***
В зале заседаний Ватикана, где несколько минут назад закончилась прямая трансляция обращения, стояла мертвая тишина. Бледный как полотно Алессандро, неподвижно сидел на полу, запутавшись в своей мантии, и невидящим взором смотрел на зависшее посреди помещения остаточное изображение голографической картинки – настоящего ада, царящего сейчас на дворцовой площади Империи. Сотни убитых, сожженных солнцем тел, грудой лежали на мостовой, а их жуткие предсмертные крики все еще продолжали звучать в ушах Его Святейшества. Увиденное так глубоко потрясло Алессандро, что он никак не мог найти в себе силы, чтобы прийти в себя и принять такую реальность. Когда кардинал Франческо Медичи, который, наконец, покинул свои покои и присоединился ко всем в зале заседаний как раз под самый конец выступления, подошел к Алессандро и, желая привести того в чувства, рывком поднял на ноги, а его брат тут же снова рухнул на пол, и сгорбившись, обхватив колени руками, скомкав под себя мантию, с совершенно безумным выражением на лице, начал потихоньку раскачиваться из стороны в сторону, шепча себе под нос слова из какой-то детской песни, с ужасающей очевидностью стало понятно, что Его Святейшество Папа Римский временно повредился рассудком. Вацлав Гавел, опасаясь того, что Алессандро, не смотря его на юный возраст и еще крепкий для подобных эмоциональных потрясений молодой организм, и вовсе может хватить удар от пережитого из-за свойственной ему чрезмерной впечатлительности и вселенской боли за все сущее, тут же незаметно для всех покинул помещение, срочно отправившись на поиски личного врача Его Святейшества. Начальник инквизиции брат Петр, также находившийся во время выступления в зале, теперь ожидал немедленных распоряжений от кардинала Медичи, который в данной ситуации ввиду отсутствия своей сестры Катерины и по причине недееспособности Его Святейшества, по воле случая оказался единственным человеком в Ватикане, обладающим реальной силой и законной властью для того, чтобы отдать приказ о вводе вооруженных сил инквизиции, предусмотрительно заблаговременно стянутых распоряжением самого же Франческо Медичи в пограничный город Иштван, на территорию Империи для проведения спасательной операции по эвакуации из зоны конфликта герцогини Миланской. Брат Петр прекрасно видел, чем закончилось выступление, когда часть дворца, куда успели укрыться от солнца Императрица Августа и часть ее подданных, была разрушена мощным взрывом, а затем на улицах города, примыкающих к площади, появились танки и вооруженные люди, почему-то несущие на своих знаменах флаг Ватикана. Кто-то от имени Святой Церкви сейчас уничтожал оставшихся в живых жителей Империи, разрушал и грабил их дома, кто-то сумел убедить весь мир, мастерски наложив на слова Абеля свои слова и отключив защитный щит в небе, в том, что Ватикан начал полномасштабную военную операцию против Империи. — К А И Н! Казалось, что от этого яростного крика Абеля содрогнулись вековые своды собора, а вслед за этим в стену им же был запущен злосчастный голографический проектор, который тут же разбился вдребезги и с грохотом упал на пол. Заметив появившийся нехороший красный огонек в глазах Святого Отца, брат Петр инстинктивно сжал свое оружие. — Вы пугаете Его Святейшество! — строго произнес Франческо Медичи, указывая Абелю на забившегося в угол между тронами и сжавшего голову руками Алессандро. — Прошу вас немедленно прекратить! Да и что проку в порче казенного имущества?! Слова кардинала возымели должное действие, мгновенно отрезвив Абеля и охладив его пыл, брат Петр удовлетворенно убрал руку с оружия. В этот момент в зале заседаний появилась голограмма сестры Кейт. Вид у нее был крайне встревоженный. — Альбион направил на нас семь своих лучших военных кораблей, — доложила она. — По моим оценкам у каждого из них более чем внушительная комплектация боевых орудий и снарядов на борту. Нам будет невероятно сложно отразить их удар в случае нападения. Воздушный флот Альбиона уже скоро будет здесь. Ее Величество Королева Бригитта II просит о срочном разговоре с Папой Римским и немедленного прекращения атаки на Империю, в противном случае, видимо, речь может идти о начале военных действий со стороны Альбиона против нас.***
Вацлав Гавел, вернувшись в зал заседаний в компании доктора, отвел того к только-только начинающему понемногу приходить в себя Алессандро, но Его Святейшество все еще пребывал в прострации и явно не был готов к тому, чтобы вести серьезные дипломатические переговоры с Альбионом, страной, с которой Ватикан неожиданно оказался практически в состоянии войны. — Отведите моего брата в его апартаменты и дайте все необходимые лекарства, — приказал врачу Франческо Медичи. — Его Святейшеству нужен полный покой и отдых. Лишние волнения и переживания ему сейчас ни к чему. Сестра Кейт участливо смотрела на то, как Алессандро, покачиваясь и еще нетвердо стоя на ногах, под руку с доктором выходит из зала, а затем она повернулась к кардиналу Медичи и вопросительно посмотрела на него. — Альбион ждет нашего ответа, — напомнила она таким