Адская комедия Данте.

Ведь лучше всего понимает, что такое свет, не электрик, не фотограф, не художник, а слепой, потерявший зрение в зрелом возрасте. Кобо Абэ. Чужое лицо. Абиссо. Грех не в темноте, а в нежелании света. Марина Цветаева.

Кромешная тьма поглотила это место, именуемое некогда метрополитеном. Казалось бы, в этом мрачном, медленно разлагающемся мире нет жизни, но вопреки всем правилам она кишила здесь, словно мерзкие паразиты в гниющем трупе мертвого животного, умершего под палящим солнцем или в грязном стоке. Здесь обитали существа, давно переставшие быть людьми и люди, которые не желали становиться чудовищами. Две грани одного безумия соединялись и тут же безжалостно поглощали друг друга. Недовольные, протестующие, угнетенные и отчаявшиеся существовали бок о бок с тварями, коих даже в Абиссо считали исчадиями Ада. После того, как компания, состоящая из бывшего журналиста, партизанки и парня с золотистыми, необычными для человека глазами, спустились в подземку, раздался третий мощный взрыв, и вход на поверхность оказался заблокированным. Откашлявшись от поднявшейся смеси из пыли, грязи и раскрошенного цемента, молодые люди, оставшиеся в полной темноте, попытались на ощупь, опираясь руками о стену, пройти вглубь подземных лабиринтов в надежде, что смогут найти новый выход. - Ты знаешь, куда идти? – пытаясь хоть что-то разглядеть во мраке, подал голос Данте. - Понятия не имею, - честно признался Зелотэс. - Замечательно. Теперь нам только осталось дождаться «Кротов», чтобы они убили нас и выели наши остекленевшие глаза, - пробормотала Лена, отмахиваясь от приставшей к лицу паутины. - Дамочка, успокойтесь. Все, бля, под контролем, - Зел остановился и начал быстро шарить по карманам. - Так, кто хочет поработать на благо общества? – найдя зажигалку, оскалился рыжий - А что именно требует общество для своего блага? – поинтересовался Дмитрий, подозревая, что «общество» попросит то, что шатену явно придется не по душе. - Мне нужна ткань: рубашка или трусы вполне подойдут, - хихикнул желтоглазый, чиркая железным колесиком о кремень. - Хорошо, а где ты возьмешь бензин? – догадываясь, к чему клонит Зел, спросил Дима. - Сейчас все будет, красавчик. Давай, снимай рубашку, - ориентируясь на звук, Зелотэс подошел к Дмитрию и ухватился за рукав. - Я сам, - убирая свою руку от загребущих лапок Зела, пробубнил Данте. Через минуту Дмитрий уже стоял без верха, а рыжий с треском рвал дорогую белую рубашку на лоскуты. - Сейчас все будет, - опускаясь на четвереньки и шаря по полу, проговорил рыжий. Найдя подходящий кусок «скорчившейся» железяки, Зел довольно захихикал и потер ладони: «Я же сказал - все будет!» Обмотав сукном один край арматуры, Зелотэс попытался поджечь её, но высококачественная ткань ни в какую не желала гореть. Она тлела, сворачивалась, но не горела. Тогда рыжеволосый, недовольно «хмыкнув», начал вновь обыскивать содержимое отсеков своей жилетки. Отыскав пачку с сигаретами, Зелотэс высыпал из коробочки никотиновые палочки обратно себе в карман, а упаковку, освободив её от целлофана, смял в руке. - Так, сукины дети. У нас только одна попытка. Если, блять, не получится – мы трупы, - серьезно изрек паренек с шафрановыми очами и поднес зажигалку к упаковке, - Как только я подожгу картон, Данте, ты должен будешь взять его у меня. Понял? - Понял, - кивнул Дима, пытаясь понять, где именно стоит Зел и как будет удобней перехватить у него «огонь». В темноте раздался щелчок, и маленький огонек игреневого света осветил ладони и бледный лик рыжего. - Давай, - лишь губами произнес Зел, аккуратно, слегка подрагивающими руками, передавая «фитилек» шатену. Как только подожженная упаковка от сигарет оказалась у Димы, Зел тут же с силой кинул зажигалку об пол. Сориентировавшись на небольшую искру, которая образовалась в результате удара кремния о камень, Зелотэс наступил на треснувшую пластиковую колбу, и та с хрустом лопнула, окропив бетон сильно-пахнущим и горючем веществом. Тем временем Дмитрий боролся с медленно, но верно потухающим мерцанием. Рыжий паренек быстро обмакнул ткань в прозрачную жидкость и, подсунув арматуру почти под нос Диме, прикрикнул: «Ну! Поджигай!» На счастье «путников» самодельный факел разгорелся, освещая жуткие катакомбы метрополитена и демонстрируя им мокрые облезлые стены с раскуроченными трубами и кучу всякого разнородного хлама. Идти стало проще, но вероятность быть найденными, схваченными и разделанными увеличилась. Несмотря на то, что Зел утверждал, что «Кроты» боятся света, Диме почему-то казалось, что этих тварей вряд ли остановит небольшой огонек, который то и дело норовил издать последний вздох и погаснуть. - Попробуем пройти через заброшенную линию, - указывая куда-то влево, проговорил Зелотэс. - Нет, ты точно сумасшедший, - тихо пробубнила Беотрисса, недоверчиво поглядывая на рыжеволосого паренька. - Ну, тогда, блять, поступим по-другому, - ехидно изрек желтоглазый и уселся на пол, скрестив ноги в позе лотоса. - В смысле? – непонимающе приподнял брови Данте. - Мы, бля, будем сидеть здесь, и ждать пока: во-первых, потухнет гребанный факел, а во-вторых – веселых Кротиков, которые после первого пункта с удовольствием пригласят нас на чертов обед, где в главном меню будет истеричная сучка с гарниром, интеллигент-тугодум под соевым соусом и психически нездоровый наркоман на десерт! – злобно оскалился Зел, вытаскивая помятую никотиновую палочку из кармашка, - Дай, сука, прикурить, - придерживая сигарету зубами, проговорил рыжий и поднял взор своих золотистых глаз на Данте. Дима уже было потянулся к Зелотэсу со «светочем», но его быстро одернула Елена. - Вы совсем рехнулись? Они же нас по запаху найдут! - Чем быстрее, тем лучше… И, тем более, неужели ты думаешь, что они вот, блять, взрыв нахуй не услышали, от которого у меня до сих пор в ушах звенит, а вот запах