Назови меня по имени

Джайро привык сидеть допоздна, не обращая внимания на время. Как считал Гиарлуз, его очень много, он — великий учёный, у петуха были грандиозные планы на жизнь. Но вот тратить часы на сон блондин не любил, кофе был верным другом и спутником ночи. То до часу ночи, а иногда вообще до утра, Гиарлуз мог сидеть и психовать от того, что у него ничего не получается. Мог перечёркивать, решать, проклинать физику или самого себя за собственные неудачи. А потом он переставал беситься и словно по щелчку пальцев приходил в себя. — Джайро, — сонный и взъерошенный Фентон появлялся в дверном проходе. — Ты чего не спишь в такую рань? Джайро — умный, очень умный, он готов посвятить свою жизнь науке. Также блондин разделяет свою квартиру и судьбу вместе с Кабрерой. Он смутно помнит, как это получилось. Как из надоедливого стажёра, Фентон превратился в селезня его сердца. У Крякшелла тоже были свои тузы в рукаве, он тоже владел наукой и очень сильно любил Гиарлуза. Он дорожил брюнетом, старался не быть эгоистом и проводить с ним как можно больше времени. Джайро всегда старался стать идеальным бойфрендом, не зная о том, что Кабрера любит его со всеми тараканами и странностями. — Я не ложился, — холодно отозвался учёный. — Я просто должен закончить этот проект. Фентон с пониманием относился к его работе: приносил кофе, сидел ночами напролёт с любимым, иногда помогал с чертежами. Джайро ценил, усмехался и глупо улыбался — он вёл себя так словно впервые влюбился. Крякшелл обнимал со спины, ласкался, тёрся как крохотный котёнок, пытаясь обратить на себя внимание. По правде, Джайро отвлекался на это милое личико, но ненадолго, продолжая снова заниматься "важными делами". Фентон привык по утрам видеть сны, Джайро всё ещё работал, пока его голова свежа. У них у обоих было много недостатков, они разные, Крякшелл говорил на это, что противоположности притягиваются, а блондин молчал. Признаться честно, он не понимал, почему брюнет любил его, Джайро никогда не нравился самому себе, однако Фентон видел в нём только хорошее. Джайро уважал его любовь, но боялся принимать много, потому что опасался, что утонет в ней, что раскиснет и перестанет заниматься наукой. Ведь если поставить выбор между любовью и работой, Гиарлуз так и не сможет принять правильного решения. Ночи вдохновляли такого ранимого селезня как Фентон, он недополучал внимания от любимого, но боялся просить его, зная, что работа будет на первом месте. Однако, странно, почему же это не останавливало его и не заставляло задуматься? Кабрера знал, что если блондин захочет, то сам сделает всё то, что считает нужным Фентон был преданным псом Джайро, обоих это устраивало, оба не противились и не пытались сделать что-то, чтобы это изменить. Крякшелл согревал их мягкую кровать для любимого, а блондин приходил под утро, обнимая своего селезня. Но в какой-то момент Гиарлуз перестал пить кофе, на вкус он был горьким, а запах пьянил, заставлял терять рассудок, именно поэтому блондин стал ложиться раньше, а Фентон наоборот, почему-то начинал отстраняться. — Фентон, ты идёшь спать? — петух протирал свои очки. — Я хочу прогуляться перед сном, ложись без меня, — брюнет медленно подходит к своему бойфренду, нежно целуя того в щёку. — Что это за рвение? В час ночи? — недоумевал он. — Я из-за тебя привык не спать, — усмехнулся Крякшелл. — Так что пойду сделаю пару кругов вокруг дома, не хочешь присоединится? — блондин отрицательно кивал головой. — Ну, как хочешь, милый. Когда Кабрера уходил, учёный становился беспомощным, хоть и лишние минуты друг без друга явно шли ему на пользу. А Фентон слишком долго сидел у ног Джайро, что ему захотелось отдохнуть. Всё обдумать. Выветрить мозг. Профессор это принимал, потому что был уверен в своём партнёре. Фентон стал часто уходить, его загулы превратились во что-то серьёзное. Джайро видел, что с его мальчиком что-то не так, но гордость не позволяла спросить напрямую. Страшно. Но после Джайро уходил работать, Крякшелл больше не сидел рядом и тоже удалялся по делам: то навести матушку, то встретить дальнего друга, то прогуляться по Дакбургу. И после этого всего они спокойно засыпали. Гиарлузу было тошно, он перестал улыбаться и смеяться, зато всё ещё чувствовал любовь Кабреры, которая, по его мнению, начинала угасать. У Джайро был один страх. Петух боялся, что Крякшелл изменит. Что забудет его имя и никогда не произнесёт его вслух. — Любимый, я отлучусь в магазин, тебе что-то купить? — Милый, мне снова надо отлучиться по делам. — Прости, петушок, но сегодня снова не получится. За эти пару дней Кабрера ни разу не произнёс его имя. Джайро был в отчаянии, он боялся потерять эту любовь, перестал работать, ругал самого себя и бился головой об стенку. В один момент Джайро просто опустил руки и перестал