«Ты свободен и волен летать. В плен не взять тебя, более, ведь на век Упала с глаз пелена, время дать слово сердцу И взмыть наверх!»
(Da Gudda Jazz – Свободен)
- Объясни еще раз, что мы все тут забыли? – сердито поглядывая на босса У, в который раз за утро уточнил Цзэ Юйчэнь. Песчаный берег южной провинции, тот самый, с которого начались все злоключения команды Цзюмэнь, встречал небольшую группу людей тихим плеском волн, пением птиц и умиротворенным пейзажем. - Айя, Сяо Хуа! Раз мы все с головой нырнули в выгребную яму, то и выбираться из нее придется совместными усилиями, а не только нашими руками. - Нас только четверо, - пожал плечами У Се. – Нам удалось вычислить, где именно располагаются наземные ловушки, но для запечатывания гробницы нужно больше людей. - Сколько ловушек вы обнаружили? – с легкой усмешкой на губах поинтересовался Чжан Жишань. - Айя, Лаобусы, ты-то что здесь забыл? – отчетливо поморщился Панцзы. Видеть бессменного председателя Цзюмэнь в рядах прибывших на помощь Железному Треугольнику расхитителей было неожиданно и странно. - Я вам мешаю? – скосив хитро прищуренные глаза на подрывника, с деланной обидой осведомился председатель Чжан. - Зачем ты здесь? Равнодушный голос Сяогэ стер с лица Чжан Жишаня все следы веселья, оставив после себя лишь серьезный взгляд и сжатую челюсть. - Хочу помочь. Не беспокойтесь, я не стану влезать в дела вашего трио. И готов следовать указаниям босса У. Мы же за этим здесь? - Всего три наземные ловушки, - босс У оттолкнулся от борта пришвартованного у берега катера, подхватывая с земли потрепанный рюкзак, так предприимчиво привезенный Кань Цзянем. – Две в лесу, одна на побережье. Прямо под вашим заброшенным лагерем. Лю Сан, мы знаем, что в лесу находятся сразу две ловушки. Они практически наслаиваются друг на друга. В одну попали мы, в другую – Яньцзин. Сможешь указать их точное местоположение? - Постараюсь. - Если верить оригинальному тексту шелковой книги, то сейчас ловушки неактивны. У нас осталось чуть больше пяти часов до их активации. Если заложим слишком большой заряд динамита, чтобы избавиться сразу от обеих, то рискуем спровоцировать цепь землетрясений и разрушить северную часть острова. Взрыв должен быть направленным и локальным. Лю Сан, ты сам руководил нашими действиями по закладке динамита над гробницей Наньхай-вана. Поэтому ты знаешь, что делать. - Что с третьей ловушкой? – подался вперед Ци Хэй. - Расположена прямо под лагерем. Мы сами ей займемся. Яньцзин, ты хорошо ориентируешься на местности. Тем более, лес тебе знаком. - О, на этот раз босс У настаивает, - хмыкнул человек в черном, ловко перехватывая летящий прямо в лицо рюкзак с динамитом. - Босс У, решил избавиться от нас? – Ру Инъюэ смотрела с хорошо читающейся во взгляде неприязнью, сморщив носик, словно одним махом проглотила треть стакана лимонного сока. - Чжан Жишань. Стальные нотки в голосе Цилина достигли дальнего родственника, побуждая действовать. Чжан Жишань слишком привык, что после смерти Фо Е его никто не ограничивает, предоставив полную свободу действий. Однако идти наперекор железной воле патриарха, так явно демонстрирующего свое раздражение на болтливую девчонку и его собственное бездействие, было глупо, самонадеянно и опасно. Патриарх из прошлого – лишившийся воспоминаний и свободы, преданный собственным кланом и Цзюмэнь, ослабший и совершенно дезориентированный в этом мире – разительно отличался от новой могущественной версии самого себя, искусно созданной благодаря стараниям босса У и Ван Панцзы. Вступать в конфронтацию с Чжан Цилином из настоящего председатель Чжан решительно не рекомендовал никому. - Ру Инъюэ, приказы босса У здесь и сейчас не обсуждаются, - сухо отрезал Чжан Жишань, обещая самому себе обязательно поговорить о поведении служащей из семьи Хо с главой. Глупая влюбленность в Чжан Цилина, хорошо сдобренная ревностью к У Се, буквально читалась в окружавшей девушку ауре, и могла сказаться на слаженной работе всей команды. – Выдвигаемся. - Но председатель! - Выдвигаемся, - с нажимом повторил Жишань, лишь на мгновение встречаясь глазами с глазами патриарха: в них не было ничего, кроме хорошо сдерживаемой ярости. На самом деле, председатель Чжан давно признал себя непроходимым глупцом. Все то время, что ему приходилось встречаться с Чжан Цилином – неважно в Голмуде, в родовом поместье, в гробницах или в Синьюэ – он искреннее придерживался того же самого мнения, что и все Чжаны: мастерам клана удалось создать идеального, сильного, бесстрашного воина, лишенного эмоций и чувств. Нет, они все, если вдуматься, прослыли глупцами – глаза патриарха были кладезем укрытых от всего тлетворного мира эмоций. Чжан Цилин не подчинился своим учителям и палачам, он сохранил самого себя, покорно отыгрывая отведенную роль ровно до тех пор, пока не встретил людей, для которых стал самым важным человеком в жизни, в мире, во всей Вселенной. И теперь он был готов защищать этих особенных и дорогих людей буквально от всего, жестко напомнив окружающим, что для него не существует преград в этом деле – патриарх, определенно, не намеревался терпеть ничьи выходки: ни выходки служащих девяти семей, ни выходки их глав и боссов Цзюмэнь, ни выходки самого председателя Чжана и представителей клана Чжан. - Кань Цзянь, сможешь проверить кое-что для меня? - Конечно, босс! – с непогрешимым энтузиазмом отозвался служащий семьи У, до этого расстроено стоящий в стороне от общих сборов. - Возьми с собой кого-нибудь и проверь на месте ли тот остров. - Сделаю, босс! – расплывшись в улыбке от уха до уха, обрадовано заверил Кань Цзянь, поспешно увлекая к покачивающемуся на волнах катеру не ожидавшего подвоха Ли Цзялэ, не успевшего вовремя слиться с ворчащей на все побережье толпой расхитителей. - Нам тоже пора выдвигаться. Гробница сама себя не запечатает. Ли Цу, ты с Чжоу Жэнем останешься здесь на тот случай, если наши рации дадут сбой, - хлопнув обиженно пыхтящего парня по плечу, босс У указал на переносную станцию. – Знаешь, как пользоваться? - Я знаю. Глаза Чжоу Жэня загорелись. - Эй, У Се, я не останусь с ним! – возмущенно воскликнул начинающий расхититель, отталкивая подобравшегося ближе мальчишку из семьи Цзэ. – Он же… - Ли Цу, присмотри за всеми нами, хорошо? – немного смягчившись, ровным тоном, без намека на раздражение терпеливо повторил свою просьбу У Се. – Я говорил это на собрании семей, скажу и тебе: Чжоу Жэнь уже наказан, не стоит продолжать винить его в сделанном выборе, он сполна расплатился за него. - Но, У Се…, - слабое возражение сорвалось с губ, затерявшись в шуме морского прибоя. Ли Цу потеряно кивнул, понуро опуская голову: этот раунд остался за боссом У, принявшим окончательное решение и явно не желающим ничего слышать в ответ кроме согласия. – С вами же все будет в порядке, да? - Айя, Улай, мы не собираемся второй раз нырять в ту же самую гробницу. Доверься старине Вану в этом деле. Смотреть вслед удаляющемуся Железному Треугольнику было откровенно больно, а еще тревожно. По какой-то причине Ли Цу чувствовал себя брошенным, хотя его и заверили, что запечатывание гробницы пройдет успешно, и уже через несколько часов они все вернутся домой в Ханчжоу. Единственное, что приносило хоть какое-то минимальное удовлетворение положением дел – полное разъединение команды Цзюмэнь под предводительством главы Цзэ и председателя Чжана с нерушимым трио. Настрой прибывших на помощь расхитителей парню, определенно, не нравился. Все они выглядели слишком вычурно, словно сошедшие с экрана звезды кино о расхитителях древних могил, ярким, блестящим, затмевающим пятном выделяясь на фоне потрепанного жизнью, облаченного в удобную и практичную, видавшую видов одежду Железного Треугольника. И от этого становилось тошно. Кроме старшего поколения, Кань Цзяня, Ли Цзялэ и Лю Сана никто из них даже не пытался сделать вид, что уважает нерушимую троицу за их непревзойденные талант и мастерство. Шикнув на раскрывшего рот Чжоу Жэня, начинающий расхититель плюхнулся на раскладной стул, отслеживая каждое движение предавшего команду пацана. Впереди их ждала неизвестность, зыбкая и пропахшая горечью. - Почему ты не называешь