папироски таки учуют, а? – хватаясь за трубы и тем самым помогая себе подняться на ноги, процедил Зел. Кажется, этот вопрос поистине озадачил блондинку, и та погрузилась в вязкие мысли о безысходности и скорой кончине. Рыжий сам подошел к шатену и наклонил свой лик к огню. - Легче… Лучше, - изрек он, блаженно выдыхая серое колечко дыма. - Давайте будем двигаться дальше? Это всяко лучше, чем сидеть и ждать смерти, - философски заметил Дима, направляясь к туннелю слева. - Я пойду первым, придурок, ты ж ни хрена не знаешь, куда идти, - грубо отнимая факел, проговорил рыжий и пошел вперед. Честно говоря, Зел и сам ни черта не знал, куда нужно идти. Туннель, напоминающий зловонную кишку какого-то мифического великана, казалось, был бесконечным. Вид вокруг практически не менялся – все те же черные трубы, сырость и гниль, изменениям подвергался лишь запах, становившийся то резче, то тоньше, но в сути остающийся отвратительным. Данте шел прямиком за Зелотэсом, который через некоторое время стал странно тормозить, будто что-то забывая или наоборот – вспоминая, и слегка пошатываться. Дима старался смотреть по сторонам, улавливая малейшие шорохи: ещё в начале пути Зел предупредил, что «хорошая реакция и наблюдательность сегодня может спасти им жизнь». - Приплыли, - сипло прошептал Зел, облокачиваясь на стену и выплевывая третью скуренную до фильтра сигарету. - Что? – поднимая глаза на рыжего, переспросила блондинка, которая до этого вглядывалась в туннель позади. Дима решил подойти к пареньку, но почти дойдя до него, поскользнулся на чем-то липком и ели удержал равновесие, чтобы не упасть. - Да ёпт твою мать… - выругался Данте, пытаясь понять, из-за какой именно дряни он чуть не свалился. Присев на корточки, Дмитрий понял, что склизкая жижа оказалась кровью. Проследив за тянувшейся багряной дорожкой, Дима перевел свой взор на почти съехавшего на пол рыжего. Алая струя сочилась из правого плеча паренька и медленно стекала по одежде, правой штанине и ботинку, оставляя красные следы на железнодорожных путях. Присмотревшись получше Дмитрий осознал, что кровь стала обильно выделяться ещё на середине пути. Дима подошел ближе к Зелотэсу и развернул его к себе лицом. Парень измученно скривился и слабо оскалился: - Пиздец котенку – больше срать не будет… Рыжий рвано дышал и еле держался на ногах. - Боже, - тихо прошептал Дима, придерживая Зела. - Что там? – пытаясь вникнуть в суть дела, приблизилась блондинка. Дмитрий помог рыжеволосому юноше присесть, забрал у него из рук факел и, передав его Елене, начал расстегивать жилетку, чтобы выяснить, с чем именно они имеют дело. - Я думал – пронесет. А эта сучка, кажись, в артерию попала или ещё во что-то там… Короче, трупак я, ребятки, - помогая расшнуровывать жилет левой рукой, пробормотал Зелотэс. - Не неси чушь, сейчас мы тебя перевяжем и… Что-нибудь придумаем, - пытался успокоить знакомого Данте. - Дант. Взгляни на меня… Я ж не жилец. Если я не подохну от потери крови, то точно издохну от её заражения… Тем более, я бы, блять, на твоем месте со своей шлюшкой шел бы отсюда на хрен. Сейчас на запах свежачка притопают Кротики, и вам лучше быть как можно дальше, когда они начнут меня жрать. И ботинки, наверное, тоже лучше оставить, а то они найдут тебя, после того как со мной покончат, - тяжко проговорил рыжий. - Так необычно… - как-то вскользь произнесла Елена. - В смысле? – поднял золотистые очи парень. - Ты проявляешь заботу. Это странно. - Это не забота. Это констатирование фактов, - поправил Зел. Когда Дима, наконец, расправился с жилетом, его взору предстала неприятная картина рваной раны. По телу шатена проскользнул паникующий холодок: парню нужен был врач и срочно. - Дант, пихни мне в пасть сигарету, а то я что-то попасть не могу, - выудив последнюю оставшуюся «радость курильщика», попросил желтоглазый. Паренек действительно ощущал жуткую слабость во всем теле и был немного дезориентирован. Шафрановый зрачок не фокусировался, контуры расплывались, как невысохшие краски на мокром холсте. - Хотя… Меня что-то тошнит… Не, на хуй. Убери обратно в карман, - передумал паренек, мотая головой, будто в бреду. В этот момент где-то далеко в темном туннеле раздалось омерзительное верещание. - Ну, вот и все, - тихо изрек Зелотэс, - Давайте, дуйте отсюда! - Не бойся, мы сейчас что-нибудь придумаем, - не сдавался Дима, пытаясь хоть как-то закрепить плечо ремнем от джинс. Рыжий болезненно зашипел сквозь стиснутые зубы и хрипло выдавил слово: «Туже!» Елена повернулась на звук и, с ужасом смотря во всепоглощающую темень, направила пистолет. - Я очень боюсь… Знаешь, я никогда не верил, что умру. Мой завышенный эгоцентризм мне не позволял. И теперь, теперь мне страшно. Я боюсь умирать один… в одиночестве. Вся моя жизнь пропитана гребанным одиночеством… - чувствуя приближение смертного часа, начал свою исповедь паренек. - Но тебе не обязательно умирать здесь. Выживает сильнейший. Бегите. Сегодня повезло вам… - Идиот! Вставай! Не время тут трагедию разводить! – пытаясь поднять паренька, прикрикнул Дмитрий: только истерик ему сейчас не хватало, когда на них вот-вот нападут некие существа, именуемые Кротами. - Дим, они приближаются! – крикнула девушка. С каждой минутой скверный скрежещущий гул слышался все отчетливее. Тело девушки напряглось, как перетянутая леска, она прекрасно знала, что сейчас будет, она умела убивать. Данте все же удалось поставить приятеля на ноги, но бежать Зел был просто не в состоянии. Зелотэс обхватил шею шатена и оперся о его плечо. Правая рука рыжего уже не функционировала, но это Зелотэса не сильно беспокоило, он был левшой, и самым главным для него на данный момент было сконцентрировать всю силу для последнего, как ему казалось, рывка. Из туннеля начали появляться грязно-серые чудовища: Кроты некогда были людьми, но нехватка человечности, пищи, врачебной