***
Так перед матчем он не нервничал уже давно. Он трясёт ногой, пока слушает наставления тренера, кусает кожу вокруг ногтей, ходит туда-сюда в раздевалке, пока Лёха не кричит «хватит маячить перед глазами, Шаст, сядь!» Они выходят на поле, зрители улюлюкают, и Антона немного отпускает. Он здесь — ради игры. Он здесь — ради команды. Он здесь — ради победы. Он делает глубокий вдох, оглядывает стадион, поправляет гетры и улыбается небу, выгоняя все мысли, кроме футбола. Ровно до того момента, пока игроки не начинают пожимать друг другу руки. Перед ним калейдоскопом мелькают ладони и глаза, пока самыми последними на него не смотрят пронзительные голубые. До боли знакомые. И мир замирает. Сердце начинает стучать, как сумасшедшее, разбивая ледяной кокон и устремляясь навстречу человеку, рядом с которым оно расцветало. Арсений не пожимает ему ладонь, а лишь коротко касается, поглаживая пальцами, и в этом прикосновении столько нежности, что Антону трудно дышать. Ёбаный пиздец. Он старается прийти в себя, пока бежит к своей позиции на поле, и сосредоточивает взгляд на мяче — игру начинает его команда. Судья свистит, и игра начинается. Антон отдаётся матчу, ныряет в него с головой, быстро лавирует между игроками-соперниками, отдавая пасы и открываясь под них сам. Всё идёт хорошо, и ни с какими Арсениями он не встречается. Ровно до 37 минуты матча. Неудачно выбитый мяч попадает к соперникам, и Антон устремляется вперёд, чтобы сорвать контр-атаку. Он догоняет Арсения и в мягком подкате выбивает у него мяч, отправляя его за пределы поля. Судья свистит и показывает в сторону ворот Олимпа — аут вбрасывают они. Антон встречается взглядом с Арсением. Тот наклоняет голову вбок, мягко улыбается, а потом пару раз легонько стучит Антона по плечу. — Классный подкат. Он чуть ли не подмигивает, а Антон начинает злиться. Через 5 минут Антон чётким ударом в девятку открывает счёт. Во втором тайме Антон полностью сосредоточен на футболе, у него чёткая установка от тренера, которой он следует. Они встречаются с Арсением в основном у ворот команды Шастуна, атакует Попов по большей части с другого фланга. На 71 минуте, когда счёт уже 2:1 в пользу Арканума, он получает пас от Андрея и устремляется к воротам, оба нападающих заблокированы защитниками, и Антон решает пока пойти дальше самому. Он обходит одного соперника, но тут сбоку подлетает второй… А дальше он чувствует обжигающую боль в лодыжке и запах травы под носом. Больно, чертовски больно. Он перекатывается на спину и открывает глаза. Перед ним мелькают сокомандники, что-то спрашивают, он пытается сесть, видит бегущих к нему медиков команды. И тут он чувствует тёплую ладонь на плече. — Ты в порядке? Он поворачивает голову и встречается с обеспокоенным взглядом Арсения. Ты чё, блять, тут делаешь вообще, придурок?! Антон коротко кивает, и Арсений отбегает от него. Дома, лёжа в кровати и потягивая чай, он заходит в Инстаграм и в поиске вбивает имя Арсения. Он переходит на его аккаунт, медленно листает, открывая каждую фотку. У Арсения очень эстетичный профиль — и фотографии с матчей, и фотографии с фотосессий, они все чётко подобраны, чтобы хорошо смотрелись вместе, а ещё, он ведёт чёрно-белую полосу вот уже полгода — да, Антон долистал. Интересно, он сам ведёт Инст или у него есть специальный человек для этого? Антон листает его хайлайтсы — один посвящён футболу, там фото и видео с собственных тренировок и матчей; второй тоже посвящён футболу, но там фото и видео с матчей команд, за которые Арс болеет; а третий посвящён Германии — Мюнхену, в котором Арсений жил, и другим городам, в которых бывал. Фотографии очень красивые. И сам Арсений очень красивый. Снова что-то ноет где-то в сердце. Антон заносит палец над «подписаться», как сверху всплывает уведомление: arseniyspopov: Привет! И Антон буквально