Идеальная не идеальная наша любовь

Вечер был довольно холодный и пасмурный, а на душе было не легче. Ник в очередной раз поссорился с Дианой. Это вышло абсолютно случайно, он даже не хотел этого! Парень просто подарил ей букет цветов прямо перед каким-то там Ярисом, который, как оказалось, был парнем девушки. Ну откуда Лазарев мог об этом знать? Он не обладает даром предвидения! А брюнетка устроила из этого крупную ссору, и цветы кинула прямо в лицо. Ник был абсолютно потерян и не понимал, что же он делает не так? Да, он обещал себе не строить ни с кем романтические отношения, но душа словно требовала любви. Сегодня вечером должен был приехать новый помощник отца – какой-то совсем юный архитектор, примерно ровесник Ника. Папа был очень рад и улыбался как-то хитро и по своему, Лазарев младший был очень удивлен. Кто же этот новичок, так понравившийся отцу? Блондин принимал душ, когда в его комнату кто-то тихо зашел. « Тот самый помощник» - подумал Ник и, поспешно выключив воду и переодевшись, вышел в свою комнату. Он был уже готов с широкой улыбкой поприветствовать гостя, но замер на месте, увидев последнего. На кровати сидел высокий, широкоплечий парень, чья голова была увита большим ворохом русых кудряшек, а глаза были ярко, даже ядовито зелеными, как у кота. Ник сразу узнал эти глаза… - Маар?.. Не могу поверить своим глазам. Это В ПРАВДУ ты? - Лазарев ошалело уставился на бывшего друга, который не менее удивленно хлопал глазами, а его губы начали растягиваться в глупую улыбку. Блондин быстро встал с кровати и подошел к Нику, протягивая руку. - Да, я. Как же мы давно не виделись! Прошло столько лет. А ты подрос. – - Ты тоже вымахал не мало, как я вижу. Рассказывай, где ты был все это время? – Ник плюхнулся на свою кровать у противоположной стены, всецело смотря на друга. Эмоции захлестнули голову, не оставляя каких-то нормальных мыслей. Хотелось говорить, расспрашивать, слушать. А Маар и сам горел таким же желанием и охотно болтал с Лазаревым до глубокой ночи. - Ахаха, правда? Так она и сказала? – Маар прикрыл рот рукой, чтобы приглушить смех от очередной истории Ника. – У тебя такая насыщенная жизнь да и подруга такая хорошая. Диана, правильно? – - Правильно… - парень грустно вздохнул, переворачиваясь на спину и смотря в потолок пустым задумчивым взглядом. Броннер настороженно поднял бровь и приподнялся на локте, чтобы лучше видеть лицо приятеля. Тот заметил это простое действие и закрыл глаза руками. - Не понимаю, почему у нас с ней не склеивается… Я так люблю ее, а она отвергает меня уже в какой раз. Может это во мне что-то не так? – Слова парня больно резанули по горлу с такой силой, что Маар пропустил вдох и чуть не закашлялся. Любит ее? Такого не могло быть! Они же с парнем соулмейты, значит, Диана точно не предназначалась Нику. Броннер тяжело вздохнул, собираясь с духом, и спросил: - А ты уверен, что она должна быть с тобой? Знаешь, бывает такое, что некоторые люди предназначены друг для друга… и у них по этому не получается ни с кем другим. – парень решил плавно подвести к теме разговора, которого он ждал достаточно долго. На самом деле, Броннер еще не понимал есть ли у него романтические чувства к Нику, но какое-то особое невидимое никому притяжение было между ними. Лазарев задумчиво поджал губы и медленно поднял руку к своим глазам. Внутренне кудрявый возликовал, ведь вот он тот момент, о котором он мечтал все эти долгие одиннадцать лет! - Ты мне не поверишь, но я уверен, что мы с ней соулмейты… - Ник усмехнулся, а Маар с трудом сдержал новый порывистый кашель. С чего его друг вообще решил, что Диана его соулмейт?! Это было не возможно, совсем было не возможно. - Почему ты так думаешь? – осторожно, из всех сил сдерживая себя, спросил Броннер. - Ну, при первой нашей встрече я случайно выбил ей пломбу локтем, а она начала кричать, что я ей зуб выбил. Ну, конечно, потом я все исправил и извинился, но с тех пор…мы дружим, но похоже, она не чувствует ничего ко мне… я почти смирился, можешь не забивать этим голову. – Лазарев перевел взгляд на часы и, не дав другу что-либо сказать, добавил: - Ладно, уже довольно поздно. Давай спать. – Остаток ночи прошел без сна. Мысли витали обрывками, пытаясь зацепиться хоть за что-то весомое, но все оставалось без толку. Одно только было ясно: это всё было зря. Ник любит другую девушку, а