Я хотел очернить её. Разрушить. Уничтожить.
Но стоило ей заговорить со мной, как её
ангельский голос пробуждал внутри то,
что, как мне казалось, уже потерял. Человечность.
На высоком кресле расслабленно сидит девушка, облокотившись об один из подлокотников, тем самым подпирая свою голову рукой. Свободной рукою она то и дело время от времени постукивала по стеклянному столу, пробуя повторить песню, что недавно играла по радио. Но то ли мелодия была незнакомой, то ли она о чем-то глубоко задумалась, Элизабет безусловно не попадала в ритм. Раздражённо вздохнув, девушка заправила руки за шею, после чего потянулась, тем самым пытаясь ещё сильнее расслабиться. Затем резко поднялась и зашагала в сторону мужчины, что всё это время наблюдал за её действиями. Всякое действие отзывалось в ней так знакомой ему усталостью. Усталостью от жизни. Дазай расслабленно разместился в удобном кресле, возложил ногу на ногу и всё о чем-то думал. О девушке, что всё больше и больше становилась непостижимой и экой непредсказуемой. Нет, он вовсе не недооценивал её, скорее даже наоборот. Одно неверное движение и он был с лёгкостью готов перерезать той горло. Нападать первому ему вовсе не хотелось, пока что. Да и есть шанс, что он и сам ей проиграет. Но это не важно, ведь он хотел пойти другим путём. Интересно, кто из них окажется наиболее живучим? Девушка же в это время медленно направлялась к мужчине, на лице же играла лукавая ухмылка. Словно лиса, что задумала что-то невероятное, она плавно надвигалась в сторону Дазая. — Потанцуй со мной, — беспечно проговорила девушка и протянула руку, что отразилось незначительным удивлением на лице собеседника. Он мог ожидать чего угодно от данной особы, но что нашло на неё? — Потанцевать? — приподняв бровь, с ухмылкой переспросил мужчина. Не самое популярное увлечение в нынешнее время. — Да, потанцевать, — сделав незначительную паузу, задорно продолжила Элизабет. — Когда я была во Франции, я часто танцевала с братом. Прошло немало времени, хотела проверить, не потеряла ли я хватку, — загадочно произнесла девушка, всё ещё держа свою руку, тем приглашая того. — Мм, не хочу. Кресло слишком удобное, — потянулся собеседник. А ведь и правда, что кресло было слишком удобным, для такого ленивого человека как он, это было просто наслаждение. Его совсем не волновало даже то, что он носит статус " заложника ". — Раз так, отчего бы тебе не остаться здесь навсегда? Великолепное место, красивая музыка, превосходный пейзаж, — всё с той же ухмылкой говорила девушка, переведя взгляд на окно. — Давай лучше потанцуем, — предложив той руку, проговорил детектив. Словно задумав нечто своё, как всегда никому не доступное. На что девушка лишь рассмеялась, затем окунулась в мир воспоминаний. Ничуть не удивившись мастерскому ведению, Элизабет с головой окунулась в мир музыки и плавных движений. Ни разу с её лица не спадала улыбка, казалось, что она будто приросла к лицу. Лишь глаза могли выдать некую грусть и боль, что уже давно стали её постоянными спутниками. Полностью доверяя партнёру, она всё неслась и неслась в быстром танце. И даже если это была лишь ловушка, чтобы уничтожить её, она была готова к любому раскладку, девушка всё равно не стала бы сопротивляться. Словно самоубийца, что так тщетно идёт на верную смерть. Она просто устала. Устала от этой жизни и всего, что творится с ней. Смотря в глаза Дазая, Элизабет всё больше и больше отмечала про себя то, что они чертовски похожи, но в то же время такие разные. Он всё ещё оставался для неё загадкой, что так хотелось ей разгадать. Но не погубит ли её правда, та самая тайна, что сковают сии безжизненные карие глаза? — Почему ты не спасла брата? У тебя ведь была книга, но ты её уничтожила и теперь это невозможно. Но ты могла возродить его, — невзначай начал расспрашивать девушку Дазай. — А ты бы возродил своего друга? — с улыбкой проговорила Элли, на что мужчина лишь ухмыльнулся. — Он бы меня попросту не простил. Гос-кун всегда стремился к свободе, но в то же время забирал эту свободу у других. Он говорит, что