･ ｡ﾟ☆: *.☽ .* :☆ﾟ.
Подавив лёгкий смешок, Фулиш стоял в углу бального зала и наблюдал, как Эрет сделал реверанс перед своим новым партнёром, черноволосым принцем из Бесплодных Земель, который определённо не был лучшим танцором в комнате. Он слишком резко толкал Эрета из стороны в сторону, часто наступал на ноги, казалось бы, игнорируя чёткие правила парного танца. Но белоглазый принц смог сдержать в себе лёгкое отвращение и снова любезно протянул принцу свою руку, когда оркестр заиграл новую мелодию. Со своего места, у высоких еловых стен, Фулиш мог окинуть взглядом весь зал, подготовленный ко дню рождения принца. И даже павший Бог должен признать, что слуги перестарались: светлые деревянные полы были натёрты воском до такой степени, что можно было увидеть своё отражение в них, высокие арочные окна, которые сейчас пропускали тёплый свет вечернего солнца во дворец, были мастерски отполированы, а тёмно-красные шторы, которые обрамляли стёкла — ни одна пылинка не смогла спрятаться в складках бархата, тщательно сплетенные растительные гирлянды с самыми красивыми цветами Королевства Флауэрхилл украшали стены, а на каждом золотом столе стояли вазы со свежими красными розами. Однако Фулиш на самом деле не был так сильно увлечён этими вещами, он просто стоял с бокалом красного вина в руках, с трезубцем за спиной и предпочитал наблюдать со стороны, как настоящая красота участвует в ещё одном танце с принцем Бесплодных Земель. Несмотря на серьёзное выражение большинства лиц, Эрет сиял в золотом свете, наполняя своей аурой весь замок, и Фулиш благодарил Бога Солнца за этот теплый зимний день, направив свой взгляд прямиков в небо, даже если высшие Боги его не услышат. Свет отразился в крошечных белых бриллиантах на красном платье Эрета, чей подол юбки дико развевался в быстрых движениях танца, в золотой диадеме, которую юному принцу подарили на день рождения, а также в жемчужном ожерелье, украшавшем стройную шею королевского сына. Однако падший Бог был не единственным, кто наслаждался неописуемой элегантностью и красотой Эрета, что было занозой для Фулиша. Принцы со всех земель прибыли, чтобы почтить Эрета в день его рождения, включая семерых братьев из Снежного Королевства в самой глубине тундры, которые прибыли на своих санях, запряженных снежными лисами. Все семеро выглядели как идеальная копия друг друга, с короткими белыми волосами, зачёсанными назад, холодными голубыми глазами и бледной, слегка грубой, кожей. В течение всего дня Фулиш так много раз отвлекался на них, но они всё равно не вызвали у него колоссального интереса. Аж с далёких Грибных островов были посланы два принца, их лица, покрытые пурпурным налетом, выглядели неестественно свежо, закрадывалось даже чувство, что они не пережили ещё девятнадцати зим. Принцы были достаточно стройными, из-за чего почти тонули в своих костюмах в отличие от двух братьев Тайги, которые своими широкими атлетическими плечами и сильными руками почти заставляли тёмно-зелёные пиджаки трещать по швам, как и у принца Бесплодных Земель, у них были густые чёрные волосы, собранные в аккуратный хвостик. С другой стороны, четверо сынов джунглей, были легки, полностью отдавая себя танцу: они двигались так элегантно, вблизи казалось, что они почти не касаются своими босыми ногами паркета, будто плывут по течению реки. В один момент Фулиш даже увидел в них Бога Лесов — эта загорелая кожа, золотые украшения и татуировки по всему телу. Все эти разные принцы, независимо от того, одаривали ли они всех лучезарной улыбкой, молча стояли в своей группе или мучили Эрета новыми приглашениями на танец, все они прибыли из чистого эгоизма своих семей. Десятки повозок, нагруженные подарками, символизировали лучшие аспекты их региона, их королевских домов и культуры, и меньше подарков лично для Эрета. Каждый год каждое королевство посылало своих сыновей в Флауэрхилл, чтобы доказать родителям Эрета свою финансовую стабильность, потому что когда-нибудь Эрету придётся выйти замуж, и никто не хотел упускать шанс иметь бессмертного партнера рядом со своим будущим правителем. Ни один из этих принцев не был здесь для Эрета, в отличии от Фулиша. Ни один из этих принцев не