она, похоже, была его соулом. Неужели бывают люди, которые привязаны всей душой к кому-то другому, но этот другой был им не предначертан судьбой? Это казалось глупым, казалось невозможным, но это ведь было правдой. Какое грустное совпадение – ведь при первой встрече Маар тоже сказал что-то похожее… Ник выбил ему мячом зуб. Только под утро в голову горе-друга пришло одно единственное по его мнению решение: не рассказывать ничего Лазареву, это того не стоило… Следующая неделя для Маара прошла, словно под гипнозом. Он просыпался, помогал готовить завтрак, уходил в мастерскую, а возвращался под ночь. С Ники он почти не разговаривал, да и не знал о чем. Рядом с этим смуглым красавцев блондин прекращал контролировать себя, ему так хотелось обнять этого мальчика, прижать к себе и целовать долго-долго. А в особо трудные тоскливые дни хотелось кое-чего большего, но эти мысли быстро улетали в бездну подсознания, где и оставались на долгое время. Броннер в принципе старался избегать Лазарева, что все сильнее напрягало последнего. В один из вечеров, когда отца не было дома, Ник подловил Маара и остановил его, чтоб поговорить, наконец, по душам. - Что происходит?! – смуглый осторожно взял друга за плечи, стараясь посмотреть в глаза тому, но виновник разговора быстро отводил взгляд. Это начинало выводить из себя. - Маар, что такое?! Ты говорил, что рад будешь проводить со мной время, как в прошлом, но ты постоянно избегаешь меня! Ты даже не разговариваешь со мной. Что-то не так? – Маар тяжело вздохнул, устало хлопая глазами. Сегодня был довольно трудный день в мастерской, и на разговор сил уже не было. - Давай поговорим об этом позже, Ник. Я очень сильно устал. – парень осторожно отодвинул друга от себя и направился в свою комнату, но Ник цепко схватил его за запястье. За то самое, с надписью, так что Броннеру пришлось остановиться, чтобы избежать неприятностей. - Нет, мы поговорим об этом прямо сейчас. Завтра ты снова уйдешь ни свет, ни заря, а вернешься к полуночи ближе! Объясни мне уже все, наконец! – Маар вздохнул, одергивая запястье от парня и смотря на того с недовольством. Ну почему Ник был настолько настырен, да еще и в день, когда у блондина не было ну совсем никакого настроения? Как бы ни любил он этого человека, но вывести из себя он тоже мог. И сейчас уже хотелось вспылить. - Все нормально, у меня просто много работы. Потом мы уже сможем пообщаться. Я могу пойти спать? – - Нет, ты опять недоговариваешь! – Ник судорожно вздохнул. – Почему ты снова бросаешь меня? Почему ты снова меня избегаешь, как все то время назад?! – Маар вскипел и навис над Лазаревым, смотря ему прямо в глаза. Слова сами полились изо рта, словно парню отвязали шнурок или завели ключиком. - Я никогда не бросал тебя, меня дедушка насильно отправил в школу интернат! Я все эти одиннадцать лет не имел права с тобой связываться, а я мечтал только об этом! Мне снился только ты, твое лицо, твои волосы! Но.. – Маар запнулся, не в силах подобрать слова. Но тут же неожиданно для себя серьезно проговрил: - Ты мой соулмейт. У меня на запястье первая фраза, которую ты мне сказал, и я уверен, что люблю тебя! Понимаешь, правда, люблю! – парень в надежде прикусил губу, ожидая реакции Ника, который был, мягко говоря, обескуражен таким признанием. Он несколько секунд без слов смотрел прямо в зеленые глаза друга, но потом дрожащими губами пробормотал: - Я не по парням и люблю Диану… - Броннер нервно усмехнулся, отступив и закрыв лицо руками. Слова больно кольнули по сердцу, нанося глубокий порез, который выступал слезами на глазах. Блондин посмотрел на Ника, а его губы мелко дрожали. - Маар, послушай… - начал было Ник, но Броннер остановил его жестом. Эмоции накапливались внутри, словно снежный ком и вдруг вырвались на свободу одной фразой, о которой парень после жалел всю жизнь: - Лучше бы я никогда не встречал тебя, Лазарев! – Слова сами вылетели изо рта, вернуть их было уже нельзя. Маар смотрел в темные глаза Ника, которые начали блестеть от слез. Вина захлестнула голову Броннера, как и одна единственная мысль: «Что я натворил?». Парень быстро отстранился и, выхватив стрелу, открыл в зеркале переход, де и скрылся. Лазарев попытался остановить его, но было поздно – зеркало встретило холодом бездушного стекла. А в отражении был одинокий парень, по щекам которого катились слезы.