Сколько лет пройдёт вспомнишь или нет,
Время не соврёт и ты ждёшь ответ.
Что там за чертой? Свет чернее тьмы?
Ярче света тьма, вечно дует ветер.
Манишь за собой, только кто же ты
Воплощение зла, или ангел светел?
Ясвена — Черта
Это произошло много лет назад. Однажды, одним солнечным утром, у дверей храма нашли свёрток, в котором мирно спал ребёнок. Маленький мальчик сонно посапывал и посасывал палец. Внутри мальчика спала тьма… Не потребовалось много времени, чтобы монахам стало известно, что за дитя им подкинули. Стоило младенцу проснуться и заплакать, как его глаза вспыхнули алым. От него должны были избавиться. Это было бы правильно. Ведь убивать демонов правильно. Но Сиен вмешался, взяв ребёнка под свою ответственность. Никто не решился с ним спорить. Так ребенок-дэрон стал воспитанником самого эсдо. Вэй рос в храме Рунаана вместе с другими сиротами. Годы после Второго Вторжения были отнюдь не безрадостными. Мир был разорён. Не обошли разрушения и Аньшу. Не осталось городов, полей, садов. Всё приходилось восстанавливать или строить с нуля и, тем не менее, у него было вполне обычное детство. У него была крыша над головой, еда и одежда. Часто Вэй, вместе с другими мальчишками, играл во вторжение демонов во дворе храма. Порой эсдо Сиен приходил по вечерам и сидел на ступенях, наблюдая за их вознёй. Когда Вэю исполнилось десять лет, эсдо сказал, что забирает его в качестве ученика. Это был самый счастливый день в его жизни. Вэй знал, что сирота, но в тот день у него появился наставник, которого он втайне называл отцом. Особенно Вэю нравилось, что у него такая же белая прядь у лба, как у мастера Сиена и это делало его чуть более похожим на эсдо, выделяя среди остальных учеников. Долгое время Вэй не знал о том, кто он такой. Наставник называл тьму внутри него Зверем. Он всегда был на особом счету у мастера Сиена. Великий эсдо уделял ему в разы больше времени и внимания, чем остальным своим ученикам и последователям и Вэй, старательно это скрывая, гордился этим и считал себя особенным. В какой-то мере так оно и было. Сиен часто брал его с собой в горы, но не тайные боевые техники они разучивали, а медитировали и разговаривали. Эсдо рассказывал ему обо всём и ни о чём одновременно. О жизни и смерти, о Свете и Тьме, о том, как важно постичь внутреннюю гармонию и отказаться от искушений. Всё, что показывал ему Сиен, было направлено на то, чтобы удержать внутреннего Зверя в клетке. Это было их игрой. Если Вэй справлялся, то Сиен хвалил его. Этой награды было более чем достаточно. Если же Зверь вырывался, то Вэй больно получал от мастера, хотя никогда не помнил подробностей. Сколько он не пытался вспомнить, что происходит, когда Зверь побеждает, была лишь чернота. — Сила произрастает из слабости, а достоинства — из страхов, — говорил Сиен Вэй слушал, кивал, запоминал. Он не всегда понимал что именно хочет сказать ему эсдо, но старался не разочаровать опекуна. Он всеми фибрами души восхищался наставником и мечтал однажды стать таким же, как Сиен — не просто сильным воином, а настоящим героем, победителем демонов. Однажды он даже поведал об этом Ханбеку, своему лучшему другу, но тот лишь посмеялся и сказал, что для того чтобы стать эсдо, надо прикоснуться к божественной силе Первозданного Света, а безродному мальчишке, вроде Вэя, никогда не стать героем. Сиен нашел его в заброшенной лесной лачуге. Уже стемнело и Вэй сидел на крыльце, смотря на звёзды. Слёзы уже закончились, но лицо всё ещё было раскрасневшееся. Сиен ничего не сказал о его бегстве, просто сел рядом. — Мастер, я правда не смогу стать таким же сильным, как вы? — решился задать вопрос Вэй. — Не станешь, — Сиен кивнул. — Ты станешь сильнее. Однажды. Но для этого тебе придётся подниматься чаще, чем