смотрел на Эрета так, как это делал павший Бог. Он мог часами наблюдать, как белоглазый принц танцует, даже если с ним в паре был неискушенный партнёр, который даже не мог правильно положить свои руки и большую часть танца просто глядел на своих родителей в поисках советов. Пары закончили свой танец под смягчающее соло альтистов, которое, после лёгкого взмаха руки короля, перешло в приятную тихую фоновую музыку, сопровождаемую болтовнёй гостей. Взгляд изумрудных глаз до сих пор держался на Эрете. Бессмертный принц извинился перед гостем из Бесплодных Земель и попытался протиснулся сквозь толпу, чтобы подбежать к двери. Но потребовалось очень много времени, ведь все, мимо кого проходил Эрет, хотели пригласить принца на танец, поздравить его с днём рождения или поболтать о своих собственных балах в родных королевствах. И каждый разговор заставлял принца вымученно улыбаться, его движения становились всё напряжёнее, пока он внезапно не заметил Фулиша. Тонкие розовые губы тут же расплылись в широкой улыбке, от которой на румяных щеках появились маленькие ямочки, а белые глаза распахнулись от волнения. В Фулише автоматически заиграла жизнь. — Ты всё ещё здесь! — воскликнул Эрет с таким удивлением в голосе, как будто он ожидал чего-то другого. По-настоящему искренне улыбаясь, Эрет остановился перед Богом на достаточном расстоянии, чтобы никто из гостей не подумал распускать слухи, и в то же время достаточно близко, чтобы Фулиш почувствовал сладкий аромат мёда и роз, который сопровождал принца, куда бы он ни пошёл. Фулиш аккуратно взял руку Эрета и поцеловал её, на самом деле из чистой формальности, и также потому что ему нравилось, как лицо принца покрывалось краской, но Бог бы в этом никому не признался, даже самому себе. После он провёл большим пальцем по мягким костяшкам, прежде чем принц сцепил их руки, наплевав, видят его сейчас или нет. — Конечно, я здесь, в конце концов, сегодня твой день рождения. Где ещё я должен быть? — спросил Фулиш, делая глоток вина из хрустального бокала. — Тем более я не собираюсь отказываться от бесплатного вина, ты же знаешь. В ответ послышался только тихий вздох Эрета. — Это вино — лучшая часть моих дней рождений, и так из года в год, остальное можно было бы смело вычеркнуть, если бы это не было так важно для мира между королевствами. А эти танцы… Я больше не чувствую своих ног! — Бедняжка. Ты потерпи, осталось совсем немного, скоро все гости исчезнут в своих покоях, и ты тоже сможешь отдохнуть от этой шумихи, — попытался подбодрить принца Фулиш, убирая свой бокал, чтобы воспользоваться краткой секундой, когда они держались за руки. Он тихонько поглаживал запястье, кончиками пальцев касаясь золотого браслета, который он подарил Эрету два года назад. С тех пор, как павший Бог переплавил все свои кольца, потратив десятки бессонных дней и ночей, он смог выковать красивый золотой браслет с маленькой бабочкой на нём. Как бы хлипко не выглядело украшение, ничто и никогда не сможет уничтожить это золото. И Эрет никогда не снимал браслет. — Сегодня мой день рождения, а я даже не смог провести с тобой время, — прошептал белоглазый принц, хотя рядом не было ни гостей, ни слуг. — Мы видимся каждый божий день, и сегодня ты всё равно должен провести праздник в кругу семьи. — Ты часть этой семьи! Кроме того, это мой почетный день, и я должен сам выбрать, в чьей компании провести праздник. Жалобный тон Эрета вызвал знакомое тепло в груди Фулиша, сопровождаемое желанием заключить принца в свои крепкие объятия. «Ты часть этой семьи». На протяжении целых веков Фулиша раздражала каждая живая душа, что заходила на его земли, Бог просто хотел быть один, но после того дня, когда судьба позволила ему ближе узнать Эрета, он не отходил от принца ни на шаг.***