его отцом? Резко встряхнувшись от начавшей одолевать сонливости, Ли Цу кинул на крутящегося рядом с аппаратурой парнишку, всего на год или два младше него самого, подозрительный взгляд. - С чего ты решил, что можешь лезть не в свое дело? – грубо парировал он, показательно складывая руки на груди, и выжидательно уставившись на собеседника. - У меня нет отца, - пожал плечами в ответ Чжоу Жэнь, присаживаясь на угол походного столика. – Даже не представляю, кем он был. Глава Цзэ позволил моей приемной матери включить меня в семейный список, а после ее смерти позволил остаться и обучаться наравне со всеми. - И ты отплатил ему тем, что предал всю команду из-за своей пустой обиды на Железный Треугольник? - Они смеялись надо мной и Хо Инем! - У Се никогда не смеется над неопытностью, - устало покачал головой Ли Цу. – И уж тем более над ней не смеется Чжан Цилин. Они могут задавать вопросы, дразнить, если есть необходимость – ткнуть носом в оплошность. Но смеяться – никогда! - Теперь я это знаю. Поздно, да? – грустно заключил Чжоу Жэнь. – Хо Инь оказался гораздо сообразительнее. Может, ему помогла сразу все понять влюбленность в Чжан Цилина? - Твой друг влюбился в Чжан Цилина? – поперхнулся вот-вот готовым сорваться с языка замечанием Ли Цу. – Глупо, - взяв себя в руки, небрежно бросил он, ловя на себе задумчивый, самую малость отдающий завистью взгляд. - У Чжан Цилина есть босс У, не так ли? В Цзюмэнь ходит много разных слухов об их отношениях. Не думаю, что это правда, но Чжан Цилин очень заботлив с боссом У и господином Паном и суров с окружающими, когда дело касается твоего отца и их общего друга. Даже председатель Чжан не рискует с ним спорить! - У членов Цзюмэнь совсем нет совести! - Но это не объясняет, почему ты не называешь босса У своим отцом. - Не твое дело! – скрипнув зубами, раздраженно буркнул начинающий расхититель. – Даже если У Се спас твою задницу от заслуженного наказания, это не означает, что ты можешь лезть ко мне со своими советами. Мы с тобой не лучшие друзья, и никогда ими не станем! - Я благодарен боссу У за помощь, - ничуть не смутившись, признался Чжоу Жэнь. – Если бы у меня был такой отец, то я…Слушай! – соскочив со стола, парнишка склонился к переносной станции, подкручивая регулятор громкости звука. Из динамиков донесся истошный крик, заглушенный грохотом и помехами. Неизвестный взбудораженный голос едва пробивался через усиливающееся шипение, сливаясь с ним в жуткую звуковую какофонию. - К-кто это? – дрожащими руками притянув к себе микрофон, позорно заикнувшись, неуверенно пробормотал служащий семьи Цзэ. Ответом мальчишке послужило рычание, громкое и вибрирующее. С трудом различимые на заднем плане вопли постепенно стихали, обрываясь на особенно высокой ноте. За звуком удара последовало протяжное чавканье. Говорящий коротко вскрикнул, издав жалобный захлебывающийся булькающий звук, пробирающий до костей, замолкая. Воцарившаяся тишина давила на уши перепуганных парней. Чжоу Жэнь бестолково открывал и закрывал рот, до побелевших пальцев стискивая микрофон. Ли Цу судорожно сжимал в холодной вспотевшей ладони содранный с запястья старинный браслет – подарок Железного Треугольника на день рождения. - Дай сюда! – переборов нервное оцепенение, начинающий расхититель выхватил из рук навязанного товарища микрофон, грубо засаживая локтем в бок. – Давай же! Как пользоваться этой штуковиной?! - Что ты пытаешься сделать? – нервно покусывая губы, Чжоу Жэнь принялся за настройку вырубившейся станции. - Хочу связаться с У Се и остальными, - огрызнулся в ответ Ли Цу, безжалостно подгоняя мальчишку. - Все готово. Только… - Что еще?! – пришедшее на смену панике раздражение неконтролируемо выплескивалось наружу, выливаясь в совершенно немотивированный гнев. Но Ли Цу было откровенно плевать на парня, стоявшего рядом с ним и едва сдерживающего навернувшиеся на глаза слезы. Как не было желания разбираться с причиной его ничем не прикрытых эмоций. Все, что интересовало начинающего расхитителя – услышать голоса Железного Треугольника. - Их рации не работают. Что-то блокирует передачу сигнала. - Попытайся снова! - Бесполезно… Прокатившаяся по побережью дрожь земли мелкой рябью всколыхнула прибрежные воды, уходя за горизонт вместе с отступившей волной. Походный столик накренился, медленно погружаясь в разверзшийся песок. Проскользив по его гладкой поверхности, переносная станция с тихим скрежетом рухнула на землю, разлетаясь. Вторая волна сотрясающей побережье дрожи прошлась точно под ногами юных расхитителей, создавая на песке причудливый рисунок из вздыбившихся барханов, отчего-то походящий на карту лабиринта. За второй волной последовала третья, едва не затянув в образовавшуюся песчаную воронку, тут же заполнившуюся морской водой, испуганно пискнувшего Чжоу Жэня. - Бежим! – Ли Цу дернул незадачливого мальчишку на себя, помогая устоять на ногах. – Быстрее! Под ногами бегущих вдоль кромки воды юных расхитителей вздымался насквозь пропитанный морской солью песок, затрудняя каждый шаг. Стелющаяся за ними глубокая рытвина опасно расщепляла берег, расходясь по краям, обрушиваясь в разверзшуюся пустоту. - К лесу! – резко сменив направление, Ли Цу увлек несопротивляющегося перепуганного товарища по несчастью за собой, стремясь опередить несущуюся им вслед разрушительную обратную волну. – Черт! – выскользнувший из пальцев браслет заставил начинающего расхитителя остановиться и опрометью броситься назад. - Стой! Цепкие пальцы Чжоу Жэня впились в плечо, не позволяя кинуться к медленно погружающейся в песок вещице. - Отпусти! – немедленно взбрыкнул Ли Цу, попытавшись вырваться из усилившейся хватки. - Нет! Бежим! - Это подарок, - позволяя утянуть себя в тень деревьев, стойко выдержавших ударную волну, подавлено прошептал Ли Цу. – Что если… - Что, если что? Сухой насмешливый голос, раздавшийся прямо за их спинами, затопил сознание парней липким, тягучим, подобно патоке, страхом. Не отдавая отчета в собственных действиях, юные расхитители с воплем отскочили от источника предполагаемой опасности, разбегаясь в разные стороны только для того, чтобы так опрометчиво угодить в чьи-то надежно удерживающие их сильные руки.***
Железный Треугольник быстрым шагом приближался к разрушенному лагерю команды Сяо Хуа, укрытому от посторонних глаз и морского ветра за нагромождением валунов. Живописное и на первый взгляд тихое место, в одночасье ставшее смертельно опасной ловушкой для нескольких расхитителей, по мнению Панцзы, выглядело жутко. Подрывник всегда считал себя настоящим ценителем прекрасного, но укромный уголок в его представлении, скорее походил на съемочную площадку для фильма ужасов, в котором ничего не подозревающие туристы становятся обедом для мерзких тварей. Утвердительно хмыкнув на ехидные комментарии друга, Цилин опустился на корточки, зарываясь пальцами в песок. До расчетного времени активации ловушки оставалось чуть больше часа, но что-то в окружающем пейзаже подсказывало воину, что они ходят по самому краю, надеясь на эффект неожиданности в то время, как об их появлении давно стало известно всем обитателям погребального комплекса. - Все, что осталось от лагеря, - в руках У Се оказалась часть разрушенной палатки, едва торчащей из песка. – Очень напоминает Гутун. - Значит, мы не ошиблись, - удовлетворенно крякнул Панцзы. – Взорвем этот вход к чертовой матери, и дело с концом! - Нужен локально направленный взрыв, - возразил босс У, осторожно обходя злополучное место по кругу. – Если мы взорвем раньше команды Яньцзина, то можем спровоцировать активацию двух оставшихся ловушек. - Тц! Рация не работает, - в сердцах пожаловался подрывник. – Станция не отвечает. - Что-то создает помехи для передачи сигнала. - И что нам делать? - Маячок, что дал мне Лаобусы, - У Се вытащил из кармана небольшую гладкую капсулу. – Мы обсуждали с Сяо Хуа подобный исход. Если в ближайший час связь не восстановится, то он подаст сигнал через спутник. - Тогда я займусь делом! Ободренный заявлением потомственного расхитителя пузо и душа Железного Треугольника скинул с плеч рюкзак, аккуратно вынимая из него несколько связок динамита. Вот то, что