помощи и солнечного света сыграли с ними роковую шутку. Теперь их костлявые тела, покрытые тонким слоем землистой кожи, больше походили на иссохшие останки египетских мумий. Глаза, которые более не нуждались в таком процессе, как зрение, стали совсем белесыми и неспособными воспринимать свет. Передняя челюсть была слегка выдвинута, а кривые сточенные зубы вызывали ужас и отвращение. Двигались эти «ходячие трупы», словно дикие собаки, периодически принюхиваясь, скуля и огрызаясь друг на друга. Дмитрий не мог поверить, что эти полуразложившиеся зомби некогда были такими же, как он – людьми. Он стоял, будто вкопанный, на одном месте и не сводил взор серых очей с приближающихся монстров. Кажется, он даже не слышал Зелотэса, который резко оживился от большого скачка адреналина и сейчас теребил шатена, пытаясь привести паренька в чувство. Но Данте даже не моргал, стоял, как статуя – безмолвная и пораженная. Сознание шатена включилось лишь тогда, когда он услышал выстрелы и понял, что один из Кротов совершает прыжок в его сторону. Единственное оружие, которое имел при себе Дима, был факел, поэтому Данте крепче обхватил самодельный «светоч» и замахнулся на атакующего врага. Через секунду Дмитрия окатила горячая струя темно-красной жижи, а его нос ощутил тошнотворное зловоние, напоминающее запах протухшего, сырого мяса. Он не сразу понял, что именно произошло, но по хриплому, давильному смешку Зела и поблескивающему в его левой руке серпу с которого лениво капали бурые капельки, сообразил, что это «его рук дело». - Я, блять, даже подыхающий и то дееспособней, чем ты, красавчик! – ехидно заметил рыжий, пытаясь выпрямиться. Елена, которая со страху уже спустила большую часть пуль в пустоту, подбежала к молодым людям: «Их слишком много! Нас просто сожрут!» - А я говорил, что надо было бежать! А вы мудаки. Ладно, помирать так с музыкой! – оскалился парень с шафрановыми очами. Твари с визгом набросились на троицу: их целью были ноги. Кроты вцеплялись в голень своей жертвы и старались затащить её во мрак. Даже небольшое свечение от огня нервировало их, заставляя шипеть и ненавистно озираться на дрожащий огонь. Беотрисса не подпускала к себе хищных тварей, а те, которые все же ухитрялись вцепиться в высокие берцы девушки, получали с ноги в свою уродливую морду. Дима отмахивался факелом, а Зел, как обычно, управлялся с серпом, правда, вот силы и реакция подводили рыжего с каждой минутой все больше. Прыжок, неверный выпад и желтоглазый паренек уже лежит под Кротом, громко крича от злости и боли в правом плече. Эти монстры будто знали на ком именно концентрировать свое внимание, кто сейчас ослаблен и от кого так ярко благоухает теплой кровью. Пока Зелотэс пытался разделаться с навалившимся на него упырем, второй Крот ухватил рыжего за штанину и начал подтаскивать к своим, в темень. Несмотря на то, что Зел все же смог расправиться с первым, на помощь второй твари пришла третья. Зелотэс почувствовал, как его со скоростью протащили по рельсам и как его тело погрузилось во тьму. Он ощутил обжигающее дыхание десятков чудищ, которые с вожделением склонились к нему. Он не хотел осознавать, что это - конец, поэтому, он, рассчитывая лишь на интуицию и слух, стал перерезать глотки, сухожилия и вскрывать бурдюки Кротов, которые налетели на него и начали безумно болезненно вгрызаться в шею и руки парня. В висках громко стучало, все конечности сжигало от острой боли, где-то в глубине души Зелотэс уже мысленно попрощался со всем, что любил и мог бы полюбить. Он хорошо чувствовал, как его собственная кровь заливает серый асфальт под ним и как брызги чужой смрадной – покрывают его лицо и конечности… Яркий, неистовый белый свет озарил омерзительные катакомбы. Изначально Зелотэс решил, что это тот самый «свет», о котором так часто писали поэты и писатели, и который подразумевал скорую кончину и отправку в иной мир. Однако бешеное верещание Кротов и их скорое отступление отвергли эту мысль прочь. Зел попытался приподняться, но единственное, что он смог перед тем, как кануть в тягучую трясину забытья, - это слабо ухмыльнуться своей собственной беспомощности и, тяжко вздохнув, оставить на своих губах жуликоватый оскал. ********* Зелотэс резко подскочил на месте и распахнул янтарные глаза. Зрачки не ловили фокус, но рыжий все равно смог определить, что он уже лежит не в мрачном туннеле и не на рельсах. Чьи-то заботливые руки попытались уложить желтоглазого обратно, но черт не поддавался. Он отмахнулся от навязчивой опеки и прикрыл ладонями лицо. Надо было придти в себя, понять, в чем дело. Все тело ломило. Зел отчетливо чувствовал каждую саднящую ранку на своем измученном тельце. - Прошу Вас, ложитесь. Врач только «заштопал» Вас, швы могут разойтись, - послышался приятный женский голос. - Где я? – все ещё не поднимая век, поинтересовался рыжий. - Вы в безопасности, - ласково отозвалась девушка. Зелотэс, наконец, сконцентрировался и, открыв глаза, начал осматриваться: он находился в небольшом помещении, смутно напоминающем больничную палату, а точнее - самодельный «госпиталь». Невысокая белокурая дамочка добродушно глядела на озирающегося по сторонам паренька, теребя в руках белые бинты. - Давайте я закончу, и мы позовем Вашего друга, давайте? – как мамы уговаривают маленьких детей, проговорила медсестра. - Ты о Данте? И никакой он мне не друг, - поморщившись, пробормотал рыжий, укладываясь обратно на кушетку. - Ох… Ну, Ваш молодой человек все это время сидел с Вами. И во время операции и после. Он ждал, когда Вы очнетесь, - улыбнулась девушка. - Он мне… А хрен с тобой, золотая рыбка. Ну, и где тогда мой «рыцарь без страха и упрека» сейчас? М? Я его что-то не вижу, - рассматривая кисти рук, усмехнулся Зел. Медсестра начала аккуратно повязывать бинт для того, чтобы зафиксировать правую руку и плечо. - Вам очень повезло – серьезных ран почти нет, лишь ссадины и укусы, но доктор уже сделал все нужные уколы. Так что, Вам не о чем беспокоиться. А Ваш… А, Данте, его позвала девушка, которая была с Вами, - пояснила дама, закончив перевязку. Зелотэс попробовал пошевелить пальцами на руке, дабы удостовериться, что нервные окончания не задеты и в дальнейшем конечность сможет нормально функционировать и, убедившись в этом, прикрыл глаза, решив отдохнуть ещё немного. - Зел… Просыпайся, - Данте еле-еле потряс своего знакомого за здоровое плечо. Рыжий приоткрыл левый глаз и довольно оскалился: - Приперся таки. Ты опоздал, мой маленький эльф! Дима невольно улыбнулся и помог желтоглазому присесть. Все тело рыжего, включая щеки, было усыпано порезами и укусами, которые так любезно были обработаны медсестрой. Шея, руки по локоть, ребра, ключица были покрыты сероватыми бинтами, из некоторых ран все ещё сочилась алая жижа, но, кажется, это не сильно беспокоило паренька. - Извини. Надо было кое-что решить… Как твое самочувствие? - А тебя это действительно ебет? – приподнял одну бровь Зелотэс. - Да, ты мне все же жизнь спас… - Трижды, - ехидно поправил рыжеволосый парень. - Трижды, - кивнув головой, подтвердил шатен. - Ну, если не считать пару переломанных костей и того, что меня недавно чуть не сожрали Кроты, то… Замечательно, - подмигнул паренек с золотистой радужкой. - Помоги мне встать, - протягивая левую руку, попросил Зел. Дима ещё раз оглядел друга, прикидывая в уме: «Можно ли вообще вставать пациенту в таком состоянии?» И решив, что все-таки можно, помог подняться. В ходе небольшой прогулки, Данте рассказал приятелю, что именно произошло после того, как рыжий потерял сознание. Оказывается, на помощь троице пришли люди, которые называли свое объединение «Луч Света». Группа, патрулирующая туннели, услышала громкие крики и визг Кротов, на счастье отбивающихся было решено проверить, что творится в западной части метрополитена. Дальше прибывшие на помощь люди включили странный агрегат, который отдаленно напоминал прожектор на колесиках, и в один миг разогнали мерзких монстров. Пока Зелотэса осматривал врач, люди «Света» поведали Дмитрию и Елене о своей жизни. В этом обществе находились те люди, которые не хотели жить по законам Абиссо, в основном это были так называемые «интеллигенты». Спустившись под землю, они создали свой маленький мир: без насилия, извращений, убийств и безумия. Это были люди, мечтающие о лучшем будущем. Кто-то взялся за обучение, другие стали врачами, третьи отвечали за продовольствие, четвертые составляли летописи, пятые были «стражами»… Каждый был занят своим делом, тем, которое ему действительно нравилось. Эту маленькую утопию возглавляла «страта», которая принимала все важные решения. Здесь царила система, напоминающая демократическую: глав, которые являлись неким организационным органом, выбирал народ, также все усмотрения принимались только за счет всеобщего голосования. Тут были разрешены книги, и поощрялось стремление к знаниям. Мужчины и женщины могли заводить семью и растить детей, а не отдавать в приют, как это делали на поверхности. Никто не покушался на животных и жизнь стариков. Люди «Света» сами построили себе маленькие, но удобные дома, превратив заброшенные станции метрополитена в небольшой город. Некоторые даже пытались выращивать фрукты и овощи, но без солнца это было практически невозможно. А вот грибницы здесь разрастались довольно быстро – влажный и теплый «климат» вполне способствовал этому. Одним словом – Рай. Маленький, подземный Рай. Единственное, что периодически напоминало жителям подземки, что они находятся все ещё в «сердце» Абиссо, самого жесткого и аморального города на всей земле, так это рев обезумевших Кротов и мраморный потолок, вместо загазованного неба. Выслушав подробный рассказ об обществе «Луч Света», Зелотэс поморщился: - Долго не протянут. Развалится все к чертям! Парень не верил в «светлое будущее», он вообще ни во что не верил. - В итоге, их все равно поглотит ужасное чудовище, которое сметает все на своем пути – разъяренная толпа уродов. Рано или поздно их уничтожат или Кроты, или власти с поверхности. Это безысходность… Они тут что-то говорили насчет демократии? Тогда им, наверное, уже ясен закон – большинство пожирает меньшинство, - с досадой произнес Зел, глядя на детей, играющих в какие-то самодельные игрушки. - Зел, если таких людей станет больше, то ваш мир изменится! Он станет… - Как ваш? Тот же хуй, только в другой руке… Ты сам писал в своих заметках, что ваше общество тоже летит ко всем чертям, и в скором времени вы не будете ничем отличаться от нас, - вяло оскалился рыжий, усаживаясь на лавку. - Ещё есть время все исправить… Стоп. Ты читал мои заметки? – Данте подозрительно посмотрел на своего друга. - Да. Делать было нечего, пробежался глазами по твоим каракулям, пока батарейка на твоем ноутбуке не разрядилась окончательно… Время? Возможно. Но сможете ли вы исправить тот процесс, который был запущен уже несколько лет назад? Я сомневаюсь. Я в вас, блять, не верю! – хихикнул желтоглазый, роясь по карманам, - Сука… а где мои сигареты? – недоумевающе захлопал ресницами рыжий. - Во-первых, у тебя осталась одна, последняя. А во-вторых, её забрал врач. Сказал, надо пока что воздержаться… И не выражайся, они тут стараются поддерживать нормальную, культурную речь, - присаживаясь рядом, пояснил Дима. - Что блять? Это, сука, мои сигареты! И никакая гнида не смеет их забирать у меня! А ещё никакая шваль не имеет право указывать мне, как я должен разговаривать! Ебаный в рот! – разъярилось «детище анархии». Зелотэс, не имеющий в этой жизни за душою ни гроша, был ярым сторонником свободы. Это, по его мнению, было последнее, что у него не отняли в этом подыхающем Тартаре. Пока Зел возмущался и осыпал это «счастливое» местечко всеми «помоями», которые только