любит птиц, но это, опять же, не так. Он просто завидует им, — девушка сделала паузу. — Но когда он умирал, он сказал мне, что очень счастлив, что наконец-то обрёл эту свободу. На самом деле его очень сложно понять, но только не мне. И вот, возроди я его, он бы просто страдал всю оставшуюся жизнь. Зачем заставлять делать человека то, что он не хочет? То же самое и с жизнью, — не смотря на то, что Элизабет, говорит о самом близком человеке, девушка лишь лучезарно улыбается, как будто говорит о погоде. Но если заглянуть дальше, в самую душу, казалось, что она должна быть опечалена. — Должно быть, ты сильно скучаешь по нему, — проверяя свою догадку произнёс мужчина. — Да, наверное. Похоже, что скучаю, — проговорила девушка и немного задумалась. — Да, так должно быть, — прошептала Элизабет, внутри же была пустота. В детстве она часто задавалась вопросом, правильно ли то, что она абсолютно ничего не чувствует по отношению к любому человеку. Даже её родному брату. Сколько бы времени они вместе не проводили, девушка всё время никак не могла открыться, довериться. Всю жизнь обманывала его фальшивой маской улыбки, что с каждым годом стало всё легче и легче поддерживать. Она стала словно шутом, что так скурпулезно пытается развеселить своих слушателей. Даже когда он умирал, девушка ничего не чувствовала. Лишь пустота, отсутствие всякой эмоции преследуют её на протяжении всей жизни. Она не понимала этих людей, всё то, ради чего они живут, ради чего жертвуют чем-то, ради чего стремятся ко всему мирскому. С самого рождения ей не было дано это понять. Она словно отброс общества, не имела никаких интересов и привязанностей. Она не видела в этом смысла, а людей считала полнейшими глупцами. Каждое её действие совершалось лишь ради того, чтобы развлечь себя, забыться. Но порой даже и это не помогало. — Однажды Гос-кун завёл себе дикую птицу, — разбавляя повисшее молчание, начала говорить девушка. — Каждый день она все больше и больше старалась вырваться на свободу, терзала себя за стальными прутьями клетки, всё больше и больше было её отчаяние. И он решил освободить её, так как всё-таки любил птиц. Как думаешь, он отпустил её? — невзначай произнесла девушка и посмотрела в сторону уже расположивлегося в кресле мужчины. — Он убил её, — безмятежно ответил Осаму и перевёл взгляд на девушку. — Как только он открыл клетку, птица, так жаждущая свободы, радостно выпархнула на волю. Но как только она очутилась за пределами клетки, он убил её. Одним взмахом руки он отнял то, к чему она так ревностно стремилась. Ведь птицы, тем более дикие, не должны находиться вне воли. Но он уничтожил её, как только та исполнила своё последнее желание, — девушка подошла к бутылке с незнакомым ей ранее красным вином и налила себе бокал. После чего все так же плавно прошлась к своему месту и расположилась там. Как бы сильно мы чего либо не жаждали, всегда найдутся те, кто спустит с небес на землю, уничтожит все пути к спасению. И это так удручает. В самую последнюю секунду тебя могут лишить всего, к чему ты так стремился, никогда не стоит забывать эту простую истину. — Почему ты отказалась? – начал мужчина, что медленно протягивал вино. — Я не привыкла кому либо подчиняться, да и мне это не интересно. — А Фёдор? — не сводя глаз с девушки спросил Дазай. — Пока он думает, что я его пешка, в то же самое время выстраиваю свой план. Ему же вовсе не обязательно об этом знать, — рассмеялась девушка, после чего расслабленно опрокинула голову и уткнулась в потолок. — И в чем же заключается твой план? — зная ответ наверняка, произнёс мужчина. — Мм, план? — озадаченно спросила двушка, — Не знаю. Может, и вовсе нет никакого плана? — загадочно произнесла Элизабет. И девушка, и детектив понимали всю бессмысленность данного диалога, но в то же время друг от друга могли ожидать что угодно. Но так становится ещё веселее, сколько же времени пройдёт, пока кто нибудь из них не сдастся? Они не знали, что было даже и к лучшему. Ведь так намного интереснее вести игру, верно? Но не зайдёт ли всё слишком далеко?