На другой стороне залива жизни

Она не выходила из комнаты неделю. Ее дверь была заперта на ключ, и открывалась только ночью, когда в таверне становилось тихо до такой степени, что было слышно, как с улицы в дверь соседнего здания скребутся кошки. Пересиливая боль, она спускалась по лестнице, не спеша и морщась от крайне неприятных ощущений, вслушиваясь в каждый шорох. Так она не вела себя уже год, и надеялась, что никогда больше не начнет, но она не могла иначе. Девушка запуталась в себе, окончательно и бесповоротно, а для того, чтобы разобраться ей просто тупо не хватало опыта. Она не знала, что надо делать, да и была уверена, что он тоже. В итоге, они молча выбрали самый простой вариант: игнорировать проблему, при этом прекрасно понимая, что от понятия «правильного» данное решение далеко. Лишь на восьмой день ее затворничество ее сумела выловить случайно вставшая в столь ранний час мисс Орал, которая увидев главную воровку алкоголя, быстро уволокла девушка на улицу, принимаясь обливать холодной водой последнюю. А Ким было почему-то все-равно: за все это время она так и не смогла напиться до такого состояния, чтобы забыть и боль, и чувство обиды, и горечи, и, самое ужасное, его прикосновения, от которых по телу неконтролируемо начинали бегать мурашки. От этого становилось еще хуже, тошнило. — Кимберли, что с тобой, дорогая? Ты заболела, инфекция? — женщина суетилось вокруг смиренно сидевшей в четыре часа утра на улице девушке, аккуратно умывая ей лицо и пытаясь зачем-то измерить пульс. — Я не заболела, — девушка посмотрела в лицо мисс Орал, поджимая губы и открывая рот, чтобы сказать, что случилось, но вовремя замолкая. Это ее проблема, которую ей придется решить лично… Либо воспоминания о ней она похоронит у себя в памяти. — Просто мне очень плохо… Ведь я в первый раз в жизни вдруг осознала, что такое настоящее рабство, — ее голос дрогнул, а по опухшей щеке прокатилась одинокая слеза, которая упала на морду подбежавшего к ним пса. — О, дорогая, — женщина резко остановилась, беря ее руки и крепко сжимая их, а второй поправляя растрепавшиеся волосы девушки, чтобы те перестали лезть в лицо последней. — Мне так жаль, — он провела по щеке девушки, по которой уже градом катились соленые капли, но Кимберли все-равно продолжала сдерживать всхлипы, кусая губы и упрямо смотря в лицо женщины. — Дорогая, все мы рабы чего-либо. Ты не первая и далеко не последняя, никто никогда не сможет быть по-настоящему свободен. — От чего же? — ее голос стал на тон выше, но она, встряхнув головой и втянув воздух, продолжила говорить. — Свободной я была, только вот не понимала. Свободен тот, кому нечего терять, даже свою жизнь. Год назад я была такой, когда все, что мне нужно было — покой, только вот не понимала я этого… Глупая. — Быть может ты и права, — женщина уселась рядом на лавку, позволяя девушке уткнуться головой в ее плечо. — А может и ошибаешься. Ведь тогда быть свободным — это быть глубоко несчастным? — Нет, — протянула Ким, всхлипывая. — Быть свободным — это быть безразличным к миру, а, значит, несчастным, — она на секунду замолкла, прикрывая глаза. — Свобода — это хаос, который не дарит ничего кроме боли, — прошептала она, наконец, позволяя себе захлебнуться в слезах. У себя в комнате просидела она еще день, лишь на девятый находя в себе силы выйти. Было плохо, до тошноты, но она сумела перешагнуть через себя и отправиться завтракать в первый раз за долгое время, скрывая лицо под высоким воротником плаща. Обычно аккуратно заплетенные волосы сейчас беспорядочно лежали у нее на плечах, полностью скрывая ее от посетителей таверны. — Кимберли, тебе письмо, — рядом с ее столом встал Чарльз, от чего по телу девушки пробежали неприятные мурашки. — Оно именно тебе, — чуть помолчав, продолжил мужчина, с презрением окидывая взглядом растерявшуюся девушку. — От мистера Кенуэя, — Ким медленно кивнула головой, поднимая глаза на тут же опешившего от такого тяжело взгляда мужчину и слаба улыбаясь, выдавливая из себя хриплое: «Спасибо». От дальнейшей пытки ее спасла мисс Орал, которая тут же увела от нее подальше мистера Ли. Допив крепкий чай и съев в какую-то булку, что подсунула ей на тарелку мисс Орал, девушка, убрав письмо во внутренний карман плаща, быстро распрощавшись с женщиной и позвав Беленького с собой, вышла на задний двор. Усевшись на лавочку, Ким поджала по себя ноги, аккуратно облокачиваясь о бочку, воды в которой почему-то практически не было. Вытащив письмо, она аккуратно вскрыла его, косясь на Беленького, заинтересовавшегося какими-то воронами на дереве, что росло прямо под окнами ее комнаты. Пес радостно скакал вокруг