подскакивает, выходит из Инста, блокирует телефон и кладёт его под подушку. Телефон вибрирует. Ещё раз. И ещё. Он на пару секунд зажмуривает глаза, а потом идёт на кухню мыть кружку. Через 10 минут он возвращается в комнату и дрожащими руками тянется к телефону. На экране пропущенный от Иры — она пропустила сегодняшний матч из-за учёбы и сейчас всё ещё где-то с подружками — а также, три уведомления от Арсения. arseniyspopov: Как твоя нога? аrseniyspopov: Хорошо играл сегодня! аrseniyspopov: Поздравляю с победой!)) Матч закончился со счётом 3:2 в пользу команды Антона, но лучшим игроком был признан Арсений — на его счету приличное время владения мячом, несколько удачных обводок, голевой пас, и, собственно, гол. Неплохие показатели для первого матча в новой команде. Антон совершенно не понимает, зачем Арсений ему пишет, но из вежливости отвечает. anton.shastoon: Нога в порядке. Спасибо! Ты тоже хорошо играл, поздравляю с дебютом) Арсений отвечает гифкой улыбающейся мордашки, а Антон зачем-то думает, интересно, а что сейчас делает Арсений? Готовится ко сну? Или ужинает? Или обнимается с девушкой? А где он вообще сейчас остановился? У родителей? В своей собственной квартире? Поток вопросов в его голове останавливает звук поворачивающегося в замке ключа. Спасибо, Ир.***
Следующие несколько недель Арсений продолжает Антону писать, в основном, отвечает на его сторис или желает удачной игры, он даже подписывается на Антона, но Антон не подписывается в ответ. Не подписывается, но мониторит его Инст и просматривает каждую сторис. Зачем? Он и сам не знает. В матче 19 тура их команда встречается с питерским Нептуном. У Антона игра не идёт как-то с самого начала, и он заёбывается уже к концу первого тайма. Так много он не бегал, кажется, никогда. В середине второго тайма нападающий Нептуна легко отнимает у него мяч и практически приводит свою команду к голу — выручает вратарь Арканума. Антон матерится в голос, а потом видит свой номер на табло замен. Он снова матерится и бежит к кромке поля. Пожимает руку Олегу, выходящему вместо него, смотрит на тренера — тот лишь неопределённо кивает головой — явно им сегодня недоволен. Стас хлопает его по плечу, говоря, что «всё нормально», Антон лишь кивает и поднимает взгляд на трибуны. И столбенеет. Во втором ряду сидит Арсений Попов собственной персоной. Светит своими голыми коленками, в которые упёрся локтями. Замечает взгляд Антона на себе и выпрямляется. Поправляет кепку — как у Антона, блять. Делает сочувственную мордашку. Ой, иди ты. Антон садится в кресло, стараясь не думать о том, что Арсений притащился на его матч. И он, блин, в этом матче сыграл, как придурок! По пути домой он проверяет уведомления в Инсте, и маленький уголочек его сердца надеется, что Арсений что-то написал ему. И непроизвольно улыбается, когда видит непрочитанные в их диалоге. Он открывает сообщение, там лишь простое: «Как ты?» И от этого почему-то ёкает внутри. Арсений не написал всякое «ничего, бывает», «впереди ещё много игр, твоя лучшая впереди», или типа того. И Антон ведётся на это, как слепой котёнок. anton.shastoon: Я проебался anton.shastoon: Не знаю, что это anton.shastoon: С самого начала не пошло аrseniyspopov: Понимаю(( Выдохни, и ложись отдыхать. Ну или не ложись) Пойди куда-то, сделай что-то приятное для себя. Отпусти это. Явных ошибок у тебя сегодня не было аrseniyspopov: Хотя, сегодня лучше ложись) сон — лучшее лекарство Лучшее лекарство не помогает, потому что ему снится, как он обнимает Арсения. Прижимается к тёплым плечам, гладит рёбра, поясницу, бёдра. Арсений зарывается пальцами ему в кудряшки и ласково проводит носом по щеке. Антон распахивает глаза, ловя ртом воздух. В комнате темно и душно — к его боку прижимается Ира. Он аккуратно снимает с себя её руку и встаёт с кровати. На кухне включает свет и щурится, наливает себе стакан воды, подходит к окну и прижимается к стеклу лбом. Зачем Арсений ему пишет? Чтобы что? Зачем вот эти будто бы искренние переживания? Антон, тебе это всё не надо. Арсений в прошлом. Прекращай это.***
