So good..

Кареглазая обвила губами горлышко бутылки, вливая в себя ещё больше крепкого напитка, чем шатен в себя, под предлогом того, что это её сейчас отымеет лучший друг - запоминать это глазами прежней Стар не хотелось, только будучи пьяной. Ну, или немножко, но хотелось... Помутнение отлично сыграло: оставив бутыль, пара уже вновь страстно целовалась, касаясь руками друг друга; ноги Оливии были между ног блогера, а они сами сидели друг напротив друга, вытворяя грязные действия. - Сними мх, - жалобно протянула Ливи, отстранившись от него. Тарасенко, не медля, перешёл губами на шею черноволосой, стаскивая с её плеч и рук рубашку. Ты изящно извивалась и выгибалась всем телом в его руках - в его власти - девушка ощущала себя очень расслабленно, а чувство было такое, будто она тающее мороженое. Закатив глаза, Ви ощутила, как его руки уже стягиваю не рубашку, а велосипедки; брови резко сжалились, а тело, наконец, или не наконец (это они узнают утром), отдалось моменту и опьянению на все сто процентов. Девушка вальяжно улеглась на диван: её руки оказались закинуты над головой, выгнулась в пояснице, и поднимая ноги, плавно раскачивала ими, тем самым подыгрывая действиям Макса и их общему желанию. В один момент она осталась без всякой одежды: не считая тоненького топа, который раньше был под рубашкой; все остальное уже валялось на полу, а шатен так и оставался в одежде, чего не хотел нарушать. Он вновь страстно впился в её губы, в то время как шальные пальчики Стар дотянулись до молнии на его джинсах и расстегнули её без особых усилий. Шатен позволил ей приспустить с него одежду, что она и сделала, пока их губы, порой кратко открывались или покусывали друг друга. Но дальше дело было за ним. Через несколько мгновений, их тела слились в одно целое, а ноги черноволосой задрожали, но не от страха или боли, а от того, как ей хорошо. Её грудь вздымались через топ, будто хотела вырваться, а из уст, с каждым новым толчком, который делал в ней Мапс, вырывался сладкий и протяжный стон, меняющийся ещё в своей громкости и длине. Хрупким телом Лив овладели сильные руки и тело Тарасенко, закрывал её собой, оставляя в своей тени.