тоном, будто об ее вопросе в подобной ситуации можно было бы попросту легко позабыть. Франческо Медичи, казалось бы, оказался в сложной ситуации. Он не умел так ловко лавировать между острыми подводными камнями политических отношений, как его сестра, но, тем не менее, нужно было что-то решать и делать это как можно быстрее. — Что вы намерены им ответить? — спросил Абель, когда увидел, что по лицу кардинала пробежала довольная мимолетная ухмылка. Медичи пропустил его вопрос мимо ушей. Брат Петр бросил короткий взгляд на Абеля и лишь вздохнул. Ну, разумеется, кардинал не собирался отчитываться в своих действиях перед членами Эй-Экс, только на этот раз ситуация была слишком серьезной. — Я знаю, — продолжил Абель, — что в обход решений госпожи Катерины и Его Святейшества вы заполонили весь Иштван военным легионами Святой Инквизиции. Позвольте спросить, уж не намерены ли вы пустить в ход эти силы и отправить войска в Империю? И вновь ответом ему была лишь тишина. Франческо Медичи отчего-то намеренно игнорировал его вопросы, и Абель почувствовал, что вновь закипает. — Полагаю, что вы, как и все мы, беспокоитесь о судьбе вашей сестры, оказавшейся в такой трудный час в Империи, — медленно произнес он, выделяя каждое слово, стараясь достучаться до кардинала. — Но кроме нее, там находятся и наши товарищи, верные служители Его Святейшества, а в самом городе под флагами Святой Церкви орудуют многочисленные наемники, видимо, из числа людей, поскольку солнечный свет никак не влияет на них. Несомненно, здесь не обошлось без участия Ордена, но Альбион считает, что все это наших рук дело, и доказательств обратно у нас пока нет. Тем не менее, единственный правильный вариант в данной ситуации это объединиться с Альбионом для совместной операции по освобождению Империи от чьих бы то ни было захватчиков. Сестра Кейт с тревогой смотрела на все еще хранившего молчание Франческо. — Ваше Высокопреосвященство, — произнесла она, — корабли Альбиона на подходе. Их пусковые устройства уже активированы, они нанесут удар по Ватикану в любую минуту. Прикажите мне начать сбивать их? «Он скажет – Да!» — с ужасом подумал Абель, и посмотрел на Вацлава, единственного из группы Эй-Экс, который сейчас мог оказать ему помощь, тот едва заметно кивнул, однако, все это не укрылось от зоркого взгляда брата Петра Орсини, и зал заседаний Ватикана в считанные секунды заполнился несколькими десятками вооруженных представителей Святой Инквизиции. — Ну вот, теперь это уже больше похоже на правду, — удовлетворенно заметил Франческо Медичи. — Сестра Кейт, — обратился он к Железной Деве, — разумеется, мы НЕ будем сбивать корабли Альбиона, мы же не хотим развязать войну. Организуйте мне связь с Королевой Бригиттой через пять минут, и извинитесь за наше долгое молчание, сошлитесь на технические неполадки. Уверьте ее, что атака на Империю будет прекращена, поскольку мы, усилиями Бюро Инквизиции, сумели поймать и арестовать вышедшего из нашего повиновения главного организатора чудовищных беспорядков в Империи сумасшедшего фанатика, священника Абеля Найтроуда и даже готовы передать его на справедливый суд независимой третьей стороне, то есть самому Королевству Альбион. Такой политический ход Франческо Медичи оказался настолько ошеломляющим и неожиданным для Абеля, что тот, позабыв поправить свои вечно спадающие очки, на этот раз дал им беспрепятственно съехать по переносице и разбиться у его ног.***
— Вы… что… собираетесь арестовать меня? И экстрадировать на Альбион… как преступника? — наконец, очнувшись от изумления, вымолвил Абель, почувствовав, как внутри его мгновенно просыпаются праведный гнев и лютая обида на столь несправедливое обвинение и решение кардинала. В ответ Франческо Медичи лишь уверенно кивнул. — И… как вы намерены сделать это? — резонно поинтересовался Абель. — Очень просто, — не моргнув глазом, ответил кардинал и посмотрел на начальника инквизиции. — Брат Петр, наденьте, пожалуйста, наручники на Святого Отца Абеля Найтроуда и приготовьте все необходимое для его транспортировки на один из кораблей Альбиона. Я думаю, что Королева пока согласится с таким вариантом, и Альбион сохранит свой нейтралитет. К тому же, это единственное, что мы можем сделать сейчас со своей стороны для поддержания баланса сил в мире. Когда повинуясь приказу руководства, Брат Петр сделал первый шаг по направлению к Абелю, то сразу стало понятно, что просто так арестовать Святого Отца не получится. — Назад! — сквозь зубы прошипел на него Абель, весь ощетиниваясь, и тут же принимая свой зловещий облик Крусника 02. — Прекрасно, — нисколько не испугавшись этого, промолвил Франческо Медичи. — Наконец-то, я могу лицезреть всю мощь тайного оружия моей сестры в действии. Вы, что же собираетесь перебить всех нас, Святой Отец? Вацлав Гавел в этот момент преградил собой дорогу начальнику Бюро Инквизиции, оказавшись между ним и Абелем. — Остановитесь, — произнес он. — Это все не имеет смысла. Брат Петр, нехотя повиновавшись, встал в нескольких метрах от Вацлава и Абеля и вопросительно посмотрел на кардинала. — Ваше