растения, иногда повизгивая и пытаясь согнать хоть одну птицу, но безуспешно. Все было бесполезно, и от это мысли почему-то ей стало сильно не по себе, даже как-то горько. Белый лист бумаги аккуратно выскользнул из конверта, падая ей на ноги и заставляя почему-то с толикой удивления начать рассматривать его. Ким боялась его развернуть, но еще больше девушка боялась признаться самой себе, что она там хочет увидеть, прекрасно зная, что мечты ни в коем случае не совпадут с реальностью «Кимберли, как будешь в состоянии, то отправляйся в порт. Там тебя будет встречать Шей. Он посвятит тебя в детали твоего нового дела. В любом случае не забудь взять с собой хотя бы несколько запасных вещей и отдать пса мисс Орал. Чарльз ее предупредил, так что она с радостью позаботиться о твоем питомце. Ты отправляешься в путешествие. Хэйтем Кенуэй, твой хозяин.» Девушка судорожно втянула воздух, скомкивая бумагу, а потом резко распрямляя ее обратно и принимаясь в по кругу читать последних два слова, от который становилось слишком больно. Закричав от бессилия и горечи, она аккуратно сползла на землю, тут же обнимая подбежавшего к ней Беленького и утыкаясь в холку уже подросшего пса. Она топила в нем всхлипы и все, как оказалось, невыплаканные слезы. Она была уверена, что она больше не будет рыдать, что ей хватит сил, но ей не хватило. Письмо плавало в соседней луже, полностью пропитавшись грязной водой, так что чернила растеклись, и буквы перестали складываться в слова, начиная напоминать лишь какие-то каракули маленького ребенка. Она смотрела на этот совсем недавно кипельно-белый лист бумаги и пыталась осознать, что произошло, что она прочла. — По крайней мере Шей будет добр ко мне, — проводя пальцами по гладкой шерсти пса, пробормотала она, боясь самой себе признаться, что, если честно, то ей плевать на отношения Кормака к ней. Встав с земли, она еще некоторое время тупо смотрела в глаза спасенного ей же щенка, который за последние полгода уже сильно вырос, превратившись в солидного сторожевого пса. Чуть покачиваясь от боли, она поплелась в сторону входа, открывая дверь и пропуская вперед Беленького, лишь на секунду оборачиваясь и подмечая лист бумаги, так и продолжавший качаться на гладкой поверхности лужи. Следующий час был почему-то как в тумане. Она плохо помнила, как сообщила о том, что уходит на непонятный срок мисс Орал, которая за целый год успела привязаться к девушке, как оставила на попечении женщины пса, как собрала легкую сумку с вещами, в которые входила пара запасных рубашек, коробка пуль и какие-то мелочи. Сверху разместилась бутылка алкоголя, который ей выдала сама мисс Орал, так что девушка даже не успела прочесть название. Дорога до порта также прошла, как в тумане. Она вышла к воде, когда солнце уже почти стояло в зените. Моментально найдя глазами корабль, она направилась к нему, быстро спускаясь вниз по лестнице, а после взбираясь по трапу на палубу, отталкивая в сторону какого-то члена команды «Морриган» и тут же оказываясь за спиной самого капитана судна. Шей удивленно обернулся на шум, тут же натыкаясь на замершую прямо перед ним девушку, на плече которой висела сумка, а в глазах было столько эмоций, что он не смог сделать ей хоть какое-нибудь замечание. — Мне искренне плевать куда и для чего, Шэй, — ее голос был чуть охрипшем после рыданий. — Просто увези меня из этого чертового города, пожалуйста, — она смотрела прямо в его глаза с какой-то страшной уверенность, от которой самому Кормаку становилось не по себе. — Хорошо, — он нервно сглотнул, поджимая губы. — Кимберли, это Кристофер Гист, — он обернулся, представляя девушке своего друга, на что она лишь сосредоточенно кивнула головой. — Он мой хороший товарищ, квартирмейстер моего корабля… Он поможет тебе устроиться, а я пока соберу команду, и мы будем отчаливать, — он на секунду прервался, тяжело вздыхая. — Ким, ты уверена, что ничего забыла, что ты ничего больше не хочешь сделать, потому что ты же понимаешь, что мы сюда еще очень долго не вернемся? А может быть вообще этого не сделаем… — девушка хмыкнула в ответ, убирая назад упавшую на лицо прядь и поджимая губы. — Может быть, если все так и сложится, это будет замечательно,  — прошептала она, поднимая глаза на квартирмейстера и протягивая ему руку. — Кимберли, — представилась девушка, косясь на покачавшего головой капитана. — Ким, — добавила она, чувствуя крепкое рукопожатие мужчины и с нескрываемым скептицизмом смотря на его улыбку, которую он тут же постарался спрятать. — Пойдем, я провожу тебя туда, где ты будешь жить ближайшее несколько месяцев точно, — девушка тяжело вздохнула, поправляя сумку и зачем-то