приходили ему на ум, несчастные обитатели подземного Рая, с ужасом глядя на рыжего, уводили своих чад, куда подальше от взбесившегося «чужака». - Где этот гребанный знахарь? – рыкнул желтоглазый, хватаясь левой рукой за накидку Данте, которую шатену щедро предоставили «Светлые» люди. - Во-первых, успокойся. Во-вторых, я не знаю, где он. А в-третьих, он тебе все равно, пока что, не отдаст сигареты! Ты что, умереть хочешь? Тебе сейчас нельзя курить! – пытался утихомирить своего товарища Дмитрий. - Какая тебе на хрен разница? Издохну я или нет? А? Что ты от меня хочешь? Ты надеешься, что я и дальше буду работать твоим телохранителем, да, красавчик? Или что? Или я тебе, блять, приглянулся? Так знай – пошел на хуй! Иди впердоль своей блондинке! – срываясь на ультразвук, верещал паренек. - Да успокойся ты! Я просто проявляю заботу! Что с тобой происходит? – следом уже начал орать Дмитрий. - Да пошел ты… - Зелотэс с силой оттолкнул шатена и побрел на поиски того, кто смог бы вернуть ему его «никотиновую радость». Правда, далеко рыжий уйти не смог. Организм был все ещё ослаблен, поэтому, пройдя метров пять, Зел неуклюже завалился на корточки, а потом и вовсе лег на бок. - Ну, и что? Доволен? – присев рядом, тихо проговорил Дима. Рыжий сжался в клубок и обхватил себя левой рукой за ребра. Сердце Зелотэса начало отбивать адскую чечетку, наплевав на попытки хозяина выровнять съехавший с катушек пульс. - Иди на хуй… - дрожащим голосом прошипел Зел. Сейчас все то, что, как неумолимая волна, обрушилось на него за последние сутки, мучительно сжималось в груди. Было как-то гадко и обидно. А ещё внутри что-то колко треснуло и надломилось. Со стороны рыжий напоминал маленького ребенка, у которого отняли любимую игрушку. Правда Зелотэс уже давным-давно вырос, лет так двенадцать назад, и вместо железного паровозика требовал очередную дозу никотина, без которой он чувствовал себя ущербно. - Все, поднимайся. Нам надо найти Лену, - проговорил Данте. Он уже видел подобные «закидоны» от своего капризного друга Сальери и знал, что аналогичные истерики надо предотвращать на корню. Однако, буквально через минуту Дмитрий убедился – это не самый обыкновенный нервный срыв. Рыжеволосый парень начал часто и рвано дышать, судорожно сжимая добела свои тонкие пальцы на ткани жилетки. Паренек попросту стал задыхаться. И тут журналиста осенила – это не истерика, это паническая атака. Возможно, сигареты служили некоторым успокаивающем фактором для рыжего. Именно поэтому парнишка всегда носил с собой пару запасных пачек, а если никотиновые палочки кончались, быстро находил способы их достать. Это вполне могло объяснять столь нездоровое пристрастие Зелотэса к табачным издельям. Данте никогда не сталкивался с людьми с подобным диагнозом, но благодаря всевозможным сериалам про клиники и больницы, которыми сплошь и рядом кишело российское телевидение, Дима быстро сообразил, что нужно делать. Он подтащил к себе паренька, лихорадочно хватающегося за каждую каплю ускользающего кислорода и, расположив его так, чтобы он мог чувствовать спиной ровно дышащую грудь шатена, положил свои руки на сокращающуюся в припадке грудную клетку рыжего. Дима с силой надавливал на чужие легкие, в такт своему спокойному дыханию и тихо шептал пареньку на ухо, в надежде, что он его все же слышит: - Дыши со мной. Давай, на раз-два вдох, потом выдох… Давай, мы сможем... Зелотэс теперь мучил своими дрожащими руками коленки Данте, конвульсивно стискивая коленные чашечки. Приятный, умиротворяющий голос шатена эхом проносился по всей черепной коробке желтоглазого парня, но каждый раз, когда Зел пытался вслушаться, понять значение метающихся по голове фраз, он сбивался. И воздуха в легких становилось невыносимо мало и хотелось глупо рыдать, но даже на это не было сил. Приступ длился около десяти минут – для рыжеволосого паренька с шафрановыми очами они тянулись, как сотня лет. Кажется, за этот «век» Зелотэс умирал трижды, но что-то, а точнее кто-то упорно не отпускал его, умоляя остаться и жить. Даже когда дыхание возобновилось и Данте почувствовал, что его приятель расслабился, постепенно разжимая затекшие до боли костяшки пальцев, но не отпускал его. Да и тот никуда не торопился. Так они просидели ещё десять минут, пока Зелотэс, наконец, не нарушил тишину: - Прямо не день блять, а веселуха… Да, Дант? Дима слабо усмехнулся и кивнул: - С тобой, что ни день, то праздник… Может, уже встанем? - А ты хочешь? Мне тут, например, удобно, - немного поворочавшись, хихикнул рыжий. Именно таких, нелепо сидящих на полу и несуразно смеющихся после пережитого кошмара, нашла Беотрисса. - Ребят… Дим, а что вы делаете, можно узнать? – подходя ближе, поинтересовалась девушка. - Звезды считаем, - подмигнул Лене парень с янтарными зеркальцами. Дмитрий лишь улыбнулся и монотонно кивнул в знак подтверждения. На секунду повстанка задумалась и даже подняла наверх свои голубые очи, но, убедившись, что на мраморной стене звезд нет и в помине, вновь перевела взгляд на безумную «парочку». - Ладно… С этим ваш лечащий врач разбираться будет. Нас на ужин позвали, - решила все же донести новость до молодых людей блондинка. - О, жрачка! Это хорошо, - мечтательно изрек Зелотэс, потирая жадные ладошки. - Да, подкрепиться бы не помешало, - согласился шатен и, засмеявшись, протянул к Лене руку. - Ну-ка, Ленка, подымай нас! Пайтонис – темноволосый молодой человек среднего роста, двадцати трех лет, с темно-карими, почти черными зрачками, одетый в бордовую рубашку в шашечку, застегнутую на все пуговицы до последней, и узкие джинсы, цвета мокрого асфальта – услужливо приоткрыл дверь троице, щедро одарив их светлой улыбкой слегка угловатых зубов. - Я рад, что Вы согласились, - провожая на кухню, проговорил Пайтонис. Парень усадил гостей за стол и, извинившись, скрылся в другой комнате. Пока брюнет