Когда Антон с командой едет в Тулу на следующий матч, он получает от Арсения уже привычное «Удачной игры!», сам он сегодня играет в Казани. Антон ничего не отвечает. Не отвечает и после матча, и бьёт себя по рукам, чтобы не написать Попову «Поздравляю!» — его клуб разгромил казанский 4:0, и два из четырёх забил Арс. Не отвечает он и на следующий день, и через день, и ещё через два. Он просто смахивает уведомления, не читая. А в пятницу они сталкиваются в кафе. Действительно, в Москве же оно одно. Арсений с парой ребят из команды — Антон не сомневался, что тот быстро заведёт друзей в новом месте — а Антон с Ирой. Она о чём-то щебечет сбоку, но всё внимание Антона направлено на брюнета, садящегося за столик в метрах пяти от них. Замечает Антона. Замирает. Искра, буря, безумие — пошутил бы кто-то, но Антону вообще не смешно. Арсений приковывает его взгляд. Как тогда в 8 лет, когда***
Антону тошно. Тошно от всего. Тошно смотреть на Иру; тошно лежать с ней в обнимку; тошно сидеть в гостях у родителей, нахваливающих её и чуть ли не женящих их прям за этим столом; тошно тусить с друзьями; тошно смотреть на сторис Арсения, в которых стала мелькать какая-то девушка; тошно от себя и своих чувств; тошнотошнотошно. Его жизнь будто превратилась в болото. Единственная радость, которая оставалась — это футбол. Он отдавался игре весь, с каждой игрой всё больше и больше зарабатывая отличную репутацию для утверждения в составе сборной. — Шаст, пошли с нами завтра на матч Олимпа с Гермесом? — спрашивает Димка в раздевалке после их матча. — Чё? Зачем? — Ну просто. Посмотреть. Интересно же. Антон неуверенно двигает плечами. — Да пошли! Хоть развеешься. По воздуху если только. — Не знаю, Дим. — Блин, так интересно, кто кого выебет завтра, — вклинивается в их разговор Журавлёв, — Попов Выграновского или наоборот. Такое противостояние! Почти как Кэп и Железный человек. Антон выгибает бровь, а Димка пихает его в плечо, сдерживая смех. — Чё ты ржёшь? — Хочу пошутить, но боюсь, ты обидишься. — Не обижусь. — Точно? — Точно. — Ладно. Тебе хочется, чтобы выебали Попова и сделал это ты? Антон вытягивает лицо в удивлении-возмущении, а Позов хохочет в голос.***
Антон всё-таки соглашается. Олимп—Гермес — действительно сильное и, обычно, зрелищное противостояние. Счёт открывается уже на 4 минуте — из-за ошибки защитника Олимпа Выграновский отправляет мяч в угол, не оставляя шанса вратарю. Ребята присвистывают. Им с Гермесом играть через два тура. Игра весь тайм напряжённая, с голевыми моментами у обеих команд. Антон не специально, правда не специально, так получается — следит только за игроком с номером 11 на спине. Арсений почти что забивает уже дважды, но в первый раз на месте оказывается вратарь, а во второй — он оказывается в офсайде, и Антон безошибочно читает по его губам возмущённое «блять!». Второй тайм уступает по напряжению первому, но обе команды стараются, и на 61 минуте полузащитник Олимпа забивает, сравнивая счёт. Арсений поздравляет партнёра по команде, ярко улыбаясь, и желудок Антона делает сальто. Как же давно он не видел её. Эту искреннюю, светящуюся улыбку Арса. Что-то похожее на тоску пробирается в грудь, и Антон старается это чувство прогнать. Игра продолжается, всё идёт ровно, до 75 минуты. Арсений уверенно бежит с мячом, обходит одного, второго, мельком смотрит на вратаря соперников, и Антон уже почти радуется его забитому голу, потому что, ну, очевидно, это гол. Но у защитника Гермеса другие планы. В отвратительно грубом подкате он сбивает Арсения с ног, влетая шипами ему в голеностоп. Лицо