падаешь. И Вэй поднимался. Падал и поднимался снова, день за днём оттачивая навыки. Их дружба с Ханбэком переросла в соперничество, а потом и в тихую вражду. Ханбэк обвинял Вэя в том, что Сиен тренируется с ним отдельно, а не как с остальными учениками. Ответить Вэю было нечего — Сиен строго настрого запретил рассказывать кому-либо об их тренировках или внутреннем Звере. И Вэй молчал, даже не смотря на то, что это молчание стоило ему друга. Сиен никогда ничего не делал просто так. Это Вэй знал наверняка. Великий эсдо никогда не сидел без дела. Аньшу активно развивался. Строились новые храмы и школы. Лучшие из последователей Сиена основали Белый лотос и Алую хризантему. Сиен принял участие в строительстве обеих школ, а Вэй, как и остальные ученики эсдо, изо всех сил помогали. Жизнь казалась прекрасной. Даже голос Зверя внутри стих. Хотелось верить, что так будет всегда. Но у судьбы были другие планы… Однажды Сиен позвал их с Ханбеком с собой в Мглистые кряжи. Они с опаской смотрели на круг Двух Начал. Входить в это место силы решались лишь лучшие из мастеров, но не все смогли пройти испытание Стража. Вэй боялся, что не справится. Но не неудача пугала его а то, что Сиен в нём разочаруется. Однако, не такое испытание приготовил для них Сиен. Когда эсдо извлёк Ковчег из своей груди, Вэй не смог найти в себе слов. Просто смотрел на частицу Первозданного Света. Казалось, что это должно быть что-то огромное и могущественное, но сияющая мягким, голубым светом, сфера помещалась у Сиена в руке. — Я оставлю Ковчег в Колодце Двух Начал и запечатаю его, — сказал Сиен. — Я хочу, чтобы вы оба, мои лучшие ученики, стали стражами этого места. — Мастер, неужели вы не оставите осколок своему преемнику? — изумился Ханбэк. — Эта сила была дарована мне для победы над демонами. Для этой цели она и будет храниться в Колодце. Ханбэк не принял решение мастера. Могущество Света ослепило его. Словно обезумев, стал он жаждать этой силы. Разочаровавшись в учении, Ханбэк покинул школу. Никто не знал, куда тот отправился. Поговаривали, что он сел на какой-то корабль и уплыл из Аньшу. Уход Ханбэка оказался не единственным последствием. Сиен стал задумчивым. Временами он подолгу бродил в горах один. Вэй молча следовал за мастером на почтительном отдалении, чтобы не мешать его размышлениям. Хотелось помочь, но он не знал, что может сделать в этой ситуации. Однажды ранним утром Вэй застал Сиена за сборами. — Что-то стряслось, мастер? Вы уезжаете? — Я увезу Ковчег из Аньшу. — Но как же… — Жажда обладать Первозданным Светом терзает сердца многих. Ты видел, во что превращаются те, кто попадает под чары руфенитов? — Они становятся одержимы камнями, — кивнул Вэй. — А Ковчег в разы могущественнее. Я не могу оставить его здесь. — Я поплыву с вами… — Нет, — отрезал Сиен. — Я поплыву один. Никто не должен знать. На севере есть пустыня. Там никто не живёт. Там Ковчег будет в безопасности и никому не навредит. А ты, как мой первый ученик, останешься здесь и будешь защищать Аньшу. И Сиен уплыл, забрав с собой силу Первозданного Света. Вэй остался выполнять его обязанности. За суетой и хлопотами время текло незаметно, пока однажды его не вызвали в маленькую деревушку, где появился демон. Туда же прибыл Веньян — мастер Белого лотоса с несколькими учениками — желал показать им фетранийское отродье. Староста объяснил, что монстр разорвал нескольких детей и сбежал в горы. Вот только вместо ужасного демона они нашли всего лишь маленькую девочку. Та испуганно забилась в пещеру, рычала как загнанный зверь и сверкала из темноты алыми глазами. В этом рычании не было слышно злобы, скорее страх. Она боялась их… Его Зверь, впервые за долгие годы, пробудился, реагируя на её зов. Дэрон. Тогда он впервые узнал, кем