отсутствовал, Зелотэс успел обойти кухню и даже порыскать по ящикам стола. - Что ты делаешь? – прошептал Данте, гневно глядя на приятеля. - Ищу свое золотце, - не отрываясь от процесса «рытья» по чужой кухонной мебели, проговорил рыжий. - Немедленно сядь! – буркнула Беотрисса, стукнув ладонью по столу. - Да пошла ты, - отмахнулся нахал. - Так, Зел. Нас сейчас выгонят к чертовой бабушке, - силой усаживая желтоглазого, нервно пробормотал шатен. Зелотэс, наконец, сел и, кажется, даже смирился с необходимостью соблюдать этикет. Квартирка, в которую пришли «путники», была небольшой (всего две комнаты), но очень уютной и аккуратной. Чистота и «порядочность» этого помещения выводила из себя хаотичного паренька. Он раздраженно рассматривал цветные бутылочки, расставленные по величине - от меньшей к большей, вымытую посуду, небольшие кастрюльки и злобно щурил шафрановые глаза. - Простите за ожидание. Нужно было уладить кое-какие дела, - показался из комнаты (скорее всего спальни) хозяин дома. Зел невольно поморщился: уж очень резала его «тонкий» слух вся эта вежливость. Когда он использовал в своем лексиконе подобные «словечки», дабы позлить окружающих, это заметно поднимало настроение рыжего, но когда на таком языке общались абсолютно все – это уже порядком напрягало. - Я очень рад, что наши ребята нашли Вас. Будьте как дома, - раскладывая тарелки, проговорил брюнет. - Блядство какое-то… - не выдержала ослабленная за последние сутки нервная система рыжего. - Что, простите? – непонимающе отозвался Пайтонис. - Парниш, харе манерничать. Давай говори нормально. И, да, ты, блять, ненароком не врач? – не обращая внимание на осудительные взгляды приятелей, продолжил Зел. - Врач, - спокойно ответил паренек и прошагал к холодильнику. - Тушенка с картошкой или грибной суп? Я сейчас ещё чайник поставлю. - Все тащи. - А, это не тебе ли я обязан жизнью? – продолжал свой допрос наглец. - Вы имеете в виду, я ли приводил Ваше тело в порядок? – ставя кастрюлю перед голодными лицами молодых людей, ощерился черноглазый. - Зел, угомонись. Пайтонис тебе жизнь спас, а ты ведешь себя, как… - Мразь? – ехидно оскалился Зелотэс. - Все нормально, я не обижаюсь. У многих людей с поверхности подобное поведение и тип общения. Они не виноваты – воспитания нет, да и о каком воспитании мы говорим в такой системе, как в Абиссо? - Мне, бля, интересно, откуда вас тут столько наплодилось «культурненьких»… Так, ты мне раны чистил? – будто проигнорировав замечание, зыркнул янтарными огоньками рыжий. - Я здесь отвечаю за медицину. Попросту говоря, я и хирург, и педиатр, и травматолог, - улыбнулся молодой человек. - Значит, ты. Ну-ка, верни-ка мне мою «прелесть», - протягивая длинную длань, потребовал Зелотэс. Парень, не отвлекаясь от процесса накладывания пищи, вскользь взглянул на «жест» рыжего и, поняв, что именно от него хочет Зелотэс, холоднокровно изрек: - Вам сейчас нельзя. Маленькую комнатушку наполнила нечеловеческая брань и непотребные высказывания. К счастью, Зелотэса смогли довольно быстро усмирить, подсунув ему под нос до краев наполненную супом тарелку. И тот продолжал сквернословить уже себе под нос, прерываясь на чавканье и проглатывание теплой еды. ****** - …Мы пытались его взорвать. Но кто-то нашел бомбу и заложил её в центре площади. Должна была взорваться сцена с этим ублюдком, а вместо этого погибли люди, - рассказывала о недавних произошедших событиях Елена. - Половина из тех, кто находится на поверхности, уже давно не люди… Их, конечно, трудно сравнивать с Кротами, но и это стадо недалеко ушло от подземных тварей, - твердо заметил Пайтонис. В ответ Лена лишь слабо качнула головой, не соглашаясь, но и не отвергая высказывания брюнета. - Кстати, а как человек может дойти до такого? Эти Ваши Кроты больше напоминают зомби, нежели людей, - отставляя кружку с черным чаем, поинтересовался Данте. - Это, скорее всего, безнадежно больные - сумасшедшие, и руководствуются эти монстры лишь инстинктами. Именно поэтому сбиваются в стаи и нападают группами. К счастью, мы научились отпугивать этих тварей. То приспособление, которое вы имели счастье лицезреть в деле, изобретение моего хорошего знакомого - Бэйкса, он механик. Машина называется «Солнечная Колесница». Они привыкли жить в полной темноте, поэтому яркий свет пугает их, сетчатка глаза уже не воспринимает его. Так что машина направлена именно на устрашение, она не на убийство. Мы вообще стараемся не применять насилие, его и «наверху» предостаточно, - пояснил парень, подливая гостям чай из железного слегка погнутого чайника. «И вправду, умалишенных здесь не помещают в психиатрические больницы или стационары, следовательно, эти несчастные больные люди просто бродят по городу, собираются в небольшие «кучки» и прячутся в темных сырых местечках, как животные, страдающие от бешенства», - размышляя о судьбе Кротов, сделал вывод Дима. - Гуманисты хуевы… - снова подал голос рыжий, ловя языком последние капли сладковатого чая из перевернутой и «подвешенной» над зубастой пастью чашки. Черноглазый парень сделал вид, что не услышал Зела и продолжил, однако его раздражение было заметно по тому, как его губы сжались и с небольшим затруднением натянули прежнюю, доброжелательную улыбку: «Благодаря Бэйксу в нашем городе есть вода, отопление и свет, думаю, без него мы бы не выжили. Если хотите, после ужина я познакомлю Вас с ним». - Это было бы чудесно! – весело отозвалась Елена. - Возможно, он бы смог нам помочь с оборудованием. Я так рада, что мы смогли найти Вас. Теперь у сопротивления появятся новые силы. Недолго осталось Рэджену восседать на троне. - Простите, но я Вас огорчу. Бэйкс не станет изготавливать оружие. Как бы это правильно сказать… Дело в том, что «Луч Света» не поддерживает революцию. Это глупые, напрасные смерти. Точнее – мы хотели бы перемен, но сами подумайте, даже если