Высокопреосвященство, — произнес он, — для выполнения вашего приказа мне придется применить страшную разрушительную силу моего оружия в стенах Ватикана. Вы позволите мне… — Отставить! — резко оборвал его Франческо. — Я надеюсь, что, Святой Отец все-таки одумается и сдастся сам. — Объяснитесь, — с шипящим свистом выдыхая воздух из легких, потребовал Абель. — Видите ли, Святой Отец, — произнес Франческо Медичи, аккуратно подбирая слова, — я знаю, что вы всегда ставили меня рангом ниже, чем мою достопочтенную сестру, считая худшим политиком, не способным к дипломатии, трезвой оценке событий и компромиссам, и, хотя, мне нелегко признавать это, в чем-то вы были абсолютно правы. Но я способен меняться, способен учиться, способен признавать собственные ошибки и заблуждения. И сейчас, в этот критический для нас момент, когда здесь рядом с нами нет герцогини Миланской, а Его Святейшество так потрясен случившимся, что его разум отказал ему, я сам явственно вижу лишь один путь сохранения мирных отношений с воинственным Альбионом. И этот путь – ваш арест. — Поймите меня правильно, Абель, — продолжил Франческо, внимательно наблюдая за реакцией Крусника на его слова. — Вы, именно вы, а никто-то другой, уничтожили сотни мафусаилов, разрушив защитный щит над городом, и ввели войска наемников на территорию Империи. Именно ваше обращение видели и слышали все жители земли, а потому именно вас все считают главным виновником случившегося, врагом и угрозой для всего мира. Как вы сами ранее сказали мне, у нас нет никаких доказательств причастности Ордена Розенкрейцеров к случившемуся, а значит, я не смогу сейчас только лишь на словах убедить Королевство Альбион в том, что Рим не имеет никакого отношения к нападению на Империю. По этой же причине, пока я поддерживаю и укрываю вас тут, я не могу даже заводить разговор об объединении сил инквизиции Ватикана с армией Альбиона для оказания совместной помощи Империи и спасения членов нашей делегации, среди которых находится и моя сестра, госпожа Катерина. — Итак, — кардинал постепенно уже начинал подходить к завершающей части своего монолога, — как видите, я подробно объяснил вам свою позицию, Святой Отец, и теперь весь вопрос в том, что решите делать вы, поскольку, хоть я и уверен в силе и несокрушимости своей Инквизиции, но я не питаю излишних иллюзий, и откровенно говоря, не думаю, что им удастся арестовать вас, только если вы сами этого не захотите. Разумность слов и выводов Франческо Медичи были несомненны. Про себя Абель даже удивился тому, как быстро кардинал успел просчитать всю ситуацию, и сумел превратиться из человека, всегда готового из любой искры противоречий раздуть пламя настоящей войны и потом командовать на полях сражений, в разумного и рассудительного политика, в силах преподать теперь пару-тройку уроков дипломатии даже для самой госпожи Катерины. Но кое-что все же беспокоило Абеля, и это была вовсе не смертная казнь, которая, возможно, ждала его на Альбионе за совершенные не им преступления. — Хорошо, — произнес он, все еще не спеша отключать свои наномашины. — Во избежание вооруженного конфликта между Ватиканом и Альбионом сейчас, я согласен на то, чтобы меня арестовали, но есть одна вещь, которую вы должны будете пообещать мне. — Я не брошу свою сестру и верных ей людей в Империи, если вы об этом, — промолвил кардинал. — Не совсем. Я не думаю, что мое заключение на Альбионе будет долгим или же станет препятствием для того, чтобы самому отправиться в Империю. Но вы должны поклясться в присутствии всех этих свидетелей, — Абель указал на Брата Петра, Гавела и членов отряда Инквизиции, — в том, что вы ни под каким видом не отправите войска из Иштвана в Империю, не обговорив это прежде с Альбионом и не получив его на то согласие. Я думаю, вы понимаете, что в противном случае, это станет реальным подтверждением того, что Ватикан и в самом деле вступил в беспощадную войну с Империей. — Клянусь, — просто ответил Франческо Медичи. И когда Абель снова обрел человеческий вид, Брат Петр, наконец, смог надеть на него наручники.***
Королева Бригитта II была не вполне довольна результатом проведенных переговоров с Ватиканом, во-первых, ей не удалось поговорить с Папой, оказалось, что тот болен, а уж известие о том, что ответственность за все произведенные массовые убийства в Империи, взял на себя какой-то малоизвестный священник, не только не упокоило ее, а, напротив, заставило еще сильнее задуматься над происходящим. С другой стороны беспричинно нападать на Ватикан оснований не было, и Альбион должен был отозвать все свои военные корабли от Рима после того на борт одного из них будет передан этот самый сумасшедший фанатик, Святой Отец Абель Найтроуд. Связи с самой Империей, в том числе и от засланных шпионов Альбиона, пока не было никакой, и на данный момент оставался не ясным вопрос о том, живы ли еще Императрица Августа Враддика и кардинал Катерина Сфорца. — Мэри, — королева позвала поближе к себе будущую наследницу трона Альбиона, Мэри Спенсер. — Мэри, дорогая, я себя не очень хорошо чувствую и прилягу. Сообщите мне, когда из Рима вернутся наши корабли, мне хотелось бы взглянуть в глаза такому священнику, который смог сжечь заживо столько народу и после спокойно жить с этим и продолжать молиться своему Богу за спасение наших душ. А также продолжайте следить за всеми передвижениями Инквизиции в Иштване, и если хоть один «святоша» перейдет границу с Империей, мы должны будем незамедлительно принять самые жесткие меры по отношению к Ватикану.***