является. Веньян объяснил ученикам, кто такие и как появляются дэроны, прежде чем переломить девочке хребет. Её испуганный вопль ещё долго стоял у него в ушах. Вэй выскочил из пещеры и его долго рвало в кустах. — Первый раз видишь фетранийское отродье? — мастер Лотоса похлопал его по плечу. — Не понимаю, почему Сиен не брал тебя на зачистку раньше? Эти твари сейчас повсюду рождаются. Проклятая Красная луна… У него внутри всё сжалось. Сиен знал, кого приютил и взял на воспитание. Его наставник, как оказалось, регулярно убивал проклятых детей и скрывал это от него. Вэй не знал, что ему делать. Он шел через деревню, а сердце сковало ужасом, ведь если узнают, что он такой же, как та девочка… Если узнают, что он — фетранийское отродье, то его убьют. Возле дороги, ведущей в город, местные жители повесили мать девочки. Такое наказание ждало всех, кто укрывал дэронов. Вэй сбежал из школы, никому ничего не сказав. Он бродил по горам, сторонясь людей. Тревога и страх медленно расшатывали клетку, в которой сидел Зверь. Он не понимал, почему Сиен спас его, не понимал, почему тот долгие годы скрывал правду, не понимал и не знал, что делать дальше. Нужно было бежать. Бежать туда, где нет людей. Но для этого ему нужно было нанять корабль. Оказаться среди людей было страшно. Вэй не знал, чего он боится больше: того, что в нём распознают демона или того, что он может напасть на кого-то. Кроме того, даже если он сбежит из Аньшу, ему никогда не сбежать от самого себя. Сиен нашел его спустя пару недель скитаний по пещерам. К этому времени Вэй уже изрядно увяз в пучине собственной тьмы. Эсдо выглядел уставшим и осунувшимся. Седая прядь у лба стала шире. В бороде тоже прибавилось седых волос. — Ты не должен был этого видеть, — Сиен сделал шаг. Казалось, что внутри что-то разорвалось. Вэй кричал, не отдавая себе отчёта в том, какие слова срываются с его губ. Сиен слушал этот поток брани молча, не перебивая, лишь мрачнел от каждого услышанного слова. — Ты никому не сказал кто ты? — дождавшись, пока он выговорится, спросил Сиен. — Не сказал, что я — демоново отродье?! Ярость и тьма заволокли сознание. Вэй не мог вспомнить, что произошло дальше, сколько не пытался. Он просто открыл глаза, а Сиен уже лежал на земле. Мёртвый. В ужасе от того, что сотворил, Вэй бросился прочь. Спустя несколько дней его, истощенного и перепуганного, нашел мастер Лотоса. Вэй думал, что его сейчас убьют, но Веньян пришел, чтобы сообщить скорбную новость о том, что эсдо Сиен погиб в горах. Вэй слушал, что ему рассказывали и неверяще смотрел в ответ. Оказалось, что Сиен давно был болен, но скрывал от всех, кроме самых верных своих последователей, тех, кто прошел с ним через ужасы Второго Вторжения. Тогда Сиен отважно сражался с Иллиаканом — владыкой скверны. Демон распространял вокруг себя жуткие миазмы, от которых заболевало и гибло всё живое вокруг. Именно тогда, вероятно, Сиен и подхватил свою хворь. Никто из лекарей и целителей не мог вылечить его. Могучая ки и корень тысячелетника помогали сдерживать болезнь, но она медленно подтачивала великого воина. Именно поэтому эсдо озадачился тем, что должен уберечь Ковчег. Путешествие Сиена заняло больше времени, чем тот рассчитывал, и запасы корня подошли к концу прежде, чем он вернулся. Болезнь стала распространяться быстрее. — Судя по всему, — продолжал рассказ Веньян. — На него напал дикий зверь. Мы погребли тело Сиена в храме Рунаана в Тихой обители… Вэй не мог понять, почему мастер не понимает, что это он — убийца. Происходящее казалось каким-то театром абсурда. Вместо того, чтобы убить его на месте, Веньян сочувствовал его потере. — Я не знаю, что у тебя тут за тренировка, но на пользу она тебе не идёт, — мастер Лотоса поднялся с камня на