***
— Рин! Рин! — поворачивается к близнецам и тут же отворачивается от снежка, который так и хотел попасть ей в лицо. — Ну вот! — Сиэль недовольно дуется. — Могла бы и не уворачиваться! — Прошу прощения, — извиняется, не обращая внимание на то, как тот снова скатывает снежок. Было удивительно для демона, что снег клеился и спокойно скатывался в шарики. — Рин, поиграй с нами, — Михаэль тоже скатывает снежок и бросает в горничную, тут же убегая, так как та опасно наклонилась за снегом. — Не догонишь! Не попадешь! — делов-то, демону попасть в бегающего неуклюжего ребенка. Но стоит ли ей бросаться и победить их? Это ведь всего лишь дети, и вероятно они бы хотели просто поиграть и выиграть. — Хм… — хмуриться, а мальчишки останавливаются, наблюдя за демоницей, что пыталась понять, стоит ли идти играть с детьми. С одной стороны, в ее обязанностях этого нет, с другой стороны эти двое могут как-бы невзначай (особенно Сиэль, который прочел эту фишку) пожаловаться Винсенту, и ей снова придется выслушивать издевки. — Ладно, — те двое радостно переглядываются, тут же бросив в девушку сразу по два снежка. — Двое на одного значит… — задумчиво хмыкает. — Не справедливо, но я сочту это за то, что вы намного младше меня, — начинает идти к ним, слегка нагнувшись, чтобы собрать снег в руки. — Посмотрим, дети против горничной. — Ха-ха, Рин! — смеются, убегая и пытаясь скрыться за деревьями или кустами, так как со стороны демона последовали несколько снежков. — Ай, Рин! Как ты в меня попала! — недовольно дуется, убегая все дальше и собирая снег с куста, в котором спрятался. — Я отомщу! — вылезает и тут же получает снежок в лоб. — Не справедливо!***
м- Папа! Папа! Па-а-а-апа-а-а-а-а! — поворачивается на крик Сиэля, что прыгает и махает руками, пытаясь привлечь внимание Винсента, который вышел на балкон, чтобы отдохнуть. — Папа! — но тот не понимает откуда доноситься звук и о чем-то говорит с Танакой. — Ну, папа! — Сиэль, он тебя не слышит, — Фантомхайв дергается старшего брата за рукав, прося остановиться. — Хватит, ты сорвешь голос. — Да ну… — тот недовольно вздыхает и разворачивается к Рин, которая тоже пропала с поля зрения. — Рин! Ну и где Рин теперь?! Я хотел еще слепить снеговика!***
— Господин… — граф поворачивается в поисках демона, который звал его стоя под балконом. — Господ-и-и-ин… — демоница растягивает слова, наслаждаясь хмурым лицом мужчины, что пытался поймать ее глазами. — Я здесь, — Винсент наклоняется через балкон и получает снежок в лоб. — Хе-хе-хе-хе… — встряхивает лицо, сбрасывая снег. — Рин… — не понимает, что нашло на девушку, но снег в лицо слегка разбудил его, так как сидя в теплом кабинете он уже был готов заснуть. — А ну выходи, зараза, — собирает снег, который был на бортиках перил. — Я знаю, что ты все еще где-то здесь, — наблюдает за тем, как в снегу блеснули красные глаза и тут же скрылись за деревом. — Я знаю, что ты за деревом, — целится, пытаясь поймать глазами движения демона. — Не верно, господин, — бросает снег за пазуху графу, тут же запрыгивая на дерево, а с него уже спрыгивая к близнецам. — Людские забавы порой и правда интересны. — Чертовка! — пытаясь добросить к ней снежок, и высыпать снег с пиджака. — Холодно… Чтоб тебя… — ругается себе под нос, на что выходит Танака, пытаясь понять, чего это его господин делает непонятные движения. — В детство заигралась, мелочь… — Господин?.. — вопросительно смотрит, пытаясь понять, почему граф весь в снегу.***