Панцзы, действительно, нравилось в их нелегкой работенке, кроме приключений в компании двух самых близких людей – возможность совершенно безнаказанно устроить взрыв, наблюдая, как древние ловушки и стены затерянных гробниц рушатся под действием взрывной волны. Где-то на самом краю сознания подрывник понимал: его страсть к разрушению нечто большее, чем обычная потребность для дела. Однако пока Тяньчжэнь и Сяогэ принимали друга таким, не слишком ограничивая странное увлечение (на самом деле, они все были странными – на этом строился Железный Треугольник: на взаимной странности и обоюдном принятии), Юэбань не был склонен слишком сильно задумываться над этим. В конце концов, что с того, что он любил взрывы? У Се, например, не мог прожить спокойно и пары дней, постоянно влипая в самые разнообразные (и довольно опасные) ситуации, даже просто находясь в Ушаньцзюй. И это уже не говоря про некоторую двуличность младшего третьего господина семьи У: жестокий и хладнокровный с врагами и невинный и солнечный со своими близкими, словно в одном человеке одновременно сосуществовали две совершенно разные личности. Сяогэ, к слову, тоже недалеко ушел от них. Взять хотя бы его тягу к членовредительству. Серьезно, до встречи с Цилином подрывник даже не подозревал, что в мире найдется человек, который добрую треть проблем будет решать кровопусканием. И ладно бы своих противников! Так нет же! Чжан Цилин с маниакальным упорством ранил себя, чтобы собственной кровью расчистить путь другим. - Панцзы, ты готов? - Всегда готов! – вырываясь из плена размышлений, гордо отсалютовал пузо и душа Железного Треугольника. - Осторожно! Предупреждающий крик У Се разнесся над побережьем, врываясь во все еще зацикленный на странностях железного трио мозг Юэбаня. Сильные пальцы впились в предплечье, оставляя синяки. Вслед за прошедшейся по телу дрожью последовал сильный рывок. В том месте, где еще секунду назад стоял подрывник, образовалась воронка. Песок под армейскими ботинками струился, закручиваясь по направлению к разрастающемуся кратеру, утягивая за собой людей под равномерный нарастающий звук болангу. Цилин держал крепко, не позволяя другу соскользнуть в темноту провала. Вложив всю силу в еще один рывок, воин сделал шаг назад, вытаскивая Панцзы из зыбучих песков. Резкая смена опоры заставила того пошатнуться, заваливаясь на спасителя. Под раскатистый мат подрывника оба расхитителя рухнули в ближайшие кусты, скатываясь с песчаного отвала прямиком к ногам вовремя оттолкнутого в сторону Чжаном потомственного расхитителя. Прогремевший следом взрыв сотряс побережье. Фонтан песка вперемешку с мелкими осколками камня осыпался на головы нерушимому трио. У Се так до конца и не понял, когда и как успел оказаться лежащим под толстым слоем скрипящего на зубах песка в компании Сяогэ и Панцзы, да еще и надежно укрытым от градом посыпавшегося сверху мелкого острого гравия телами двоих совершенно невозможных в своем стремлении защитить его людей. Новая волна дрожи прошла под спиной потомственного расхитителя, буравчиком уходя в море. Сигнальный огонек на передатчике замигал, передавая короткое сообщение от разобравшейся с оставшимися ловушками команды. Отплевываясь от песка, Панцзы откатился в сторону, переворачиваясь на спину. Облегченный смех подрывника взвился к небу, спугнув стайку пролетавших мимо птиц – эта была победа Железного Треугольника. Безоговорочная и давшаяся им всем неимоверными усилиями. Убедившись, что ошалевший от падения и внезапного взрыва У Се в порядке, Цилин последовал примеру друга, откидываясь на набивший оскомину, забившийся под одежду песок. Но даже он не мог омрачить очередную достойную победу нерушимого трио над неведомыми силами, с этого момента навечно запечатанными под северным побережьем южной провинции. Снять подобную «печать» с погребального комплекса теперь было под силу только новому, по-настоящему мощному взрыву, который обязательно бы уничтожил добрую половину острова. И это, на самом деле, успокаивало: вряд ли кому-то придет в голову стирать с лица Земли остров, чтобы добраться до теперь уже точно ставшей затерянной гробницы. Оставалось сделать только одно, и Чжан не был до конца уверен, что справится с этим сам. - Сяогэ? Взгляд У Се, когда воин поднялся на ноги, выражал недоумение и совсем немного испуг. В голове Сяогэ сразу всплыли все те экспедиции и победы железной троицы, после которых он просто исчезал, растворялся, словно утренний туман, оставляя У Се и Панцзы в стороне, как ничем непримечательный, обременительный груз. Сразу за кратковременным испугом пришло принятие. Взгляд потомственного расхитителя потух, направленный в небо, туда, где, судя по опустевшим глазам, бродили его невеселые мысли. И от этого становилось больно. Молча протянув руку над распростертым на песке любимым мужчиной, Цилин разжал пальцы, позволяя древней вещице упасть точно на грудь вздрогнувшему У Се. Проблеск понимания в ставших родными глазах на мгновение заставил сердце воина сбиться с привычного размеренного ритма. В руках потомственного расхитителя печать, поглотившая духов принесенных в жертву детей яо и демона, смотрелась неправильно, даже дико, в который раз доказывая простую истину: У Се не тот человек, что станет насильно удерживать кого бы то ни было подле себя ради собственной прихоти или удовольствия. - Хочешь разрушить ее? – голос У Се звучал хрипло, но в нем не слышалась та же обреченность, что еще совсем недавно плескалась на дне карие глаз. Сам босс У чувствовал себя скорее неловко из-за внезапно нахлынувших на него подозрений: исчезающий Сяогэ навсегда остался в памяти младшего третьего господина семьи У ничем неизлечимой раной. И даже каждый прожитый день рядом с этим необыкновенным человеком не смог избавить его от ожидания худшего и привычного исхода любой прогулки, экспедиции или проведенной вместе ночи. Ответом потомственному расхитителю послужил кивок. Цилин просто не представлял, что должен сказать, чтобы объяснить собственные треволнения. И молчание стало лучшим из возможных вариантов выражения мыслей – У Се и Панцзы знали воина из клана Чжан настолько хорошо, что просто не нуждались в никому ненужных словах. Только не здесь и не сейчас, когда он ясно обозначил свой следующий шаг. - Айя, Сяогэ, почему здесь? – на лице подрывника расплылась понимающая ухмылка, но не поддразнить друга Юэбань просто не мог. Такой сосредоточенный Чжан Цилин, потерявшийся в эмоциях и запутавшийся в словах, вызывал в душе пуза и души Железного Треугольника сопливо-розовое умиление, от которого становилось легче на сердце: как знак того, что они были нерушимым и единым целым. - Дом. - Айя, я так и знал, что наш Сяогэ склонен к сантиментам, - добродушно хохотнул Панцзы, проворно вскакивая на ноги. – Тяньчжэнь, заканчивай просиживать свою задницу! Давайте, вернем детишек яо домой, и сами вернемся в свой дом. Вы обещали мне поездку в Юйцунь. Бизнес в Ханчжоу процветает, так почему бы нам немного не поработать на благо общества в нашем опустевшем Силаймянь? - Хочешь снова продавать то жуткое пойло? – скривился У Се. – А как же Мэй? - У нее скоро каникулы. И Мэймэй уже достаточно большая девочка, чтобы позволить ей провести их в компании друзей. Айя, Тяньчжэнь, кому стоит беспокоиться, так это тебе. Твой сын прогуливает учебу, а ты спокойно потворствуешь этому. - Ли Цу не нравится… учиться… там, - кое-как выдавил из себя Цилин, заканчивая скудную фразу неопределенным жестом. - Знаю, - утвердившись на своих двоих, отмахнулся У Се: о том, что Ли Цу учится исключительно ради него, а не самого себя, просто чтобы соответствовать статусу семьи У (хотя мальчишка и не признавался в этом), босс У прекрасно знал, как знал и то, что не станет удерживать парня или давить на него, если тот захочет бросить учебу и ринуться навстречу приключениям. – Хорошо, - тряхнул головой потомственный расхититель. – Давайте, покончим со всем и вернемся на материк. Кулон с тихим звуком хрустнул в с силой сжавшемся кулаке Чжана, осыпаясь в воду лунной пылью сквозь длинные пальцы воина. Короткая яркая вспышка ослепила, стремительно падающей звездой срываясь в морскую бездну. Пульсирующий комок света погрузился в накатывающие волны, озаряя их равномерным сиянием и постепенно затухая. У Се едва устоял на ногах, подхваченный Цилином ровно в тот самый миг, когда небо и земля внезапно поменялись местами, а черепная коробка заполнилась звоном детских голосов. Вихрь крохотных разноцветных огоньков взмыл ввысь, рассыпаясь искрами фейерверка. Сверкнувшие красные глаза оказались близко, обдавая застывший Железный Треугольник теплом, сменившимся приятной прохладой, коснувшейся нагретой на солнце кожи потомственного расхитителя легким дыханием ветра. Миллионы переливающихся на солнечном свету всеми цветами радуги капель фонтанчиком окропили песок, обращаясь в мгновение рассеявшуюся дымку. Мир снова сделал кувырок, встречая нерушимое трио объятием тишины и спокойствия.***
