Джин с тоником

Гермиона дремала на коленях Тео в его спальне под успокаивающие звуки заколдованной флейты. Он мягко гладил ее по каштановым кудрям, спадающим на ее плечи и спину. В его руке между пальцев был зажат небольшой сборник по скандинавским рунам, который он медленно и вкрадчиво изучал. Он был сосредоточен на древних знаках, которые складывались в единое полотно на первый взгляд бессвязных обозначений. Теодор понимал смысл каждого из них, но трактовка общего давалась ему с трудом. Гермиона сонно потянулась, небольшой огонек висел над книгой Теодора, увидев который она зажмурилась, прикрыв один глаз. В голове промелькнуло произошедшее в астрономической башне, во рту пересохло. -Вода справа от тебя в чашке, - он прочитал ее мысли, неосознанно, из заботы, - Как чувствуешь себя? -Кхм... не понимаю пока, - она сделала глоток. В комнате Тео было прохладно и темно и пахло необычным пряным дымом. Она пошевелила пальцами ног и поняла, что на ней теплые носки. Вокруг кровати были разложены стопки книг, помятая одежда, а на столе тикали круглые часы на цепочке. Они отстучали 4 раза короткими глухими ударами. -Эта комната полностью твоя? - она разглядывала все вокруг. -М-г-м, неплохо, что я все же учусь на Слизерине. -Да уж, есть свои преимущества. -Это ты еще комнату Малфоя не видела, у него вид на черное озеро. Я однажды почти выиграл ее в карты, но он отыгрался. Шулер. -Пф, я вообще не удивлена. Кто-кто, а Малфой лучше всех устроится при любом раскладе, - едко произнесла она. -Я хотел спросить, че ты так взъелась на него с Уизли? -Не будем о нем, ладно? Я снова начну злиться. -Понял. Знаешь, что в людях мы не принимаем именно то, что есть в нас самих, либо то, что мы себе не можем позволить? Подумай об этом как-нибудь. Она снова отпила из чашки и поставила ее на столик у кровати. Он отложил книгу и снял футболку и брюки, кинув их на кресло к остальной горе одежды. Туда же полетели носки, Тео откинул край одеяла и, сняв трусы, забрался под него. Гермиона засмотрелась на его торс с косыми мышцами и член, но заметив его взгляд периферическим зрением, быстро отвела глаза. Он обожал смотреть на нее, когда она смущалась. -Останешься со мной? -Н-нет, пойду к себе, надо бы принять душ. -А я хочу пахнуть тобой до утра, - протянул он, развалившись, как кот, закинув руки за голову и зажмурился. Гермиона посмотрела на спящего парня и достала палочку из кармана своей мантии, лежавшей на краю кровати. Она заглушила флейту, и взмахнула несколько раз, разрезав воздух чарами: чашки беззвучно встали в стопочку чистыми, мусор исчез, а вещи встали точно по своим местам. Она направила палочку на одежду Тео, та послушно распределилась по шкафу в ровные стопки, футболки, белье, носки, свитера и брюки. Она накинула заклинание морозной свежести и теперь из платяного шкафа доносился приятный аромат чистой одежды. Забрав с собой светящийся огонек, она аккуратно вышла в коридор и потушила его. Надпись на двери "Нора тролля! Осторожно! Не входить!" все еще красовалась выжженными буквами снаружи комнаты Теодора. Гермиона хмыкнула и беззвучно прошла в гостиную. Оттуда доносились голоса и она замерла в углу входа. Она снова потянулась за своей палочкой, как ее за локоть ухватила чья-то рука. Гермиона вздрогнула, тихо ахнув, ее сердце пропустило удар. -Тихо-тихо, это я, - Джин машинально отпрыгнула от нацеленной прямо в лицо волшебной палочки. -Ты меня напугала! Что ты тут делаешь? - держась за сердце прошипела Гермиона. -А ты? -Я? Я староста, я хожу, где посчитаю нужным. -Ты отвратительно врешь, Гермиона. -Спасибо. Мне пора. -Подожди! Я правильно поняла, что ты осуждала меня за связь со слизеринцем, а сама вышла из спальни Нотта в 4 утра? -Правильно. -И тебе не кажется это лицемерным? -Мне кажется, что сейчас не время и не место для объяснений, а теперь извини. Она накинула дезиллюминационные чары и прошла сквозь гостиную, разрезая собой дым.