Франческо Медичи лично присутствовал при передаче опасного государственного преступника Абеля Найтроуда, героически пойманного силами Бюро Инквизиции, на военный корабль Королевства Альбиона, зависшего сейчас над площадью Святого Петра в Риме. Абель, видимо, для большей помпезности и торжественности был закован в колодки и ножные кандалы и посажен в небольшую железную клетку с острыми металлическими шипами по всему внутреннему периметру за исключением пола. Он явно чувствовал там себя неуютно, а от того, каким взглядом смотрели на него провожающие отец Гавел, вручивший ему на прощание запасные очки взамен разбитых, и сестра Кейт Скотт, чья голограмма таинственно мерцала в надвигающемся вечернем сумраке, на его душе становилось и вовсе тоскливо. "Интересно, чтобы бы сказала госпожа Катерина, если бы увидела все это?" — подумал Абель, и почувствовал, что ноги и руки в колодках уже начинают довольно сильно саднить и ныть. Находясь в клетке, он дожидался, пока с воздушного судна Альбиона опустится платформа, на которую его погрузят, чтобы затем затащить внутрь корабля. Франческо Медичи улаживал последние бумажные формальности, связанные с его перевозкой военными Альбиона. Наконец, был дан сигнал к подъему платформы, и кардинал в последний раз подошел к его клетке. — Я попросил, чтобы с тобой обращались помягче, — тихо прошептал он, чтобы военные, также перешедшие на платформу для подъема на корабль, ничего не смогли услышать. — Сказал, что ты не всегда был безумным фанатиком веры, а превратился в такового вследствие чрезмерного употребления строго запрещенных психоделических химических препаратов, находившихся в широком употреблении еще задолго до начала Армагеддона. Я надеюсь, это хоть как-то смягчит твою вину. Абель удивленно посмотрел на кардинала Медичи, вдруг перешедшего с ним на "ты" и решившего неожиданно проявить такое участие к его судьбе. — Э-эээ, спасибо, наверное, — неуверенно поблагодарил он. — Удачи, — произнес напоследок Франческо Медичи и быстро сошел с платформы, которая уже начала подниматься вверх, засасывая свою добычу внутрь "брюха" корабля. "Чтобы бы сказала госпожа Катерина, если бы увидела все это?" — в который раз с грустной усмешкой задал себе этот вопрос Абель, в то время как платформа с его тюремной клеткой и военными Альбиона уже практически полностью оказалась внутри принимающего их корабля, и тут в его голове отчетливо прозвучал отчего-то очень обидный и резкий ответ, произнесенный неподражаемым тембром голоса герцогини Миланской: "Ну, что я могу сказать? Ты просто идиот, Абель!" — и на этом створки в днище корабля за ними закрылись.***
Франческо Медичи, вернувшись с улицы в зал заседаний, вместе с Гавелем и Петром Орсини первым делом позвал к себе личного доктора Его Святейшества, чтобы справиться о состоянии здоровья Алессандро. — Полагаю, Его Святейшеству уже намного лучше? — спросил кардинал. — Мне показалось, что первый шок от пережитого у него уже давно прошел. Доктор сокрушенно опустил голову. — К сожалению, мы ошиблись, — произнес он. — Это было лишь временное улучшение. Но теперь у вашего брата началась нервная горячка. У него озноб, сильная температура, лихорадка и бред. И я не думаю, что в ближайшие несколько дней его состояние сильно изменится. Кардинал нахмурился и жестом отослал доктора прочь. Затем он пару раз прошелся туда-сюда по залу, что-то обдумывая. Брат Петр и Вацлав Гавел молча стояли напротив кардинала, ожидая его дальнейших распоряжений. Гавел предполагал, что после ареста Абеля и отправки его на Альбион, кардинал, как и следовало ожидать, начнет новую серию переговоров с Королевой Бригиттой II для консолидаций совместных действий по освобождению Империи, но вместо Франческо обратился к Брату Петру с совсем иной просьбой. — Брат Петр, — подойдя к своему верному начальнику Бюро Инквизиции, произнес Франческо Медичи, — я приказываю вам немедленно отправиться в Иштван, где вы возьмете под свое командование все силы Святой Инквизиции и начнете операцию по поиску герцогини Миланской, а главное по взятию всей территории Империи истинного человечества под контроль Святой Церкви. — Слушаюсь! — без тени сомнений с готовностью произнес Брат Петр. Гавел же, не веря услышанному, с ужасом смотрел на кардинала Медичи. — Ваше Высокопреосвященство! — воскликнул он. — Но вы обещали Святому Отцу Найтроуду, что никогда и ни под каким предлогом вы не будете вторгаться в Империю без предварительного согласия на то Альбиона. Вы поклялись ему в этом! — Да, поклялся, — невозмутимо ответил Франческо, глядя Вацлаву прямо в глаза. — И не сделай я этого, ваш дорогой