вы свергнете Рэджена, общество не согласится принять вашу мораль, вашу веру… - минорно проговорил Пайтонис, потирая подушечками пальцев горячие виски. - Но как же, сначала нет, а потом? В Абиссо множество людей, которые не хотят жить как прежде! Я это знаю, потому что работаю вместе с ними. Они и составляют наше движение. Они устали от этого Ада! Мы сможем привести все в норму, дать людям то, чего им так не хватает – доброту, заботу… - Медицину, бля, цель в жизни, уважение и бла-бла-бла… Да эти самые «люди», через неделю после свержения Рэджена поднимут восстание и перережут всех вас, как слепых, беспомощных котят! Им, блять, не нужна забота и уважение – им нужны деньги и еда! А ещё им нужен кнут и пастырь, который будет говорить этому гребанному стаду ослов, овец и баранов, что делать и как делать! Им даже будет не интересно «зачем» это им. То, что ты предлагаешь, погубит Абиссо окончательно. Этому миру нужен или хаос, безумная, бессмысленная анархия или цепи – тяжелые и короткие!.. Я все! – со звоном откидывая пустую чашку на стол, закончил свой монолог Зелотэс. - Простите, но я вынужден с ним согласиться, как это не прискорбно. Более уместным вариантом было бы даже найти всех людей, которые придерживаются нашей с вами идеей «просвещения», и беречь их, как мы это делаем в этом городе. И дожидаться, пока убийцы, воры и извращенцы сами друг друга уничтожат, - проговорил брюнет, убирая со стола. - Но как, как можно в такой ситуации оставаться безучастным? – протестовала повстанка. - Во, доктор Айболит дело говорит! Или насильно заставить принять новую позицию, а отказавшихся - уничтожить. Или собрать в кучку шибко умных, а остальных в топку, бля, - оскалился рыжий. - Да как вы так можете? Мы сейчас говорим о живых людях! Вы решаете за них их же судьбу! Не спрашивая, не интересуясь, хотят ли они того! – яростно воскликнул Данте. - Революция, террор, перекодирование общества! Вы себя слышите? - А что ты предлагаешь, Дим? Жить «так»? Смотреть на то, как люди убивают друг друга ради удовольствия? Что ты предлагаешь? – проговорила блондинка, переходя на крик. - Я предлагаю начать сначала, с низов! - Оу, красавчик, ты имеешь ввиду, ходить по загаженным райончикам с пледами в одной руке и хлебом - в другой? Знаешь, ты не Иисус, но я боюсь, с тобой в итоге поступят так же – распнут где-нибудь на ближайшем столбе за твою доброту! – злобно сверкнул янтарем вытянутых зрачков рыжий. - Какое право ты вообще имеешь говорить такое! – окончательно вышел из себя Дмитрий. - Такое же, как и ты, кусок ублюдка! Что, решил поиграть в пророка, да, бля, дяденька Моисей? – вызывающе двинулся на шатена Зелотэс. - Так, ребятки, стопэ. Пайтонис, что за дебаты в твоем доме? – послышался чей-то голос со стороны входной двери. Пайтонис, который до этого предпочел, молча смотреть на разверзшуюся «баталию», поднял взгляд угольных глаз на вошедшего. Молодые люди перестали спорить и тоже перевели внимание на так кстати пришедшего гражданина с обворожительной улыбкой, разредившего накалившуюся обстановку. Это был высокий, широкоплечий мужчина двадцати семи-двадцати восьми лет с темно-русыми волосами, длинным, ровным заостренным носом, выразительными серо-зелеными глазами, сильной челюстью, ярко выраженными полноватыми губами и небольшой светлой щетиной на угловато выпирающих скулах. Одет он был в пастельно-желтый плащ и синие брюки, совершенно не гармонирующие с черными кедами на ногах. - Имир, ты как раз вовремя, - слабо улыбнулся брюнет, подходя ближе к плечистому парню. - Это Имир, он наш историк и летописец, по совместительству, - после представления, улыбчивый мужчина отвесил присутствующим театральный поклон. - Я тут кое-что тебе принес, золотце, - лишь глазами указывая на «нечто» под песочным пальто, проговорил голубоглазый парень. Произнесенное в шутку ласкательное заставило рыжего ехидно ухмыльнуться: паренек напряг свой и так тонкий слух и с любопытством внимательно вглядывался в мимику обоих мужчин. - Давай обойдемся без любезностей, Имир, - слегка прищурил глаза брюнет и наступательно скрестил руки на груди в знак недовольства. Имир, продолжая игриво растягивать «упитанные» губы, подмигнул приятелю и громко «прошептал»: «Это всего навсего бутылочка вина, mon ami!* С неплохой выдержкой, между прочим». Пайтонис одарил друга осудительным взором и вернулся к гостям. Мужчина вытащил из-за пазухи темно-синюю бутыль и кинул на диван, совершенно не беспокоясь о том, что он может промахнуться. Брюнет поставил перед троицей плошку с печеньем и постарался «надеть» на свое лико одну из тех «благодушных» улыбок, которыми люди обычно пользовались в знак вежливости, но настроение юноши было явно попорчено. А вот Имир просто светился от никому неизвестной радости. Он бодро прошагал до стола и, прихватив широкой ладонью сразу несколько печенюх, протянул свободную длань заинтересовавшей его Елене: - Имир, а Вас как величать? - Беотриссой или Леной, - подавая незнакомцу тонкую, но отнюдь не хрупкую руку, проговорила девушка. - Надолго к нам? - Они представляют революционное движение с поверхности, - как бы невзначай, перебил их разговор черноглазый. Оставшийся вечер молодые люди провели в беседах о летописях, которыми пришлось заниматься Имиру, дабы у этого прогнившего мирка была хоть какая-то история, о разработках механиков, трудностях жизни под землей и на поверхности, а так же в комплиментах повеселевшей Елене со стороны вновь прибывшего ловеласа. Эти «нежности» явно раздражали двух людей, прибывающих в тесноватой комнатке: Зелотэса, который открыто выказывал свое негодование, и постоянно думающего о своих драгоценных сигаретах, и Пайтониса, упорно скрывающего этот факт. Вскоре оба парня не выдержали и, почти одновременно поднявшись с места, попытались сменить череду событий. - Я так полагаю, Вы останетесь до завтра у