Новые приключения Железного Треугольника

«Я здесь, чтобы оставить след после, И наплевать на то, что часто строит смерть козни. История рассудит, кто какую роль сыграл. И пусть сейчас признаний меньше, чем порой преград» (St1m – Право на счастье)

      - Босс Хо, где мы? – а-Жэнь теснее прижался к дрожащему телу едва переставляющего ноги Ли Цзялэ, заполошно оглядываясь по сторонам.       Густой сумрак, собравшийся в тяжелые, словно грозовые, облака над головами расхитителей, расчерчивался короткими зеленоватыми вспышками, зарождающимися где-то в недрах колыхающейся тьмы. Каменная дорожка, усыпанная острым гравием, уходила вглубь тоннеля, стены которого покрывала светящаяся равномерным призрачным светом субстанция. Липкая и холодная на ощупь, походящая на дешевое желе. И без того достаточно узкий проход то и дело перегораживали застывшие во времени колонны из сталагнатов*(1).       - На пути к Циншуй, я полагаю, - удобнее перехватив соратника за пояс, с безукоризненным безразличием пояснил Хо Даофу.       - Босс Хо, почему тот м-монстр так легко отпустил н-нас? – замыкающий процессию а-Инь испуганно шарахнулся в сторону, едва не пропахав носом землю, стоило очередной зеленоватой вспышке на краткий миг осветить неровный каменистый путь, постепенно уводящий людей куда-то вверх. – М-мы ведь не нашли ответ на его з-загадку, - с трудом удержавшись на ногах, продолжил он, позорно вскрикнув, когда ноги проскользили по небольшому участку пола, покрытому чавкающей слизью.       - Уже то, что мы выбрали этот путь, стало лучшим ответом, - обернулся к мальчишке Панцзы, пряча ехидную ухмылку. – Зачем байцзэ задерживать кого-то из нас, если нашим выбором стала прогулка к берегам Циншуй?       - Чушь! – фыркнул а-Жэнь. – Остальных он тоже отпустил. И их выбор был получше нашего!       - Так, ты жалеешь о том, что сделал неверный выбор? – осведомился У Се, вслушиваясь и всматриваясь в окружавшую расхитителей тьму.       - Вот еще! Кому нужно бессмертие или богатство, если все равно никто не сможет покинуть стен гробницы?! Лучше поскорее сдохнуть вот так, в поисках, чем обречь себя на вечную жизнь или, того хуже, зарывшись в груду золотых и совершенно бесполезных побрякушек!       - Айя, Тяньчжэнь, ты слышишь его?! – самодовольно усмехнулся подрывник, поддерживая лучшего друга за локоть. – Тебе не кажется, что его слова очень знакомы?       - Похоже на то, - кивнул У Се, улавливая в словах души и пуза Железного Треугольника намек на улыбку.       - Парень, говоришь, прям как наш Улай! Если бы я собственными глазами не видел твое лицо, то по старости решил, что этот негодник последовал за нами прямиком в Цзюцюань.       - Не смей меня сравнивать с тем пацаном! – взвился а-Жэнь, подбегая к идущим в трех шагах впереди старшим спутникам, проигнорировав недовольный оклик доктора, оставшегося один на один со своей нелегкой задачей.       - Он не может быть Ли Цу, - качнул головой Сяогэ, останавливаясь в десятке чи перед очередным поворотом, уходящим под прямым углом вверх. Чуть выступающая первая ступень насмешливо светилась, покрытая толстым слоем зеленоватой мерцающей слизи.       - И то верно, - согласился Панцзы. – Сяогэ, теперь ты лучше всех знаешь Улая. Уж ты-то точно узнаешь его даже под маской.       - Это не так. Но он, - безжалостный взгляд буквально припечатал парня к полу, - точно не Ли Цу.       - Уверен, Улай сейчас очень занят, - хохотнул подрывник. – Лаобусы, должно быть, приходится нелегко!       - Чжан Жишань справится… с этим.       - Ли Цу сейчас в безопасности. Что на счет нас? – У Се отчетливо поморщился: голова норовила взорваться, пульсируя в висках от того, насколько отчетливо и ярко воспринималось искаженное темной энергией пространство вокруг их небольшой команды.       - Лестница.       - Сяогэ?       Интонации, проскальзывающие в бесстрастном голосе воина, настораживали. Даже не видя очередного препятствия, босс У мог с уверенностью сказать, что от него разило опасностью. Запах затхлости, смешивался с озоном и металлическими нотками, витавшими в воздухе.       - Я пойду первым.       У Се напряг слух, силясь определить еще хоть что-то помимо усиливающегося с каждым пройденным шагом запаха и карусели вспышек, мелькающих перед глазами. Темная энергия была в ярости, бессильно билась о барьер, несокрушимым пологом зависший над головами группы. Цилин – осознанно или нет – стойко выдерживал удары, от которых по телу У Се пробегали крупные волны дрожи, защищая спутников от опасности, притаившейся в недрах лабиринта.       Чертыхнувшись, босс У перевел дыхание, ощущая на своем локте стальную хватку Панцзы. Подрывник оставался, на удивление, молчалив, и сосредоточенно продолжал движение вперед, оберегая друга от неосторожного падения, грозившего, судя по судорожно сжатым до синяков пальцам, чем-то несравнимо большим, чем пара тройка переломов.       - Что это?!       Возглас одного из парней заставил процессию остановиться. Луч фонарика, зажатого в руке Юэбаня высветил мертвенно-бледное лицо а-Иня, с расширившимися от страха глазами уставившегося на противоположную стену пещеры, где оказались расхитители после затяжного подъема в неизвестность.       На незваных гостей взирали пустые глазницы, вмурованные в камень. Сотни, тысячи глазниц с разгорающимся в них трепещущим, словно на ветру, пламенем.       - Оригинальный декор, - пробормотал Панцзы, инстинктивно пригибаясь. Метнувшаяся к замершим на площадке людям тень с пронзительным визгом ударилась об пол, на лету пронзенная блеснувшим в искаженном свете клинком Цилина. – Похоже на ту тварь, что встретилась мне в том отрезке лабиринта с жемчужинами.       - Это что, тронный зал?       - А-Жэнь! – Хо Даофу проворно схватил парня за отворот куртки, предостерегая от необдуманных действий.       - Алтарь.       - Сяогэ, думаешь, это храм?       - Да.       - Тогда мы…       - На нижнем уровне.       - Панцзы?       - Айя, Тяньчжэнь, поверь, в этом проклятом храме нет ничего примечательного, - несколько обреченно выдохнул Ван, уже предполагая, чем может обернуться интерес лучшего друга к месту, от которого за ли веяло смертью.       - Неужели?       - Только жертвенный алтарь и пара тысяч вмурованных в стену черепов.       - Хах, дизайнер у шэ был так себе, - хмыкнул У Се, вслушиваясь в тихое потрескивание живого пламени, разносящееся откуда-то сбоку.       - Ты еще не видел этой жуткой подсветки, - полушутливым тоном заметил Юэбань, немного ослабляя хватку на локте светлого ума Железного Треугольника. – Зеленый и синий. Жуть! Эй, Сяогэ, ты чего там застыл?       - Это прах, - Цилин зачерпнул горстку пепла, сосредоточено наблюдая за тем, как мелкие хлопья просачиваются сквозь пальцы, пылью оседая на бортике бронзового жертвенника, испещренного надписями.       - П-прах? – а-Инь со священным ужасом, плескавшимся в глазах, проследил взглядом тончайшую струйку пепла, опадающую с раскрытой ладони Чжана вниз.       Едва заметно качнув головой – откуда вообще Сяо Хуа и Хо Сюсю взяли этих парней – Сяогэ отряхнул руки. Длинные пальцы очертили мельчайшие символы, прослеживая их цепочку до угла жертвенника.       Раздался короткий щелчок – отлитая из бронзы цикада*(2) без труда описала полукруг, разворачиваясь головой к центру. Ее примеру последовали оставшиеся три крохотные фигурки, искусно вплетенные в витиеватый узор, спускавшийся книзу и переходящий на боках в орнамент таоте*(3).       - Что происходит?! – а-Жэнь отпрянул от сотрясающейся стены, не зная, куда девать себя – казалось, зал начал уменьшаться в размерах, вибрируя. Свет в пустых глазницах черепов вспыхнул ярче, достигая самых отдаленных уголочков помещения, повсюду отбрасывая изломанные тени.       Четыре круглых сосуда-дин*(4), похожих на те, что раньше знать использовала для приготовления пищи, только несколько большего размера, закончив медленное вращение, с грохотом встали на свои места.       - Очередной намек на бессмертие? – вскинул брови Панцзы.       - Их пять? – У Се покрутил головой, взмахом руки указывая на жертвенники, лишь чудом не задев вовремя увернувшегося пузо и душу Железного Треугольника.       - Пять*(5), - подтвердил подрывник, осторожно подводя друга к рассматривающему узор на алтаре Цилину. – Думаешь, эта гробница принадлежит сановнику или доктору*(6)?       - Скорее, первое.       - Но кто в своем уме будет создавать для гражданского чиновника настолько обширный погребальный комплекс?       - Существует одна история, ходившая при дворе в эпоху Суй, - с написанным на лице отвращением У Се провел пальцами по острому бронзовому краю жертвенника, тут же отдергивая руку. – В те времена женщины ценились чуть больше благодаря влиянию Сянь-хуанхоу. Однако ни одна из женщин не могла войти во дворец в качестве государственного служащего. Только, как женщина правителя. Одна из дочерей семьи Дугу ничем не уступала своей коронованной родственнице, а по слухам даже превосходила ее. Однако Вэнь-ди до конца своих дней был верен лишь одной единственной женщине в своей жизни, и даже после ее смерти не взял ни одной наложницы. Тогда леди Дугу, переодевшись мужчиной, сдала государственный экзамен и стала сановником. Постепенно ее ранг повышался, а после кончины Вэнь-ди ее заметил пришедший к власти Ян Гуан. Какое-то время леди Дугу выполняла обязанности старшего советника двора, пока одна из наложниц Ян-ди не разоблачила ее. По закону за обман Сына Неба леди Дугу грозила смертная казнь, но вместо этого тиран решил взять ее в свой гарем. Если сопоставить эту сказку для юных девиц той эпохи, когда женщины не значили ровным счетом ничего, с текстом шелковой книги, приобретенной на аукционе семьи Хо, то…       - Речь могла идти об одном и том же человеке! – обрадовано воскликнул Панцзы.       - Хотя теория притянута за уши, я бы предпочел, чтобы У Се оказался прав, - чопорно заявил Хо Даофу, избегая смотреть на невероятно близкое взаимодействие Железного Треугольника. Издалека казалось, что они, действительно, стали единым целым, буквально сливаясь в отблесках падающей на трио светотени.       - Неужели в этих сосудах и, правда, сжигали людей? – а-Жэнь передернул плечами, отворачиваясь от покрытой патиной бронзы.       - Да.       - Все Чжаны такие самоуверенные? – недовольно цыкнул парень.       - Как нам выбраться отсюда? – хриплый голос Ли Цзялэ заставил Панцзы резко захлопнуть рот, приберегая рвущиеся с языка слова на потом.       - Жертва.       - Что?! Хотите принести в жертву меня или а-Иня?!       - Сяогэ, стой!       У Се в последний момент перехватил занесенную над ладонью кисть с зажатым в длинных пальцах ножом, действуя инстинктивно, отчетливо помня с какими беспечностью и хладнокровием Цилин всегда готов был отдавать свою кровь за других. Пальцы неловко соскользнули с гладкой рукояти, мазнув по чуть шероховатой поверхности гловелетт. Острое лезвие клинка окрасилось в алый. Боль пришла следом за ощущением текущей по тыльной стороне запястья горячей крови, пропитывающей рукав и срывающейся вниз, прямиком на бронзовый край жертвенника.       - Тяньчжэнь!       Подрывник поднял обескураженный взгляд на застывшего с занесенной рукой Чжана, впервые видя друга настолько ошарашенным, словно выпавшим из реальности.       - У Се…       Глаза Цилина расширились, прослеживая каждую рубиновую каплю, разбивающуюся о бездушную бронзу. В ушах нарастал шум, привносящий в лихорадочно скачущие мысли еще больше смуты, подобно заевшей пластинке стопорящиеся на той, что несла в себе простую истину – он ранил самого дорогого и любимого человека.       - Я в порядке. Это всего лишь случайность. Не лучшая моя идея, да, но я столько раз говорил, что ты тоже человек и не должен поступать так… опрометчиво.       - Опрометчиво? – одними губами прошептал Цилин, смаргивая с глаз туманную дымку подступившей и столь непривычной паники.       - Тяньчжэнь, что ты несешь? – схватился за волосы Панцзы. – Ты совсем дурной, да? Сяогэ, дай-ка сюда, - он ловко вынул из пальцев Чжана нож, откладывая его в сторону.       – Отомрите уже!       - Найдем другой способ выбраться отсюда, - настойчиво заявил босс У, не отпуская руку Цилина. Колючая боль, поселившаяся в ладони и пальцах, отошла на второй план, то утихая, то нарастая вновь от каждого неосторожного движения.       - У Се, - перехватив вымазанную в крови кисть, Сяогэ бережно сжал неповрежденное запястье, стирая стекающую по пальцам кровь. Порез оказался неглубоким, хотя достаточно длинным. Отринув все сомнения в сторону, воин мягко притянул к себе мужчину, вынуждая встать настолько близко, что их дыхание смешивалось. О содеянном стоило подумать. Позже, когда никто и ничто не помешает предаться самобичеванию, а У Се и Панцзы будут в безопасности. В идеале стоило бы отправиться куда-нибудь в предгорье Медога, однако и эта мысль была немедленно отринута, как несостоятельная – У Се знал Цилина настолько хорошо, что порой от этого становилось, нет, не страшно или тревожно, а смешно. И столь малодушный поступок явно не стоил новых бессонных ночей и безостановочных поисков самого замечательного человека, которого знал Сяогэ. Оставалось только устроить себе короткие «каникулы», с головой погрузившись в самобичевание и безумные тренировки. Настолько суровые, насколько способно выдержать его тело, но при этом не вызвать подозрений со стороны У Се или Панцзы.       - Что это? – Хо Даофу закатил глаза, демонстративно отвернувшись от нерушимого трио, заставляющего одним своим видом алеть кончики ушей доктора. Сместившийся в сторону взгляд споткнулся о набирающее яркость свечение, исходившее от округлых сосудов, примостившихся чуть в отдалении от жертвенного алтаря. Стены снова дрогнули, с жутким грохотом и скрежетом начиная свое вращение. Глазницы черепов вспыхнули, разлетаясь голубыми и зелеными искрами. Треногие ритуальные сосуды-дин медленно ушли подпол, унося с собой последние крохи света, и зал поглотил тяжелый, пропахший гарью сумрак, в котором неистовым рубином мерцал напитавшийся кровью босса У алтарь.       - Похоже, жертва принесена, - севшим голосом констатировал Панцзы.       - Уходим, - отрывисто кивнул Цилин, бросив последний короткий взгляд на перебинтованные кисти У Се.       Открывшийся в стене проход вывел расхитителей на деревянный помост, от которого по спирали вдоль отвесной скалы шла лестница. Несколько сталагнатов, насквозь пронзающих уходящую в непроглядную тьму бездну и устремляющихся к клубящемуся в неизведанных высотах мраку, мерно подсвечивали розовато-белесым мерцанием, исходившим откуда-то из недр причудливых колонн, переливающиеся жемчужным блеском стены и путь в неизвестность.       - Пагода в скале? – заинтересованно изогнул бровь Хо Даофу.       - Технически, да, - с важным видом подтвердил догадку давнего знакомого подрывник. – Но по факту это черт знает что! – сплюнул он, устало привалившись к торчащему из скалы камню, удерживающему помост.       - Ого, сколько здесь жемчуга! – а-Жэнь с вспыхнувшим в глазах восторгом подколупнул острием ножа особенно крупную перламутровую жемчужину, виднеющуюся в небольшой расщелине в окружении жемчужин поменьше.       - Это пещерный жемчуг*(7), - назидательно воздел палец кверху Панцзы, незаметно переглядываясь с Цилином – опасность на время осталась позади, и теперь можно было немного развлечься за счет парочки чересчур эмоциональных и до смешного неопытных подчиненных Сяо Хуа и Хо Сюсю.       - И что? – а-Жэнь поднялся, вертя в пальцах поблескивающую жемчужину. – Она похожа на настоящую.       - Только ничего не стоит, - пожал плечами душа и пузо Железного Треугольника. – Это просто угольная соль или известка. Как тебе больше нравится.       - Неужели?       - Решать тебе.       Панцзы присел на корточки, осторожно извлекая из расщелины еще одну жемчужину и передавая ее а-Иню, напряженно поглядывающему на все расползающуюся по коже с трудом стоявшего на ногах Ли Цзялэ темную сетку из пораженных проклятием сосудов. Полуприкрытые глаза бывшего работника одиннадцатого склада отдавали непривычной краснотой, в сочетание с мертвенной бледностью и темными извилистыми линиями под полупрозрачной кожей пугая впечатлительного юнца.       - Что скажешь? – встрепенулся Хо Даофу, насмешливо наблюдая за растерявшимся любимчиком дальней родственницы, всего полгода назад под благовидным предлогом сплавившей мальчишку под опеку Хо Сюсю.       -Ж-жемчужины ведь не растут в камне, - неуверенно пробормотал тот, бросая быстрый взгляд на увлечено извлекающего из расщелины в полу жемчуг товарища.       - Как и бананы на пальмах*(8), - хмыкнул в ответ подрывник. – А вон там, - он указал на переливающуюся жемчужным блеском скальную породу, - лунное молоко*(9). Если следовать твоей логике, - Панцзы растянул губы в ехидной ухмылке, поворачиваясь обратно к а-Жэню, - то тебе стоит влезть на скалу, чтобы попробовать его на вкус.       - Скажите еще, что его дает лунная корова, - фыркнул а-Жэнь, убирая жемчуг в нагрудный карман куртки.       - Кролик, - неожиданно произнес Цилин, привлекая внимание парня.       - Что, кролик?       - На луне живет кролик, - с самым отстраненным видом пояснил Сяогэ, устремляя взгляд, в котором играли бесенята, на сталагнаты, словно они были единственным, что, действительно, его интересовало. – Это общеизвестный факт.       - Что!?!       - Сяогэ хочет сказать, - У Се улыбнулся той самой улыбкой, от которой у противников навсегда отпадало желание влезать в разборки с Железным Треугольником – мягкой, проникновенной и убийственно-нежной, - что коровы существа земные. Им не место на луне. Но юэту*(10) – другое дело.       - И вы трое верите в эту чушь?!       - Ну, ты же сам видел байцзэ, не так ли? – философски заметил босс У.       - Это…       - У Се, ты так жесток, - коротко хохотнул Ли Цзялэ. Наблюдать за тем, как железное трио разделывает под орех очередного заносчивого собеседника – особая эстетика на грани садистского удовольствия. Особенно, когда ты сам являешься зрителем. Поставить против этих троих, означало полнейшее недоверие к самому себе: спорить с нерушимой троицей было бесполезно, они слишком хорошо понимали друг друга и без слов, будто читали мысли и разделяли каждую эмоцию. А потому вступить с ними в дебаты по столь несущественной теме мог разве что глупец или настоящий безумец. У Се и Панцзы – остры на язык. Ли Цзялэ, как никто, знал об этом. Чжан Цилин молчалив и сдержан, а потому каждое его слово звучало бесценно. Он умел поддразнивать наравне со своими друзьями, делая это особо изощренным способом. Наблюдая за внезапно разгоревшейся полемикой со стороны, Ли Цзялэ даже на время забыл о проклятии жемчужины, пожирающем его жизненную энергию, забавляясь вместе с то и дело тихо хмыкающим Хо Даофу, на которого опирался все это время.       - Ладно-ладно, - Панцзы замахал на а-Жэня руками так, словно пытался отогнать назойливых мух, а не прекратить шуточный спор. – Я хочу получить свой горячий горшок. Давайте, отыщем Сяо Хуа и Хэй Яньцзина.       - Глава Цзэ…, - начал было а-Жэнь, насупившись.       - Для тебя, может, и глава Цзэ, а для Железного Треугольника – Сяо Хуа, - бесцеремонно перебил парня Юэбань.       - Оставь его.       Уголки губ Цилина тронула удовлетворенная усмешка: к неразлучной троице во главе с Ли Цу он привык, но этот паренек с его заикающимся от страха дружком воину порядком надоел. Он бережно обхватил пальцами теплую ладонь У Се, ненавязчиво призывая двигаться дальше.       - Идем, - моментально став серьезным, согласился Панцзы – маленькая победа над парочкой юнцов, возомнивших себя великими расхитителями, немного разрядила обстановку, но оставшийся путь до верхнего яруса пагоды представлялся тяжелым и не предрасполагающим к веселью. В голове тут же всплыло чересчур реалистичное видение – рушащийся бамбуковый мост, летящий в бездну вместе с У Се.       - Держитесь ближе к скале.       Совет Хо Даофу, обращенный к мальчишкам, когда команда без происшествий преодолела уже треть расстояния, внезапно всколыхнул в душе босса У потаенный страх. Никто не говорил ему о том, что окружает их маленькую спасательную группу, лишь предоставив возможность следовать за Сяогэ, вбирая в себя всю ярость поглотившей пагоду темной энергии и контролируя состояние Ли Цзялэ, попавшего во власть древнего проклятия. Однако слова доктора заставили всего на мгновение усомниться в собственной мнимой безопасности. И этого мгновения оказалось достаточно для того, чтобы темная энергия бесконтрольным потоком хлынула в сознание, проецируя картинки, от которых начинали подкашиваться ноги. У Се всю свою жизнь боялся высоты, но страх всегда отступал перед совсем иного рода волнениями, коими в достатке одаривало железное трио каждое совместное (да и раздельное тоже) приключение. И в тот раз, когда мост на пути в мертвый город начал рушиться прямо под его ногами, босс У боялся не за себя, легко преодолевая скребущее под ложечкой знакомое чувство. Сейчас же все изменилось, и липкая паника раскинула свои щупальца, захватывая в плен не только разум, но и в миг одеревеневшее и ослабшее тело. Слишком отчетливым представлялось падение в холодную бездну, ставшую обителью первородной тьмы. Слишком яркими были всполохи зеленоватого пламени в пустых глазницах зависшего перед глазами черепа. Слишком сильным был сам страх сделать еще хоть шаг.       - У Се? – Цилин обернулся в тот самый момент, когда ноги потомственного расхитителя подкосились, и он начал оседать на деревянные скрипучие ступени.       - Я не в Городе Мертвых, - дрожащим голосом едва слышно пробормотал У Се в попытках вернуть отступившее на задворки сознания самообладание, сосредоточившись на прохладе, исходившей от бережно держащей его руки. – Я не в Городе Мертвых, - одними губами повторил он, все сильнее проваливаясь в гнетущее воспоминание, от которого в жилах стыла кровь. – Я не в Городе Мертвых…       - У Се.       Сяогэ попытался перехватить дрожащие перебинтованные пальцы, нервно скребущие по доскам, но У Се резко отпрянул, слепо глядя прямо перед собой широко распахнутыми глазами:       - Не трогай меня! – вместо крика с губ сорвался жалкий скулеж.       - Тяньчжэнь? – подрывник опустился рядом, не рискуя дотронуться до лучшего друга.       - Я не в Городе Мертвых…       - Нет. Конечно, нет, - подтвердил Панцзы, позорно замолкая. Даже ему самому собственные утешения казались убогими. – Сяогэ? – он заглянул в заледеневшее лицо Чжана в поисках поддержки. – Хорошо, - возвращенный горящий непроницаемо-темный взгляд говорил лучше любых слов. Юэбань поднялся, поворачиваясь к стоявшим на несколько ступеней ниже спутникам, одним своим видом предостерегая от скабрезных замечаний. Его широкая спина закрывала обзор, предоставляя Цилину полную свободу действий.       - У Се, - Сяогэ ловко перехватил поврежденную руку своего сокровища, притягивая того к груди и блокируя все попытки вырваться. – У Се, я рядом. Панцзы рядом. Мы с тобой. Мы позаботимся о тебе. Защитим. Ты с нами. Нет никакого мертвого города. Его больше нет. Я не дам тебе упасть.       - Сяогэ…       - Я здесь. Ты с нами, У Се, - мягко касаясь губами виска, с непоколебимой уверенностью вновь произнес Цилин, перебирая непослушные волосы на затылке У Се, покачивая и обнимая, словно держал в руках перепуганного ночным кошмаром ребенка.       - Она все еще смотрит на меня, - голос не слушался, прерываясь. – Даже по ночам. Мост рушится, а она просто смотрит. И смотрит. Иногда они обе стоят в том тумане. Но чаще я вижу Хэянь.       - Ты с нами. Я удержу тебя.       - Как далеко мы забрались?       - Почти треть.       - У лестницы нет ограждения, верно?       - Нет.       - Прости, Сяогэ. Я совсем расклеился, - убито качнул головой У Се, предпринимая попытку подняться, но был остановлен усилившейся хваткой рук, сжимавших его в своих объятиях, словно хрупкую антикварную статуэтку, словно беззащитного и при этом горячо любимого малыша, стремившихся оградить от боли и разрушения.       - Нет. Ты сильный, - мягко возразил Цилин, чуть отстраняясь.       - Веду себя, как в свои семь.       - У Се…       - А, знаешь, я жалею, что мы не встретились раньше, - слабо хихикнул потомственный расхититель, постепенно расслабляясь в уютных объятиях, наплевав на недовольное сопение увязавшихся за ними юнцов. – Возможно, тогда я мог хотя бы раз позволить себе побыть ребенком, а?       - Ты и сейчас можешь…       - Хах, это было бы забавно, вот только… не важно. Спасибо.       - … если хочешь.       - Сейчас, - У Се пожевал губу, погрузившись в раздумья, - я хочу найти Сяо Хуа и Яньцзина, а после свалить из этой гробницы, даже если придется ее разнести по камешкам.       - Вот это дело, - обрадовано пробасил Панцзы, кидая одобрительный взгляд через плечо. – С радостью приму участие в праздничном фейерверке.       - Идем.       Подняв своего любимого человека на ноги, Чжан продолжил восхождение по скрипучей лестнице, точно зная, что верный Панцзы неотрывно следует за ними, подобно грузно вбивающей подошвы армейских ботинок в хлипкие доски тени. Хо Даофу удобнее перехватил бывшего сотрудника одиннадцатого склада за талию, принимая его вес на себя. Ли Цзялэ стоял с трудом, тяжело дыша, но упорно переставлял ноги, что-то бормоча себе под нос. И, как ни странно, это приносило чувство некоторого облегчения. Чего доктор не мог сказать о идущем впереди У Се. Приступ паники босса У стал для Хо Даофу полнейшей неожиданностью, а те методы, что Чжан Цилин, ни капли не стесняясь, использовал для того, чтобы успокоить мужчину, откровенно смущали и приводили в смятение – подобного рода забота в исполнении одного из Чжанов смотрелась дико и неуместно, но при этом вызывала восхищение и подлинное принятие таких нестандартных во всех смыслах отношений.       - Да ла~адно.       Повернув голову в сторону бредущего позади а-Жэня, доктор не сдержал сардонической усмешки – юный задира отчаянно краснел, познав новые стороны жизни, безуспешно пытаясь сделать незаинтересованный вид, с деланной брезгливостью подергивая подбородком.       - Что-то не так? – участливо поинтересовался Хо Даофу, подмечая блуждающую на лице а-Иня полуулыбку.       - Позор, - ничуть не стесняясь, выдал служащий семьи Цзэ, пряча странно блестевшие глаза.       - Глава Хо всегда с улыбкой смотрит на ту фотографию, - без обиняков пояснил а-Инь.       Хо Даофу закатил глаза, припоминая тот самый фотоснимок, старательно вложенный в одну из старинных книг семьи Хо, спрятанных в недрах библиотеки их главной резиденции: шестерка лучших расхитителей Цзюмэнь на фоне бескрайних снегов. Фотография, сделанная сразу после возвращения Чжан Цилина из-за Врат. Тот выглядел под стать пейзажу: бледный и отстраненный. Истинные чувства воина выдавал лишь пронзительный взгляд из-под капюшона накинутой на плечи парки, направленный на У Се, старательно удерживающего на отвыкшем за десять лет от подобного проявления эмоций лице улыбку.       Хотя, пожалуй, на данный момент доктора все же интересовало другое: откуда парень вообще узнал о существовании той самой фотографии. И насколько далеко зашла неосмотрительность Хо Сюсю, искренне радеющей за Железный Треугольник всегда и во всем.       - Кто-то застукал их целующимися? – не удержался от подколки а-Жэнь.       - С чего ты взял? – ученик главы Хо озадаченно уставился на товарища.       - Это же очевидно!       - Как и то, что ты сам не знаешь, о чем говоришь, - прохрипел Ли Цзялэ. Будучи свидетелем обстоятельств, при которых У Се и Чжан Цилин прозрели и узнали о взаимности чувств, он пообещал самому себе по мере сил оберегать эту связь от осуждений и грязи. И в этом нелегком деле, как ни странно, зачастую бывшему работнику одиннадцатого склада помогал Лю Сан.       При мысли о напарнике Ли Цзялэ сжал руки в кулаки, дав новое обещание: во что бы то ни стало отыскать слухача в погребальном комплексе до того, как проклятье возьмет над ним вверх. А еще, по возможности, узнать секрет босса У, благодаря которому ослепший мужчина смог безошибочно определить источник недомогания давнего знакомого железной троицы, перед этим отыскав в недрах лабиринта тело отчаявшегося получить помощь Ли Цзялэ.       - Гибискус, - бас Панцзы прорезал нависшую над площадкой, куда вывела команду лестница, тишину, устремляясь в бездну с клубящейся в ней тьмой.       - Мы достигли места, несущего смерть, - голос У Се звучал спокойно и собрано.       Спутники Железного Треугольника синхронно вскинули головы: свод храма украшал расписанный киноварью цветок, предвещающий скорую кончину – выточенный в камне гибискус в окружении проникающих через расщелины в камне толстых прочных корней, обвивающих удерживающие свод колонны из сталагматов.       - Кажется, я вижу выход! – а-Инь указал на полуразрушенную корнями арку.       С узкой галереи, описывающей полукруг и примыкающей к отвесной скале в тех местах, где верхний ярус пагоды сливался с ней в единое целое, открывался вид на выбитую в камне изящную лестницу, ведущую в заросший гибискусами сад на берегу реки, по ту сторону которой виднелось какое-то сооружение.       - Неужели мы…, – начал Панцзы, взъерошив спутанные завитки волос на своей голове, готовясь услышать подтверждение догадки, не заставившее себя долго ждать.       Цилин кивнул, чуть сдвинув брови, что придало его бесстрастному лицу пугающее выражение:       - Мы в Храме Пустоты. _____________________________________________________________       Комментарий к 47 главе:       Кто-то из читателей, возможно, назовет все происходящее авторским произволом. Мол, У Се и впрямь ведет себя, как ребенок, а Чжан Цилин стал заботливой наседкой. Мы не станем дуть в уши, разглагольствуя на тему, а знаете ли Вы… Но все же поясним несколько моментов.       Итак, во-первых, авторский коллектив, действительно, во многом перекроил характеры персонажей. А почему нет? В конце концов, все люди меняются со временем. Да и в целом, если сравнивать новеллу и экранизацию оригинальных книг, то характер героев уже претерпел значительные изменения. Так почему бы У Се не побыть дамой в беде и ребенком в заботливых руках Сяогэ, а Цилину не посвятить всего себя заботе о нем, облекая свои чувства не только в действия, но и в слова? Он же не немой, право слово.       Во-вторых, стиль повествования. В нашем коллективе собрались авторы, которые в принципе не приемлют повествование от первого лица. Да и в целом несколько недолюбливают стиль повествования, который зачастую используется в новеллах. Особенно китайского производства. Это не значит, что оригинальные работы китайских авторов плохие и неинтересны, или что никто из нашего авторского коллектива их не читает. Вовсе нет. Однако в этой истории творцами стали мы, а, значит, нам решать, как писать. Поэтому у нас выходит, скорее, полноценный роман или что-то в этом духе: с разговорами, полноценными описаниями, мыслями героев и так далее. Мы стараемся писать красиво и немного лирично. Скажем откровенно, что Сюньлу, РМ и МР частично читали оригинальный цикл книг, хотя дочитали далеко не все, а Изабелль и Хико в принципе являются поклонниками экранизаций. То же касается наших дорогих Енота и Панды, временно выбывших из проекта. Переведенные на русский язык тома NS они, разумеется, читали. Экранизированные истории смотрели, капая слюнями на замечательно обыгранных персонажей. Поэтому на данный момент наша совместная основанная задача – сохранить атмосферу Гробниц. Надеемся, что с этим наш авторский коллектив справляется хотя бы частично и с переменным успехом.       И, в-третьих, изначально события на лестнице в Храме имели пять различных вариаций (по числу авторов, да). Каждый из нас хотел обставить заданную концепцию – У Се внезапно осознает, что боится высоты, понимает, что у лестницы нет перил, и, как следствие, вспоминает свое падение с моста на пути в мертвый город – по-своему, и чтобы все было по-честному, мы решили кинуть жребий. Удача повернулась лицом к нашей дорогой Изабелль, которая предложила показать паникующего У Се и с заботой принимающего его таким Сяогэ. Что ж, дело сделано. Нам все нравится. Надеемся, что и уважаемые читатели примут задумку Изабелль с пониманием и оценят ее по достоинству.       К чему было все это? На самом деле, многие читатели, действительно, поддерживают авторов. И это дает нам силы и вдохновение двигаться дальше. Но, к сожалению, есть и те, кто пишет нам в личные сообщения на ФБ и в ВК, обливая грязью едва ли не каждую строчку в нашем творчестве. А это обидно, поскольку каждый автор вкладывает свою душу и всю свою любовь к Железному Треугольнику и их друзьям в этот проект. И руки опускаются. И неимоверно хочется наговорить хамам столько же гадостей, но мы культурно советуем каждому недовольному найти ту писательскую работу, которая придется им по душе.       Пожалуйста, давайте уважать друг друга. Если Вам что-то не нравится, можете корректно указать на недостатки работы. В конце концов, мы любители. И, возможно, у кого-то из читателей найдется, действительно интересная идея или разумная поправка. Но если кто-то из читателей в принципе не согласен с тем, как и что мы пишем, насколько сильно изменяем характеры персонажей или еще что-то (причин для недовольства, как оказалось, масса), то, пожалуйста, просто пройдите мимо. Благодарим за понимание и поддержку!              Примечания:       1. Сталагнат – также известен под названием сталактон. Натечно-капельные осадочные (хемогенные) отложения в карстовых пещерах, представляют собой колонноподобные образования, возникающие при соединении сталактитов и сталагмитов.       2. Цикада в Китае считается магическим существом, появляющимся из-под земли и имеющим сложный жизненный цикл. Символизирует бессмертие и стремление человека к продлению своей жизни. В древности цикад, выполненных из нефрита, помещали в рот покойного.       