Это был погожий летний день, ни одного облачка нельзя было увидеть на лазуритовом небе, солнце слепило, и на улице было так заманчиво тепло, что даже Фулиш поддался искушению и вышел из храма. Каждый раз, когда Бог подходил к морю на окраине пустыни, его так неистово трясло от предвкушения, и каждый раз его душу поглощал лёгкий страх, ведь человеческие земли постоянно менялись и развивались, и Фулиш не мог предсказать, что случится с ними за другую сотню лет. Но, когда он опустился на глубину и по дну прошёл до другого берега, Бог с трудом поверил собственным глазам, правда думая, что очи сыграли с ним злую шутку после долгого пребывания в кромешной морской темноте. Старый дворец на холмах больше не состоял только из развалин, сейчас высокие каменные стены защищали замок, сверкающий на солнце; разбитые стёкла заменяли высокие окна, голый холм покрыт мягкой травой и тысячами цветов, а розовые флаги развевались на лёгком ветру на ранее пустом флагштоке. Со двора доносилась громкая мелодия оркестра, бодрое пение и радостные крики людей. В первый раз, когда он увидел Эрета, принц ступил на выходящий во внутренний двор балкон, и в тот самый момент тысячи разноцветных бабочек были выпущены народом в воздух в честь королевской семьи. И Фулиш был уверен, что принц цветочного королевства заметил его, поэтому он быстро исчез в новой морской волне, оставив только невероятное желание в груди Эрета направиться в ту сторону. Так и случилось. В день ещё одних смотрин принц так был обозлён на посланника из Воздушного королевства, что сбежал из своего царства, украв заодно и лодку и направившись в так манящее его синие море. Эрет готов был проклинать тот день, когда он сел в эту треклятую развалюху, она так качалась, ещё и ливень застал его под вечер. Принц был истощён, как морально, так и физически, все его прекрасные одеяние порваны, а во рту целый день не было ни крошки еды. Но в один момент деревянная лодка стукнулась о песчаный берег. Он был счастлив ровно до того момента, пока не увидел перед собой бесконечную пустыню без единого признака жизни. Эрету не оставалось ничего, кроме как идти вперёд, но уставшие ноги не могли долго нести тяжёлое тело, поэтому принц быстро упал лицом в белый песок. И в тот момент Фулиш уже давно почувствовал странную силу на своих землях и ринулся на разведку. В настоящее время, как самый доверенный советник принца, павший Бог теперь тоже ступал на балкон вместе со всей королевской семьёй, всегда стоя справа от Эрета. Однако он был не просто советником. В глазах короля Фулиш был щитом, божественным защитником для их бессмертного сына, но в глазах Эрета он был партнером на всю долгую жизнь, которую им предстояло вместе построить.***
— Тебе не хочется улизнуть со мной? Подальше от всех этих танцев и громкой музыки? — в следующую секунду предложил Эрет, его розовые губы изогнулись в хитрой усмешке. — Никто не заметит! — также добавил принц, когда по одному только выражению лица Фулиша можно было понять, что он не очень-то доверяет этому плану. — Конечно, никто не заметит, если бессмертный принц исчезнет со своего собственного празднества. Для тебя это, конечно, не открытие, но если ты не забыл, то твоя персона просто главная достопримечательность королевства. А это вино внушает тебе глупые идеи, которые могут принести нам неприятности, — засмеялся Фулиш, качая головой. Поражённый такими словами Эрет притворился, что обиделся на это, уперев руки в боки. — Это просто смешно! Вино не имеет никакого отношения к моему желанию наконец-то выбраться отсюда, тем более я не так уж и много выпил. — Не ври хотя бы мне, я запомнил каждый бокал, к которому ты прикасался, и не успел бал начаться, у меня кончились пальцы для счёта. Но вообще, я удивлён, что ты не пропал где-то в прачечных или садах с бутылкой вина, когда один из семерых принцев Тундры нагрубил тебе. — Ты пересчитал каждый бокал? Разве ты здесь не для того, чтобы работать? — Эрет, дорогой, присматривать за тобой — часть моей работы, в конце концов, я должен заботиться о твоём благополучии и здравии! И резко игривая атмосфера между бессмертными романтиками пропала, и всё потому, что рядом с ними внезапно появился слуга. — Мой принц, ваш отец желает видеть вас вместе с Фулишем и сыновьями Тундры в зале переговоров для частной беседы, — мужчина передал слова короля монотонным голосом, в котором отсутствовали какие-либо эмоции. Всё больше переживаний сейчас пришлось сдержать принцу в себе: сначала уголки его губ опустились до обычного строгого состояния, брови сошлись в задумчивой гримасе, а румянец исчез с бледного