Арсения искажает гримаса боли, рот открывается в крике и он падает на газон. Мир вокруг останавливается. Антон, кажется, не дышит, лишь, закрыв рот рукой, смотрит на парня с номером 11 на спине, лежащего на газоне. Арсений не встаёт ни через полминуты, ни через минуту. Лежит на боку, обнимая руками голеностоп. Его окружают одноклубники и врачи, закрывая его от зрителей. — Только бы не разрыв связок, только бы не разрыв связок, только бы не разрыв, — как в молитве шепчет Антон. — Ага… — соглашается сбоку Димка. На поле появляются носилки, и происходящее дальше Антон видит, как в замедленной съёмке — Арсения укладывают на носилки, один из врачей прижимает к его к лодыжке лёд, Арс спрятал лицо в ладонях. Антон провожает взглядом эту процессию, пока она не скрывается в подтрибунном помещении. — Пиздец, — говорит Дима, и Антон отрешённо кивает. Игра продолжается, но Антон смотрит, как будто сквозь — все его мысли сейчас с Арсением. Хоть бы с ним всё было хорошо. В такси, по пути домой, Антон пишет «Как ты?», что, ожидаемо, остаётся без ответа в этот вечер. На следующий день тоже. И Антон начинает переживать уже очень сильно. В сотый раз проверив директ, он вздыхает, откладывает телефон, трёт пальцами виски. — Как тебе блинчики? Снова берёт телефон. — Антон? Вбивает в поиске аккаунт клуба. — Антон! Он видит лицо Арса на самой последней публикации, но не успевает её открыть, потому что Ира вырывает телефон у него из рук. — Эй! — всплёскивает руками он. — Я с тобой говорю вообще-то, ты можешь хоть на минуту отвлечься от телефона? — Это важно! — То есть то, что я говорю — неважно? — Нет! — Ира в возмущении открывает рот, и Антон спешно исправляется. — В смысле, нет, важно. — Прекрааасно. И что же тебе там так важно? — она смотрит в его телефон, он ещё не успел заблокироваться, поэтому она видит на экране открытый аккаунт Олимпа. — Эй! — снова кричит он и забирает свой телефон. — Это некрасиво! — Зачем тебе Инстаграм Олимпа? — Надо. — Я уж думала, ты там с девушкой какой-нибудь переписываешься, а тут… — Я же сказал, это важно, что ты ещё хочешь? — Хочу, чтобы ты делился со мной тем, что тебе важно! — Ты не поймёшь. — Ах, вот как? — Да! Ира встаёт из-за стола и уходит в спальню, демонстративно хлопнув дверью. Антон наконец-то открывает публикацию, пробегается глазами, «к сожалению, у нашего нападающего разрыв связок». Блять. Пиздец. Он чувствует себя беспомощно, Арсений не отвечает, и он даже не знает, в какой Арс больнице. anton.shastoon: Арс anton.shastoon: Пожалуйста, когда сможешь, дай знать, как ты — Пожалуйста, — шёпот в пустоту кухни. День тянется вязкой резиной, Антон не знает чем себя занять, он слоняется из угла в угол, болтает с Димкой в Телеге, пытается играть в ФИФУ. Когда он выбирает себе команду на экране, телефон рядом вибрирует, Антон кидает на него взгляд и внутри всё замирает — Арсений. Он сразу откладывает джойстик и открывает Инст. arseniyspopov: Разрыв связок arseniyspopov: Чувствую себя отвратительно arseniyspopov: Просто пиздец anton.shastoon: Нужна будет операция? arseniyspopov: Нет anton.shastoon: Слава богу anton.shastoon: В какой ты больнице? arseniyspopov: Сейчас в 89, но вечером улетаю на обследование в Мюнхен anton.shastoon: Оу Антон даже не знает, что ещё написать, он хочет Арсения увидеть. anton.shastoon: Давай. Надеюсь, всё будет хорошо Дальше он набирает «Я с тобой», потом стирает, потом снова набирает. Ира снова хлопает дверью, и Антон от неожиданности нажимает на «отправить». Сообщение прочитано сразу же. Он зажмуривает глаза. Блять. Телефон вибрирует в руке, но он так и сидит, как дурак с закрытыми глазами. Через минуту всё-таки медленно открывает один глаз и несмело заглядывает в телефон. arseniyspopov: Спасибо! Я очень это ценю***
