Пиздец на автомойке

Сегодняшний день должен был быть таким же, как и всё предыдущие. И заканчиваться также как и предыдущие — обычно и скучно. Сегодня также солнце полило нещадно, дул тёплый ветер, заставляя задыхаться и начинать ненавидеть лето с каждым днём ещё сильнее. Сеул жил своей жизнью также, как и всегда, люди спешили по своим делам: кто-то на работу, кто-то домой к семье, кто-то желал, как можно быстрее хотел отвезти своё чадо в садик. Всё было как обычно. И у Ким Намджуна тоже должно было быть это «как обычно». Но жизнь показала ему средний палец ещё утром, когда парень навернулся с кровати, матерясь на весь дом. Намджун жил своей жизнью, никого не трогал (вообще-то, трогал, но уже в более интимном плане), учился в университете на лингвиста, подрабатывал в одной семейной кофейне бариста, иногда устраивал пьянки с друзьями, не редкость экспериментировал со своими волосами, перекрашивая их в неестественные оттенки (за что получал недовольное бурчание бабушек под подъездом)и вроде как его такая жизнь устраивала. По крайне мере, он не жаловался. Но сегодня шло всё, мягко говоря, через жопу: он упал с кровати, чуть не разбив себе голову, проспал в универ и случайно ударил заместителя декана философского факультета (хотя, это старый хмырь настолько выводил парня из себя, что он готов был ударить его просто так, хоть они и редко пересекались), опоздал на подработку, пролил горячий кофе на гостью, что потом визжала так, что уши в трубочку сворачивались, затем попал на пол своей, и без того маленькой, зарплаты в виде штрафа. Но самый пиздец оказался под вечер, когда он только вышел из заведения. Намджун, вообще, человек добрый, просто так никого не бьёт, но когда он видит шайку тупых пиздюков (судя по всему малолетних школьников), которые кидали в его крошку-малышку-ласточку-машину куриные яйца, смешанные с молоком. Он ведь когда-то хотел быть отцом, но кажись теперь он не захочет им быть ещё долгое время. Ох, как кричали эти обреченные дети после того, как в их поле зрения пало то, как Намджун натягивал задницу одному из их братков-корешей. И через секунды малышня разбегается, словно тараканы при резко включённом свете на кухне. Вот ему бы жить и радоваться, да их кричащие, плачущие рожи вспоминая, да вот только от вида своей машины ему свои синие волосы на голове рвать хочется (и он рвёт, между прочим). Потому что это теперь не машина, а какой-то омлет-конструктор. Причём сырой. Ким пытается себя успокоить, делая недолгую дыхательную гимнастику (хоть на этом Тэхёну спасибо, от души), уверяя себя, что это не конец света и, вообще, ерунда. Всё-таки эту жижу отмыть можно, и спасибо этим недоумком, что не с молотком или камнями пришли. Потому что починку автомобиля намджунов кошелёк просто напросто не выдержит, в отличии от простой помывки.