***

В классе зельеварения на столе стояли 6 бурлящих котлов. Гермиона делала заметки в пергаментах у каждого из них, проводя эксперимент в выведении рецепта оборотного зелья до идеала. Она собрала свои непослушные волосы в узел. Рукава ее рубашки были закатаны, а фартук, в котором она готовила был в следах от ингредиентов, порезанных и разложенных на одинаковые кучки. Все было выверенно, ровно и аккуратно. Приготовление зелий доставляло гриффиндорке истинное удовольствие. Ей нравились ровные линии идеальной нарезки, нравилось отмерять по весам с гирьками сыпучие смеси, но самым любимой частью оставался процесс смешивания и получения реакции веществ, это успокаивало Гермиону и отвлекало. Дверь класса отворилась и в нее вошел Теодор с коробкой в руках. -Ты начала без меня? Мы договаривались на 7, вроде? -Я пришла пораньше, чтобы подготовиться, но потом начала готовить и увлеклась, - она мурлыкала себе под нос, продолжая толочь рог двурога. -М-г-м, я вижу. Хотел тебе сказать спасибо за одежду и все остальное, это было неожиданно... и, признаться, приятно, - он положил коробку и сумку с пиджаком на стол. -Мне захотелось попрактиковать бытовые чары, - слукавила она и бросила на него взгляд, - Что за коробка? -Отец прислал на День рождения. -У кого День Рождения? У тебя? - она оторвалась от ступки и выглядела очень расстроенной. -Не переживай, я не отмечаю. -Почему? -Все-то тебе нужно знать, Грейнджер, - он подошел к ней и сел на стол рядом, упираясь руками об его край. -Это что, тайна? Изучаю тебя эмпирически, - она поставила руки на пояс, подняв вопросительно одну бровь. -Ну, я перестал считать свои Дни рождения праздниками в 10 лет, когда родители подарили мне то, чего я вообще не хотел. Я помню свое разочарование, когда открыл глаза и увидел то, что мне совсем не понравилось, но мне пришлось сделать вид, что я рад. Ненавижу врать. Потом ко мне никто не пришел на праздник, даже родственники, хотя я позвал много друзей и близких. Я весь день ждал, что придет хоть кто-нибудь. Вечером я так расстроился, что перевернул торт магией. Не специально, конечно. Многоярусный торт улетел в стену от простого взмаха моей руки, но родители не поверили и меня наказали. Он провел рукой по своим кудрявым волосам, ероша их на затылке. -В этот день я чувствую себя ненужным и очень одиноким. Поэтому не праздную и до сих пор терпеть не могу, когда ко мне опаздывают. Я и сам прихожу вовремя, чтобы никто на свете больше себя не чувствовал так же, как я в тот момент. -Тео, мне так жаль, - Гермиона словно остолбенела и не знала, как реагировать. Слова парня задевали каждую струну ее души, ей было его ужасно жалко. -Вот поэтому я не делюсь такими историями, они ничего не несут за собой и только расстраивают, - он открыл коробку и достал из нее конфету. Подкинув ее вверх, он поймал ртом, - Будешь? - облизывая пальцы от подтаявшего шоколада, спросил он. -Нет-нет, не съезжай с темы, это очень важно! Я хочу что-то сделать для тебя, что тебя бы порадовало? - она встала у него между ног, и он притянул ее к себе болтающимися в воздухе ногами. -Ты меня радуешь, ты здесь, я не одинок - это раз, ты пришла даже раньше меня - два, и обо мне позаботилась - это три. Считай, это лучший праздник в моей сознательной жизни, - он потянулся поцеловать ее, но она накрыла пальцами его губы и мягко отстранила. -Так ты больше не праздновал? - ее жалостливое выражение лица растопило недовольство Теодора. -Не-а. Вот отец присылает каждый год конфеты, которые я не особо-то и люблю, но вкус разочарования очень подходит к этому дню. Он помнит, видимо, как я просил их в сладком королевстве, там раньше на фантиках