котором сидел. — Возвращайся в Тихую обитель. Ты — первый ученик эсдо, наследник Сиена, и ты должен занять его место. — Нет! — Вэй подскочил на ноги. — Я не достоин этого! Веньян не смог его отговорить. Вэй выбрал жизнь изгнанника, не желая возвращаться в храм. Годы шли, а он практически не постарел. Лачуга, куда он прежде сбегал в детстве, стала его пристанищем. Облетала листва с деревьев, вершины гор накрывали снежные шапки, а в долины спускались туманы. Потом тепло Солнца растапливало льды, распускались прекрасные цветы, но у него внутри по прежнему всё было сковано льдом. Вэй не стремился к теплу. Корка льда скрывала под собой его Зверя, его тьму.***
Всё изменилось в один зимний день. Он услышал испуганный крик женщины и что-то внутри отозвалось. Вэй не смог остаться в стороне и бросился туда, откуда донесся звук. Горный лев уже терзал тело. В воздухе терпко пахло кровью. Зверь вырвался из-под контроля. Вэй долго не мог понять, как так получилось, но он смог сохранить сознание, даже не смотря на то, что стал дэроном. Он убил льва и лишь потом услышал тихий плач — женщина закрывала своим телом младенца. Маленькая девочка, замотанная в тряпки, прекратила плакать, стоило ему взять её на руки. Малышка улыбнулась и протянула к нему руки. Лёд в душе пошел трещинами. Он оставил девочку в деревне неподалёку. Выбрал хорошую, обеспеченную семью, и оставил свёрток на крыльце. Ночами Вэй смотрел на звёзды и вспоминал её удивительные карие глаза и улыбку. Девочка не испугалась, а смотрела с любопытством. Она не понимала, кто перед ней и улыбалась ему совершенно искренне. Вэй бродил по Аньшу, изредка помогая тем, кто в этом нуждался, но всё равно старался избегать людных мест и не называл имени. Люди были благодарны ему, а в груди появилось приятное чувство. Он поступал правильно. Делал то, чему учил его Сиен, и это наполняло жизнь смыслом. Девочка росла. Вэй изредка наблюдал из леса за тем, как она играет с другими детьми в поле. Видеть, что она счастлива и здорова, было приятно. Это тепло растекалось в груди, незаметно растапливая лёд. Потом у девочки проявился дар и жрицы Рунаана забрали её на обучение. Вэй перестал приходить в деревню. Его маленькой подопечной там больше не было, она переехала в Лазурную гавань и жила с другими жрицами в храме Рунаана. Было одновременно радостно и грустно, но он смирился, продолжая жить в Тихой долине и изредка путешествовать по Аньшу, узнавая от странников и торговцев о происходящем в мире. Однажды, вернувшись после очередного странствия, он вновь увидел её. Вернее, сперва он услышал жуткий грохот и крики. Оказалось, что жрицы Рунаана решили построить в Тихой долине ещё один храм и перенести туда резиденцию. Тихая долина перестала быть тихой. Он собирался было собрать пожитки и найти себе новое место для жизни, но увидел её. Она парила в небе. Прекрасная и свободная как птица. Вэй не знал, сколько времени прошло, он не считал годы, но из очаровательной девочки она стала прекрасной женщиной. Трещины во льдах его души стали глубже. Она облетала долину дважды в день: на рассвете и на закате. Это был её особый ритуал. Суть этого действия Вэй не понимал, но у него был свой ритуал. Если он не отправлялся в путешествие, то каждый день, на рассвете и закате он наблюдал за тем, как жрица облетает долину. Делал он это как можно незаметнее, чувствуя себя каким-то воришкой, крадущим мгновения её уединения. Так шло время. С обжитого места Вэя не согнали даже обосновавшиеся в долине панфуцианцы. Тихая долина стала самым шумным местом в Аньшу, после Лазурной гавани. Вечные перебранки панфуцианцев с лунными девами, шум колоколов, вопли оборотня Гарудала, вопли жриц, за купанием которых подсматривал этот оборотень… Это и многое другое теряло