оборачиваясь на пристань, хотя она и обещала себе, что она не будет этого делать. Но она это сделала, с ужасом подмечая, как стукнуло сердце, когда в толпе она заметила знакомую треуголку и тут же резко бросилась догонять Кристофера, стараясь убедить себя, что ей показалось. Он знала, что это была ложь. На палубу она вышла уже поздно вечером, когда они давно отчалили от берега, а чувства под шум воды успели хотя бы немного прийти в порядок. Аккуратно пробравшись к штурвалу между членов команды Шэя, девушка оказалась по левую руку от последнего, в то время как Кристофер находился по правую, о чем-то спокойно разговаривая с Кормаком. Заметив Ким, он резко замолк, пересекаясь взглядом с другом и, кивнув голов, тут же удалился, оставляя их наедине. — Как ты? — чуть помолчав, поинтересовался Шей, на что девушка горько ухмыльнулась, аккуратно усаживаясь на пол у его ног и закидывая голову назад, чтобы можно было видеть лицо мужчины. — А ты как думаешь? — тихо поинтересовалась она, прикусывая губу. — Фигово мне, Шэй, очень. И больно, — мужчина тяжело вздохнул, подзывая спокойным движение руки к себе Кристофера, который тут же встал за штурвал. Протянув девушке руку, он спокойно дождался, когда она, взявшись за нее, поднимется. — Я не в состоянии больше пить, я неделю не просыхала, — пресекая все попытки заглушить ее боль, сразу предупредила она, сталкиваясь глазами с Кормаком. — Вода успокаивает, она лечит лучше всякого спиртного, правда, — он быстро спустился по лестнице, терпеливо дожидаясь насторожившуюся девушку. — Пошли, давай, — он протянул ей руку, за которую Ким неуверенно схватилась, тут же оказываясь притянутая к нему за талию. — Держись, — спокойно шепнул он ей, подбираясь к какой-то веревке и резко разрезая что-то. Через секунду они оказались на такой высоте, что сначала Ким даже затошнило. Она, вскрикнув, тут же быстро постаралась сесть, чтобы не дай Бог упасть на палубу. Шей спокойно продолжал стоять рядом, лишь немного придерживаясь за грот-мачту. — И где мы? — аккуратно поднимаясь на ноги и прислоняясь к деревянному столбу, тихо поинтересовалась она, на что Кормак несколько загадочно улыбнулся. — Нравится? — Ким удивленно смотрела по сторонам, в первый раз жизни видя моря с такого ракурса, от чего даже несколько предательски перехватывало дыхание. — Это марс, хотя я не думаю, что это тебе много сказало, я же прав? — его встретило ответный согласный кивок, на что Шей чуть заметно ухмыльнулся. — Мистер Кенэуй сказал мне, что хочет, чтобы ты набралась опыта, так что он отправил тебя со мной на задание. Мы отправляемся в Северную Америку, где должны встретиться с Джеймсом Куком, чтобы остановить наступление Французского флота на Луисбург. Это будет далеко не самое легкое твое путешествие, которое, думаю, займет не меньше года, может, чуть меньше, но сама понимаешь… По дороге естественно мы иногда будем останавливаться, чтобы добыть припасов, починить «Морриган» в случае, если она будет повреждена в результате стычек или шторма. Ты — человек все-таки как-никак знакомый с жизнью на корабле, так что я думаю, что тебе не составит особого труда тут обосноваться. Ребята в курсе, что… — Ты знаешь, что я его раба? — прервала девушка Шэя, встречаясь с ним взглядом и сглатывая. — Я знакома с жизнью на корабле, но только в качестве пленницы. Я ничего не знаю о том, как живут нормальные люди на судне и, честно говоря, мне будет тяжело, потому что Хэйтем… Он не первый мой хозяин, а жизнь в качестве рабы отложила на меня отпечаток. — Ким… — он замолк, явно пытаясь подобраться правильные слова, но их не было, и они это понимали оба. — Шей, ты обещаешь мне, что ближайший год никто не будет относиться ко мне, как к рабыне? Я готова работать на корабле по мере сил, я буду частью команды, правда, но не рабыней… От этого меня уже тошнит, хорошо? — она с доверием посмотрела в его глаза, на что мужчина медленно кивнул головой. — Клянусь, что так и будет, — он мягко улыбнулся. — Ты — член моей команды, вот и все, да? — девушка тихо хмыкнула, а потом резко обняла мужчину за шею, утыкаясь в плечо последнего и шепча ему тихое, но этого не менее искреннее: «Спасибо». — Значит, договорились. — Договорились, — широко улыбнулась она, вставая рядом с ним и начиная смотреть, как исчезает за горизонтом последний луч солнца. Она с непонятным для себя даже напряжением вслушивалась в тихий шум моря, от которого ей становилось легче. Но в голове, где-то там, далеко, на самых задворках разума все еще сохранялись дурацкие воспоминания, которые ей так хотелось выкинуть прямо в воду, но сил не хватало. И она прекрасно понимала, что никогда не хватит.