~

Намджун приезжает на автомойку почти моментально. По дороге он ловил на себе взгляды полны идиотизма и не редко видел направленные в свою сторону указательные пальцы (ох, как хотелось ему сказать этим интеллектуалам, что показывать пальцем не прилично, а ещё лучше, было бы засунуть их им в задницу, да), но он не сильно-то и обращал на это внимания, ибо его малышка не должна была быть такой загаженной. Синеволосый заезжает на знакомую ему автомойку, где подрабатывает его лучший друг — Чон Хосок. Именно к нему он ехал, потому что тот мог отмыть машину молниеносно, причём за довольно низкую цену, ну и скидку, как лучшему другу тоже делает часто. Паркуясь в нескольких метрах от небольшого здания, он оглядывается, пытаясь найти Чона, но из-за стекающих по стеклу ручейков яичной жижы было видно одним счетом ни-че-го. Ким выползает из машины, не бросая поиски своего друга, как вдруг замечает этот… Пиздец. Это же пиздец. Пиздецкий пиздец. Большой такой. П и з д е ц. Его глазные яблоки вываливаются из своих законных мест, челюсть, если бы могла упасть, упала бы, а в паховой зоне что-то дёргается, возвращаясь после недолгой спячки к жизни. Неподалёку от него, буквально в нескольких метрах, стояла громадная машина (явна принадлежащая какому-то белому воротничку). Но его мало волновала машина, его больше волновал тот, кто мыл эту машину. И это пиздец. Машину мыл парень, пиздецки красивый парень, можно было даже сказать, блядски красивый. Слегка взъерошенные карие волосы напоминали небольшой ураганчик. Огромные оленьи глаза, почти как у Бэмби приковывали к себе вниманием и вызывали невинность. Эти плечи… Такие широкие, идеальные. Даже, кажись, шире, чем его собственные. Аккуратный вздёрнутый носик, пухлые, розоватые щеки и, о Боже, пухлые (очень) губы-вареники. Они реально огромные и Намджун неожиданно (и не вовремя) желает видеть эти вареники у себя на члене. И такая идея Киму младшему нравится очень, вон как дёргается. Намджун оглядывая парня от волос до обуви. Пиздец. На парне джинсовый комбинезон с широким низом и верхом, напоминающий футболку. И вроде ничего, но даже этот наряд кажется Намджуну вызывающим. Каким, блять, образом?! Молния сверху вроде как не сильно расстегнута. Хотя с такой-то внешностью, даже метровые тряпки будут выглядеть вызывающее. Это точно автомойка, а не стрип-клуб? Этот парень точно моет машину? Потому что так не моют машины. Их моют обычно быстро, не очень-то и аккуратно, тщательно. А тут… Пиздец какой-то. Парень вымывает всё тщательно, усердно, и из-за больших габаритов автомобиля ему приходится чуть ли не залезть на неё, стоя на своих четырёх, выпячивая свой, о Боже, наверняка мягкий, округлый зад. Он ещё и губку каждый раз сжимает, выдавливаясь как можно больше белой, воздушной пены. А у Намджуна картинки перед глазами мелькают с рейтингом строго восемнадцать плюс. Намджун сглатывает вязкую слюну и сразу же давится ею, когда этот самый блядски красивый шатен замечает его и смотрит своим блядским, сучьим взглядом. Убивает просто. И улыбается. Миленько так, трогательно. От чего его щечки становятся ещё более видными. В ответ Ким нервно машет рукой, кивает, а сам ломается между выбором, чего он хочет больше: трахнуть этого милашку за какой-нибудь тачкой или же затискать до смерти. Намджун, вообще-то, выглядит, как рэпер-рокер-панк-и-вообще-много-кто-ещё, но только от этой милашной улыбочки готов был потечь лужецей. И, вообще-то, течёт, вот только не он, а его дружок. Воздуха становится катастрофически мало, даже не смотря на то, что он находится на улице. Вот, блять, где Хосок, когда он так нужен?! Намджун бы воротничок оттянуть, дать себе больше кислорода для дыхания, вот только не этого воротничка! Не на его чёрной джинсовой куртке с укорочёнными рукавами, не на его майке. Пиздец какой-то творится, честно слово. Он совершенно не замечает как парень заканчивает с мойкой, направляясь к нему, не снимая своей очаровательно убийственной улыбочкой. Его мозг, кажись, собрал монатки и свалил далеко и надолго, и здравый смысл с собой прихватил.       — Здравствуйте, могу ли я Вам чем-то помочь? — приторно-сладким голосом спрашивает паренёк. Да, присядь. Желательно на член. Желательно на мой и побыстрей. — проносится в голове Кима, но он тут же отгоняет эту мысль, потому что начинает чувствовать себя чертовым извращенцем. У Намджуна уже смазка по ногам течёт ручьями, а этот порно актёр без Оскара его добивает. Эх, наказать бы его по первое число. Хотя бы за внешний вид.       — Эм. Да-а-а. Мне бы машину помыть. — неловко, как для него говорит Намджун, почёсывая затылок.       — Конечно, сделаю всё в лучшем виде! Как я могу к Вам обращаться? — а когда это у них тут такой сервис? Можешь называть меня «Хозяином».— хочется сказать ему, но остатки здравого смысла дают ему не хилую такую пощёчину.       — Я. Мм. Я Намджун. Работник мягко кивает, вновь улыбнувшись. Он обходит Кима, дабы посмотреть на свою предстоящую работу и охеривает. Он много всякой херни в жизни поведал: и голубиные продукты жизнедеятельности на переднем стекле, и грязь во всех причинных местах автомобиля, но вот такого ни разу.       — Извините, а что случилось с Вашей машиной? Ну не будет же он говорить, что школьники ему машину попортили, верно?       — Да так, друзья по прикалывались.       — Мойка займёт чуть больше времени, яйца немного присохли и их будет немного сложнее отмыть. — поясняет, как Намджун его окрестил, ебабельный красавчик. Ким лишь кивает, борясь с смотри желанием нагнуть его на собственной машине. И вот снова начинается лютый пиздец. Парень намылив две губки (одна было очаровательной розовой подстать милашке, а другая обычная, прямоугольная и желтая) вновь слегка забирается на машину, хотя та не такая уж и большая в сравнении с предыдущей, принимается оттирать грязь, не беспокоясь о своей одежде. У Намджуна резко пересыхает в горле, когда шатен, дабы помыть крышу прогибается в пояснице лентой. Красиво так, вот прям сейчас бы сфотографировать и на обои в телефоне поставить, каждую ночь этим сокровищем любуясь. Ему ужасно хочется сжать свой член, потому что это просто уже невыносимо! Да вот только рамки приличия никто не отменял, и к сожалению, дрочка или секс с привлекательным мойщиком на автомойке при людях в них не входит. Увы, конечно же. Синеволосый скрещивает пальцы за спиной, молясь дожить бы до конца, чтобы заплатить и уехать отсюда и больше никогда не возвращать (номерок он у этого милашки возьмёт, конечно же, перед тем, как уехать и больше никогда не возвращаться, это само собой). А ещё он молится на то, чтобы его будущие мозоли на ладонях так сильно не болели, потому что в будущем (точнее уже сегодняшним вечером) их будет много, а перед глазами все время будет мелькать разгоряченный образ шатена с губами-варениками и округлым задом. Кошмар… Пиздец! Член с каждым мгновением становится тяжелее, становится тверже бетона и стоит колом, стоит и злорадствует. Подонок. Вот знает же, что не вовремя, что Киму и так сложно сдерживаться, но ему хоть бы хны. За своими гневными думами в сторону Кима-младшего Намджун не замечает, как мойщик уже заканчивает со своей работой, смывая пушистые облака пены с помощью шланга. Закончив, паренёк подходит к стоящему, словно истукану Намджуну и почти невесомо дотрагивается до чужого могучего плеча своей рукой испачканной в оставшиеся пене       — Извините, Мистер Намджун. Я закончил. — вот ты специально, да? Видишь, как мне плохо и заставляешь меня чувствовать себя пуще прежнего?       — А да, сейчас. Секунду, — мнётся парень, доставая бумажник. Он берет несколько новеньких купюр и вручает их шатену в мокрую руку. — вот. Этого хватит? — да, потому что ему же на что-то нужно же мазь от мозолей покупать, верно?       — Да-а. Но тут слишком много. Подождите немного, я сбегаю и принесу Вам сдачу. — говорит красавчик и убегает в небольшое здание неподалёку. Намджун обреченно вздыхает, он точно здесь двинет кони. Никого больше здесь нет, потому Ким может с большой силой сжать свой ствол, ведь ещё чуть-чуть и он болезненно отвалится. Парень прибегает через минут ровно и отдаёт пару мелких купюр в одну руку, а в другую запихивает небольшую бумажку с написанным на ней номером и припиской сверху: «Ким Сокджин» Он улыбается по-блядски Намджуну. Опять.       — Это мой номер. Позвони, покатаешь меня. — с вызывающей ухмылкой, щёлкает синеволосого по носу и скрывается с глаз прочь. Намджун смотрит на бумажку с номером и на удаляющуюся фигуру Сокджина. Не переживай, обязательно покатаешься, Сокджинн-и. Ебанный пиздецкий пиздец…