свою значимость, стоило ему увидеть её статный силуэт в небе. Спокойствие закончилось. Демоны, до поры до времени скрывавшиеся в тенях, начали действовать. Он не мог не вмешаться. Сиен просил его оберегать мирную жизнь народа Аньшу и Вэй откликнулся на просьбу посредницы о помощи… Эльфийка, сопровождавшая Лан Роу, смотрела, не скрывая подозрений, стоило ему приблизиться. Казалось, она видит его насквозь. Он боялся, что она может распознать в нём дэрона, и всё равно не мог не вмешаться, когда демоны напали на Лазурную гавань. Его жрица была там. Прежде чем отправиться вместе с посредницей и эльфийкой в погоню, Вэй обернулся, желая убедиться что с ней все хорошо. Их взгляды встретились. Его жрица была в окружении соратниц, целая и невредимая. Зверь требовал остаться, быть рядом и рвать демонов, но долг требовал остановить того, кого когда-то Вэй считал другом. В свою хижину Вэй вернулся словно побитая собака. Эльфийская чародейка не просто спасла его, она вступилась, защищая его от Лан Роу. Но Вэй понимал, что Аньюриэль дала ему лишь краткую отсрочку от казни. Прикормленный с прошлой зимы бурундук встретил его недовольным треском и писком. С животными общаться ему было проще, чем с людьми. У них не было предрассудков относительно дэронов… На закате Вэй был в своём убежище, но она не появилась. Храм пустовал — жрицы всё ещё были в Лазурной гавани. Он понимал, что сегодня её не увидит, но все равно ждал неизвестно чего. В лачугу Вэй вернулся уже после заката. Казалось, что сюрпризы закончились, но Аньюриэль умудрилась заявиться к нему в гости верхом на Рунаане. Лучше бы она убила его. Ведь её слова подарили ему надежду. Надежду на то, что кто-то сможет принять его несмотря на то, кто он есть. Появилась надежда, что кто-то сможет полюбить такого как он. Ведь любила же эльфийка того дэрона. Истончившуюся корку льда в его душе смело волной пламени и Вэй ничего не мог с этим поделать. Оттого ещё сложнее было принять факт неминуемой гибели. Жрицы вернулись в Тихую долину пару дней спустя. На закате она облетала долину, а Вэй наблюдал, прячась за деревьями. В багряном свете заката она была особенно прекрасна и чарующе недосягаема. Если бы он не был чудовищем… Возможно тогда он мог бы развить в себе дар оборотня. Он бы стал птицей, чтобы лететь рядом с ней. Но не все мечты сбываются. На крыльце лачуги его уже поджидала Лан Роу. В черненом лезвии цзы, что лежало рядом с ней, отражался рожок убывающей луны. Бурундук сидел на плече посредницы и с удовольствием угощался орешками. — У него лапа перебитая. Сам не выживет, так что забери с собой, — попросил Вэй. — Зачем мне бурундук? Сам выходил, сам и корми, — Лан Роу непонимающе смотрела в ответ. — Ты же убивать меня пришла. — Вообще-то, — воительница сняла зверька с плеча, пересаживая к себе на колени. Бурундук перевернулся на спину, подставляя живот, чтобы его почесали. — Я пришла поговорить. Аньюриэль вступилась за тебя и взяла с меня слово, что я тебя не убью. По крайней мере, пока ты никому не угрожаешь. — Вот как… — растерянно пробормотал Вэй. — О чём вы разговаривали? В ней что-то изменилось после разговора с тобой. Я проверила — её ки успокоилась. — Ты пришла, чтобы узнать такую ерунду? — Рунаан поручил мне позаботиться о ней и привести к гармонии. Я практически всё время была рядом, но раскрылась она тебе. Почему? — Лан Роу прожигала его взглядом. — Я не могу ответить на этот вопрос. — Потому что сам не понимаешь причины? — воительница смотрела так пристально, словно надеялась что, сможет заглянуть в душу. — Нет… Ты знаешь наверняка. Но не хочешь говорить мне. — Это не моя тайна. И раз эльфийка не рассказала тебе, то и я не стану, — Вэй покачал головой. В звенящей тишине их взгляды столкнулись. Вэй был