писали шутки, которые я читал маме и она так заразительно смеялась. Потом они поменяли упаковку, шуток не стало, да и читать уже некому. Иронично, что остались только паршивые конфеты. В этот день я обычно отправляю маме цветы и покупаю себе книгу, в которую погружаюсь на весь день, лишь бы он быстрее закончился. Ну а ты, Гермиона? Любишь праздники? -Сложно сказать. Я уже достаточно взрослая, чтобы понять, что если я не устрою себе праздник, то его и не будет, но внутри, конечно, жду каждый год какого-то чуда. Глупо так. Мои родители живы, но не помнят меня, и, вряд ли когда-нибудь поздравят еще хоть раз, - она начала ковырять кожу на пальце, Тео взял ее руки, не давая ей этого сделать. -Это необратимо? -Я ищу способы, чтобы все вернуть. Я прочитала каждую книгу в библиотеке Хогвартса, где есть хотя бы упоминание об обливиэйте, но пока ничего, что помогло бы их вернуть. Я очень по ним очень скучаю, - она поджала губы и уперлась лбом в его плечо. -Мне жаль, - он сжал челюсть, напряженно вздохнув. -Кхм... - она попыталась проглотить ком в горле, - А у тебя с родителями хорошие отношения? -Ну, с отцом вот такие, - он приподнял и плюхнул коробку на стол, - Он в Азкабане, не понятно за что конкретно, слушанья еще идут, но я сомневаюсь, что он выйдет. Отец был на стороне Темного лорда, и всем плевать, что по сути у него не было выбора. Ну, а мама, погибла. -На войне? - Гермиона видела, как непросто ему дается этот разговор -Нет. Намного раньше, в мой тот же самый проклятый десятый день рождения, - он покачал головой, тяжело выдыхая, - Она изучала древние заклинания, старую магию, которая была до волшебных палочек. Это случилось из-за инцидента с артефактом, который она откопала в своей экспедиции. Я все эти годы ищу ключ к этой вещи, пытаюсь понять, причину смерти матери, но пока есть только догадки. -Так это произошло у тебя на глазах? -И да, и нет. Я помню, как зашел в ее кабинет, чтобы попросить прощения из-за торта, увидел сияние и ее левитирующую под потолком комнаты, - голос Тео оборвался и он прокашлялся, - Потом она просто упала, как тряпичная кукла и больше я ее никогда не видел. Цветы, как ты догадалась, я отправляю к ней на могилу. Все никак не могу заставить себя туда прийти, принести их лично. -Можем сходить вместе? -Я не могу. Все, хватит, я сейчас начну жалеть себя и заплачу. Давай лучше не зафэйлим оборотное, а то придется варить его снова, - он вытянул себя из горьких воспоминаний в реальность. -У меня все под контролем. Последний вопрос, раз ты не любишь шоколадные конфеты, то какие тогда? -Ты не заметила у меня в комнате? Мне кажется у меня зависимость... кхм... от кислотных шипучек. Жидкий центр - самый кайф, - его голос дрогнул, и он надеялся, что Гермиона не придаст этому значения. -Я убиралась магией в темноте, как можно тише, чтобы не разбудить тебя, поэтому, конечно, не заметила. Подставь ладони, - она освободилась из его объятий и запустила обе руки в свою сумку, старательно копаясь в ней, высунув кончик языка в левом уголке рта. Достав охапку шипучек, она высыпала их в руки Нотта, - Это и мои любимые конфеты. -Ничего себе, что еще найдется в этой сумке? Гиппогриф? Наковальня? Рояль? Во рту активно выделилась слюна при одном виде на кислые карамельные шарики. Он положил их в коробку поверх шоколадных конфет и распаковал одну. -Возможно. И еще, я думаю, тебе это понравится, - она засунула руку по шею в сумку и пошарив там несколько секунд достала небольшую книгу, на небесно-голубой обложке которой, золотом был выписан рунический рисунок месяца и солнца, - С Днем Рождения, Тео. -Воу... это хэдшот, - с карамелью за щекой, он, кивая, взял