Через три дня Арс пишет, что прилетает в Москву. Антон пишет простое «Дай свой адрес», и уже через пару минут Арсений присылает ему название улицы, номера дома и квартиры. Антон покупает апельсины, банально, но Арсений их любит, и его любимый гранатовый сок. Рядом с Арсовым подъездом цветочный, и Антон, повинуясь секундному импульсу, заходит туда и покупает голубые гортензии. Арсений удивлённо смотрит, окидывая взглядом Антона, а потом улыбается. Не так ярко, как обычно, но хотя бы так. — Привет. — Привет. Проходи. Ванная справа, там оранжевое полотенце, увидишь. Антон кивает и провожает взглядом Арсения, который с помощью костылей, медленно идёт в комнату. — Как ты? — садясь на диван рядом с Арсом, спрашивает Антон. — Да так. Арсений выглядит замученным. Под глазами тёмные тени, цвет лица тусклый, будто яркость отключили. — Какой прогноз на восстановление? — Полтора месяца точно. Если всё будет хорошо. Если нет — два, а то и два с половиной. Антон поджимает губы. До боли в груди хочется Арса обнять. Но он лишь тянется своей рукой к его и кончиками пальцев поглаживает запястье. — Главное, чтобы в итоге ты был цел и невредим. — Ага. Только вот жаль, что с мечтами о молодёжке придётся попрощаться. — Да почему? Вызовы будут только месяца через два, ты успеешь восстановиться. — Ты такой оптимист. — Я удивлён, почему ты нет. — Потому что мне больно. Эти слова буквально простреливают сердце Антона и он, наплевав на всё, двигается ближе, и обвивает плечи Арса своей рукой. Притягивает к себе, и Арс кладёт голову ему на плечо, утыкаясь носом в шею. Антон прижимается щекой к его макушке, и второй рукой поглаживает его плечо. — Антон… — М? — Прости меня, пожалуйста. — За что? — За всё. Я такой мудак, Антон. Я… меньше всего в жизни я хотел тебя обидеть. А в итоге… Я так перед тобой виноват, Антон. Прости меня. За то, что потянулся к тебе, а потом оттолкнул тебя, оставил, ничего не объяснив. Я не знал, что делать со своими чувствами. Ведь всю жизнь я слышал от родителей, что так неправильно, так не должно быть. Но я смотрел на тебя и это было самым правильным в моей жизни. Меня разрывало. Я так хотел быть с тобой, до дрожи в коленках. Но я боялся всего остального. Что скажут друзья, что скажут родители, что будет с моей карьерой. Ты скажешь, что я трус, и ты будешь прав. Он замолкает, прижимаясь ещё ближе к Антону, и обнимает его талию своей рукой. А Антон даже дышать боится. Внутри всё поджимается от Арсовых слов. — А потом мне предложили уехать в Мюнхен. Это был шанс, от которого я не мог отказаться. Никто бы не смог, — звучит умоляюще, и Антон медленно кивает, — и я… я хотел запомнить тебя. Всего тебя. Сердце делает кульбит, но Антон лишь тихо выдавливает: — Когда мы занимались сексом, ты уже знал, что уедешь? — Да. Это было эгоистично с моей стороны, знаю, прости меня. Я не хотел давать тебе, и себе, надежду, поэтому и было это «я не пидор». Я подумал, что пусть лучше ты меня возненавидишь, чем будешь страдать по мне. Ты, наверно, жалеешь, и я не удивлюсь этому. Антон аккуратно отстраняется, чтобы посмотреть Арсу в глаза. — Я не жалею. — Правда? — Ни капельки. Арсений вымученно улыбается и прижимается лбом ко лбу Антона. — Прости. Прости, что проебал тебя. — Арс… — Ты был лучшим в моей жизни. Я каждый день думал о тебе, знаешь? Как ты здесь, с кем ты здесь. Я надеялся, что ты встретишь кого-то и будешь счастлив. А я останусь просто промежуточным пунктом в твоей жизни. Я не хотел, чтобы тебе было больно из-за меня. — Ты делаешь только больнее, когда не хочешь причинять боль.