лица. На какую-то долю секунды Фулиш мог видеть, как Эрет подавил усмешку, прежде чем драматично поднять руку ко лбу. — У меня внезапно закружилась голова. Я бы с удовольствием присутствовал на этой встрече, однако, я думаю, мне нужно прилечь и отдохнуть, последний танец, должно быть, выбил меня из колеи. Не могли бы вы это передать моему дорогому отцу? Он поймет моё состояние. Какая непристойная картина, Эрет откровенно солгал слуге в лицо, но даже Фулиш поверил бы принцу, если бы минуту назад он не предлагал сбежать вместе. При упоминании принцев Тундры настроение Эрета тут же испортилось, не удивительно, что он не хотел их видеть. В следующее мгновение принц наигранно измученно припал к Фулишу и ухватился за мускулистую руку Бога, чтобы окончательно не упасть. Даже если слуга что-то и заподозрил, но на его лице чётко читалось «Не моя работа», поэтому он только поклонился и вернулся к королю и королеве, сидевшим на двух золотых тронах в другом конце зала. — Тебе обязательно было вовлекать меня в свою ложь? — Фулиш опустил свой взгляд на принца, который уже рисовал маленькие круги на руке павшего Бога, отчего по его спине пробежали мурашки. — Ты мой советник, а это твоя работа — заботиться о моём благополучии. Так что обними меня, возьми на руки и вынеси из бального зала так, чтобы никто не заметил, — приказал принц, используя слова Фулиша против него же. Вздохнув, Бог ничего не возразил и последовал приказу, положив руку на талию Эрета, чувствуя тепло чужого тела на холодных ладонях. Фулиш ненавидел ложь, особенно в моменты, когда король смотрел на него своим строгим взглядом поверх толпы, как сейчас, он так и чувствовал, как правитель душит его одним только взглядом серых глаз. Но настоятельное желание Эрета было намного выше в его списке приоритетов, и поэтому, взяв принца в свадебном стиле, он выпрямил спину, и в следующее мгновение кивнул королю, после чего тот, на удивление, действительно отпустил их. Бог не мог расслабиться всю свою дорогу из зала, идя по главному коридору и крепко держа на руках Эрета, который уткнулся носом в его плечо. Их близость и, может быть, трезубец за широкой спиной показывал всем, мимо кого они проходили, что ни один из них не был заинтересован в разговоре, и поэтому пара смогла легко пробраться в один из менее посещаемых коридоров двумя этажами выше, где Эрет затащил их в темную комнату. Как только белые двери захлопнулись, они оба расхохотались, напряжение их маленькой игры спало с плеч, как мешок муки. — Ты невозможен! — смог выдавить из себя Фулиш, прислонив свой трезубец к стене. — Как ты думаешь, как долго праздник и пляски ещё будут продолжаться теперь, когда ты ушёл? Губы расплылись в хитрой ухмылке, и Эрет отмахнулся: — Пока солнце снова не взойдёт, я знаю своих родителей и этих людей. Давай просто будем честны, как ни посмотри, это больше похоже на праздник в честь короля с королевой и мирной политики, чем на что-то для меня. Лучше скажи, как ты думаешь, о чём была бы та частная встреча? Несмотря на печальную подоплёку этих слов, Эрет не переставал улыбаться, и Бог был рад снова увидеть знакомое сияние белых глаз. Когда принц сделал шаг в комнату, отпуская руки Фулиша, он начал скучать по дорогому для души теплу и по мягкой ткани платья, струящейся, как вода, сквозь его пальцы. Руководствуясь этим диким чувством, он последовал за Эретом через томную темноту. Только слабый лунный свет наполнял комнату, из-за чего немного поблёскивали квадратные плитки на полу. Принц подошёл к стеклянной двери в конце коридора и выбежал на обширный балкон. Один силуэт Эрета в красивом платье, развевающемся на ветру, на фоне его родного моря под сверкающей луной, заставил сердце Фулиша на секунду остановиться, но в тот же момент оно забилось ещё быстрее, ведь принц обернулся и присел на небольшую скамейку, указывая на пустое место рядом с ними. Некоторое время они просто молчали, наслаждаясь присутствием друг друга и погруженные в свои собственные миры и мысли. Сначала он позволил своему взгляду блуждать по королевским садам перед ними: голубым кустам, выращенными в форме небольшого лабиринта, в центре которого стоял фонтан из белого мрамора, из