полон решимости стоять до конца. Эта странная эльфийка вступилась за него. Он понимал, что у Аньюриэль была своя причина для такого поступка, но она подарила ему надежду. И именно поэтому он не раскроет её тайну. — Что ж, стоило попытаться, — она пересадила бурундука на крыльцо и поднялась, закидывая цзы на плечо. — Буду присматривать за тобой. Дашь хоть один намёк на то, что Тьма в тебе пересилила Свет — убью не раздумывая. Воительница прошла мимо него. Сомнений в том, что посредница исполнит свою угрозу при первом удобном случае, не было. И тем не менее, он получил отсрочку. Затихал в ночи звук шагов, а Вэй всё ещё стоял на месте, словно прирос. В груди расползалось странное тёплое чувство, название которому он всё никак не мог подобрать. Ему было почти пятьсот лет, но он словно начал жить только сейчас.***
В горах в это время города было прохладно даже днём. Вершина была усыпана снегом. Вэй оглянулся на долину. Изо рта вырвалось облачко пара. Он не мог толком понять, почему пришел в это место. Сиен часто приходил сюда медитировать. Вэй выбрал тот же уступ, где когда-то сидел эсдо и закрыл глаза. Вэй обратил сознание вглубь себя, как обучал его когда-то Сиен. Зверь ждал. Бродил у границы сознания, выбравшись из своей пещеры. Когда-то давно именно там он запер свою Тьму, перегородив выход. Два кроваво-алых глаза уставились на него из клубящейся тьмы. Вэй мрачно смотрел в ответ. Однажды ему удалось запереть Зверя в клетке и сейчас он собирался снова это сделать. Тьма ерошилась и рычала, словно чувствовала его решимость. Вэй медленно выдохнул и так же медленно вдохнул, концентрируясь и направляя ки. Он шагнул навстречу Зверю. Тьма взревела, бросаясь в ответ. Вэй ударил первым. Зверя отбросило вглубь, во тьму. — Ты никого больше не убьёшь, — он шагнул следом, готовый сражаться до конца. Его тело неподвижно сидело на камнях в позе лотоса. Он не замечал ни пронизывающего ветра, ни затянувших небо облаков. Сознание Вэя, его душа и воля сражались с внутренней тьмой. Он метнулся вперёд, подпрыгивая и атакуя Зверя сверху. Клочья тьмы, будто брызги крови, разлетались во все стороны. Зверь бросился в сторону пещеры, стремясь сбежать. Вэй преградил ему дорогу. — Никуда ты не уйдёшь! — его ноги скользили по чему-то, похожему на каменное крошево. Всё тело напряглось, словно он и вправду пытался удержать нечто огромное. Вэй собрал ки, откидывая от себя Зверя. Тьма рвалась и рычала, пытаясь ударить в ответ. Человек и Зверь бросились друг на друга. Вэй ударил ки, Зверь вцепился клыками ему в плечо. Боль казалась вполне реальной, но он даже не вздрогнул. Вэй вложил огромное количество ки в атаку. Тьма разлетелась во все стороны. Зверь взвыл, будто раненая кошка. Одновременно с этим яркая вспышка боли пробила бок, словно он ударил не Тьму, а самого себя. Секундная заминка позволила Зверю сбежать в пещеру. Вэй колебался лишь мгновение и последовал за ним. Пещера зверя выглядела как настоящая. Тьма сплела в глубине его подсознания настоящее логово. Зверь был в самой глубине. Тварь угрожающе рычала. Сверкали в темноте алые глаза чудовища. Вэй замер. Где-то там, в глубине памяти, всплыл образ девочки-дэрона. Девочки, которая старалась спугнуть их рычанием, потому что сама была напугана до ужаса. Девочки, в которой сидел такой же Зверь, как и в нём самом. — Ты боишься меня, — Вэй сел на каменный пол. Зверь притих, наблюдая за ним. Они смотрели друг другу в глаза, изучая, будто впервые встретились. Человек и Зверь, две части одного целого. — Убить тебя я не смогу. Ты — часть меня, — Вэй устало покачал головой. — И ты не сможешь убить меня. Зверь что-то буркнул. В боку неприятно кололо. Тьма на боку Зверя свисала клочьями. — Но я больше не стану убивать. Я хочу жить нормально. Жить как все. И ты, если не хочешь снова оказаться взаперти, подчинишься мне. Я сильнее. Человеческого во мне больше, нежели тьмы. Выбор за тобой. Зверь выполз из темноты. Медленно, аккуратно Тьма приблизилась к нему и положила голову рядом, смиряясь и принимая его главенство. Вэй аккуратно коснулся Зверя, поглаживая его по голове. Впервые за долгие годы в его душе наступил мир.***