** — шепчет Антон, и гладит Арса по щеке. — Да, точно… — он отстраняется, смахивая выступившие слёзы. — Ты счастлив сейчас? С ней? — Арс… зачем… — Просто ответь. «Я никогда не был счастлив больше, чем с тобой» проносится в голове, и это говорит его сердце, не иначе, разум бросает лишь: — Почему ты вернулся? — Не сложилось, — Арс пожимает плечами, — нет, сначала всё было хорошо, я выходил в стартовом, забивал даже, но у клуба сменился тренер, и он меня как-то невзлюбил сразу. Не знаю почему. И я всё чаще стал оставаться в запасе, выходить минут на 5, на 10, если очень везло, — он вздыхает, — мой агент стал подыскивать другой клуб, нам хотелось, конечно, тоже что-то в Европе, нооо… в один прекрасный день он пришёл и сказал, что мной интересуется Олимп. Я был раздосадован, если честно. Первая моя мысль была — блин, это же откат назад… — Ну, конееечно. — Ага. А потом я подумал здраво — это игровая практика, она нужна мне, если я хочу, чтобы меня заметили и взяли в молодёжку. А я хотел в сборную. Вот и решил согласиться. Приехал, познакомился с тренером, с ребятами. А потом узнал, против кого будет мой первый матч, и офигел, конечно. Не думал, что мы встретимся настолько скоро. — Да, и я. Арсений слабо улыбается и гладит Антона по волосам, путаясь пальцами в кудряшках. — Мне нравятся твои кудряшки. — Да вот что-то решил попробовать отрастить, — смущённо прячет взгляд Антон. — Тебе очень идут. Они молчат несколько минут. Антон просто не знает, что сказать. Его сердце тянется к Арсению. Хочет быть с Арсением. Это пугает. Так не должно быть. У них нет никакого будущего. Они два парня в России. Они два парня-футболиста, играющие в разных клубах. Сейчас в одном городе, но на долго ли. У него есть Ира, с которой они наверняка поженятся, переедут в большую квартиру премиум (ну или хотя бы комфорт) класса, родят минимум двух детишек и будут два раза в год ездить в Эмираты, хотя, он бы больше предпочёл Италию. У него есть Ира, которая не закричит «я не пидор!» (только если «ты — пидор!») и не уйдёт, разбив ему сердце. У него есть Ира, быть с которой правильно. А то, что у него к Арсению… Это всё не имеет никакого ёбаного смысла. Антон вздыхает, смотрит на Арса, увлечённо рассматривающего гипс на своей ноге, поджимает губы, взъерошивает чёлку. — Есть кому тебе помогать? — Сегодня вечером отец к ним домой заберёт. — Аааа, хорошо. — Ага. — А твоя девушка? — кажется, прозвучало ревностно. — Какая девушка? — Арс озадаченно хмурит брови. — Ну, я в твоих сторис видел… — А… Не срослось, — он пожимает плечами, но вид у него совершенно не расстроенный. — Понятно… Ладно, — Антон встаёт с дивана, — я, наверно, пойду. — Уже? Побудь ещё со мной? Пожалуйста. В ФИФУ можем поиграть. Взгляд у Арсения такой жалостливый, что у Антона снова смерчем скручивается всё внутри, он кивает и идёт включать приставку. Всё равно домой ему не особо хочется.***
Арсений действительно быстро идёт на поправку, и через месяц приступает к тренировкам. Пока что индивидуальным, но хотя бы так. Врачи дают положительный прогноз, и Антон всеми фибрами души верит в то, что к вызову в сборную Арс восстановится полностью. Весь этот месяц они активно общались, Антон наконец-то подписался на Арса в Инсте, они добавились друг к другу в ВК, а потом обменялись номерами и переползли в Телегу. Антон навещал Арса в свободное время, они играли в приставку, смотрели фильмы и сериалы, обедали-ужинали приготовленной мамой Арсения едой, выходили гулять — поначалу делали круги вокруг дома, но через пару недель, когда Арс попривык двигаться с костылями, стали ходить подальше. Антону кажется, что время как будто повернулось вспять — и они снова там, где и два года назад. У него двоякие чувства по этому поводу. С одной стороны, он с Арсом общаться очень рад, сейчас, когда Арсений вернулся в его жизнь, он всецело ощущает, как его не хватало. А с другой… все его чувства, которые он так активно душил в себе, снова лезут, как сбежавшее тесто из кастрюли, и ты это чёртово тесто назад запихнуть не можешь. Антон говорил себе — это всё из-за его травмы. Так любой бы поступил. Это называется сочувствие и человечность. Но