Сладкоголосая вестница весны

Младая девица, чей прелестный лик угас без надежды, покинула отчий дом — стать женой не желает та, и родным придётся смириться. Сбежала в мгновение ока да забрела в лесную чащу в гости к «дьявольским отродьям»; от волнения и страха дрожала, пав ниц пред ручьём, чьи хладные воды тут же отрезвили юницу. Здесь-то и повстречала лесную нимфу, нежную и цветущую, как май, по натуре она кротка и робка. На ней наряд, подстать девице — из девственных цветов да зеленоватой ткани создан он. Рыжие власы, собранные в небрежный пучок, украшал венец из странно согнутых веток и белых цветов. — О, милая дева, ведомо ли тебе, что запрещено людям здесь гулять, ведь несёте лишь неисчислимые беды? Пока не поздно, молю тебя, покинь сей лес! — был робок взгляд нимфы, а голос её еле слышно звучал. — Мне не страшны запреты леса, ласковая незнакомка. Некуда мне идти, ибо ослушалась отца наказа, нет мне пути назад! — смело говорила Т/И, нахмурив брови тонкие. — Коль вернусь, то за своеволье получу, стану достойна лишь материнского порицания да цепи кованой, что нынче зовётся замужеством! Покачав головой, нимфа подошла ближе к ней и молвила, опоясанная странным чувством: — Никто из достойнейших мужей сердцу твоему не мил, милая роза? — Никто, прекрасная незнакомка, — словно бы околдованная девицей, не сводя глаз, глядела на неё. — Молю, скажи своё имя — уверена, оно созвучно с весенним хором птиц! Меня назвали Т/И, а как же тебя прозвали? Неуверенная и смущённая, всех чувств почти лишённая, дыхание затаило своё. Прикоснуться всё желала, но медлила, ибо страхом была окутана. — Пенни, так назвала меня мать, что бросила в девственном лесу. С тех пор я дочь леса да нимф, что растили меня как родную. Вскоре свершится ритуал, потому отныне я буду связана с сим ручьём да назовусь наядой! — голосом звонко-приятным девица рыжая с улыбкой говорила, присев рядом с Т/И, вот только печаль тенью легла на её лицо. За руку взяв Пенни, объятую думой глубокой, ей дружелюбно молвила, сияя, как полуденное солнце: — Моя нежная подруга — о, не против же, что так зову тебя? — ты в жизни, как и я сама, достаточно зла и добра испытала? Тогда позволь сделать тебя счастливой. Пойдём со мной; давай, держась за руки, покинем лес? Нам вдвоем здесь не место, ибо происходим из людского рода. С изумлением смотрела на деву, что своими речами морочила голову, вот только отчего-то были они приятнее пений младых нимф, и так влекли, что не в силах была отказать. — Как же это возможно, коль я совсем тебя не знаю? — А ты внемли своему сердцу, дорогая, и тогда узнаешь, — сказала Т/И, положив длань подруги туда, где бьётся живое сердце ложной нимфы; тут же стрела Амура пронзила невинное сердечко Пенни. Ответ юницы ясен.