Крусник разнес бы нам весь Ватикан. Вы этого хотели? Конечно, было бы неплохо заручиться поддержкой такой машины смерти как Святой Отец Абель Найтроуд, но боюсь, он на это не согласится, поскольку Абель, как и вы, человек Катерины и потому он не разделяет моих убеждений. Ну, так вот и пускай, им теперь занимается Альбион. Слава Богу, это уже не моя головная боль. — Вы, что же, получается, обманули, специально арестовали и отправили Святого Отца Найтроуда подальше от Ватикана только лишь для того, чтобы, пользуясь отсутствием госпожи Катерины и болезнью Его Святейшества, самому беспрепятственно начать полномасштабное вторжение в Империю? — произнес Гавел, удивляясь тому, как эхо разносит его крамольные слова по всему залу. — Ну, если хотите, Отец Гавел, то да, именно я и сделал, — пожал плечами Франческо Медичи. — Поймите же, наконец, судьба преподнесла нам такой шикарный подарок. Кто-то отключил защитный щит в Империи и отправил туда армию вооруженных наемников. Вмешаться в эту ситуацию сейчас – это наш единственный шанс раз и навсегда переломить ситуацию в мире в нашу пользу. Разве вы не согласны с этим? — Даже опустив моральную сторону вопроса и забыв про независимость чужого государства, — вздохнул Гавел, — то, как Альбион отнесется к тому, что легионы Святой Инквизиции входят в территориальное пространство Империи? Сегодня мы все видели демонстрацию силы их военной мощи. — Вас интересует вопрос, как к этому отнесется Альбион? — насмешливо переспросил его кардинал Медичи. — А вы не подумали о том, что возможно именно сам Альбион стоит за этой реальной атакой на Империю? Нет? Вам не приходило в голову, что Королева Бригитта II на закате своего правления решила увековечить свое имя в веках, колонизировав Империю? К тому же, как доносит наша разведка, это уже давно распространенная практика на Альбионе, где имеется какая-то закрытая подземная колония мафусаилов, превращенных там практически в бесправных рабов. — Но атака на Империю, вероятно, это всего лишь чья-то ловкая провокация, чтобы столкнуть нас лбами с Альбионом, — произнес Гавел, поочередно смотря то на кардинала, то на молчащего, на протяжении всего разговора Брата Петра. — Неужели мы допустим, чтобы… — Брат Петр, — жестом оборвал его Франческо Медичи, бросив взгляд на начальника инквизиции, — а вы, почему еще здесь? Впустую теряете драгоценное время? Немедленно выдвигайтесь в Иштван и не забудьте взять с собой сестру Паолу, там ей найдется хорошее применение. Или же вы, подобно Отцу Гавелю, также сомневаетесь в моих приказах? — Никак нет, я готов выполнить любой ваш приказ, — ответил Брат Петр и, поклонившись, спешно покинул зал заседаний. — Теперь вы, — Франческо Медичи уничтожающе посмотрел на Вацлава. - Отец Гавел, запомните раз и навсегда, я более не желаю слышать от вас никаких вольнодумств и никаких подрывающих авторитет Святой Церкви необоснованных предположений. Если вы с чем-то не согласны, никто вас здесь не держит. Думаю, что с получением известий о гибели моей сестры Эй-Экс все равно будет распущен. Услышав это, Гавел почувствовал, что ему стало как-то нехорошо, в глазах потемнело, и уши словно забились ватой, он судорожно вдохнул воздух и слегка наклонился вперед, схватившись за сердце. — Вы… получили известия из Империи о том, что госпожа Катерина… мертва? — с трудом владея собой, спросил он. — Нет. Но скоро получу, — хладнокровно произнес Франческо. — Или неужели вы считаете, что после того как Абель от лица всей Святой Церкви убил столько мафусаилов, те оставят в живых хоть одного представителя Ватикана, и тем более самого кардинала? Я лично так не думаю. И хотя официального известия о смерти моей сестры еще нет, я уже заранее оплакиваю ее безвременную кончину.***
Мэри Спенсер из срочного донесения от одного из своих личных осведомителей в Ватикане вскоре узнала о том, что кардинал Медичи все-таки отдал приказ о вводе легионов Святой Инквизиции в Империю. Королева в это время отдыхала в своих покоях, и Мэри решила не беспокоить ее, пока не получит окончательного подтверждения этой информации от агентов Альбиона, находящихся сейчас в пограничном с Империей городе Иштване. Но тут к ней без стука в кабинет вошел граф Манчестерский, владелец гетто на Альбионе, а по совместительству государственный советник по вопросам безопасности, и по его лицу, Мэри поняла, что случилось что-то еще. — Ни один из семи экипажей кораблей, вылетевших к нам обратно из Рима, не отвечает, — произнес он, теребя в руках какую-то бумагу с гербом Ватикана. — А с минуту назад с судна, на борту которого сейчас находится, арестованный за массовые убийства, религиозный фанатик Абель Найтроуд, мы получили вот такое сообщение. С этими словами Верджил Уолш выложил на стол перед Мэри лист белой бумаги, на котором сверху красовался герб Святой Церкви, а по центру красным шрифтом большими буквами было выведено: "ЕРЕТИКИ АЛЬБИОНА – БОЙТЕСЬ ГНЕВА ГОСПОДНЯ!". — Как вы думаете, что все это значит? — спросил он у враз побледневшей Мэри. — И не пора ли нам разбудить Королеву? Похоже, что кардинал Медичи все тщательно спланировал и не случайно отправил к нам этого своего священника. А уж если Святому Отцу удалось отключить мощнейшую защиту щита в Империи, находясь за тысячи километров от нее, то перевести командование всеми нашими военными кораблями на себя ему уж точно ничего не стоит. — Вы можете установить местонахождения кораблей сейчас? — спросила Мэри, вставая из-за стола и готовясь идти в покои Ее Величества, чтобы преподнести ей дурные вести. — Конечно. Все семь летят прямо на нас, а при сохранении той же скорости и того же курса минут через десять они уже будут над Лондиниумом.***