в голове Димкиным голосом стучит его любимое «ну, если тебе так удобней». Через полтора месяца Арсений впервые вышел на поле после травмы, пусть всего на 15 минут, но всё же. Зрители улюлюкали так, что Антон, кажется, оглох — Арсений стал большим любимчиком болельщиков. Чемпионат подходит к концу — осталось всего 5 туров, и не за горами молодёжный чемпионат Европы. Олимп и Арканум идут практически нос к носу, всё будет решаться в последних турах, а там ещё и Витязь на пятки наступает. Выграновский лидирует в гонке бомбардиров, но Антон уверен, если бы Арсений присоединился к Олимпу с начала сезона, он был бы первым. Сам Антон уверенно занимает своё место в десятке, чему несказанно рад. Он старается, правда старается. Если бы он так старался в отношениях с Ирой, они бы не трещали сейчас по швам. Антон думает, а может быть, всё же трещали бы, потому что… это просто было не то. Всё внутри Антона отторгает Иру. Может, он просто перестал себя обманывать. Дело не в ней, как говорится, дело в нём. Ещё через месяц Арсений получает вызов в сборную для подготовки к матчам группового этапа Чемпионата. Арсений звонит и орёт в трубку так, что Антон зажмуривает глаза. Арс до последнего сомневался. Антон улыбается от уха до уха. Скоро они будут тренироваться вместе, а потом вместе выходить на поле. В одной команде.***
Первый матч у них со сборной Дании, на их поле, и после тренировок на базе в России, они вылетают в Копенгаген.*** Арсений таскается за Антоном почти всё время, хоть и из его клуба в сборную вызваны ещё трое человек, в том числе, его главный клубный друг Серёжа Матвиенко — невысокий, но юркий полузащитник — но Арс старается держаться ближе к Антону. В самолёте они сидят вместе, и Антон половину полёта спит на плече Попова. Арсений в диком восторге и волнении от происходящего, и не затыкается ни на минуту, пока они идут по рукаву, проходят паспортный контроль, получают багаж и загружаются в автобус. Антон в первый раз в Копенгагене, но даже через стёкла автобуса проникается уютом и красотой города, и надеется, им удастся по нему погулять. В отеле они занимают один на двоих номер, Арсений кидает быстрое «я у окна!», и заваливается на кровать. И подготовка к матчу начинается.***
Перед матчем Арсений волнуется так, что не может спать. Он крутится с боку на бок, встаёт, пьёт воду, выходит на балкон, снова ложится, снова крутится. — Аааарс… ну ты уляжешься сегодня, или нет? — Я не могу уснуть. — Считай овечеееек, — зевает Антон. — Считал. И овечек, и баранов, и мячи, и свои голы в этом сезоне. Не могу и всё. А вдруг… Тох, вдруг я облажаюсь? Антон распахивает глаза и смотрит на него, как на дебила. — Арс! Ты чё! Понимаю, первый матч, да и не первый, это всегда волнительно, это нормально. Но… ты — крутой! Ты занимаешь здесь своё место. Всё будет хорошо! Я уверен. — Хорошо, — выдыхает Арс. — А сейчас спи, нужно хорошенько выспаться, слышишь? — Мгм. — Давай, спокойной ночи. — Антон..? — Что? — Полежи со мной? — еле слышно, но Антон слышит. Замирает. Наверняка, сейчас Арс думает о том же, о чём и он — когда им было 9, они были в футбольном лагере, и Арс боялся спать из-за грозы. Антон тогда забрался к нему, Арсений просто прижался к его спине и стало спокойно. Антон откидывает одеяло, встаёт со своей кровати и подходит к Арсовой. — Двигайся. Арс послушно двигается, прижимаясь спиной к стене, Антон ложится рядом и поворачивается спиной. Арсений прижимается к его лопатке щекой, несмело пробирается пальцами по его рёбрам и укладывает ладонь на груди.***