— Рин, Рин! Пойдем строить снеговика! — близнецы, увидев, что демоница в хорошем настроении и с довольной улыбкой, тащат ее дальше играть, надеясь, что они смогу обхитрить ее и поиграть дольше. — Снеговика говорите… — щурит глаза, успокоив довольный разум, что все еще радовался обескураженному лицу графа. — Хм. — Пойдем! — те двое хватают ее за руки и тащат к большому сугробу, чтобы начать с самого большого шара. — Давай постоим большого-большого! — Хм… Хорошо, — соглашается, и лепит снежок, чтобы делать его больше. — Нужно сделать еще два шара, так что тоже можете начинать, — те соглашаются, и садятся на корточки, чтобы начать помогать. — Ха-ха-ха-ха, Тео! — получает снежок в лоб. — Ты такая неуклюжая! — пытается прятаться от снежков детей и слепить себе, чтобы отбиться. –Тео, проиграла! Тео, проиграла! Тео, неуклюжая! Тео, глупая! Тео, не успевает! Мы победили! Ой…. — дети резко замолкают, когда из неоткуда появляется черная тучка. Рин, которую запинали ногами и снежками, ничего не видела и лишь пыталась встать. — Кто? — голос приведшего священника звучал грубо и нелюдимо. Он явно выглядел недовольным и готов был растерзать детей. Он был толстым, с огромной рыжей бородой, его глаза были мелкими, черными бусинками. Толстяк хмурил брови, смотрел свирепо и почесывал бороду. — Я спрошу еще раз: Кто? — дети, будто один, указывают на сидящую в кругу Рин, что даже не понимала, что происходит. — Это она! Она в нас всех снежки бросает! — одна из девочек, что была ближе всех к ней и помогла встать, резко дернув за руку. — Но…но я… — пытается отрицать, но ее лишь толкают в спину, недовольно шепча о том, что: твои родители все равно знакомы с этим священником! Они друзья! Тебе ничего не будет! — За мной, Тео, — грозно разворачивается, указав ей идти за ним. Девочка оборачивается к друзьям, которые кивали ей, показывая, что нужно обязательно идти за этим господином, иначе получит не одна она, а все. — Я не ожидал от тебя такого. Твои родители порядочные люди, а ты совсем не ценишь ничего. Неужели тебя давно не пороли? — Ах, но… — набирается смелости что-то сказать. — Это была не я! Просто… просто… они… — Врать священнику — это смертельный грех, Тео, разве ты об этом не знаешь? — злобно зыркает своими бусинами, резко ухватив за тонкую руку, своими толстыми лапищами. — Нужно бы тебя хорошенько выпороть и рассказать твои родителям, о твоем невежестве. — А… не нужно! Прошу!.. — плетётся за мужчиной, то и дело чуть не падая, так как тот тянет слишком сильно, и она не поспевает за его шагами. — Не нужно! Я больше так не буду! Только не родителям! — Выпороть, негодяйку! За невежество! — заталкивает в темную комнату, к одной монашке, что строго смотрела, на упавшего ребенка, который стоя на коленях, молил не рассказывать родителям.***
Ноги неприятно жгли, так как удары плети прошлись прямо по стопам. Ходить было невыносимо больно, но привыкшая к боли Рин уже как-то и не обращала на это внимания. Кланяется, прося благословения и получив сухое: «ступай с Господом и не греши так больше» уходит. Выйдя за ворота церкви, видит лишь пустошь, так как все дети уже разбежались. Ничего не оставалось кроме того, как идти домой. Рин никогда не любила храм, люди там были набожные, скупые, злые и вечно недовольные. Но вот родители Рин были ярыми фанатиками. Они жили рядом с «святым местом» от того, домой было идти и не так далеко. Если бы это было возможно, ее родители бы явно поселились в самой церкви, чтобы молиться двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. — Тео, где твой платок? — вздрагивает от голоса матери, и подымает глаза. Тут же опускает их, завидев в комнате того самого священника, что затащил ее в храм. Значит он уже все рассказал. — Простите, матушка… — извиняется, опустив взгляд. — Наверное, забыла в церкви… — А голову свою ты там не забыла? — получает подзатыльник. — Забывчивость — это великий грех! К тому же, Тео, почему это ко мне приходит отец Джим и говорит, что ты снова что-то натворила? Что за ребенок такой?! — получает по рукам, свернутым полотенцем. — Сейчас же извинись за свое невежество! — Прошу прощения, отец… — извиняется, став на колени и поджав губы. — Простите меня, детя грешное… в жизни я больше такой грех не совершу… — Остаешься сегодня без еды, — женщина, лет 50-60 разворачивается, поставив руки в боки. — Будешь знать, какой грех ты совершила.***