него выглядывали феи и из серебряных графинов лили воду в четыре небольших бассейна, по краям которых купались птицы, вишнёвым деревьям, чьи розовые лепестки украшали землю и деревянную старую скамейку, на которой были вырезаны их имена, многочисленным клумбам, где Эрет любил сажать новые цветы, независимо от того, насколько грязными становились его платья в процессе. И в конце концов, Бог не удержался и взглянул на принца, поздно обнаружив, что взгляд Эрета уже был на нём. Фулиш посмотрел на прекрасное лицо. Не просто красивое, из-за дара природы, а потому что оно было искренним и настоящим. Боги зачастую были лживыми существами, Фулиш давно понял это, ведь ничто из того, что его братья и сёстры говорили или доказывали, не было гарантировано правдой. И чем же они отличаются от обычных смертных? Но Эрет был другим, его лицо было зеркалом чистой души. Эти белые глаза сияли каждый раз, когда принц был счастлив, щёки и кончики ушей покрывались краской, он смешно морщил нос, когда что-то не устраивало королевское величество, и не мог перестать кусать нижнюю губу, пытаясь удержать нахальные и иногда неприличные мысли от чужих ушей. Фулиш видел в Эрете так много жизни, что он был готов часами наблюдать за ними, пытаясь навсегда запомнить это лицо, как печать в воске, в своих воспоминаниях. Вот почему расстроенное бледное лицо при упоминании принцев Тундры не выходило у него из головы. Прежде чем затронуть, возможно, неприятную тему, Бог положил свою руку поверх теплой ладони Эрета, лежащей на перилах из тёмного дуба, и переплетя их пальцы. — Наверное, твои родители опять хотели поговорить о планируемом браке? Твоя реакция на слова слуги только доказывает мою догадку, тем более, я не видел, чтобы ты танцевал с кем-нибудь из Снежных принцев. Нежно поглаживая костяшки бледной руки большим пальцем, Фулиш не мог оторвать взора от белых глаз, из-за чего принц неловко рассмеялся: — Перестань так смотреть на меня, я всё равно ничего не могу от тебя скрыть. — Скажи мне остановиться, и я перестану. — Нет, прости, мне нравится, когда ты смотришь на меня. В твоих зелёных глазах так много тепла. Не успел Фулиш даже придумать ответа на этот неожиданный комплимент, как Эрет перебил его мысль: — Но ты, как всегда, прав. Я ни капли не доверяю принцам Тундры. Один раз второй по старшинству, Николас, пригласил нас с родителями на их зимний бал добрых четыре года назад. На том банкете наши семьи должны были познакомиться, и, хотя родители прекрасно ладили, но Николас игнорировал любой разговор со мной или максимум давал односложные ответы. С каждой минутой в его компании я только больше ненавидел этот бал, я просто трясусь от злости при этих воспоминаниях! Во время подготовки Николас велел мне надеть костюм, сшитый его личными портными, ведь принцы не носят платья в их стране. И в конце концов, он осмелился поцеловать меня! С тех пор я стараюсь избегать их семьи. До этого павший Бог ни разу не слышал от принца этой истории, и ясно почему. Тут же кровь закипела в жилах Фулиша, ему ничего так не хотелось, как броситься сейчас же в зал и свернуть шею этому ледяному принцу. Рука Эрета в его и умоляющий взгляд белых глаз были единственными вещами, которые смогли удержать Бога от чужой крови на своих руках. — Если он когда-нибудь ещё раз приблизится к тебе слишком близко, я сломаю ему обе руки, — пробормотал он, всё ещё мысленно проклиная этого Николаса. — А остальные? Многие посланники заводили с тобой разговор, кто-нибудь понравился? Принцы с Грибного острова выглядели неплохо. — Ты, должно быть, сошёл с ума! В любом случае, о чём думали их родители, посылая сюда? Брак был бы немыслим, я чувствовал бы себя нянькой для детей! Они на мгновение рассмеялась, сразу же забыв о посланниках с пурпурным румянцем, и Фулиш продолжил: — А как насчёт принца Бесплодных земель, который танцевал с тобой до того, как мы сбежали? — Я мог бы потанцевать с железным големом, и он был бы более изящен, чем этот недотрога, — простонал Эрет, и при воспоминании о принце, постоянно наступающем ему на ноги, даже Фулиш поморщился. — В любом случае, почему мои родители так грезят о свадьбе? Они не увидят многого из моей бесконечной