Команда, сквозь зубы сыпля проклятиями в адрес Железного Треугольника, пробиралась через джунгли коротким путем, проложенным вездесущим Яньцзином. Успех всей операции омрачался зноем и звоном в ушах, так и не прошедшим после экстренно спровоцированной серии взрывов. В самый неподходящий момент активировавшиеся ловушки едва не утянули полтора десятка человек в недра погребального комплекса. От прокатившейся по двум полянам сдвоенной взрывной волны часть леса оказалась вывернута с корнем, а неудачно отброшенные следом расхитители удрученно потирали ноющие ребра. Невозмутимость сохраняли лишь те, кто успел вовремя убраться от эпицентра взрыва. Счастливчиками, по никому не кажущемуся странным стечению обстоятельств, оказались председатель Чжан и старые знакомые нерушимого трио во главе с сияющим насмешливой ухмылкой Ци Хэем и воодушевленно шагающим следом за наемником Лю Саном. Глава Цзэ во всем этом представлении непреклонно оставался на стороне Железного Треугольника, раздраженно обрывая вопли особо ретивых недовольных членов команды. По мнению Сяо Хуа, им удалось достичь поставленной боссом У задачи, отделавшись несколькими синяками и парой ссадин. И недовольство молодого поколения расхитителей не имело никакого значения: деятельность профессиональных грабителей могил всегда была сопряжена с определенным риском, поэтому им всем стоило учиться у тех, кто всю свою сознательную жизнь провел «в поле», а не среди книжек и всевозможной аппаратуры, которой и сам Цзэ Юйчэнь пользовался часто и с удовольствием, впрочем, не забывая о работе собственными извилинами и руками. - Босс У точно хотел нас всех угробить, - весомо скрипнул зубами один из служащих семьи Цзэ. – Он просто мстит нам! - Вы сами полезли в ту яму, - парировал Лю Сан. Все эти шепотки и злые языки начинали откровенно утомлять. Идущие следом подчиненные главы Цзэ и главы Хо не могли похвастаться и сотой долей навыков, которыми обладал любой из Железного Треугольника, но при этом с небывалым тщеславием возносили собственные достоинства до небес, строя из себя невинных овечек и жертв произвола и не замечая очевидных собственных же недостатков. И это бесило настолько, что слухач сдерживался от того, чтобы не разбить нос задире, только благодаря подтруниваниям Яньцзина, нескончаемым потоком ехидства обрушившимся на головы никчемных расхитителей. - Председатель Чжан, почему вы поддерживаете босса У, а не нас? – обиженно передернула плечами Ру Инъюэ. - Босс У попросил о помощи, я всего лишь выполняю свои обязательства, - не удостоив любимицу Хо Сюсю взглядом, ровным тоном заявил Чжан Жишань. Ревность Ру Инъюэ откровенно забавляла. Девчонка даже не осознавала, что именно жаждет заполучить, как не знала, что следует делать с подобным уловом, но с маниакальным упорством продолжала отплясывать на самом острие ножа, не замечая, насколько близко оно к ее горлу. Жишань не был из тех, кто мог похвастаться хорошим знанием психологии патриарха клана Чжан, но в том, что терпение Чжан Цилина имеет свои границы (и расхитительница практически пересекла их в своих необузданных стремлениях), он не сомневался. По-хорошему, следовало вразумить упрямую девицу прямо сейчас, однако предчувствие чего-то особенного, незримым куполом раскинувшееся в воздухе, не позволяло сделать этот шаг, оставляя все, как есть. Шум моря постепенно приближался, окутывая уставшую команду запахом соли и разогретого песка. Идущий следом за человеком в черном Лю Сан напрягся, вслушиваясь в доносившийся с берега разговор. Говорившие, грубо перебивая друг друга, требовали указать местоположение Бэй Тоу и босса У. По ответным репликам легко было догадаться, что подельники грязного босса захватили оставшихся на побережье мальчишек. Уж что-что, а голос Ли Цу слухач мог узнать так же хорошо, как и голоса Железного Треугольника. - Кто-то ищет Бэй Тоу и У Се, - предупредил Лю Сан, указывая нужное направление хищно сверкнувшему глазами председателю Чжану и подобравшемуся Ци Хэю. – Их четверо. И у них Ли Цу и Чжоу Жэнь. - У них есть оружие? – Сяо Хуа сжал челюсть, уловив утвердительный жест тонкослышащего. - Просто великолепно! – не скрывая ядовитого сарказма, воскликнул один из служащих семьи Цзэ. – Два сопляка влипли в неприятности, и теперь нам всем придется вытаскивать их из дерьма? И где великий и ужасный босс У со своими верными псами, когда он так нужен своему тупоголовому сыну? Глава Цзэ! – не сдержался от болезненного вскрика болтун, получая впечатляющую, сопровождающуюся одобрительным свистом человека в черном, затрещину от девятого главы. - Вы, - менторским тоном начал Сяо Хуа, одним своим взглядом заставив замолкнуть ропщущую команду, - оставайтесь здесь. - Почему бы нам не отправить их всех на передовую? – как бы между делом предложил Ци Хэй, с блуждающей ехидной ухмылкой наблюдая за побледневшими лицами молодых расхитителей. – Не смотри на меня так, Хуа-Хуа, - картинно всплеснув руками, с притворным смирением покачал головой наемник. – Они своими воплями распугают всех бандитов, а мы сможем насладиться зрелищем из тени. Твой подчиненный жаждет утереть нос боссу У, так почему бы не предоставить парню такую потрясающую возможность проявить себя? Эй, малец, - Яньцзин ткнул пальцем в грудь болтуна, - не знаю, как там тебя зовут, но обязательно принесу на твою могилку букетик ромашек в память о храбром защитнике сирых и убогих. Соглашайся, Хуа-Хуа, - приобнимая друга за плечи, заныл человек в черном. Дать фиктивное согласие на авантюру Ци Хэя оказалось гораздо проще, чем глава Цзэ себе представлял. Никакие моральные комплексы не помешали ему вогнать в ступор в одночасье утратившую всю свою спесь команду, наслаждаясь страхом в глазах языкастых подчиненных. - Г-глава Ц-Цзэ… Главный зачинщик икнул, умоляюще смотря на Цзэ Юйчэня: идти вот так против вооруженных бандитов ради многократно ущемленной гордости парню было откровенно страшно. И Сяо Хуа это прекрасно видел, но стоило отдать должное наемнику, чьи методы работали намного эффективнее, чем его собственный менторский тон и подзатыльники. - Они теряют терпение, - поторопил более опытных товарищей по команде Лю Сан. - Ли Цу весь в У Се, - удовлетворенно хмыкнул Ци Хэй. – Совершенно не умеет вести себя тихо. - У Се отличный манипулятор, - пожал плечами в ответ Сяо Хуа. – У Ли Цу просто не хватает опыта. Обменявшись взглядами, трое мужчин под предводительством Лю Сана практически бесшумно двинулись вперед, обходя бандитов по кругу. Звук удара и последовавший за ним стон настиг Чжан Жишаня совершенно неожиданно, когда они находились всего в нескольких шагах от широкой поросшей низкой травой полосы, где и окопались налетчики. Председатель не мог с уверенностью сказать, чей именно голос он слышал перед тем, как его старое сердце на мгновение замерло, но отчего-то был уверен, что первым вывести из себя похитителей умудрился именно Ли Цу. И как бы прагматично это ни звучало, но возможность спасти мальчишку вполне могла способствовать сближению Чжан Жишаня с патриархом и всем Железным Треугольником. На земле, действительно, лежал сын босса У, и председателю только и оставалось, что прикрыть глаза, выравнивая дыхание: за такое бандитов ждала кара намного хуже, чем просто смерть от рук нерушимого трио. Ни один из них не простит обидчиков Ли Цу, точно не У Се и Чжан Цилин. И только