— Рин! Рин! Рин! Рин! — Сиэль громко кричит и махает руками перед лицом демона, пытаясь поймать ее взгляд, что погряз в воспоминаниях. — Рин! Рин! Хватит издеваться! Рин! — Рин?.. — Михаэль дергает девушку за край пальто. — Рин! — дергает сильнее, пытаясь дозваться до нее, так как та совсем не отвечает. Ее лицо выглядело бледным, как снег, что выпал сегодня утром, а взгляд пустым, словно та карамельная конфета, что горничная дала ему этим утром. — Рин! — махает ей перед лицом. — Рина! — Агх… Да?.. — вздрагивает, потирая виски от боли. — Что случилось?.. — младший выдыхает, успокоившись, и собирается что-то сказать, как его перебивает старший: — Рин! Почему ты не отвечала?! — недовольно дуется, скрестив руки на груди. — Если ты играла в молчанку, то тебе сначала нужно было сказать! — Прошу прощения, — извиняется, поклонившись. — Думаю, — достает часы из кармана. — Нам пора возвращаться в поместье. Мы и так тут остались дольше, чем я хотела, — хмурится. — А я приготовлю вам горячего шоколада. — Но мы не закончили снеговика! — старший из близнецов недовольно топает ногами. — Закончим его следующий раз, — отмахивается. — Уже поздно, а зимой быстрее темнеет, так что давайте вернемся в поместье. Пожалуйста, не нужно противиться, иначе в следующий раз я на это не соглашусь. — Ну и ладно, — гордо уходит, оставив младшего брата и горничную плестись за ним сзади. Всю дорогу до поместья Михаэль хмуро смотрел на демона, будто пытаясь понять, что с ней случилось, и от чего ее бледность до сих пор не пропала.***
— Так вот, жил-был тролль, злой-презлой, сущий дьявол. Раз был он в особенно хорошем расположении духа: смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось дальше некуда, а все дурное и безобразное так и выпирало, делалось еще гаже, — начинает читать новую сказку, укладывая мальчишку спать. На удивление тот быстро привязался к демону и уже засыпал только со сказками. Сейчас, конечно, он все еще был закрытым и мало говорил, но все-таки, уже сам просил читать ему. — Прекраснейшие ландшафты выглядели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей — уродами, или казалось, будто стоят они кверху ногами, а животов у них вовсе нет! Лица искажались так, что и не узнать, а если у кого была веснушка, то уж будьте покойны — она расползалась и на нос и на губы… — Рин… — перебивает ее, поджав губы. — Ты… тогда на улице… тебе стало плохо? — сжимает одеяло, посмотрев на демона, что замер. — Ну… просто… просто… Ты так долго не отвечала, что я… испугался… просто… почему ты не пошла к врачу?.. — Ах, юный господин, — выдыхает, погладив его по волосам. — Все в порядке, не стоит переживать на этот счет, — переворачивает страницу в книге, собираясь продолжить чтение. — А. — Но почему ты тогда побледнела и не отвечала? — наблюдает за Рин, что слегка дернулась и снова перевела на него взгляд. — Просто вспомнила кое-что, — молчит, но потом снова продолжает, тем же, что и сказала раньше. — Не стоит вам так переживать. Я же просто горничная. Так вот…***
— Рин, — едут в карете, а демон поворачивает голову к графу, сразу строя недовольный взгляд. — Сиэль сказал, что, когда вы были на улице, ты замерла и не отвечала. Сломалась? — усмехается, издеваясь. — Нет, просто вспомнила кое-что, — поворачивается к окну. — Не особо приятный процесс, так что я не уверена… — И что там было? — заинтересован, от того и закидывает одну ногу на другую, чтобы положить туда руки и глазами наблюдать за демоном, как она меняется в лице, как ее глаза щуриться, а зрачки становятся словно кошачьим. — Было что-то интересно? Насколько оно давнее? — Хм… — хмыкает, раздумывая о том, что видела вчера. — Я думаю… мне было приблизительно 