Абель, находясь на борту военного корабля Альбиона и сидя в клетке, закованный в кандалы, к своему огорчению вдруг явственно ощутил, что у него начинает сильно чесаться кончик носа. В его общем бедственном положении это было, конечно, мелочью, но, тем не менее, отсутствие возможности сделать элементарные вещи, ужасно раздражало его. Конечно, он мог попробовать встать и попытаться дотянуться носом до железных прутьев своей клетки, но в этом случае он, скорее всего, не удовлетворил бы свою потребность, а лишь сильно повредил себе нос, разодрав его об отточенную сталь игловидных шипов, расположенных на решетке. Впрочем, колодка на плечах все равно не позволила бы ему сделать это. Затем Абеля начала мучить жажда. Он видел, что какая-то жидкость была налита в небольшую кадушку, но она была установлена почему-то за пределами его тюремной камеры и так далеко от решетки, что достать ее ни в кандалах, ни без них было бы невозможно. Корабль находился в воздухе уже довольно давно, но за все это время к нему ни разу не подошел, ни один из офицеров Альбиона. Более того, многочисленные военные, которых он видел при погрузке на корабль, теперь все как свозь землю провалились. Даже его клетку сейчас никто не охранял. В грузовом отсеке корабля, где он находился, тем временем становилось очень жарко и душно, и жажда с каждой минутой начинила мучить его все сильнее и сильнее. Абель пару раз крикнул в надежде, что хоть кто-нибудь услышит его, но тщетно, на помощь ему так никто и не пришел. Тогда он, пользуясь тем, что никто не видит этого, решился сам снять с себя колодку и цепи и сходить попить воды из кадушки. Разумеется, и колодка, и кандалы, надетые на него в Ватикане Отцом Гавелем и Братом Петром, были с секретом и снимались очень просто, отчасти являясь всего лишь бутафорией. Открыть клетку также не составило никакого труда. Стараясь делать все очень быстро, чтобы не быть замеченным, Абель бегом добежал до емкости с водой, открыл крышку и практически полностью окунул туда лицо, сделал первый глоток, и тут же в ужасе отпрянул от бочонка, выплюнув изо рта красную жижу. Кадушка оказалась до краев наполнена человеческой кровью вперемежку с кусками оторванной кожи, кишками, глазами и другими внутренностями. Из динамиков, расположенных во всех помещениях корабля, тут же раздался тихий приглушенный смех, который мог принадлежать только одному существу в этом мире. Абель на мгновение застыл на месте, но более ничего не происходило. Возвращаться обратно в клетку и самому заковать себя в кандалы, продолжая спектакль с арестом, смысла уже не было никакого, поскольку, вероятно, от всей команды корабля Альбиона, если, что и осталось, так это только лишь кровавый суп в кадушке. Абеля передернуло от отвращения при одном только воспоминании об этом. Он вышел из грузового отсека, намереваясь найти кабину пилота. Если кто-то захватил корабль, то, скорее всего он должен был находиться именно там. По пути в комнату управления при беглом осмотре помещений Абель нашел еще пару трупов офицеров Альбиона, их тела были разрублены топором. Исходя из этого, можно было предположить, что на борту орудуют автоягеры, но Абель не встретился ни с одним из них. Наконец, добравшись до капитанского мостика, он резко распахнул дверь и влетел внутрь, заранее приготовившись к самому худшему и вполне ожидая встретиться здесь со своим братом или с представителями Ордена Розенкрейцеров, но вместо этого он увидел лишь одного Иона Фортуну, графа Мемфисского, уверенно сидевшего за штурвалом этого корабля, полного мертвецов. Вокруг него на полу в разных позах лежали тела капитана и пилотов Альбиона с перерезанным горлом.***
— Ион?! Ты…? — не веря своим глазам, прошептал, опешивший от такого поворота событий, Абель, на миг, допуская мысль, что именно граф Мемфисский захватил корабль Альбиона и жестоко убил всех этих людей. Но Ион ничего не ответил ему, продолжая неподвижно сидеть в капитанском кресле, обхватив обеими руками штурвал. — Ион, — позвал его Абель, осторожно подходя к нему сзади. — Ты слышишь меня? Оказавшись совсем близко, Абель, наконец, понял причину молчания Иона, тот был без сознания, но сидел с неестественно прямой спиной, руками, сведенными болезненной судорогой, как бы держась за рычаг управления, и открытыми, почти застекленевшими, глазами, смотрел сквозь стекло в кабине пилота на небо и летящих по бокам и впереди них остальных шести кораблей Альбиона. К изголовью кресла, где он сидел, был