нас? – любезно поинтересовался брюнет. - Верни мне мои сигареты, - упорно потребовал рыжий. Нелепость вызвала хрипловатый смешок со стороны Имира и озадаченность со стороны Лены и Дмитрия. - Я думаю, ты сможешь устроить своих гостей у себя, а сам мог бы остаться у меня, заодно помог бы с летописью, или у мамочки, - предложил широкоплечий мужчина, не сводя серо-зеленых зеркалец с невысокого, строго одетого паренька. - Да, конечно, - потирая уставшие веки, проговорил Пайтонис и, помня о просьбе Зела и осознавая, что этот рыжий говнюк просто так от него не отвалит, достал из шкафчика «приятельницу рака легких». Желтоглазый радостно вскинул руки и быстро упрятал свое добро в кармашек. - Мама? У Вас есть мама? – не скрывая удивления, проговорила Беотрисса. - Да. Это именно её идея - спуститься в метро, в то место, куда не ступают одуревшие от выпивки и насилия горожане, и обосновать новый мир. Я родился на поверхности, но к семи годам уже помогал матери, в осуществлении её мечты, - поведал небольшую предысторию темноволосый паренек. - Удивительная женщина, - от всего сердца добавил Имир. - Я бы хотела с ней познакомиться, - улыбнулась Лена. - Давайте завтра, я Вас познакомлю и с Бэйксом, и с моей матушкой… После Пайтонис услужливо предоставил гостям свой дом, объяснив, что-где находится и куда стоит обращаться в случае помощи, и под шутливые высказывания Имира оставил молодых людей отдыхать. Пока Дмитрий и Елена готовили все ко сну, Зелотэс решил немного «проветриться» и наполнить свой организм сладким никотином. Выйдя из дома, рыжий прошелся до угла и приятно удивился, когда увидел две знакомые ему фигуры: хозяин дома и «историк», ещё не успели далеко уйти и что-то горячо обсуждали. Будучи любопытным гаденышем, Зел тихо прокрался чуть ближе, дабы постараться вникнуть в чужой разговор или просто послушать обрывки фраз, разбавляя тем самым получаемое удовольствие от сигареты. Рыжий не мог не отметить чуткий, пронизывающий взгляд серо-зеленых очей первого и напряженную выпрямленную спину второго. Мужчина, именующий себя Имиром, периодически размахивал руками и наклонялся к брюнету совсем близко, говоря тому что-то в самое ухо и едва ли не задевая еле заметно покрасневшую мочку полными губами, а врач самоучка, напротив, старался не делать ни одного лишнего движения и был натянут, словно струна изящной скрипки. Когда Зелотэс подошел достаточно близко, чтобы отчетливо различать чужие слова, разговор между мужчинами достиг своего апогея: Имир, с силой обхватив брюнета за талию, подтащил юношу к себе и звонко рассмеялся ему в шею. Пайтонис резко дернулся в сторону, освобождаясь от нежелательных объятий, но его остановила широкая ладонь летописца. - Не прикасайся ко мне, - резко одергивая руку, проговорил Пайтонис. Имир усмехнулся и развернул парня лицом к себе: брюнет просто сжигал мужчину заживо искрами черных зрачков. - Да что с тобой такое? – натянул нахальную улыбку парень с серо-зелеными глазами. - Ты прекрасно знаешь, Мир. Ты не идиот, хоть и частенько косишь под него. Ты же знаешь, что твои провокации не проходят бесследно? - Провокации… Я же шучу, радость моя. - Перестань обращаться ко мне в «мерзко-ласкательной» форме – это раз. Ты прекрасно понял, о чем я – это два. И третье – твои действия сродни издевательством над вегетарианцем. Ты махаешь перед его глазами сочным куском стейка, как бы ни предлагая, но и не отказывая ему, а потом – уносишь прочь, оставляя человека наедине с возникшими ненужными мыслями, - злобно прошептал Пайтонис, делая едкий акцент почти на каждой фразе. - Ну, ты же у нас добропорядочный вегетарианец, ведь так? И не согрешишь ради шматка свежей баранятенки? – как бы задавая риторический вопрос, ухмыльнулся Имир. - Пойми, я не хочу портить наши с тобой и так сложные отношения… - Звучит интересно… - в задумчивости, потирая немного колючий от трехдневной щетины подбородок, проговорил мужчина. - Что интересно? – вскинул брови черноглазый, надеясь, что его приятель, наконец, уловил «меседж». - Сложные отношения – хорошо охарактеризовал, - хитро подмигнул Имир. - О Свет, за что мне это? – сжимая левой рукой, черные пряди на макушке, взмолился Пайтонис. - Знаешь, Нис, если бы ты был менее зажат, то смог бы решить все свои проблемы. - Ты – одна моя большая проблема. Для того, чтобы её решить, мне надо отравить тебя или придушить, пока ты спишь. - Какой ты недружелюбный сегодня. - Имир, что ты от меня хочешь? Я очень устал. - Только тебя, золотце, - сладко пропел мужчина, вдыхая тонкий запах корицы, которым почему-то пахли волосы брюнета. - Ты похотливый ублюдок, которому нравится глумиться надо мной, - сделал вывод Пайтонис, освобождая свое запястье от цепких пальцев мужчины. - Нет, это ты закрепощенный флегмат, которому не хватает жаркого, неистового скачка всепоглощающего адреналина. Я же вижу, как твои заживо топящие черные глаза смотрят на меня, как твой взгляд бегает, стоит мне поставить тебя в якобы «неловкое» положение. Как ты поджимаешь свои тонкие рельефные губы, покусываешь их и делаешь вид, что мурашки по твоей всегда вкусно пахнущей коже не от моего мягкого голоса, а от холода, - брюнет слушал парня спокойно, лишь в конце болезненно скривился в надломленном оскале и нервозно хихикнул. - Да пошел ты, Имир. Этого дерьма и на «поверхности» хватает. Здесь этому не место! - Обожаю, когда ты, весь такой до одури правильный мальчик, сквернословишь… - Имир, а не пошел бы ты ко всем чертям… - отталкивая от себя приятеля, намучено произнес Пайтонис и зашагал прочь. Широкоплечий парень проводил брюнета взором серо-зеленых глаз и, устало выдохнув, направился в противоположную сторону. - А вот тебе и трещинки пошли по вашей чудо-утопии, - туша носком ботинка докуренную до фильтра сигарету, иронично изрек Зелотэс. - Хаос правит миром, привыкайте, детки! Mon ami - (Франц.) - Мой друг.