3. Таоте (饕餮 [tāotiè]) – свирепое и прожорливое мифологическое чудовище, пятый сын дракона. Также зооморфный узор на бронзовых объектах, со времен династии Шан (раннее царство, существовавшее с 1554 по 1046 год до нашей эры, известное так же, как Инь или Шан-Инь) символизирующий человеческие жертвоприношения.       4. Дин (鼎 [dǐng]) – бронзовые ритуальные сосуды с парой ручек и крышкой, которые в эпоху Ся (2070-1600 гг. до н.э.), Шан-Инь и Чжоу (1045-256 гг. до н.э.) считались символом власти и статуса. Бывают двух видов: триподы – круглые, с тремя ножками, и тетраподы – квадратные или прямоугольные, с четырьмя ножками, которые называли (方鼎 [fāng dǐng]). Сосуды-дин использовались для приготовления и хранения пищи, на пиршествах, в церемониях жертвоприношений, в погребальных ритуалах, а также для казни через сварение.       5. В периоды Ся, Шан-Инь и Чжоу сосуды-дин символически воплощали власть. Два ушка и три ножки являлись материальным воплощением чисел два и три, символизировавших пару 阴 [yīn] и 阳 [yáng] (темное и светлое начала) и гармонию трех начал: Неба 天 [tiān], Земли 地 [dì] и Человека 人 [rén], что в сумме давало число пять, отсылающее к 五行 [wǔxíng] (пять первоэлементов). Круглые сосуды-дин символизировали Небо, квадратные – Землю. Тем самым, они выражали ритуальный аспект власти. Поэтому в древних трактатах однозначно указывается, какое число сосудов-дин надлежало использовать при погребении знати разных титулов и рангов: для Сына Неба – девять, гунов и чжухоу – семь, дафу – пять, ши – три или один.       6. Дело в том, что в китайском языке слова доктор и гражданский чиновник записываются одинаковыми иероглифами 大夫 и разница заключается лишь в произношении первого. Итак, если иероглиф 大 записывается, как dà и произносится, соответственно, как «да», то大夫 будет читаться и произноситься, как дафу [dàfū], то есть сановник (устаревшее). Если иероглиф 大 записывается, как dài и произносится, как «дай», то 大夫 будет читаться и произноситься, как дайфу [dàifu], то есть доктор (разговорное). Однако если говорить в общем, то после прочтения контекста (и с учетом временных рамок) речь пойдет о сановнике. В то время как врач, доктор или лекарь в Китае традиционно будет записываться, как 醫 [yī] или 医 [yī] – «и».       7. Пещерный жемчуг – один из типов натечных образований в карстовых пещерах, представляющих собой шарики известкового шпата (кальцита), которые образуются путем медленной кристаллизации карбоната кальция (соли угольной кислоты и кальция) из раствора на зародыше (чаще всего зародышем является песчинка) при постоянно вращении шариков. Сам механизм образования схож с ростом настоящих жемчужин в раковинах моллюсков. Как правило, пещерный жемчуг образуется в углублениях на полу, под постоянно капающими с достаточной высоты каплями, насыщенными растворенным карбонатом кальция, жемчужины переворачиваются, получая необходимый материал для кристаллизации и при этом не прирастая к основанию.       8. Банан – это гигантское травянистое растение, достигающее в высоту от 5-6 до 15 метров, которое плодоносит раз в год и отмирает сразу после того, как плоды созревают. Дикорастущие бананы не съедобны. Вкусными считаются фрукты культурных, специально выведенных селекционных пород бананов, листья которых достигают ширины в 60 см и длины — 2,5 м. Как только растение выпустит около 40-45 листочков, должен появиться единственный побег-цветонос. Именно из его зачатков образуются банановые цветки женского и мужского рода, опыление которых приведет к появлению плодов. Так, женские цветы становятся плодами, а мужские засыхают и опадаю.       P.S.: на самом деле, эта информация к делу не относится – это просто интересный факт, которым авторы хотели поделиться со своими читателями.       9. Лунное молоко – белая гомогенная желеобразная масса (суспензия), скапливающаяся в виде налётов, плёнок или потёков на стенах и полу карстовых пещер. Одной из характерных особенностей данной массы является способность быстро разжижаться, например, если помять её кусочек (явление тиксотропии).       10. Юэту (月兔 [yuètù]) – мифический заяц (кролик), обитающий на луне. Это представление возникло в силу зрительной иллюзии: темные пятна на поверхности лунного диска воспринимались в виде фигуры зайца или кролика. Согласно поэтическим сборникам Западной Хань появилась легенда, согласно которой лунный заяц сидит в тени дерева гуйхуа на далекой Луне и круглый год толчет в ступке снадобье бессмертия. Чуть позже легенда трансформировалась, и юэту перебрался во дворец к богине Луны. Юэту также известен под именами юйту (玉兔 [yùtù]) (яшмовый заяц) или цзиньту (金兔 [jīntù]) (золотой заяц).       ----------       С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic       ----------       С уважением к читателям, Сюньлу       ----------       С уважением к читателям, Хико Сэйдзюро и Изабелль