Прежде здесь была школа, где эсдо Сиен обучал новое поколение воинов. Люди называли эту школу — Путь звезды. Сиен только усмехался в ответ. Он делился знаниями и навыками и не придавал значения таким мелочам, как названия. Сейчас в храме Руфеона жили только несколько старых монахов, присматривающие за святилищем и усыпальницей великого эсдо. Вэй, под покровом ночи, пробрался в храм. Монахи уже разошлись по своим кельям. Он тенью проскользнул через двор к усыпальнице и вошел внутрь. Помещение освещала одинокая свеча. Возле каменного саркофага стояла статуя Сиена. Вэй растерянно смотрел на каменное изваяние поражаясь тому, как неизвестный скульптор передал сходство с оригиналом. Эсдо смотрел на него хмуро и внимательно. Та самая, до боли знакомая, морщина между бровями, слегка растрёпанные волосы и небрежная одежда. Мраморный Сиен выглядел почти таким же, как в жизни. — Мне следовало прийти сюда раньше, — смущенно пробормотал Вэй. — Наверное, на пару столетий раньше… Но я принёс тебе… Вот, тебе оно нравилось. Он поставил рядом со статуей бутылку сливового вина. Почему-то говорить с каменным Сиеном оказалось проще, чем с саркофагом, хранившим его останки. И всё же было как-то неловко, а чувство вины за содеянное грызло изнутри. — Ты даже не представляешь, как мне жаль. Я так виноват перед тобой… И не в силах исправить. Но я забочусь об Аньшу по мере сил. Берегу твоё наследие. Не так, как ты, наверное, хотел, но я справлюсь. Ему никто не ответил. Впрочем, ответа Вэй и не ждал. Тихо трещал огонёк свечи, бросая на статую и стены трепещущие тени. Было непонятно, кому пришла в голову дурацкая мысль оставить саркофаг в помещении. Сиен всегда любил горы и простор. Оставлять его в каменной клетке казалось неправильным. — Да, стоило всё же прийти на похороны… — Вэй покачал головой. — Я пойду, пожалуй. Просто зашел сказать, что у меня всё хорошо. Я наконец-то обрёл внутреннюю гармонию… Обещаю заходить чаще. Он неторопливо пошел к выходу. Странное чувство, что прежде давило на грудь, стало немного легче. Уже у самых дверей Вэй обернулся. — Спасибо, что подарил мне этот шанс, — прошептал он. Показалось, что статуя Сиена ему улыбнулась, но, возможно, это просто так легли тени от свечи. Пара слов от автора: Вот и закончилась ещё одна арка. Я благодарна всем, кто преодолел этот путь с героями и отдельно радует, что есть те, кто поддерживает меня отзывами. Я сегодня с новостями и уж не знаю, как их воспримут читатели, но будем надеяться, что в итоге всё будет благополучно. Для себя я решила, что дальнейшее развитие этого аккаунта прекращается. Я не буду ничего удалять. Всё что здесь есть — оно останется, так что волноваться нет нужды. Причин у этого несколько. Для начала — я просто переросла уровень Фикбука и нужно идти дальше, если я хочу развития, а не стогнации. Кроме того, статистика прочтений на этой части цикла оставляет желать лучшего, поэтому я просто не вижу смысла тратить своё время и ресурсы на эту площадку. Но это всё не значит, что история Анью и Амана закончится. Просто я окончательно осяду на Литмаркете. Новая книга уже готова. Следить за тем, как продвигается работа над новыми книгами цикла можно на моей страничке в ВК — по понедельникам выходит недельный отчёт. Благодарю всех, кто поддерживал меня и до скорых встреч в новой части «Силы, способной изменить мир» ╰(*´︶`*)╯♡