жизни, но заставлять меня выходить замуж и тем самым причинять мне и моему партнеру страдания из-за того, что мы не стареем вместе, по-моему, ужасно. Это была тема, которую Эрет очень часто затрагивал, так сильно его мучила жизненная необходимость создания семьи со смертным. И хотя Фулиш никогда по-настоящему не сталкивался с таким понятием, как семья, и никогда не имел возможности завести её с кем-нибудь, он прекрасно понимал беспокойство принца. Или, скорее, он мог чувствовать его боль. — Погоди, я только что вспомнил, у меня есть кое-что для тебя, — слегка рассеянно сказал Бог, после чего Эрет с любопытством придвинулся ближе. Не отрывая взгляда от силуэта принца, Фулиш полез в карман пиджака, где что-то с самого утра впилось в его грудь. Глаза Эрета широко распахнулись при виде кремовой платка в руках советника, конвертик из которого он осторожно открывал, обнажив золотую цепочку со сверкающим зелёным камнем в центре. И у принца вырвался вздох. — Фулиш… Павший Бог смог только кротко улыбнуться. — Ты же не думал, что я не сделаю тебе подарок, не так ли? Это очень особенное ожерелье, которое я сделал лично для тебя. Камень — изумруд, смоченный в водах, принадлежащих моей давней подруге, поэтому он будет реагировать на твои прикосновения. У меня такой же, вот. Свободной рукой Фулиш достал из-за пазухи такой же камень, специально забыв упомянуть, что его знакомой является Богиня Любви. Она была первым божеством, с кем Фулиш смог поговорить со времени своего изгнания, и страх, наполняющий его во время того контакта, даже когда он был здесь, во Внешнем мире на своих песчаных землях, был худшим, что он когда-либо испытывал. По просьбе принца Фулиш надел ожерелье на тонкую шею, а жемчужные бусы уже были спрятаны в одном из карманов пиджака. Застегнув его, Бог не смог подавить желание проследить за золотой цепочкой по еле заметным ключицам вниз, к драгоценному камню на груди. Фулиш мог чувствовать, как Эрет задерживает дыхание каждый раз, когда его грубые пальцы касались бледной кожи, и принц смог выдохнуть только после того, как Бог отстранился от него. Эрет аккуратно потрогал гладкую поверхность драгоценного камня, и изумруд в руках Фулиша сразу же излучил приятное всему телу тепло. Это чувство было как объятие, тайный поцелуй летней ночью, ощущение близости к своей родственной душе. — Да, мы способны чувствовать, когда другой прикасается к своему камню. Это не такой дорогой подарок, как те, которые ты получил от посланников, но я надеюсь, он тебе понравится. — Не такой дорогой? Фулиш, это один из самых замечательных подарков, которые я когда-либо получал! Спасибо тебе за всё, — звонко смеясь, Эрет обвил свои руки вокруг шеи более высокого Бога, и, прежде чем Фулиш понял это, он легонько поцеловали его в щёку. — Позвольте мне оказать честь потанцевать с вами, мой принц? Фулиш не считал, как долго они танцевали под звездным небом, Бог мог только наслаждаться, как его руки лежали на талии Эрета, пока принц не отпускал его от себя ни на сантиметр, пока они медленно покачивались под красивую мелодию скрипок с продолжающегося праздника внизу, которая мягко звучала издалека и казалась созданной только для них. Павший Бог слышал шум моря вдалеке, плеск волн о пустынные пляжи, тихий смех гостей, мягкое позвякивание браслета на тонкой руке, тихое дыхание Эрета в своих ушах. Но в следующее мгновение Фулиш притянул принца к себе, и их губы наконец-то встретились, они сплелись в поцелуе, и Эрет запустил пальцы в тёмные густые волосы. А потом Фулиш осмелился произнести слова, о которых думал неделями, месяцами, не осмеливаясь произнести их нигде, кроме как в своём сознании. — Ты не выйдешь ни за одного из этих принцев, я обещаю тебе, — прошептал он в мягкие кудрявые волосы. Как только обещание повисло в воздухе, Бог лицезрел улыбку, которую ждал всю свою жизнь. — Я останусь с тобой навсегда. Большую часть своей жизни Фулиш был рядом с людьми, с Богами, в кругу которых он родился. Как бы на него не повлияло изгнание, он всегда скучал по тихим деревням или облачным долинам в небесах. Хотя всё это никогда не приносило ему чувство спокойствия. Но с Эретом, впервые, он больше не был одинок.