прикреплен небольшой пакетик с каким-то раствором, этот раствор тек по катетеру и попадал в вену Иона, проткнутую иглой от капельницы. Ни секунды не сомневаясь, Абель выдернул иглу и разорвал пакет, принюхавшись к растекшемуся по его рукам содержимому. Определенно, это был раствор серебра, яда для вампиров, но введенный в организм в малых дозах не убивающий, а надежно парализующий жертву. С отвращением Абель отбросил капельницу в сторону и потряс Иона за плечи, тот слабо шевельнулся в его руках. — Господин Ион, с вами все в порядке? — спросил его Абель, видя, что тот начинает приходить в себя. — Святой Отец? — еле слышно произнес Ион, узнав Абеля только лишь по голосу, и теперь щурясь от яркого электрического света и часто моргая, Ион расфокусированным взглядом отчаянно пытался лицо рассмотреть человека, находившегося рядом с ним, и, наконец, узнав, с неподдельным ужасом посмотрел на Абеля. — Боже, это и в самом деле вы?! Вам нельзя здесь находиться! — слабым голосом протянул он и попытался встать. Но Абель тут же усадил его обратно. — Не двигайтесь, действие серебра еще не прошло. Я пока постараюсь связаться с Альбином. Корабль на автопилоте, — быстро изучая взглядом данные бортовых приборов, произнес Абель. — Курс верный, похоже, мы все же летим в Лондининум. Так, что же здесь произошло? И как вы тут оказались, господин Ион? — Я выполнял одно важное задание Императрицы, и бесславно провалил его… — уныло произнес Ион, слабым взором обводя помещение, еще не вполне придя в себя, но увидев, что Абель собирается дотронуться до каких-то кнопок на пульте управления, Ион, вздрогнув, будто что-то вспомнил, мгновенно вскочил, и не своим голосом закричав: "НЕТ!", с размаху набросился сзади на Святого Отца, но из-за влитого в его кровь коварного ядовитого раствора, он еще не вполне мог владеть своим телом, поэтому его ноги неожиданно подкосились, и он растянулся во весь рост на полу прямо перед Абелем. — Ничего трогать нельзя! — прохрипел он, пока Абель, аккуратно поднимал его с пола и усаживал обратно в кресло. — На корабле включена система самоуничтожения! Нажмете хоть что-нибудь, мы разлетимся на куски, а вместе с нами цепной реакцией и все они, — Ион кивком указал на остальные корабли Королевства Альбион, летящие в непосредственной близости рядом с ними. Говорить Иону было тяжело, поэтому он позволил себе сделать передышку, пока Абель пытался связать воедино услышанное с общей ситуацией, складывающейся на данный момент, и понял, что что-то подобное, с ним уже когда-то случалось. — Но корабль все равно взорвется, — продолжил Ион, — когда мы достигнем Альбиона. Любая наша попытка выбраться с корабля, открыть шлюз, люк, проделать дыру в корпусе судна, что угодно, повлечет за собой взрыв. Остановить систему самоуничтожения невозможно. Попытка ввести контра-код для ее перезагрузки опять-таки неминуемо приведет к взрыву. Но главное, на обшивке корабля установлены дополнительные заряды из пяти бомб колоссальной мощности. Они детонируют при взрыве корабля, и если это произойдет над Лондиниумом то, от этого города терранов вообще ничего не останется. — Господин Ион, откуда вы-то все это знаете?! — не выдержал Абель. — Потому что он шпион, засланный к нам любезной Сес, — раздался над ухом Абеля приятный тихий и чуть насмешливый голос, идущий по-прежнему изо всех динамиков на корабле. — Хитрый шпион, но все же, вовремя раскрытый, дезинформированный и нейтрализованный. Впрочем, все, что он рассказал о наших планах на вас – это правда. — Каин, где ты? — прошипел Абель, озираясь вокруг. Ответом был лишь серебристый смех. Ион поспешно схватил Абеля за руку. — Ничего не предпринимайте, Святой Отец! Это его система самоуничтожения установлена на корабле. Если вы попробуете использовать… — Да, он прав — подтвердил Каин. - При включении наномашин, корабль тут же взорвется. Но он взорвется в любом случае, а выбраться отсюда вам не удастся. Взрыв же будет такой мощности, что загорится само небо. Уцелеть вы не сможете, если только… ну, ты знаешь…. Хотя в этом случае твое существование все равно перестанет быть для меня проблемой, верно? — Это корабль Альбиона, летящий из Ватикана, его уничтожение будет воспринято как объявление войны Альбиону, ты этого добиваешься? — спросил Абель, отчаянно пытающийся за это время найти хоть какой-то выход из этой ситуации, но его не было. — И с этой же целью был отключен защитный щит в Империи? — Щит в Империи – вообще-то это была идея фон Кемпфера, — с легким пренебрежением в голосе заметил Каин. — Но надо признать она оказалась не такой уж плохой. И, кстати, действия еще одного весьма честолюбивого человека, отправляющего в данную минуту силы Святой Инквизиции из Иштвана в Империю, также будут нам только на руку. Альбион и Ватикан пойдут войной друг на друга и взаимоуничтожатся. Сопротивление Империи будет сломлено нашими силами и армией наемных убийц. На земле, наконец, воцарится новый прекрасный мир. Но мне кажется, вы уже подлетаете в Лондиниуму, поэтому я не буду вас более отвлекать. Прощай, Абель, на этот раз навсегда! Из