Не чудовище

Жизнь никогда не бывает справедливой. В этом Иккинг убедился на собственном горьком опыте. Наловил два килограмма рыбы, желая заработать похвалу от вечно сурового отца? «Ради бога, Иккинг, занялся бы нормальным делом, вечно ты дурью маешься. Тебе пора повзрослеть». Разработал специальное устройство, позволяющее ловить полулюдей без надлежащих усилий? «И на что ты потратил материалы? Иккинг, пойми ты наконец, у нас есть крылья и специальное оружие, которое уж точно проверено временем. На твои детские шалости у меня нет времени. Повзрослей уже!» Добивался значительных успехов на занятиях в специальной прединициативной подготовке Плеваки? «Ну, ты мог бы постараться и получше. Худой, как рыбья косточка, которой Плевака вытаскивает застрявшую еду в зубах. И когда ты уже повзрослеешь? Надеюсь, к этому времени ты хоть мускулов понаберёшь.» Вечные упреки, вечное недовольство... всё это подводит Иккинга к невидимой линии, граничащей между раздражением и глубокой ненавистью, яростно пульсирующей под кожей. Как бы сильно он не старался, как бы много усилий не вкладывал – он всегда не достигал тех незримых и недостижимых стандартов отца. Самое печальное, что другие жители, наблюдая за отчаянными попытками мальчика, только воротили нос и в целом поддерживали своего вождя. Иккинг был бы в восторге от преданности народа к своему вождю, если бы эта самая преданность не обошлась бы ему боком. Как, к примеру, сейчас. — А ну проваливай с моего участка, несносный мальчишка! Не хватало, чтобы ты заразил моих детей своей никчемностью! — раздались громкие слова внушительного на вид мужчины. Его ярко-синие крылья Громобоя гневно трепетали за мускулистой спиной, пока длинный хвост яростно подметал землю, открыто демонстрируя враждебное отношение своего обладателя. И, поверьте, обычно Иккинг поджимал свой метафорический хвост (поскольку настоящего у него пока не было) и послушно покидал территорию очередного разгневанного жителя деревни, стараясь казаться как можно меньше, чтобы лишний раз не мозолить глаза своей тощей фигурой, но определенно не сегодня. Сегодня Иккинг был очень, очень раздражён (это был действительно долгий день) и обвинительные слова произвели на него полностью противоположный эффект. Ведь вместо обычного страха и абсолютного послушания он почувствовал неожиданную смелость вкупе с раскалённой яростью. — Не знал, что вы наш новый вождь острова! Если вы не заметили, я просто проходил мимо! Центральная улица никак не может быть вашей собственностью, сэр, — ладно, Иккинг, может быть, и очень зол, но черт бы побрал его уважение ко всем живым существам этого мира. Серьёзно, его мама, кажется, очень сильно перестаралась в детстве. Как жаль, что она мертва, он бы с радостью поделился с ней своими мыслями на этот счёт. К слову, стоящий напротив мужчина явно не оценил его уважение, если судить по возмущённо приподнятым бровям и злым маленьким глазам (настолько маленьким, что, по мнению Иккинга, они потерялись на его лице). — Ты... Ах ты, маленький говнюк!.. — когда взрослый полудракон начал задыхаться от переполнявшего его возмущения, сын вождя наконец смог взять под контроль свои бушующие эмоции и решил прислушаться к голосу разума, который просто кричал ему покинуть эту дурацкую улицу и не встречаться с конкретно этим человеком как минимум неделю. Может больше. Он решил не усугублять ситуацию и быстрым шагом направился в сторону опушки леса, краем уха слыша громкие проклятия в свою сторону. Иккинг негромко хмыкнул, внутренне забавляясь тщетным попыткам мужчины оскорбить его. Когда слышишь одни и те же ругательства каждый божий день, со временем перестаёшь на них реагировать. У жителей деревни нет никакой фантазии.