то, что железная троица, по словам Лю Сана, находилась примерно в нескольких инях от этого места, спасало незадачливых захватчиков от скорейшей расправы. Пока. Следовало действовать быстро, чтобы позже иметь на руках способных к полноценному разговору пленников, а не их жалкие полумертвые тушки. - Черт! – стоявший в чжане Ци Хэй тихо ругнулся, готовясь к неминуемой бойне: из-за поворота выбежал Чжан Цилин. На самом деле, они все забыли, что Яба Чжан обладает намного более острым слухом, чем обычные люди или даже другие Чжаны. Конечно, он не мог сравниться с Лю Саном, но услышать крики, угрозы и звук удара с расстояния в пару жалких иней – запросто. – Черт! – чуть громче повторил незатейливое ругательство человек в черном, инстинктивно втягивая голову в плечи: лицо давнего знакомого, обычно бесстрастное и совершенно пустое, исказилось, приобретая звериные черты и хищный горящий ледяной яростью взгляд. Возможно, это были просто игры разыгравшегося воображения и светотени, но отчего-то Яньцзин был уверен, что недруги и завистники Железного Треугольника в чем-то оказывались правы, и в Чжан Цилине, действительно, сосуществовали благословленный тьмой непальского божества и одаренный тысячелетним проклятием клана Чжан человек и мифический зверь. - Черт! – испугано выдохнул стоявший поблизости Лю Сан, нервно сглатывая: с другой стороны к обнаглевшим бандитам подбирались У Се и Панцзы. Их весьма недружелюбный вид пугал даже хорошо знакомого с нерушимым трио слухача. Вновь переглянувшись, Ци Хэй, Сяо Хуа и председатель Чжан выскочили из своего укрытия, надеясь опередить Железный Треугольник и обезвредить оскалившихся противников до того, как те останутся лежать в траве с полным набором переломанных костей. Справиться с тем, что находился ближе всего к кромке леса, труда не составило. Яньцзин снес бандита мощным ударом в челюсть, отправляя грузного верзилу в нокаут. Второй пал жертвой молниеносного удара в грудь от Чжан Жишаня, выбившего из нападавшего весь воздух. Низкий вой третьего резко прекратился – Цзэ Юйчэнь действовал быстро, несколькими точными ударами вырубив противника, даже ничего ему не сломав. Пара трясущихся пистолетов, направленных точно на мальчишек, вынудила мужчин остановиться, встречаясь взглядами с подобравшимся вплотную Железным Треугольником, на чьих лицах крупными иероглифами был написан приговор тому, кто посмел угрожать оружием Ли Цу. - А вот и босс У, - немного успокоившись, осклабился бандит. – Твой щенок оказался слишком болтлив, пришлось заставить его замолчать. - И чего ты хочешь? – ничуть не дрогнувшим голосом поинтересовался У Се, не сводя глаз со смутно знакомого человека с пляшущим оружием в руках. - Они хотят, чтобы ты отвел их в гробницу! - О, - удивленно вскинул брови бандит, смерив Ли Цу насмешливым взглядом. – Уже очнулся. Слабого удара ногой привязанного к стулу Чжоу Жэня оказалось достаточно, чтобы отвлечь внимание нападавшего. Тот резко замахнулся на пленника, мгновением позже приветствуя лицом жесткую землю и песок. Молниеносный бросок Цилина снес несостоявшегося похитителя с ног, впечатывая его в пошедшую трещинами пересушенную почву. Бандит издал слабый хрип, глотая поднявшуюся в воздух пыль. - Готов, - хмыкнул Ци Хэй. – Эй, Яба, ты так жесток, - изобразив фальшивое сочувствие пострадавшему в короткой схватке с Цилином бандиту, глумливо пропел человек в черном. – Любители, - презрительно скривил губы в ядовитой усмешке наемник, развязывая веревки на руках Чжоу Жэня. Удивительно, но мальчишка оказался им всем достаточно полезным для того, чтобы немного смягчить свое отношение к юному предателю. - Ли Цу. Чжан Жишань отступил для верности на пару шагов назад от неловко завозившегося на земле связанного парня, давая Железному Треугольнику окружить Ли Цу заботой. - Ли Цу, ты как? – У Се прижимал к себе едва избежавшего настоящей беды сына, коря себя за то, что не смог защитить, более того, снова втянул его в ставшими привычными для босса У разборки. Мотнув головой, начинающий расхититель подался вперед, утыкаясь лбом в плечо наставника: тепло и спокойно. Прохладные пальцы Чжан Цилина порхали над узлами веревок, аккуратно высвобождая натертые грубыми путами кисти. Руки подрывника с чуть большей импульсивностью действовали там, где веревки перетягивали лодыжки. Горячая сухая ладонь опустилась на шею, даря чувство защищенности. Ли Цу прикрыл глаза, позволяя себе полностью расслабиться в объятиях босса У, ощущая надежное присутствие Чжан Цилина и Панцзы. Они все были живы. Единственное, что беспокоило парня – затянувшееся молчание У Се. Закусив губу, мальчишка попытался отстраниться, чтобы заглянуть в лицо человека, оказавшегося его отцом, но горячие руки не позволили ему сдвинуться с места, сильнее прижимая к размеренно вздымающейся груди. У Се злился – начинающий расхититель чувствовал это. На него, на бандитов или на самого себя – вот этого Ли Цу не знал. Хотя и считал себя виноватым в том, что подвел, не сумев постоять за себя и Чжоу Жэня. А ведь его обучали лучшие из лучших. И оправдывать свою промашку обстоятельствами он точно не собирался. По хорошему, ему следовало извиниться перед Железным Треугольником и остальными, но сил смотреть в лица спасших их с Чжоу Жэнем людей отчего-то не находилось, раз даже У Се не захотел видеть, отдавая предпочтение простому физическому контакту, а не такому необходимому самому парню контакту глаз. Внезапно исчезнувшее тепло заставило едва успокоившиеся эмоции всколыхнуться с новой силой. Босс У отстранился резко, словно не он только что не отпускал из своих объятий признанного сына. И от этого становилось больно физически, а еще холодно. Больше всего на свете мальчишка желал вернуть У Се, обнять, назвать отцом, однако чувство вины не спешило отпускать, как и предчувствие надвигающихся перемен. Быть может, разочаровавшись в бездарном отпрыске, босс У просто исчезнет из жизни Ли Цу вместе с остальными, как уже было когда-то. Все, что оставалось начинающему расхитителю – превозмогая стыд, обернуться на так и не сдвинувшегося с места Чжан Цилина, заглядывая в темные глаза, смотрящие с чуть большей сосредоточенностью, чем вообще предполагал бесстрастный взгляд, направленный куда-то сквозь Ли Цу. Настигшее озарение обладало силой нескольких ядерных бомб, одновременно взорвавшихся в голове. Открыв рот, Ли Цу с громким клацаньем зубов захлопнул его обратно, вскакивая на основательно затекшие, подкашивающиеся ноги, напугав подобравшегося ближе Лю Сана. - Нет, - одними губами прошептал начинающий расхититель, надеясь привлечь внимание успевшего приблизиться к бандитам босса У. – Нет, - повторил он чуть громче, отчаянно путаясь в собственных ногах. – Нет-нет-нет, - налетев на наставника, продолжал бессмысленно бормотать мальчишка, цепляясь за рукав выцветшей зеленой курки. – Нет! – громкий вскри, должно быть, оглушил не только слухача, но и всех, кто собрался на проклятом побережье. Сильные руки без труда отцепили его от У Се, отрывая от земли и перемещая куда-то в сторону. Попытка оттолкнуть вызвала лишь усилившуюся хватку. Ли Цу сжался в ожидании боли, которой не последовало. Забившись в неожиданно бережном захвате, начинающий расхититель рухнул на колени, уже не заботясь о том, насколько нелепо выглядит в глазах окружающих. - Успокойся. Вскинув голову, Ли Цу непонимающе посмотрел на равнодушное красивое лицо, выражавшее что-то более значимое, чем простой интерес или сосредоточенность. Человек перед ним выглядел по-настоящему взволнованным, и даже не пытался это скрыть. Постепенно отступающая истерика оставила после себя усталость, от которой кружилась голова. Не найдя лучшего решения, как спрятаться от всего мира на груди чуть ослабившего хватку Чжан Цилина, начинающий расхититель затих, окончательно оседая на нагретую солнцем землю. Чжан Жишань с все нарастающим изумлением наблюдал за действиями патриарха, добровольно взявшего на себя роль няньки для ударившегося в истерику мальчишки. По мнению председателя, самым действенным способом было бы просто вырубить Ли Цу, но даже в такой мелочи Чжан Цилин пошел совсем иным путем, проявляя куда большую деликатность, чем