динамиков раздался легкий скрежет и связь оборвалась. — Что мы будем делать, Святой Отец? — спросил Ион. — И это правда, что Рим отправил войска в Империю? Абель молчал. — Вероятно, да, — наконец, отозвался он. — Кардинал Медичи нисколько не изменился, а я зря поверил его словам. Надо признать, Орден Розенкрейцеров все же своего добился, им уже почти удалось развязать глобальную войну, которая уничтожит весь мир, остался лишь последний штрих. Воздушный флот Альбиона подорван агентом Святой Церкви, войска Инквизиции входят в Империю… — И…? — протянул Ион. — Мы еще можем что-нибудь сделать, чтобы изменить это? Абель покачал головой. — Ни мне, ни вам не выжить при таком взрыве. Думаю, уже на подлете к Лондиниуму Альбион попытается сбить нас, а значит, бомбы Каина снова будут приведены в действие. Поэтому единственное, что мы еще в состоянии предотвратить так это массовую гибель жителей Лондиниума. То есть мы можем детонировать бомбы сейчас, не долетая до берегов Альбиона. Вместе с нами погибнут экипажи еще шести кораблей. Но люди в Лондиниуме не пострадают. Хотя все это все равно это будет воспринято Альбионом как акт терроризма со стороны Ватикана. Ну, так что, господин Ион, вы согласны со мной? Вы согласны умереть прямо сейчас? Нельзя сказать, чтобы перспектива скорой неотвратимой смерти не пугала Иона. — Святой Отец, сестра Эстер, она… хоть раз спрашивала обо мне? — неожиданно для себя самого вдруг произнес он, и тут же спохватился. — То есть я хотел сказать… — Что вы готовы, — закончил за него Абель. Ион сокрушенно кивнул. Выбирать не приходилось. Умереть сейчас или через десять минут. Какая уж тут была разница? Абель подошел к нему и поднял Иона с кресла, тот уже мог самостоятельно держаться на ногах, но все же был очень слаб. — Значит, система самоуничтожения корабля сработает сразу же при включении наномашин, — пробубнил себе под нос Абель. Ион кивнул. — Тогда давайте не будем тянуть, — решительно произнес Святой Отец, поправляя свои очки, и бросая взгляд на радар корабля. — Тем более что до Альбиона уже не далеко. Затем, покопавшись в карманах, он протянул Иону свой пистолет и небольшую коробку с патронами. — Господин, Ион, вот, возьмите. Теперь это все ваше. Здесь особые электро-зарядные патроны повышенной мощности, разработанные Профессором как раз на такой экстренный случай. Смотрите, не тратьте их понапрасну, но и стреляйте сразу, не раздумывая. — Зачем мне все это, Святой Отец? — не понимая, спросил Ион, забирая из рук Абеля увесистое оружие. — В кого мне еще доведется стрелять ими? Мы же погибнем через пару минут. — Я просто подумал, будет очень обидно, если так никто и не сможет рассказать всему миру правду о том, что на самом деле происходит, — пожал плечами Абель и, притянув к себе Иона, крепко сжал того в своих объятьях, грозя задушить. — А теперь, пора, — произнес он. — Готовы? Тогда давайте на счет три. Один-два-… Одновременно с тем как глаза Абеля зажглись красным огнем, военный корабль Альбиона взорвался изнутри, бомбы на его борту детонировали, в сто крат увеличивая мощность произведенного взрыва, который мгновенно огненным облаком поглотил все остальные, летящие рядом с ними, военные корабли, и с громогласным рокотом прокатился на многие километры впереди них. Взрывная волна, достигнув берегов Альбиона, выбила стекла из многих жилых домов в Лондиниуме.***
— Ваше Величество, все наши семь боевых кораблей были только что уничтожены в воздухе мощным взрывом, находящиеся на борту люди погибли, в том числе и террорист-смертник Святой Отец Абель Найтроуд, — доложил граф Манчестерский, входя во внутренние покои королевы Бригитты II, где уже находилась Мэри Спенсер с полученным из Иштвана подтверждением о вторжении легионов Святой Инквизиции в Империю. — Это произошло недалеко от нашей воздушной границы. Но если бы корабли достигли Лондиниума, взрыв без сомнения мог бы уничтожить целый город. Видимо, это был своеобразный акт устрашения со стороны Ватикана либо просчет в планах Святой Церкви. Никакой информации из Рима пока нет, точно известно лишь то, что Папа Римский серьезно болен и возможно находится при смерти. Фактически все решения за него принимаются единолично кардиналом Франческо Медичи. Каковы будут наши ответные действия на все это, Ваше Величество?***
После взрыва Ион пришел в себя очень быстро и обнаружил, что лежит на земле, утопая в густой и мокрой от росы траве. Вначале он не поверил тому, что действительно жив, ведь пережить такой взрыв положительно было никому невозможно. Потом Ион решил, что от постоянных инъекций серебра, вводимых ему Исааком фон Кемпфером, его одурманенному рассудку все это просто привиделось. Но затем он заметил в небе след от недавно пролетавших кораблей, черный дым, валивший от их упавших на землю обломков и зарево от воздушного пожарища, вызванного взрывом. А, пошевелив рукой, Ион обнаружил, что в ней был зажат чужой пистолет, а левый карман его рубашки отягощала коробка с патронами, и, похоже, что это было единственное, что осталось в этом мире от Святого Отца Абеля Найтроуда.