7… Гм… оказалось, что мои родители те еще… верующие… — Пхф… — смеется, закрывая рот рукой. — У демона родители верующие! До чего же забавно! Где же ты свернула не туда? — Гм… — хмуриться. — Не думаю, что они были верующими в вашем понятии… скорее… они верили только в могущество той церкви, рядом с которой мы жили. В том воспоминании… я с другими детьми играли в снежки… они все играли против меня, но позже попали в одного попа… Спихнули все на меня, от чего тот потащил меня за собой, — опирается головой об стену кареты. — В храме меня выпороли… Потом… Потом я вернулась домой и там тоже получила, ибо тот священник уже говорил с моими родителями… — Оу, — хмуриться, откинувшись также, как и Рин. — Кажется, твои родители и правда верили в могущество церкви… Жестокое наказание для ребенка. — Вы меня жалеете? — вопросительно подымает бровь, насмехаясь. — Нет, конечно, я жалею того ребенка, которым ты раньше была, а не демона, что сейчас сидит передо мной, — недовольно фыркает, на что получает усмешку. — Это все что ты вспомнила? — Пока да, — утвердительно кивает. — Думаю, в скором времени я смогу вспомнить еще что-то, если появятся вещи, который смогут этому восприять.***
— Зачем мы вообще сюда приехали? — морщится, ступая на землю храма. Какой бы гнилой храм не был, в любом случае он будет приносить какие-никакие увечья будет приносить. — Гадость какая, — скрещивает руки на груди, будто пытаясь согреться. — Удивительно насколько эта земля святая. Обычно в церквах все такое прогнившее, что совсем никак не влияет. Фу… — Какое прекрасное место! — радостно разводит руками, наблюдая за недовольно скривившимся лицом демона. — Рин, почему же ты так не думаешь? Как по мне тут просто прекрасно! Так светло и чисто! — Господин! — появление священника заставляет демона вернуться в обычную позу слуги, — Ох, почему вы не предупредили нас о своем приезде? — Прошу прощения, пока ехал по дороге решил заехать к вам, — ловит в затылок недовольные взгляды девушки, что глазами уже возмущалась о тупости графа. — О, кстати, не имеется ли у вас немного святой воды? — Граф Фантомхайв, вы приехали в святое место! Конечно у нас есть святая вода, — поп довольно кивает, разводя руки, показывая свою безобидность для Рин, что недовольно поджала губы, понимая, что вопрос Винсента ни к чему хорошему не приведет. — Может мне стоит набрать ее для вас в дорогу? Судя по всему, вы долго сюда ехали! А вас еще предстоит дорога назад! — Ох, не стоит, нам бы просто попить, — довольно улыбается. — Видите ли, моя спутница, кажется, попала под влияние одного демона, от того я и хочу посмотреть правда ли это. — Ох! — священник заметался по комнате. — Если хотите мы можем провести обряд очищения! Но сначала бы стоило удостовериться что в этой милой леди сидит дьявол! — переводит взгляд на Рин, что убийственно смотрела на графа, как бы говоря, что еще отомстит. — Хотя… — начинает, нервно взглянув, от взгляда девочки. — Никому ведь не мешало для профилактики попить святой водички? — Вот, вот, и я о том же, — строит страдальческое лицо, показывая на девушку. — Видите ли, недавно мы стали участниками страшных событий, и я боюсь, что из-за испуга, моя дорогая горничная, могла позволить какому-то демону вселиться в нее. Мне бы не хотелось потерять ее вот так. Вы сможете нам помочь? — К… Конечно! — соглашается, подозвав кого и попросив принести кухоль святой воды. — Я думаю, ей нужно исповедоваться, чтобы демон смог спокойной выйти. Безгрешную душу демон не может поглотить. — Леди, пройдемте за мной. — За что… — тихо шепчет, шагая за церковником, так как граф отступил, пропуская ее вперед. — Я не сделала ничего плохого…. — Тебе напомнить про снежок?***