пытаться, отдаляясь от «любимого». Он поправлял свои очки, пялился в монитор. Ему так хотелось с головой залезть в работу и забыться, но времени было четыре утра, а Фентон так и не появился дома. Сначала Гиарлуз начал просто волноваться, а потом и вовсе беситься. Телефон не отвечал, а Джайро безуспешно выглядывал своего партнёра за окном. «Изменил» — единственное, что крутилось у петушка на языке. Через полчаса ожидания, входная дверь распахнулся, а на пороге стоял Кабрера, который был… Никакой От него доносился ужасный запах алкоголя, мужчину шатало из стороны в сторону, он держался рукой за стену, но, увидя своего возлюбленного, вовсе упал на колени: — Милый, я так рад тебя видеть, — Фентон икнул и тут же хихикнул. — Ты совсем с ума сошёл? Ты видел сколько времени? Почему ты в таком состоянии? — возмущению Джайро не было предела. — Дорогой, я просто решил отдохнуть. Я так устал, давай я пойду спать, — он еле-еле встаёт с пола, а потом аккуратно подходит, беря физика за руку, нежно целую ладонь. — Да как же! — недоговаривая, блондин тянет руку к себе. — Что происходит вообще с тобой? — Со мной всё хорошо! Фентон врал, Джайро это видел. Внутри обоих разрушались миры, Кабрера пытался угасить свою боль алкоголем, а Гиарлуз… — Скажи моё имя, — требовательно произнёс петушок. Кабрера от этого словно отрезвел. Он сразу же отошёл от блондина, испуганными глазами смотря на мужчину. Руки селезня тряслись, Крякшелл пытался скрыть это. — Что? — тихо переспросил он. — Твоё имя? — Джайро кивает. — Ты думаешь, что я тебе изменил? Петух не пересекается с глазами шатена: ему то ли стыдно, то ли боязно. Гробовая тишина повисла над комнатой, но услышав смех Фентона, учёный опешил: — Джайро Гиарлуз, неужели ты подумал, что я могу изменить тебе? — селезень дружелюбно улыбнулся и, подойдя со спины, нежно обнял возлюбленного. — Какой же ты глупенький, я всегда буду верен тебе. После такого признания, у петуха ушла земля из-под ног. Он чувствовал себя ужасно по отношению к селезню. Заметив опечаленный взгляд профессора, Кабрера повернул его лицом к себе: — Ну ты чего грустишь? — с улыбкой спросил мужчина. — У нас с тобой всё будет хорошо. Я знаю, что мы начали отдаляться, мне просто нужно было время, чтобы всё обдумать. Джайро угрюмо кивнул, закрыв глаза. Он не разделял этого энтузиазма вместе со своим возлюбленным и, взглянув на шатена ещё раз, петушок медленно удалился в сторону кухни. — Джайро, да что же с тобой происходит? Блондин, даже стоя к Фентону спиной, чувствовал, как селезень убивается и делает всё, что угодно ради него. Внутри физика был холод, пустота, он не мог перебороть свои чувства и просто молчал. Джайро всегда воспринимал Крякшелла, как что-то своё. Считал своей собственностью. — Джайро, назови моё имя, — голос Кабреры прозвучал настойчиво и громко. Гиарлуз усмехнулся и всё ещё не хотел поворачиваться к селезню, боялся увидеть его лицо, его слёзы, ведь отчётливо слышал дрожь в его голосе. Он теребил ткань своей кофты, но потом устало опустил голову вниз и громко вздохнул. — Назови, — тихо повторил Крякшелл. Джайро всё же посмотрел на шатена, молча оглядывая его с ног до головы. В нём что-то было манящее, интригующее, то, что он, к сожалению, так и не смог разгадать. Фентон для него — нерешаемая задача, потому что Гиарлуз с ним не совместим. — Прости, — блондин нервно поправляет свои волосы. А вот у шатена голова не варит, всё становится как в тумане — хочется кричать во всё горло от ужасного предательства, биться головой об стену. Но Фентон сдерживается и тихо выносит приговор: — Всё же изменил… Это ранит, но он терпит, как и всегда. Фентон был верным псом, который был готов умереть за возлюбленного, но… За всё это время, Джайро никогда не говорил, что любит его, селезень был для него поддержкой, опорой, но, кажется, что далеко не уткой его сердца. Та ночь была ужасной, селезень в спешке собрал все свои вещи и, стоя в коридоре, смотря на блондина, он понимал, что всё ещё любит. Фентон готов простить предательство, начать всё сначала, но петушок не хотел. Не был готов, ещё не вырос, ведь работа — на первом месте, а чувства — ненужная химия. Крякшелл ждал слов от профессора, но он молчал, ведь тоже страдал. Джайро тоже хотелось полюбить, но не получилось. Оба понимали, что видятся в последний раз, что их пути больше никогда не пересекутся. Фентон схватился за ручку двери, опустил её вниз, стоя как вкопанный. Он со спины взглянул на своего уже бывшего парня, быстро протараторив: — Меня зовут Фентон Крякшелл-Кабрера. Шатен громко хлопнул дверью и навсегда ушёл из жизни Джайро. Петух стоял посреди коридора, его ноги тряслись, а на душе было всё ещё неспокойно, но почему-то он улыбался. Улыбался сквозь боль, слёзы, бурча себе под нос: — Я больше не забуду твоего имени, Фентон.