любой из Чжанов. - Он злится, - немного придя в себя, пробормотал Ли Цу, сильнее зарываясь носом в мягкую толстовку воина. Ответом ему послужило короткое утвердительное мычание, вибрацией распространяющееся по всей грудной клетке несокрушимой силы Железного Треугольника. – На меня? - Нет, - позволяя практически беззвучному всхлипу потонуть в складках своей одежды, возразил Сяогэ. Исчерпавшая себя истерика, внезапно поразившая парня, побудила Цилина встать на защиту буквально валящегося с ног, захлебывающегося неразборчивыми призывами Ли Цу, тем самым оградив его от насмешек со стороны выбравшихся из джунглей молодых расхитителей и дав У Се возможность спокойно закончить начатое. Он даже не пытался уклониться от слабых, отчаянных ударов ставшего для него самого неожиданно значимым мальчишки, удерживая так, чтобы не причинить боли и не оставить на пестрящем синяками теле никаких следов. - Я виноват. - Нет, - уверенно качнул головой Цилин, помогая начинающему расхитителю подняться. Направленные на них любопытные и несколько презрительные взгляды для Сяогэ не имели никакого значения, однако он не мог позволить насмешникам задеть и без того растрепанные чувства Ли Цу. - Полагаю, Ся Вэнь сбежал, - без тени сомнения в голосе бросил У Се. – А это, - его палец по очереди указал на неудавшихся налетчиков, - последние жалкие трепыхания в попытке заполучить желаемое. - Босс У, погоди, - выступила вперед Ру Инъюэ. – Почему ты так уверен, что Ся Вэнь сбежал из-под наблюдения семьи Хо? Это оскорбительно! Ли Цу поморщился, наконец, вникая в суть разговора, который, судя по всему, только-только начинал набирать обороты. Недовольное рычание Чжан Цилина только подтвердило мелькнувшую в мыслях догадку парня: Железный Треугольник во главе с боссом У продолжал находиться в самом эпицентре не думающей стихать бури. И провокации со стороны любимицы Хо Сюсю лишь убеждали начинающего расхитителя в своей правоте. - Босс! – вопль запыхавшегося Кань Цзяня настиг команду еще до того, как служащий семьи У показался из-за наспех пришвартованного в полу ли к западу катера. - А вот и ответ… Кань Цзянь, что случилось? – ровным тоном поинтересовался босс У у помощника. - Вы еще не в курсе?! Ся Вэнь сбежал! Глава Хо просила предупредить вас. - Все в порядке, - потомственный расхититель хлопнул подчиненного по плечу. – У Ци Юя и Ся Вэня больше нет шансов заполучить то, ради чего было устроено все это представление. - У Се, я все-таки не понимаю, - задумчиво проговорил Сяо Хуа. – О какой легенде ты говорил, когда просил нас всех вернуться сюда и помочь с запечатыванием гробницы? - А, это. Я скажу, только ответьте, вы слышали звук болангу перед тем, как взорвать ловушку? - Там был какой-то стук, - пожала плечами Ру Инъюэ. - Да, - без колебаний подтвердил Лю Сан. - Кань Цзянь, что на счет того острова? - На месте. - Но, похоже, что надводная часть острова была разрушена во время последнего шторма, - сложив руки на груди, добавил Ли Цзялэ. – Хотя пещера, где мы прятались, цела. И все так же воняет. - Основой всего погребального комплекса была гробница мяо, о которой упоминается в шелковой книге, - обвел всех собравшихся серьезным взглядом, пресекающим любые возражения, босс У. – Из тех документов, что прислали мне ты, Сяо Хуа, и Лаобусы, я нашел несколько исторических справок времен правления династии Суй. Среди детей Ян Гуана от многочисленных наложниц была девочка, которая считала себя лисой. Я навел справки, это психическое заболевание. О нем мне немного рассказал Хо Даофу. Зооантропия*1. Но во времена Суй считалось, что Ян Гуана настигло проклятие Чжоу Синя, а та девочка стала воплощением Да Цзи*2. В оригинальном тексте шелковой книги было сказано, что весной шестьсот пятнадцатого года у берегов провинции Пишань затонул корабль. На корабле находилось всего несколько человек, в том числе дочь Ян Гуана, отданная в качестве залога одному из жрецов племени мяо. Ян Гуан надеялся заполучить в свои руки некий божественный напиток, дарованный народу мяо лунным божеством. Но для его создания требовалось заключить союз между духом-хранителем мяо и лисим духом, заключенным в смертном теле. Кровь ребенка, который должен был появиться от этого союза, смешанная с лунной росой, и считалась тем самым божественным напитком. - Подожди, У Се, изначально речь шла о леди Дугу, - не преминул напомнить Цзэ Юйчэнь. - Верно. Именно этим оригинальный текст отличается от того, что был создан Ци Юем. Хотя существуют свидетельства, говорящие в пользу того, что дочь Ян Гуана относилась к родовому древу Дугу. Ее мать, если верить некоторым историческим текстам периода Тан, была внучкой Дугу Синя, а также младшей дочерью Минцзин-хуанхоу*3. Однако это только предположения. - То есть ритуал создания эликсира бессмертия был позаимствован у мяо? – нахмурился Лю Сан. - Похоже, это некий симбиоз культур, направленный на создание чудодейственного напитка. - Тяньчжэнь, к чему тогда были все эти маски? - Как и сказал Сяогэ, твое предположение о единстве, было верным. Союз, заключенный между двумя духами, породил нового духа. Существует версия, что тот корабль затонул во время бури, вызванной морским божеством, способным обращаться в исполинскую птицу. Взмах ее крыльев стал причиной сильного шторма у берегов Пишань. Это всего лишь легенда, однако народы мяо, яо и шэ, действительно, поклонялись морскому божеству, связующему Небо и Море. - Босс У, это еще более нелепо, чем все то, что ты говорил до этого, - недовольно скривилась Ру Инъюэ. – Предположим, что в качестве духа лисы во всей этой маловероятной истории сошла бедная психически больная девочка, но откуда взялся дух-хранитель? - Дух пса – это еще одна аномалия. На этот раз генетическая. Вы когда-нибудь слышали о гипертрихозе*4? - Избыточный рост волос по всему телу, - кивнул Сяо Хуа. - На самом деле, гипертрихоз достаточно частое явление. Одним из самых известных людей во всем мире, страдающим от этой болезни был Педро Гонсалес, который рос и обучался вместе с детьми Генриха Второго, а после стараниями герцогини Маргариты Пармской стал принцем, и благодаря протекции Екатерины Медичи женился на дочери купца. Так появилась всем известная сказка о Красавице и Чудовище. - Что, еще одна сказочка? – презрительно хмыкнула помощница главы Хо. - Не совсем. Среди копий документов из Национальной библиотеки, переданных мне Лаобусы, я нашел свидетельство того, что один из детей жрецов мяо страдал от той же самой болезни, что и Педро Гонсалес. Если бы он родился где-нибудь поблизости от Лояна, то вряд ли дожил до своего первого дня рождения, но среди своего народа, вдали от двора он почитался, как хранитель. В документе сказано, что ребенок, по мнению жрецов, походил на пса, а потому его соплеменники считали, что он воплощение духа-хранителя мяо-яо и шэ – Пань-гу или Паньху. - Так то, что мы видели на том корабле – это минхунь? - И снова ты оказался прав, Панцзы. С той лишь разницей, что после так называемой свадьбы юноша был убит своим отцом. Мяо верили, что только так из единства духа-хранителя Пань-гу и волшебного духа Яо-ху*5 в смертный мир придет лунный дух, их дитя, чья капля крови, упавшая в утреннюю росу, обратится в чистую жизненную энергию, которая напитает не только остров, но и живущих на его плодородной земле людей. - Я понял, - устало кивнул Ли Цу, не пытаясь выбраться из сильных рук воина, по-прежнему поддерживающих его в вертикальном положении. – Их дитя. Это Тяньгоу? - Все верно. - Молодец, Улай! – одобрительно пробасил подрывник. - Статуэтка, которую нашел Яньцзин, и была символом единства духа пса и духа лисы. Лунный дух, в разных своих обличиях несущий мир и спокойствие, беды и несчастья. Тот корабль, вероятно, символизировал пристанище двух духов: пса и лисицы. Хотя легенды о Тяньгоу появились задолго до этой, мяо верили, что именно брак воплотившихся в смертном мире духов принесет им связь с лунным духом. Однако для завершения ритуала требовался сосуд. Человеческое дитя. Мальчик. Отсюда и пошел миф о Чжан-сяне*6, защищающем детей от Тяньгоу. Согласно записанной в шелковой книге легенде, лунный дух не смог войти в