— Я думал, ты хотя бы полу мертвой будешь… — возмущаться, попивая чай, который принесли ему монахини. — А ты даже не побледнела. — Исповеди и причастия не хватит, чтобы убить меня, — возмущаться, слегка хрипя. — Могу признать, что это очень неприятно, но я не думаю, что это можно сравнить со снегом в пазуху. — Не правда, — отрицательно мотает головой, довольно улыбнувшись. — И вообще, какая разница, святой воды попить или снегом в лицо получить… — Господин, я думаю вы ошиблись, — священник прерывает разговор, когда демонесса, хочет снова что-то возразить. — Я не думаю, что в юной леди был демон или бес. — Ладно, Рин, посиди здесь, пока я не приду, — встает и взяв священника под ручку, входит в одну из комнат. В комнате появляется одна из монахинь, собираюсь убрать чай и сладости, которые оставит Винсент. — Почему же ваш господин подумал, что в вас вселился бес? — эта девочка, подымает голову на Рин, так как та была слегка выше. — Как можно подумать так на такую милую девочку. — Он просто придурок, не обращайте внимание, — отмахивается, вытирая волосы тем полотенцем, который накинул на нее поп, так как до этого, он решил ее «окрестить». Он все-таки, немного успел намочить ее волосы, перед тем, как девушку сбежала. — Мне постоянно приходиться такое терпеть, я уже привыкла. — Не стоит вам так говорить о своем господине, — монахиня мотает головой, указывая, что Рин делает неправильно. — Бог все ви… — Бога нет, — отрицательно мотает головой, на что получает вопросительно-испуганный взгляд девушки. — Хотя, даже если есть, то он просто наблюдает. Ему абсолютно плевать на нас. — Не говорите такого! Не смейте! Бог всегда присматривает за нами! — возмущается, чуть не упустив поднос с рук. — Он все видит и всегда подсказывает нам, как лучше поступить! — И именно поэтому дети голодают? — вопросительно подымает бровь. — Поэтому, дети бросают своих родителей, а родители своих детей? Поэтому происходят убийства? Поэтому торгуют наркотиками и спаиваются других людей? Поэтому насилуют женщин? И даже мужчин? Плохо он как-то за нами следит. Отвлекается, наверное. — Бог не может помочь всем! Но если вы взмолите о помощи, то он обязательно! — рвет глотку, пытаясь доказать свое мнение. — С улыбкой посмотрит на ваши страдания, — мило улыбается, взглянув на монашку, что покралась красными пятнами от гнева. — Как вы смеете так высказываться о Господе! — сильно сжимает поднос и зубы, показывая свое негодование. — Рин, пошевеливайся, — проходит мимо нее, кинув это. — Я не буду тебя ждать. Не окажешься там раньше меня — побежишь за каретой. — Кажется, я оскорбила чувства верующих, — отдает полотенце попу. — Благодарю, но нам пора. — Я буду молиться за ваше здравие, — служитель церкви, слегка кивает головой. — Надеюсь, с вами все будет в порядке. — Не стоит, — довольно улыбается. — Если вы будете молиться за меня — мне станет хуже. Да и вряд ли вас кто-то услышит.***
- Рин, а ты крещеная? — спрашивает, оперившись головой об окно. — Священник возмущался, что ты отказалась креститься и носить крестик, ведь уже была крещенной. — Предполагаю, что крещенная, — кивает в ответ, задумчиво хмыкнув. — Если мои родители — религиозные фанатики, то это довольно вероятно. Да и с учетом того, что мы жили рядом с храмом… — Крещенный демон… пха… где бы я еще такое увидел, если бы не заключил контракт с тобой? — слегка посмеивается, и как змея смотрит на девушку. — Между прочим, Рин, — та поворачивается к нему, вопросительно выгнув бровь. — Печать… Я же не могу всегда прятать ее за бинтом? Есть ли возможность перенести ее на другой участок тела? Руку, например, как у тебя? — Это возможно, — кивает. — Но я не хочу этого делать, — довольно лыбиться. — Если честно, я бы хотела поставить ее вам на глаз, так бы было даже более эффективно, но с учетом того, что у вас есть семья, было бы довольно вероятно, что сними вы повязку — все бы узнали о печати. — А если я не сниму бинт, не узнают? — саркастически морщиться, недовольно надув губы. — Рин, а если перенести ее на спину? — Госпожа Рэйчел ее повредит, — довольно лыбиться тут же отгрызнувшись. — Что ты имеешь в… — тут же замолчат, поняв на что намекает Тейлор. — Ах ты ж!.. — Демон, — довольно хмыкает, расстроившись в воздухе, чтобы не получить по голове. — А ну вернись, Рин! — выкрикивает в пустоту, недовольно сложив руки на груди. — Я тебе это еще припомню… ой, припомню…***
— Мы правда просто так ездили в церковь и назад? — недовольно идет за графом, с огромным желанием истоптать ему ноги. — Вы не выносимы. Заставить демона проехать в церковь. — Нет, мы ездили выполнять важные дела, — кивает головой себе под нос. — А ты моя горничная — так что постоянно должна быть со мной, — довольно расплывается в улыбке, не зная, что демон это ощущает. — Ишь, чего придумала. Чтобы я куда-то ездил, лишь бы отослать тебя в церковь. — Не врите, я знаю, когда вы лжете, — бурчит себе под нос. — Я прекрасно ощущаю, когда люди лгут, а когда вы — уж подавно. И вообще, у меня тут стресс, а вы издеваетесь… — Ты стала людимее… и разговорчивее… — резко меняет тему, через плечо взглянув на демонессу. — Кажется, твои детские воспоминания влияют на тебя. А говорила, что вряд ли станешь более человечной. — Я не знаю, почему это происходит, — пожимает плечами. — Воспоминание это не радостное, да и не такое уж и детское… Это странно, я пока сама ничего не понимаю. Но мне бы не хотелось сейчас акцентировать на этом внимание. Думаю, я могу поискать информацию об этом сегодня ночью. — Кстати о ночи, — задумчиво хмыкает. — Как Михаэль? Он все еще плохо спит? — Уже не так плохо, — пожимает плечами. — Более спокойно, да стал реже просыпаться. — Ты говорила, что скорее всего это от того, что в поместье появился демон — то есть, ты, — задумчиво кивает. — Тогда почему? — Думаю, он стал привыкать к тому, что я нахожусь рядом, — выходит в перед, чтобы открыть дверь в кабинет. — Наверное, вскоре, все вернется на круги своя, и он будет нормально спать и без моей помощи. — Тогда… — начинает, но его тут же перебивает детский крик: — Пап!***
— Рин, ты куришь? — замолкает, перестав читать сказку. — Я видел, как ты курила на улице… — Да, курю, — соглашается, и кладе книгу на колени. — Почему? — тот вопросительно смотрит на нее, пытаясь понять. — Все говорят, что курить плохо и лучше не начинать, потому что потом не бросить. Тогда почему ты куришь? — Это помогает мне бороться со стрессом, — после некоторого молчания отвечает, посмотрев на часы. — А еще расслабляет. Вообще, люди расслабляются по-разному, не только курением. Вот Жан, мой опекун, предпочитает выпекать сладости, чтобы расслабиться, а мой друг… — усмехается, вспомнив Гробовщика. — Думаю, это вам еще рановато знать… — хмыкает. — Но да — курить это не лучший выход. Я вот, сколько себя помню, все время курю и не могу бросить, — тыкает мальчишку в лоб. — А вы даже не думайте о том, чтобы курить, когда вырастите, — тот удивленно моргает. — Это может плохо обернуться. Вы астматик, юный господин, и мне бы не хотелось, чтобы вы умерли от дыма сигарет. — Если ты хочешь бросить, то почему продолжаешь курить? — хмуриться. — Почем ты просто не можешь выбросить сигареты и больше не покупать их? — Хах, — устало выдыхает. — Вы такой забавный, — получает удивленный взгляд. — Это не так просто, как может казаться. Зачастую, может начаться ломка. Это когда человек не может терпеть и все его мысли заполнены только тем, что он запретил себе. Да и я… — задумчиво смотрит в потолок. — И не хотела никогда бросать. Мне нравится, так что все в порядке. Да, это вредно для здоровья, но мне все равно. — Это неправильно, — недовольно дуется. — Папа говорил, что увлечения не должны вредить здоровью. — У всех разные мысли на этот счет, — снова взглядывает на часы. — Ладно, хватит уже разговоров, — взмахом руки кладет книгу на тумбочку и тушит свечи. — Вам уже давно пора спать, — больше накрывает его одеялом и закидывает его ему под ноги, чтобы те не мерзли. — Спокойной ночи, юный господин. — Ну вот… - недовольно бурчит. — Я опять не узнал, чем закончилась сказка… — Мы сможем дочитать ее завтра, — идет к двери. — Не переживайте, — слегка улыбается. — К тому же, там еще много частей.***