книгу и покрутил, оглядывая ее со всех сторон. Он пролистал ее ветхие страницы, они были пустыми. Совместив их под скошенным углом, на блоке красовалась надпись из нескольких символов. Она с удовлетворением наблюдала за ним, сложив руки на груди. -Это можно трактовать, как "Нет ничего нового под луной", а саму книгу можно прочитать только в лунном свете. Может, это тебя приблизит к разгадке. Ну, и вдруг это станет открытием, которое сделает тебя великим волшебником. Я тебе этого искренне желаю. -Ты настоящий бриллиант, Гермиона, - он расплылся в улыбке и выглядел, как ребенок, который получил свой заветный подарок, - Я верну, как прочитаю. -Нет, ты не понял, это тебе. Навсегда. -Я не могу его принять, это, видимо, очень редкий экземпляр, я такого даже не встречал, - он растерянно посмотрел на гриффиндорку. -Вот и возьми, это от всего сердца. -Я чувствую себя должным. -Перестань, ты меня обижаешь. Я прошу тебя, возьми книгу. -Хорошо. Спасибо, - он снова обнял ее и поцеловал ее руки, - Останешься сегодня у меня? -Давай сначала закончим тут, а потом посмотрим? -Почему ты вчера ушла? - он свел брови. -Эм... это довольно интимно, - смущенная, пробормотала она и начала кусать губу. -Так ты же хотела близости? - он перекатывал во рту карамель, ехидно глядя на гриффиндорку. -Да. -И в чем дело? - он провел пальцем по ее губе, не давая ей ее раскусать в тревоге. -Ну, я же жила с парнями, совместный быт сильно напрягает отношения и разрушает иллюзии. -Фух, я уж подумал, что либо я такой свин и ты брезгуешь, поэтому убралась, либо тебе не понравился секс и ты меня избегаешь, чтобы я больше не домогался. -Да нет... -Тогда что? Скажи, это же я. -Мне неловко, Теодор. Я хочу выглядеть для тебя хорошо, не хочу, чтобы ты видел мои слюни на подушке, трусы там всякие... - она зажмурилась и уткнулась лицом в его плечо. -О, детка, пожалуйста, я очень хочу увидеть и то, и другое. Ты такая красивая, я хочу тебя во всех видах, позах, во всех состояниях. Мне не противно, как тебе кажется, я этого жажду, - он нетерпеливо тряся ногой крепко обхватил ее за талию. - Останься сегодня со мной, ты же хотела сделать мне приятно? -М-м-м... Мне надо для этого как-то подготовиться? -Есть у тебя длинная подарочная лента? -Ты шутишь? - от волнения она стала дышать чаще и исподлобья посмотрела в его черные, как уголь глаза. -Я серьезен, как никогда. -Ты меня свяжешь или что? -Хочешь, чтобы я тебя связал? -Нет... не-е-ет, - она была красная до самых кончиков ушей. -Тогда не буду. Знаешь, что я с тобой сделаю? - Она внимала его вкрадчивый голос, он заложил на ушко локоны ее волос, приблизился к ней и провел кончиком языка по ее выступающей ключице, она поежилась от легкой щекотки и наклонила голову, доверяясь ему, - Я положу тебя на кровать, ты будешь совершенно голая и только одна красная атласная лента будет меня дразнить красуясь на твоем роскошном теле. Она будет обвязана вокруг твоей шеи вниз, - он едва касаясь пальцами, провел по ее телу маршрут обвязывания ленты, - Между ног, - он скользнул рукой по ее корпусу к низу живота, она снова прикусила губу, - По спине, - он гладил ее, вызывая страстное желание, - Потом перекрестить и сделать несколько поперечных линий, вот здесь, - он провел по ее груди, - Здесь, - пальцы обвели талию, - И здесь, - он коснулся выступающих косточек бедер. Воображение Гермионы так ярко нарисовало эту картину, что она уже томилась в предвкушении описанного. -А потом? - она облизнула губы и дышала приоткрытым ртом. -Оставайся и узнаешь, - сказал он с мефистофельской усмешкой. -Хорошо, - в ее взгляде читалась чистая похоть, Тео наслаждался им и ждал продолжения.