***

Сквозь зеленые ветки начал проглядывать деревянный каркас небольшой заброшенной хижины. Она находилась практически на противоположной от деревни стороне острова, вдали от любых любопытных глаз. Иккинг наткнулся на неё примерно полтора года назад, на следующий день после своего четырнадцатого дня рождения. В тот день юноша снова в пух и прах разругался с отцом, после чего в расстроенных чувствах начал бродить по лесу, в итоге заблудившись в вечерних сумерках. Вот тогда-то он и нашёл это прекрасное место для уединения. Приводил он это помещение в порядок несколько дней подряд. Протер метровую пыль с каждой поверхности, проветрил хижину от застарелого и пресного запаха, кое-где даже починил половицы – в общем, делал хижину пригодной для жилья. После этого он начал мало помалу перетаскивать свои вещи; довольно скудный набор свечей, старая потрёпанная записная книжка, небольшой ковёр из овечьей шерсти, который он стащил прямиком из своей комнаты (все-таки дом вождя хорошо отапливался, в отличие от заброшенной хижины), маленький набор книг, которые он «одолжил на постоянной основе» в местной библиотеке (не то чтобы их хоть кто-то читал) и большое пуховое одеяло нашли своё место в новом тайном прибежище сына вождя. Теперь это место выглядело хотя бы прилично. Единственное, про что он забыл – сорняки перед хижиной. Хотя какое-то время он пытался вручную выдернуть их, вот только силёнок особо не хватало. И сколько бы он не прилагал усилий, сколько бы не проклинал эти чертовы сорняки – их корни всегда оставались глубоко под землёй. Спустя двадцать три попытки (да-да, он настолько педантичен, что считал гребанные попытки. Хотя правильнее сказать неудачи) Хеддок бросил это неблагодарное дело и махнул на эти сорняки рукой. И в прямом и в переносном смысле. Поэтому в том, что сейчас Иккинг недовольно буравил взглядом нежелательную траву перед хижиной, нет ничего удивительного. — Вот стану я полудраконом, стану сильнее, и обязательно избавлюсь от вас, — буркнул юноша себе под нос, протискиваясь к двери. Уже в хижине Иккинг раскрыл настежь все окна, чтобы выветрить стоячий воздух – он не приходил сюда на протяжение нескольких дней – после чего стянул с плеч меховую жилетку и критическим взглядом обвёл летающую по воздуху пыль. На днях нужно будет провести влажную уборку. Мысленно напомнив себе в следующий раз прихватить с собой ведро с водой, Иккинг начал делать то, за чем сюда и пришёл. А именно – расслабиться в тишине за чтением какой-нибудь книги. Тонкие пальцы пробежались по корешкам книг, после чего достали самую массивную. Слабый пыльный след остался на подушечках пальцев, из-за чего из Иккинга вырвалось недовольное цыканье. Всё-таки мать привила ему не только вежливость, но и дикое желание чистоты. Это, к слову, тоже не очень нравится бравым викингам-полудраконам, для которых чистота является лишь отдаленным набором букв, впоследствие чего у них прибавился ещё один повод для оскорблений. Иккингу порой кажется, что за его действиями люди следят тщательнее, чем за действиями его отца, который, к слову, является вождем этих людей. Эх, популярность, она такая. Зеленые глаза пробежались по названию книги. «Классификация полудраконов, их слабости и преимущества». Очень познавательно, но нет. Уж что-что, а эта книга не подходит для расслабления. К слову, протиснуть эту книгу обратно на полочку оказалось сложнее, чем взять. На этот раз пальцы остановились на среднего размера книге в синем переплете. «Инструкция по выживанию в дикой природе, способы готовки дикого кабана и классификация съедобных растений». Единственный вопрос, который всплыл в голове юноши, был «чем кабан отличается от остальных животных? Почему они выделили только кабана?». Увы, но автор книги умер ещё задолго до Иккинга, поэтому его вопросы остались без ответа. Книга вернулась на своё законное место. На этот раз Иккинг решил взять маленькую книгу, авось повезёт. Красный переплёт уже заинтриговал, но вот название шатену понравилось больше. «Детские сказки и мифы». Самое то. Удобно умостившись с книгой в руках на старом матрасе, который Хеддок гордо именует кроватью, он принялся за чтение и не заметил, как погрузился в воображаемый мир детских сказок. Оторвался от книги он только ближе к ночи, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Алое небо уже окрашивалось темно-синими красками, в хижине же была кромешная тьма. Именно тогда Иккинг заметил, что забыл зажечь свечи. Однако, что его удивило, он прекрасно различал буквы в темноте. Неужели... Юноша встрепенулся и обвёл взглядом темное пространство перед собой. Стол в углу, сухой пучок лечебных трав на нем, небольшая вмятина в стене (происхождение которой Иккинг не знал), незажённая свеча в стеклянном стаканчике – всё это он различил с предельной четкостью, словно смотрел на эти предметы при свете дня. Несмелая улыбка расплылась на ошарашенном лице. Вот оно. Первый признак пробуждения его внутреннего дракона. Несмелая улыбка медленно растянулась шире, стоило только этому факту осесть в его голове. Иккинг на эмоциях вскочил на ноги и выбежал на улицу. Зеленые глаза счастливо уставились в небо, пока шатен пытался сдержать радостное хихикание. Наконец он станет таким же, как все. Он станет таким же полудраконом, как и все жители его деревни, и им не останется ничего, кроме как принять его и перестать кидать оскорбления в его сторону. Его жизнь наконец наладится.