Семейные узы, как переплетение судеб...

Ван Ибо Отец так и не дал мне досказать то, что я так давно хотел ему сказать. Я столько хотел задать ему вопросов, которые столько лет мучали меня. Но, к моему сожалению, отец вновь завелся и перестал меня слышать и слушать, а я в ответ на это закрылся. Закрыл окончательно свое сердце и душу. Я пришел к выводу, что его не интересует моя душа, мое сердце, ему не нужен мой внутренний покой. Отцу необходимо лишь внешнее приличие, но вот что внутри меня, и как мне порой больно, его не волновало. Наверное, с это была последняя моя попытка достучаться до него, но его интересует внешняя мишура. Я тяжело вздыхаю и вновь становлюсь тем, кем был всегда. А как же мне хотелось быть самим собой. Только один человек видел меня настоящим, и то я его оттолкнул. Отец долго кричал, он завелся. Он кричал и бранил меня до тех пор, пока в кабинет не вошел совсем спокойный и сияющий лучик Сяо Ан. Я до сих пор не могу понять, за, что моему отцу достался такой ангел, как Сяо Ан. — Ван Цзин, что ты опять кричишь на весь дом? Легкий ветерок ворвался и сел на диван, распахнув свои большие и красивые глаза. — Сяо Ан, этот, — и он мотнул головой в мою сторону, — совсем отбился от рук и ведет себя как… — но как ему не дали закончить. Я сидел и смотрел, не встраивая в их разговор. — Наш сын Ибо, ведет себя точно также как и ты, мой дорогой Ван Цзин. Разве ты не замечаешь, ваше с ним сходства? — Нет, я…- пауза….- не такой. — Разве? А мне вот кажется ты такой же единственная поправка на то, что ты альфа, а Ибо омега. Вы похожи и прими это уже наконец-то. — Сяо Ан, да как ты…. — Смея разговаривать в таком тоне? Ты же это хотел сказать, но об этом мы поговорим с тобой, когда останемся наедине не нужно детям влезать в дела родителей. — Поговорим, — насупившимся голосом сказал отец и плюхнулся в свое кресло, продолжая что-то несвязное бурчать себе под нос. Я сижу и хлопаю глазами, а Сяо Ан лишь глядя на все это весело рассмеялся. — Ну, правда, даже сейчас вы оба так похожи друг на друга. Атмосфера с напряжённой стала спадать, не знаю, как у Сяо Ана это получается. — Ван Цзин ты же хотел поговорить с Ван Ибо совсем о другом. — Ибо! — перешел на крик снова отец. Но взглянув на Сяо Ана, тут же утих. — Я хотел поговорить с тобой насчет твоей успеваемости за первые два семестра. — Дааа, … а что с ними не так? — Ты не в тройки лучших на потоке. — Ну и что? в Десятку лучших же вхожу. — Этого не достаточно! — Для кого не достаточно? Для тебя отец? Что считаешь меня бездарным омегой? — Ибо! — Я поступил в тот университет, который ты хотел. Я выбрал специальность, на которой ты настаивал, чего тебе еще не хватает? — Ты можешь лучше учиться! — Я. Не. Хочу. — сказал я, расставляя точки, отрезая слова. — Нет! Этого недостаточно для твоего будущего! — О! — воскликнул я. — Тебя волнует мое будущее. Да неужели я дожил до того момента, что моего отца волнует мое будущее, наверное сегодня звезды, как-то странно сошлись. — Прекрати со мной так разговаривать Ибо! — Отец, я не понимаю тебя, чего вдруг такой интерес? — Ибо, я хочу предложить тебе своеобразную сделку. Я знаю, что совершенно не глупый и все прекрасно понимаешь. Если ты считаешь, что я не знаю, что ты участвуешь в неофициальных заездах, то ты глубоко ошибаешься. Я в курсе почти всех твоих увлечений. Так вот дорогой мой сын. Я даю тебе письменное разрешение на тренировки на лучшем треке в городе, так же обеспечу тебе полное финансирование всего необходимого для данного вида спорта, но у меня будет условия, вот только согласишься ли ты на них мой дорогой сын? Я сидел и лишь нервно сглатывал. Я не ожидал такого, что отец в курсе моего хобби и мне вот стало интересно, кто слил ему меня? Но меня манило его предложение на счет трека и финансирования. Интересно, какие у него будут условия? — И чего же ты хочешь дорогой мой отец? — Все очень просто мой любимый сын. Ты должен в течение этого месяца попасть и удержаться в тройке лучших учеников и держаться там до тех пор, пока будешь увлечен гонками, как только снижаются твои оценки, так сразу я прекращаю твое финансирование. — Я согласен, — выпалил я сразу. — Вот и замечательно, а теперь ступай в свою комнату и отдыхай, ты неважно выглядишь сегодня. Я сразу подскочил со своего места и вылетел из кабинета отца. Я не мог долго находиться в столь гнетущей для меня атмосферы. Пока шел в свою комнату я много размышлял над словами отца. И тяжело вздохнув, отчасти согласился с его мнением, учебу и правду нужно подтянуть, да и отца я отчасти понимаю, я, наверное, поступил бы также, будь у меня сын. Я понимаю отца, что он как альфа должен оберегать омегу. Для участия в соревнованиях, тренировках нужна хорошая экипировка. Ведь он, наверное, меня все же любит, в память о моем папе. Организаторы гонок, конечно, предоставляли форму, но она была самой дешевой, и толку порой от нее было никакого, порой даже она вред здоровью приносила, но никто не говорит и слова против. Понимая, что их участие незаконно. Ради участия в гонках я был готов на всё. Если я дал слово отцу, то я его сдержу. Я не так глуп, как считают многие. Я из числа тех омег, у кого есть мозги, которые направлены не на шоппинг, а на учебу. Я сдержал свое слово данное отцу и в течение месяца вошел в тройку. Но на этом я не остановился и спустя еще месяц был на первом месте. Учеба мне всегда давалась легко, только в этот раз я ее сильно запустил и мне пришлось на некоторое время оставить свое увлечение гонками, но оно того стоило. Спустя месяц я вновь сижу на том же месте, в тоже кресле у отца в кабинете, только в этот раз отец довольный расплывается в улыбке, держа лист с успеваемостью. — Молодец! Я тобой доволен. Я проплатил твои заезды и полную экипировку и с завтрашнего дня ты сможешь приступить к тренировкам. — Спасибо. — Теперь ты свободен и пожалуйста, следи за своей внешностью ты же все же омега, — ну конечно отец был бы отцом, если бы не вставил свои пять копеек насчет моей внешности, на которую мне было все равно. Тик, так часики… время пролетает быстро, я учусь и занимаюсь гонками, все было бы хорошо, если не мои отношения с великой занозой нашей семьи — Сяо Чжанем. Мне с ним нравилось проводить наши течки, когда я слетал с катушек, и в голове моей был совсем не Чжань, а Эд и я представлял, как он мог меня ласкать и любить, если бы не тот случай в пещере, который нас разлучил.