смертное тело, и был заключен под землей вместе со своими родителями. - Тяньчжэнь, думаешь, те двое пытались сделать из нашего Сяогэ сосуд для своего… эээ… ребенка? – недоверчиво осведомился Панцзы. - Не знаю, - покачал головой У Се. – Хотя нигде не говорилось, что сосудом должен был стать именно ребенок. Человеческое дитя – понятие растяжимое. - Ага. А потом пришел У Чэнъэнь, построил погребальный комплекс, привел с собой уцелевших бо, - принялся перечислять душа и пузо Железного Треугольника. - Вскрыл гробницу духа пса и духа лисы, - продолжил за подрывника Ли Цзялэ. - И выпустил на свободу озверевший от одиночества и несправедливости лунный дух, - с ехидной усмешкой закончил общую мысль Яньцзин. - Но разве лунным духом был не тигр? – во взгляде Чжоу Жэня сквозило непонимание. - У каждого народа свой лунный дух, - пожал плечами босс У. – Для бо – это дух белого тигра лорда Линя. Такие арки, что мы видели, были распространены на территории царства Ба. Они символизировали связь Земли и Небес для народов бо и ба. И служили алтарями для различных божеств и духов предков. Чтобы знать наверняка, какому божеству или духу предназначалась та или иная арка, народы ба и бо венчали ее головой своего покровителя или предка. Например, головой белого тигра. Считалось, что такие алтари служили своего рода вратами в иной мир. И жрецы народов ба и бо могли с их помощью общаться с духами умерших. - Откуда ты это знаешь? – хмыкнул Цзэ Юйчэнь. - Дядя Саньшэн… Одно время он увлекался историей царства Ба. Среди легенд, что третий дядя рассказывал мне в детстве, была легенда о выжившем в войне с Мин народе бо… Кажется, я не очень внимательно слушал его тогда, - невесело усмехнулся У Се, сглатывая внезапно подступивший к горлу ком: то, что он умудрился забыть почти за сорок лет, настигло его в самый неожиданный момент, а осознание этого пришло только с последним произнесенным словом. – Ответ был у нас под носом на перекрестке шести миров, - сделав глубокий вдох, пояснил потомственный расхититель. – Бубенцы, что сорвал со статуи Юйлуна Сяогэ, содержали послание всем, кто осмелится пересечь границу миров. - Послание? – нахмурился пузо и душа Железного Треугольника. - Метафора. - Погасить пламя, развеять дым и укротить песчаную бурю, - медленно воспроизвел значение трех золотых бубенцов Юйлуна подрывник, отзываясь на намек придерживающего за плечи Ли Цу друга и получая в ответ неприметный одобрительный кивок. - И что это значит? - Айя, сестренка Инъюэ, тебе стоит почитать эту замечательную историю, чтобы найти ответ на свой вопрос, - заговорщически подмигнув скрипнувшей зубами любимице Хо Сюсю, посоветовал Панцзы. - Художественная книга – это карта. Она содержит ответы на большинство вопросов, настолько же завуалированных, как и все, что происходило в гробнице, - ободренный незримой поддержкой Железного Треугольника выдвинул предположение Лю Сан. И насмешливый взгляд кумира стал лучшей наградой за все невзгоды, свалившиеся на голову слухачу по милости нескольких аферистов, не считающихся с чужими жизнями. - Тогда, к чему был твой вопрос о болангу? – не унималась Ру Инъюэ. - Бо использовали болангу вместо барабанов, когда шли в наступление, о котором противник не должен был догадаться. Вроде сигнала к действию. Звук детской игрушки не ассоциировался у противников с опасностью, и воины бо могли застать их врасплох. - Босс У, хочешь сказать, что уже слышал нечто подобное, а? - Однажды. Но я не был достаточно внимателен к подобным деталям. В любом случае, думаю, что вряд ли кому-то удастся вновь вскрыть гробницу. - Айя! Неужели мы возвращаемся домой?! – обрадовано всплеснул руками Панцзы. - Ага. Лаобусы, - босс У бросил короткий взгляд на довольного Чжан Жишаня: все-таки умение читать микровыражения лиц клана Чжан – достаточно полезный навык, приобретенный У Се за годы общения с его самыми разными представителями, - надеюсь, эта прогулка показалась тебе неимоверно скучной, и в следующий раз ты выберешь вместо нашей компании горячие источники. - Был рад помочь, - ничуть не смутившись, хмыкнул председатель Чжан. - Идем-идем, - суетился подрывник, подталкивая вперед Сяогэ и Ли Цу. Оставаться на северном побережье южного острова дольше необходимого Панцзы не собирался, намериваясь как можно быстрее добраться до аэропорта и первым же рейсом вернуться в Ханчжоу вместе со своими друзьями и мальчишкой. - Мы могли бы вас подвезти, - донесся из-за спины насмешливый голос Сяо Хуа. – А У Се мог бы, наконец, рассказать, что не так с тем необитаемым островом. - Мы как-нибудь сами, - отмахнулся от давнего знакомого Юэбань. – Пускай они, - он, не глядя, указал на надежно скрученных бандитов, - займут наше место. Да и вообще, тот остров…, - Панцзы замолчал, задумчиво оглядываясь на переливающуюся в лучах заходящего солнца морскую гладь. – Разве ты сам не слышал, что его больше не существует? Не о чем говорить. Понятливо кивнув, Цзэ Юйчэнь проводил сосредоточенным взглядом нерушимое трио и плетущегося между Чжан Цилином и У Се начинающего расхитителя. Они напоминали главе Цзэ настоящую семью. Со своими неурядицами и разногласиями, и одним счастьем, разделенным на четверых – нечто, недоступное тем, кто принадлежал к Цзюмэнь, но неимоверным трудом заполученное Железным Треугольником и Ли Цу. - Чжан Цилин, постой! Сяо Хуа поморщился, мысленно отвесив себе подзатыльник: как он мог забыть о влюбленной помощнице Хо Сюсю. И теперь та бездумно бросалась грудью на амбразуру в отчаянной надежде снискать благосклонность смотрящего сквозь настырную барышню Чжан Цилина. - Я много думала, но так и не смогла понять, что такого особенного в боссе У. Почему ты выбрал встать на его сторону? Почему выбрал из миллиарда людей именно его? Ответом помощнице главы Хо стало равнодушное молчание. Чжан Цилин вёл себя так, словно девушка говорила с кем-то другим, а он просто оказался поблизости, бесстрастным взглядом смотря на волны морского прибоя. - Неужели он настолько особенный? – не думала сдаваться Ру Инъюэ. – Чжан Цилин, ты же Чжан! Неужели в твоей жизни никогда не было кого-то более... достойного? Цилин снова промолчал. Весь его вид говорил о нежелании вести этот странный разговор. И Цзэ Юйчэнь прекрасно его понимал в стремлении отмолчаться, когда речь идет о чем-то, что собеседник видит лишь так, как ему удобно. - Чжан Цилин, ты настолько ненавидишь этот мир? Или просто ненавидишь людей? – продолжала настаивать на своём расхитительница. - Не ненавижу, - качнул головой Сяогэ. – Меня ничего не держит в этом мире. У Се – единственная связь с ним. - Неужели до встречи с У Се в твоей жизни не было ничего, что могло бы пробудить интерес к нашему миру? – недоверчиво переспросила девушка, стойко игнорируя жесты и знаки со стороны притихшей команды. Сяогэ медленно моргнул. Назойливое щебетание любимицы Хо Сюсю начинало не просто утомлять, оно несло в себе нечто, отчего раздраженная тёмная сторона воина подняла свою голову, недовольно взбрыкивая, когда Цилин возобновил тотальный контроль над ней. Умом он понимал, что все попытки развести его на полноценный разговор – женское любопытство, и Ру Инъюэ просто не представляет, о чем говорит. Жизнь Чжан Цилина до встречи с У Се, по мнению самого воина, сложно было в принципе назвать жизнью. Скорее, это стоило охарактеризовать, как существование в пространстве вне времени, и только. Быть насильно разлученным с матерью, терпеть изуверские методы воспитания и обучения клана Чжан, служить бездушным мешком с кровью для обезумевших родственников, против воли возглавлять людей, испугавшихся ответственности, но при этом жаждущих власти, десятилетие за десятилетием сталкиваться с предательством, ложью, лицемерием, жестокостью, быть использованным мало знакомыми людьми, провести двадцать лет в плену, выбраться и снова попасть в плен – и это далеко не полный список всех самых "счастливых" моментов его непомерно длинной жизни, которая началась только с появлением в ней У Се, Панцзы и, чуть позже, других значимых людей. Нет, Цилин не ненавидел мир, тот просто был ему безразличен. - Что изменилось? Что У Се смог изменить, чтобы заинтересовать тебя?! - Всё. - Поэтому