Матч заканчивается со счётом 2:2. Антон лежит на кровати, прокручивая его перед глазами, слушая звук льющейся воды за стеной — Арсений в ду́ше. И в его душé. И Антону кажется, что это уже навсегда. Он вспоминает свой любимый момент сегодняшнего матча. Это была 30 минута и они проигрывали 1:0. Он подбегал с мячом к штрафной и поднял глаза, чтобы посмотреть, кому можно отдать пас, уже собирался отдать вбок Булаткину, как тут из-за спины датского защитника вынырнул Арсений, Антон отправил мяч ему, а он — точно в девятку. Антон победно вскинул руки вверх, провожая довольного Арсения взглядом. Он тоже подбежал его поздравить — взлохматил чёлку, а второй рукой погладил лопатку. Арсений зажмурился довольным котёнком, и Антон еле-еле остановил себя, чтобы не заобнимать прям там. Но ничего не мешает ему сделать это сейчас. Арсений выходит из душа с невероятно заёбанным лицом, будто сыграл там ещё один матч. Он садится на кровать к Антону, прижимаясь спиной к его согнутым коленкам. С его влажных волос стекают капельки воды, плывя по шее и исчезая под воротом пижамной футболки. Арсений такой красивый. Антон садится, одну ногу подгибая под себя, а вторую опуская на пол. Арс бубнит «зачем, мне было так удобно», и Антон гладит его по мокрым волосам. — Ты сегодня прекрасно сыграл. — Ты тоже, — Арсений кладёт свою ладонь Антону на бедро, слегка сжимает, а потом поглаживает. — Ты так здорово открылся, просто вот… охуенно. И гол твой — тоже охуенный. Арсений улыбается. — А ты очень здорово меня заметил, и просто супер точно и удобно отправил мне мяч. Матвиенко сказал, что мы интуитивно чувствуем друг друга. — Серьёзно? Он правда так сказал? — Ага. И я с ним согласен. Арсений подаётся вперёд и упирается лбом Антону в плечо. — Антон… дай мне шанс… пожалуйста. Антон вмиг напрягается. — Чегооо? — Я не могу… Меня очень тянет к тебе, просто… Я не могу это объяснить. Я как сумасшедший. Я хочу постоянно быть с тобой. — Арс… — получается страдающе. — Не надо. — Я знаю, что я проебался, очень сильно. И обидел тебя очень сильно. Но, пожалуйста… — он срывается на шёпот. — А потом ты скажешь, что ты не пидор и свалишь? Я не уверен, что смогу второй раз склеить тобой разбитое сердце. Арсений поднимает голову, нежно прижимается к скуле Антона губами и Антон забывает, как дышать. — Антон, — он смотрит ему в глаза, — я люблю тебя. И кажется, всегда любил, с самого первого взгляда. Антон, пожалуйста, разреши… мне быть с тобой. — Арс… — Антон готов заплакать. — Мы играем в разных клубах, кто-то из нас по-любому когда-то уедет в какой-то другой город, и что? — Ты не знаешь, что будет завтра. Может быть, мы вместе уедем в один клуб, а может, кто-то из нас получит травму, не совместимую с карьерой футболиста… Ты. Не. Знаешь. Но у нас есть сейчас. Антона ведёт от близости Арсения, от его тепла, от его мягких пальцев, поглаживающих Антоново запястье. Антон прижимается к его лбу своим и прикрывает глаза. — Ты не представляешь, что ты делаешь со мной. — Нет, но знаю, что ты делаешь со мной. И Антон целует первым. Он не понимает, падает он или летит, он лишь цепляется за плечи Арсения, как за спасательный круг. Арсений аккуратно толкает его спиной к стене, Антон двигается дальше на кровать и Арс перелезает на его бёдра. Углубляет поцелуи, гладя везде, где дотягивается. Антон стонет и ныряет ладонями под Арсову футболку. И вдруг Арсений отстраняется от его губ, обнимает за плечи, прижимает к себе и ложится щекой на его макушку. — Ты чего? — Я не хочу… вот так. Хочу, чтоб ты мне верил. — Арс, мы бы всё равно не стали трахаться, потому что у нас нет ни смазки, ни презервативов. — Только поэтому? Антон целует его в шею и сильнее прижимает к себе, водя ладонями по спине. — Но мне приятно. И я бы тоже не хотел… вот так. Арсений улыбается, заглядывает ему в глаза, целует в щёки, в нос, в уголок губ. — Ляжешь со мной? — Лягу. Арсений снова целует его, на этот раз просто прижимаясь губами, и слезает с его колен. — Мне надо ещё раз в душ. — Я люблю тебя, — просто говорит Антон, и Арсений сначала застывает, а потом улыбается и закрывает лицо ладонями.