Зачем это лето в снегах я ждала? Зачем я рябиной весною цвела? От нежных объятий осыпался цвет, Недолгим любви оказался рассвет. исполнитель: Н. Кадышева
Новый стол Сань Лана в самом деле не шатается, да и влезает на него гораздо больше посуды. Не приходится посреди завтрака вскакивать и убирать грязные тарелки. Впервые за много лет завтрак проходит просто удобно. — Сань Лан, а ты женат? — вдруг интересуется мать, прихлёбывая чай. — Мама! — пихает её локтем Се Лянь. — А что такого? — удивляется та. — Я просто спросила. — У меня с личной жизнью не сложилось, — потупив взгляд, отвечает Сань Лан и сосредоточенно помешивает кашу ложкой, будто боится, что она ещё горячая. — В юности мне нравилась одна девушка, но она мне отказала. — Ты что ль старик? — смеётся отец. — Сколько тебе лет? — Двадцать пять, — тихо отвечает Сань Лан. — Не болтай с набитым ртом! — ругает мать отца. — Видишь, наш гость культурно ест, аккуратно, сначала жуёт, потом говорит, локти на стол не кладёт, а ты? Да ты посмотри на себя! Каши вокруг тарелки больше, чем внутри, локти растопырил, как индюк — крыла! Что о нас подумают? — Я веду себя естественно и не строю то, чем не являюсь! — гордо произносит отец, подняв ложку. — Или мне постесняться того, что человек я простой, по ресторанам не хожу? Сань Лан посмеивается, прикрыв рот рукой. — Всё в порядке, ешьте, как привыкли. Не нужно меня стесняться, я же не ревизор. — Вот! — указывает на него пальцем отец. — Парень понимает, что главное — открытая душа, а не какие-то там манеры! От стыда за родителей Се Лянь готова спрятаться под стол. Ну чего они тут устроили? Впервые за тридцать лет ею заинтересовался интересный молодой человек, а они позорят её. Хотят, чтобы он сбежал без оглядки? Любопытство всё же побеждает страх, и Се Лянь осторожно поглядывает на Сань Лана. Тот смотрит на неё так же влюблённо, как и вчера. Только, отложив ложку и подперев голову рукой, прикрывает правую половину лица и едва заметно сверкает правым глазом сквозь пальцы. Тоже стесняется? Да она сама стесняется, как девочка. После завтрака он помогает матери убрать со стола и ополоснуть посуду. Как Се Лянь ни пытается отобрать у него тарелки, он настаивает, что ему не привыкать и вообще, для него это не работа, а медитация. Плеск воды его умиротворяет. В итоге он остаётся прибираться на кухне, отобрав у Се Ляня её привычную выходную обязанность. Говорит, что раз его здесь приютили, ему и следить за чистотой. Се Ляню ничего не остаётся, кроме как идти работать в огород. Но и в огороде Сань Лан не оставляет её одну. Не успевает она обобрать ягоды с одного куста, как он появляется с ведром и с табуретками. — Тебе же неудобно на корточках, возьми, сядь, — неловко улыбается он и протягивает ту табуретку, которая с мягкой обивкой, а себе оставляет жёсткую. Что Се Лянь ни делает, куда ни идёт, всегда он оказывается рядом, чтобы помочь. И поглядывает на неё украдкой, отводя взгляд всякий раз, когда замечает, что она тоже смотрит на него. День выдаётся прохладным. