понесу, - уже более взволнованно проговорил Харм. Из под красноглазого обильно сочилась алая жижа, говоря о вполне серьезном ранении. - К чему такие нежности, еблан? Давай, пока теплый… Только бок не трожь… Там, сука, так печет, - приподнимая испачканное лицо, пробормотал Эрк. - Это, блять, не нежности! Меня потом за потерю бойца весь отряд драть будет, нах мне это надо? Я ж не ты, у меня нет мечты быть отжаренным всемером, - подкладывая одну руку, более слабую, с вывихом, под шею, а вторую - под спину приятеля, пояснил черноглазый. - Харм, не надо… Пустое… Я ж, бля, по дороге подохну… И, знаешь… Это, конечно, все хуета, но все же… Я всегда с тобой хотел… Даже когда с другими был, тебя представлял, прикинь? Во меня приложило… Да? – пытаясь обхватить плечи друга, продолжал шептать тощий боец. - Так, блять… Что ты мне тут мерзости всякие говоришь? Ты ещё за такие слова отрабатывать будешь, слышишь? И не смей помирать! Ты мне дохлый на хрен не нужен! – поднимая Эркера, пригрозил коротко стриженный. - Так точно, - проваливаясь в темноту, кивнул красноглазый парень. Эркер очнулся уже ночью. Было очень холодно. Абиссо славилось своей духотой и смогом, поэтому даже незначительное снижение температуры влияло на жителей удушливого городка. Он лежал на куче рваных тряпок, напротив, в паре метров горел разведенный из старых досок костер. Его бок был перевязан майкой Харма, который сидел рядом и зачем-то глупо держал его за руку. Обычно брюнет позволял себе такое только после бурной ночки: он просто, непонятно для чего, прижимал красноглазого к себе или держал за руку. Это было как-то неестественно, но довольно приятно. Сейчас это наталкивало Эркера лишь на две мысли: «Или его приятель решил, что он подох, и это как-то повлияло на его поведение, или его отымели, пока он был в отключке». Однако позже Эрк заметил, что его приятель, скорее всего, просто отсчитывал его рваный пульс. - Харм, ты это чего, бля? – поднял глаза на друга Эрк. - Етить колотить! Эрк! Нельзя так пугать! – от неожиданности дернулся черноглазый, а затем прижался к сослуживцу. - Где мы? Где информатор? – пытаясь не обращать внимание на странное поведение товарища, проговорил худощавый паренек. - Его, бля, не было. Он оставил записку, - наконец, отстраняясь, достал из кармана клочок бумаги Харм. - И что там? – приподнимаясь на локтях и морщась от накатившей боли, поинтересовался Эрк. Приятель протянул ему лист, но паренек остановил его и, покрутив пальцем у виска, закатил глаза: - Ты совсем мудлан? Я ж читать не умею! Припизднутый… Я, в отличии от тебя, ни разу в образовалке не был! - Мда, а говорили, тебя научили бомжата, - пожал плечами брюнет. - Эти бомжата помогли мне не издохнуть с голоду! Читай! - Там написано: «О войне Вам скажут перемены». - И все? - Все. - Какие перемены? О какой войне? - Расслабься Эрк, это уже не наше дело. Наше дело доставить эту хуетень нашим, вот и все… - Срань Господня… - Выдвигаемся утром, пойдем полями. Мы все равно уже не успеем их предупредить. Они, наверное, уже в метро. - Зашибись… И, эм, Харм… - Да? - Прекрати на меня так пялиться, я все равно сейчас не в форме. Если ты думаешь об этом… - проговорил Эрк, косясь на дружка, который смотрел на него, как на воскресшего Лазаря. - Хех… Лады! Я до утра подожду! – засмеялся Харм, ероша худющему солдату черные пакли и придвигаясь ближе. Абиссо. Палатиум. Случайностей не существует – все на этом свете либо испытание, либо наказание, либо награда, либо предвестие. Вольтер Руморибус проснулся из-за весьма неприятного ощущения, руки и ноги темноволосого юноши промерзли. Он устало приоткрыл лазоревые очи и оглядел небольшую комнату, кою так уютно обволок полумрак. На маленьком столике стояла небольшая керосиновая лампада, источающая приятный глазу свет, на полу валялись старые книги, маленький письменный стол был завален различными бумагами и листочками. Правая рука медленно приподнялся и прогнулся в спине. По телу пробежал мелкий озноб, оповещая своего хозяина о снижении температуры в помещении. Руморибус поправил растрепавшиеся черные пряди и направился к алому креслу, на котором лежала черная мантия. - Ваше превосходительство, - заглянул в мрачные покои широкоплечий Саталити. - Уже двенадцать? – обернулся на вошедшего статный парень, левой рукой придерживая мантию, а правой прикрывая, зевающий рот. - Нет… Сейчас только десять, - качнул, словно конь, русой головой мужчина. - Рано стемнело… Тогда зачем пришел? – поглядывая в небольшое оконце, проговорил Руморибус. - Визири прибыли. - Уже? А Рэджену сообщили? - Нет. - Отлично, - на губах советника расцвел хищный оскал. Приемная комната, казалось, была обшита красным бархатом. Бордовая мебель и алые стены вызывали двоякое чувство у посетителей – восхищение и напряженность. Три визиря - одетые в потрепанные бурые накидки, неопрятные женщины средних лет, чем-то отдаленным напоминающие прицерковных нищенок – кучно расположились на мягком диване. Они периодически перешептывались, приоткрывая капюшоны, заглядывая друг другу в искаженные отвратительной жизнью лица. - Приветствую Вас! – распахивая широкие ставни большой двери, вежливо улыбнулся Правая рука. - Советник, нам нужен Великий, - прохрипела женщина, сидящая посередине. - Он сейчас занят, но Вы можете быть уверены, я все передам ему, слово в слово, - развел тонкие длани темноволосый юноша. - Черный аспид, твои глаза говорят об обратном, - вскидывая сухую, изувеченную шрамами руку, прошипела та, что слева. - Мне незачем лгать. Я верен Рэджену. Я обязан ему многим. Жизнью, властью, правом… Мне незачем, - усаживаясь в высокое кресло напротив визирей, изрек Права рука. Женщины разом переглянулись и зашептались. Закинув темную голову назад и прикрыв лазурные зеркальца, Рибус попытался вслушаться в свистящие слова, но прокуренные и пропитые голоса шамкали невнятно, неразборчиво. Тогда терпение парня кончилось: - Ну же, что Вам сказали Ваши морфийные бога? Не тяните! Ваши слова стоят многого, молчание – пустое. Так что или говорите, или убирайтесь! – юноша поднялся и решительно двинулся на морфинисток. - Хорошо, но ты знаешь правила – дабы птичка запела, её надо усладить, - стягивая капюшон с грязной головы, прокряхтела самая худая. - Да, конечно, - услужливо кивнул Рибус и направился к двери. - Саталити, принеси дары нашим гостям, - проговорил юноша в приоткрытую дверцу, - Сейчас Вам все подадут, а пока – начните. - Мы видели перемены. Абиссо замерзнет – его покроет белый порошок, город обледенеет, - закатывая тусклые глаза и демонстрируя желтые белки, начала первая дама в летах. «Цирк», - пронзая визирей ледяным взглядом, отметил про себя юнец. - На трон взойдет другой, неопороченный, - подхватила вторая, с черными спутанными волосами. - Грянет гром, начнется война. Век падших ангелов кончится, - закончила третья с кривым носом. Затем визири затихли. - Это все? – нарушая тишину, приподнял темные брови Руморибус. - Это должен знать Великий Убийца Рэджен, - кивнула женщина посередине. - Отлично, - ощерился юноша, присаживаясь на край стола из красного дерева. - Дары, - закатывая в приемную небольшую тележку с серебряным подносом, проговорил высокий рыцарь. - Прекрасно, Саталити, поставь и подожди за дверью, - дотрагиваясь ладонью до локтя мужчины, поднял лазурные очи Правая рука. На подносе стояла большая бутылка вина, маленькая зажигалка, коробочка с черными тонкими сигаретами и шприц, рядом с которым лежал тициановый жгут. Увидя преподнесенное, нищенки довольно и мерзко заурчали. - Мы видели и твою дальнейшую судьбу, - откупоривая пробку, проскрежетала худощавая. - Мда? И что же меня ждет? – стараясь произнести как можно безразличней, поинтересовался юноша, наблюдая, как алая жидкость стекает по высохшим губам женщины, коя пила вино из горла. - Смерть, - хрипло засмеялась темноволосая, поджигая сигарету. - Смерть? - Тебя ждет виселица. - Ты сам её себе сплетешь. - Ты боишься. - В тебе слишком много гнилого страха. - Боишься просчитаться. - Боишься боли. - Боишься страданий. - Боишься его. - Боишься его. - Ты слабый. - Ты повесишься, - в тон друг другу сипели визири. - Довольно! – юнец изменился в лице, жуткий оскал сковал его губы. Дамы