ты перестал участвовать в экспедициях? Раньше Чжан Цилин был известен тем, что сопровождал по гробницам любых нанимателей, если те платили. Что же сейчас? Ты..., - Ру Инъюэ замолчала, проглатывая окончание фразы. После стольких однобоко произнесенных слов все внезапно встало на свои места, представляясь совершенно в ином свете, словно собравшийся воедино пазл. – Ты надеялся умереть? Там, в гробницах? Мы все были свидетелями того, как тяжело убить тебя и надолго вывести их строя. Значит, раньше ты спускался в гробницы в поисках собственной смерти. Надеялся, что встретишь под землёй того, кто сможет тебя убить, навсегда избавив от необходимости снова и снова возвращаться в этот мир. Молча пожав плечами, Цилин неспешно развернулся, намереваясь уйти, но был остановлен выброшенной вперёд рукой с зажатыми в ней ножнами. Тело отреагировало автоматически. Взявшие вверх рефлексы без труда позволили уклониться от удара, перехватывая нападавшего за кисть. - А сейчас тебе есть куда возвращаться, поэтому и уходить ты не хочешь, - скороговоркой выпалила Ру Инъюэ, шипя от боли в вывернутом запястье. Сильные пальцы разжались, выпуская её на свободу. – Боишься, что они умрут, пока тебя не будет рядом! Довольная своей маленькой победой Ру Инъюэ не сразу обратила внимание на неестественную тишину, воцарившуюся за спиной. Только встретившись глазами с потемневшими глазами Чжан Цилина, девушка отшатнулась: это было совсем другое лицо (по-прежнему юное, притягивающее своей потусторонней завораживающей красотой, но совершенно иное) и совершенно другой взгляд, утративший привычное равнодушие. На расхитительницу смотрел не Чжан Цилин, а некто намного более могущественный, опасный и древний. И весь его вид говорил о прожитых годах, давно переваливших за первое столетие и давшихся потом, кровью и неимоверной силой воли. Человек перед Ру Инъюэ больше не походил на вечно хмурого и молчаливого молодого парня – это был умудренный опытом и откровенно тяжелой жизнью воин. И такого взгляда и выражения абсолютно бесстрастного лица девушка не видела даже у председателя Чжана. - Господин Чжан, вы любите его? – одними губами прошептала Ру Инъюэ, опуская глаза и принимая окончательное поражение. - Думаю, мы с тобой имеем разные представления об этом, и воспринимаем весь мир и все что нас окружает по-разному. Поэтому ты преувеличиваешь значение этого слова, и преуменьшаешь саму суть связи между некоторыми людьми. Не все можно выразить словами, существует нечто более глубокое, чем данное тобой понятие может вместить в себя, или описать действительное положение вещей. Полагаю, любовь величина относительная, а само понятие исключительно абстрактное. - А? – Ру Инъюэ вновь вскинула глаза, но взгляд и лицо воина уже вернули привычное равнодушие, не выражая ровным счётом ничего. Абсолютно пустые и холодные, словно ничего не было, и Чжан Цилин ничего не говорил, оставаясь бесстрастной статуей. - Ру Инъюэ, - невозмутимо приблизившись к патриарху и досаждавшей ему девушке, позвал Чжан Жишань. – Довольно. - Но… - Довольно, - с нажимом повторил председатель Чжан. Развернувшись и напоследок не удостоив дальнего родственника и команду даже взглядом, Сяогэ зашагал к дожидавшимся его людям – лучшей семье, которую он только мог желать в этом однообразном и погрязшем в вечной борьбе за золото и власть мире, где он сам вряд ли был кому-то нужен, кроме них, таких разных и дорогих его вот уже больше ста лет равномерно бьющемуся сердцу. _____________________________________________________________ Комментарий к 59 главе: Вот и подошла к концу вторая арка истории о приключениях Железного Треугольника. Авторы постарались ответить на большинство возникших по ходу повествования вопросов (однако вопрос о таинственном острове и не менее таинственных голосах пока остается открытым – есть вопросы, ответы на которые не проливают свет, а лишь запутывают сильнее, поэтому отложим их, как нечто недосказанное во всей это истории с погребальным комплексом). Возможно, мы что-то упустили или забыли. Если уважаемые читатели заметили что-то, о чем мы обещали рассказать, но в писательском порыве просто запамятовали об этом, то мы будем рады Вашему напоминанию. Наш авторский коллектив планирует уйти на заслуженный отдых, а в будущем заняться новой мини-аркой, спешлом и еще одной полноценной историей о приключениях железного трио, а так же продолжением цикла о Кошмарах. Но прежде чем мы распрощаемся в Вами ориентировочно до середины сентября, с нас причитается первая часть мини-арки, где авторы затронут некоторые особенности взаимоотношений У Се – Ли Цу – Чжан Цилина и, кроме того, дадут ответ, почему Ли Цу не называет У Се отцом и что за истерика нашла на него после освобождения из рук нанятых Ся Вэем бандитов. Ну, а пока, мы будем рады узнать Ваше мнение, как о последней главе, так и обо всей арке в целом. До скорой встречи! P.S.: еще одна замечательная новость – Енот и Панда возвращаются после своей напряженной весенней учебы не только в качестве соавторов, но и в качестве создателей цикла Кошмаров. И новая история из цикла будет опубликована уже на предстоящей неделе. Спасибо за внимание! И приятного чтения! Примечания: 1. Зооантропия – психическое состояние, при котором у пациента возникает бредовая идея о том, что он превратился или может превращаться в животное. Одна из самых часто встречающихся форм зооантропии – клиническая ликантропия или ликомания, то есть психическое состояние, при котром больному кажется, что он превратился в волка, и его поведение соответствует самоощущению и зачастую опасно для окружающих. 2. Одной из пользующихся самой дурной славой лисиц-оборотней была Да Цзи (妲己 [dá jǐ]), полулегендарная любимая наложница последнего императора династии Шан. Согласно легенде, красавица-дочь генерала была против собственной воли выдана замуж за правителя-тирана Чжоу Синя (紂辛 [zhòu xīn]). Обиженная им однажды служанка богини Нюйва, девятихвостая лисица-оборотень Хули-цзин (狐狸精 [húli jīng]), в отместку вошла в тело Да Цзи, изгнав оттуда настоящую душу наложницы. Под личиной Да Цзи лисица-оборотень и жестокий правитель убили и замучили до смерти многих из своих подчиненных и подданных, тем самым спровоцировав мятеж, в результате которого династия Шан пала, и к власти пришла эра правления династии Чжоу. Позднее дух лисы был изгнан из тела Да Цзи и наказан богиней Нюйва за чрезмерную жесткость. 3. Минцзин-хуанхоу (明敬 皇后 [míngjìng huánghòu]) – императрица Северной Чжоу (535–557 нашей эры), старшая дочь генерала Дугу Синя из Западной Вэй (535–557 нашей эры). Была замужем за императором Северной Чжоу – Юйвэнь Юй. Умерла спустя несколько месяцев после восхождения на престол своего законного мужа, 14 мая 558 года. Настоящее имя не известно. Информации о точной дате рождения не сохранилось, примерно между 537 и 544 годом нашей эры. P.S. 1: если говорить о третьей из сестер Дугу, получившей титул императрицы, то это мать первого императора династии Тан – Ли Юаня, четвертая дочь генерала Дугу Синя и супруга Ли Бина (герцога Тан), посмертно нареченная Юаньчжэнь-хуанхоу (元貞 皇后 [yuánzhēn huánghòu]). P.S. 2: хорошо всем известная Дугу Цело, Вэньсянь-хуанхоу (文獻 皇后 [wénxiàn huánghòu]) была седьмой дочерью генерала Дугу Синя и женой первого императора династии Суй – Ян Цзяня. 4. Гипертрихоз – заболевание, проявляющееся в избыточном росте волос, не свойственном данному участку кожи, не соответствующем полу и/или возрасту. 5. Яо-ху (妖狐 [yāohú]) или Ху-яо – еще одно название лисы-оборотня, которое использовалось (и используется) некоторыми малочисленными народами, проживающими на территории древнего (и современного) Китая. Дословно переводится, как «волшебная лиса» или «зачаровывающая/чарующая лиса». 6. Чжан-сянь (張仙 [zhāngxiān]) – дух-покровитель маленьких мальчиков, является врагом Тяньгоу, защищая младенцев от его козней с помощью своего лука и стрел. Он часто изображается смотрящим на небо, в ожидании появления зверя. ---------- С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic ---------- С уважением к читателям, Сюньлу ---------- С уважением к читателям, Хико Сэйдзюро и Изабелль