— Сиэль, просто размахивая шпагой ты ничего не добьешься! — наблюдает за тем, как Фрэнсис обучает Фантомхайва фехтованию. Младший сидел на стуле рядом со столом, просто наблюдая за тем, как эти двое фехтуют. — Михаэль, иди на следящий урок, я хочу еще позаниматься, — наверное, этот мальчишка хотел впечатлить Рин, что пусто смотрела на попытки Сиэля сразиться с маркизой в полную мощь. — Рин… — становиться рядом с ней, из-за чего ей приходится наклониться. — Пойдем? — кивает, соглашаясь. Сиэль недовольно нахмурился, поджав губы. Горничная кланяется, прося разрешения у маркизы, чтобы уйти вслед за мальчишкой, и та дает согласие. — Рин, а что у меня теперь? — Искусство, — после того, как воспоминание несколько устаканилось у девушки в голове, ее поведение стало более обычным. Младшего Фантомхайва такое поведение горничной немного пугало, но так как хуже относиться она к нему не стала, то все, казалось, было хорошо. — А позже обеденный перерыв, вы вполне сможете заняться своими делами. — Я хочу почитать, — отвечает, слегка повернувшись к ней. — Та книга лежит у меня в комнате, да? — кивает. — Я хочу принять ванну. Успею сделать это сейчас? — Вполне, — отвечает, задумчиво кивнув и открыв двери в комнату. — Дайте мне пару минут, я наберу ванну. — Да… — садится на кровать, свесив ноги. Он не знал, как заговорить с горничной о том, что его волновало. С одной стороны, Михаэль уже привык к Рин, и знал, что если попросить ее, то она вполне может помочь, но все равно было почему-то страшно. — Юный господин, — выходит из ванной, чтобы подготовить вещи. - Если вы хотите успеть, то нужно поторопиться, — складывает их на кровать и стаскивает со своих волос ленту, чтобы завязать глаза. — Пойдемте. — Рин, — заходит в ванну и становиться так, чтобы горничной было удобно его раздеть. — В общем… ну… — поджимает губы. — Я… я думаю… гхм… ну…. — собраться со словами было сложно, из-за этого снова замолкает, пока девушка помогает ему залезть в ванную. — Я… — Юный господин, не стоит переживать, — мочит голову, чтобы вымыть ее. — Если вам что-то нужно, не бойтесь этого просить. Я уже много раз говорила вам об этом. — Ну… просто… - прижимает колени к себе, руками бултыхая пену. — Я… ну… ты видела, как я фехтую, да?.. Я бы… хотел стать лучше… Ты умеешь фехтовать? — Вы хотите, чтобы я научила вас фехтовать лучше? — понимает, к чему мальчишка ведет, и получает кивок. Смывает пену с его волос и берет мочалку. — Думаю, это вполне возможно, — кивает, некоторое время подумав. — Я попробую вписать в ваше расписание наши уроки. — Но, Рин… — поджимает губы, вздрогнув, когда мочалка прошлась по спине. — Это… я… я бы хотел, чтобы об этом никто не знал… — поджимает губы. — Хотите научиться этому в тайне? — губы демона расплылись в улыбке. — Я подумаю об этом, — кивает. — Думаю, смогу придумать что-то для вас.***
— Ничего не получается, — бурчит себе под нос, перечеркивая весь рисунок и выкидывая его в мусор. — Бездарность… — Юный господин?.. — вопросительно подымает бровь и наклоняется в перед. — Что-то случилось? Может я могу вам чем-то помочь? — Нет! — так же резко выкрикивает, пряча уже новый набросок. — Я должен сам! Ты мне тут не помощник! — его злило, что у него ничего не получается, но и помощь Рин, Михаэль, в этом деле брать не хотел. — Уходи! Я сам справлюсь! — Как прикажете, — кланяется, и выходит из комнаты, еще некоторое время смотря в дверь, пытаясь понять, что нашло на мальчишку. С одной стороны, это