захохотали, самая бледная швырнула в его сторону уже использованный жгут. - Вы, мерзкие, полуразложившиеся трупы! Да как Вы смеете! Убитые морфием и пропитанные алкоголем старухи! Ваши дни подошли к концу, так же как дни этого мира! Вы подохнете, все подохнут! И тогда, на сожженном и залитым кровью пепелище вырастет новый, лучший мир! – опрокидывая серебряный поднос, вскрикнул Правая рука. - Ты больше не услышишь наших пророчеств! И твой король тоже! Ты… - курящая не смогла договорить. Она начала тяжко кашлять, хватаясь за жилистое горло, и давиться воздухом. Черная дымящаяся палочка, выпала из её кривых пальцев и она сама повалилась на пол, продолжая задыхаться. Старухи вмиг засуетились, зашипели. - А мне Ваши пророчества больше и не нужны. Я услышал, что хотел. Думаю, Вы потеряли работу и свой статус местных Сивилл, - отодвигаясь от бьющейся в конвульсиях женщины, оскалился Рибус. - Ублюдок! Сын проклятой! – завизжала наркоманка, пытаясь встать. - Сидите, милая, Вам остались считанные секунды, - облокачиваясь на красную стену, пропел лжец. Старуха рванула ещё раз и упала возле дивана замертво, изо рта пошла кровь, смешанная с пеной. - Тебе это не сойдет с рук! Император прикончит тебя! – рявкнула последняя, роняя темно-зеленую бутыль. - Императора ждет такая же участь, - наклонил голову на бок ясноглазый. - Мразь! – взвизгнула женщина, хватая использованный шприц со стола. С этим воплем, она ринулась на изящного юношу. Правая рука не опешил, он вмиг выхватил из-за пазухи длинный острый кинжал, который всегда носил с собой, почти под сердцем. Резкий разворот и точный удар прямо в грудь, сделали свое дело. Бывшая провидица, истекая кровью и дрожа, выронила иглу. Алая кровь, сочившаяся из её грудины, забрызгала светлый лик юноши. Она медленно стекала с лица замершего палача, обрисовывая загадочные багровые узоры, вдоль скул и ведя вниз к подбородку. Тело было предельно напряжено, голубые глаза широко открыты, а зрачки сильно сужены. Когда Рибус почувствовал теплую соленую жидкость на губах, он инстинктивно приоткрыл рот и облизал пересохшие губы. Ощутив вкус железа и страха, он тяжко выдохнул, а затем сплюнул отраву на бордовый ковер. После, он заставил пройти лезвие своего кинжала глубже в плоть. Послышался сдавленный стон и еле слышный треск. Этого казалось мало, и тогда лезвие было с силой прокручено вправо, дробя позвонок. Теперь уже донесся сильный хруст ломающихся костей. Из пасти жертвы брызнула кровь, и она безжизненно свалилась на пол. Сердце бешено стучало, стук отзывался в висках, дыхание участилось. Даже руки Руморибуса подрагивали. Он стоял неподвижно, внимательно озирая содеянное. Его охватил ужас и ещё одно, странное, доселе не известное ему чувство. Юноша никак не мог понять, нравится ли оно ему, или наоборот – противно. До этого момента Рибус никогда не марал руки. Именно тогда дверь приемной распахнулась. Саталити замер, оглядывая три трупа, один из которых пачкал ковер алой жижей, и измазанного кровью парня. - Она напала на меня, - сухо пояснил советник, вытирая дрожащими руками кинжал об накидку мертвой. - Что теперь? – не вдаваясь в подробности, произнес телохранитель. - Теперь? Теперь… На Ложную Свалку их. Сложишь трупы в мешки, приберешься тут, позовешь Падальщиков – пусть отволокут. Как только закончишь, сразу же поднимайся в мои покои. Я буду ждать. Помнишь, нам нужно в город? – пытаясь сохранять спокойствие, изрек темноволосый. - Помню… Вооружение? - Да, полный комплект. Уже через полчаса Руморибус и его телохранитель вышли из палатиума. На улице ударил мороз, покрывая тошнотворные лужицы корочкой и заставляя людей извергать изо рта пар. Правая рука поежился и поправил черный капюшон накидки, Саталити подал юноше длинные перчатки: - В первый раз такое вижу. - Это только начало. - Многие замерзнут насмерть. - И пусть, - закутываясь сильнее, проговорил Рибус. Он поднял голову к рыжему небу и увидел, как сверху полетели крошечные белые пушинки. Парень выставил руку и, глядя на упавшую и быстро растаявшую крошку, прошептал: - Белый порошок… Предсказание начинает сбываться…