не ее дело, с другой стороны, она по приказу Винсента должна развеивать все тревоги этого мальца, ведь он довольно пугливый. Правда сама Рин сейчас не особо-то и понимает, считается ли этот случай. Что ж, в любом случае, у нее и так много работы. Нужно еще убраться в комнате у второго близнеца, пока тот на занятии, приготовить на вечер младшему шоколадный торт и найти вторую часть той сказки, что она читала ему недавно. Все-таки, вчера на сам дочитал ее. Разворачивается, чтобы пойти в кабинет Винсента, ведь тот явно только что звал ее, и, наверное, он обязательно опять даст какой-то глупый приказ, в отместку, за ту шутку, что Тейлор выдала в карете. Не сказать, конечно, что графу она не понравилась, скорее наоборот, он любит пошловатые шуточки, но не от демона, когда он так ждет серьезности. А тем временем младший из Фантомхайвов пытался успокоиться и взять себя в руки, лишь бы сделать то, что он начал. Если бы кто-то сейчас вошел в комнату, то явно бы подумал, что ребенок только проснулся и, кажется, оделся совершенно сам, ведь все его волосы были безнадёжно растрёпанные (а ведь Рин просила этого не делать после душа. Он пришел с искусства раньше брата, от того, волосы еще и не до сохли), одежда, кстати, была не в лучшем состоянии. Ведь рубашка была помята, и испачкана на манжетах в красках и карандашах. Он все еще пытался что-то нарисовать, но, чтобы не получалось, ему все равно не нравилось. Что уж тут поделать, если хотелось сделать все максимально круто. Хотелось удивить того, кто получит это и заработать похвалу. Хотя, не солгать бы вам, он и так часто получал от него похвалу. — Юный господин? — в комнату стучится Танака, пытаясь дозваться до ребенка. — Могу ли я войти? — тот нервно соглашается, поняв, что ничего дельного и так не получиться. — Леди Рин сказала, что вы ее прогнали, поэтому я пришел спросить, не случилось ли чего. — Случилось… — дует губы на самого себя. — У меня ничего не получается… А я хотел успеть сделать это сегодня… — Прошу прощения, но чем же таким вы занимаетесь? — подходит ближе, чтобы посмотреть туда, куда указывает ребенок. — Я хочу… — заставляет старика нагнуться и шепчет ему на ухо.***
— Вот… — протягивает Рин листочек, смущенно отвернувшись и поджав губы. — Я знаю, что это не так красиво, как бы хотелось, но я старался… — бурчит себе под нос. — Дедушка Танака сказал, что я не должен пытаться сделать все идеально, а делать это с душой… Я не уверен, что тебе понравится… — Это… мне?.. — переспрашивает, слегка хмурясь, и на кивок мальчишки, слегка вздрогнувшей рукой забирает рисунок-открытку. — Почему?.. — Учитель сказал, что мы должны нарисовать открытку тому, кем восхищаемся… — бурчит себе под нос, спрятав руки за спиной и опустив голову вниз. — Я старался, но у меня все равно не получилось так, как я хотел… — Ха-ха-ха, — слегка смеется, прикрыв рот рукой. — Вот как, — мальчишка удивленно подымает на нее голову. — Все получилось чудесно, вам не стоит волноваться, — Рин кладет руку ему на макушку, слегка поглаживая. — Думаю, вы заслужили получить сегодня лишнюю главу сказки… — задумчиво продолжает, как бы насмехаясь. — Или лучше песенку?.. — А и то, и то нельзя?.. — дуется. — Я же старался! — Ах-ха, — складывает рисунок в пиджак. — Думаю, сегодня мы сделаем день-исключение, — тыкает пальцев в лоб. — Но не рассчитывайте, что так будет всегда. — И что тебя можно будет еще раз подкупить, да? — улыбается, обняв демона за подол платья. — Ты прошлый раз тоже так говорила. — Вот как? — вопросительно подымает брови. — Наверное, мне уже нужно быть строже с вами, да?***
— Люди такие интересные… — задумчиво хмыкает, зайдя в темноту собственной комнаты. — Особенно дети… У меня возникает чувство, будто когда-то я об этом пожалею… — с помощью скотча приклеивает рисунок на стенку, рядом с кроватью. — Но это будет потом…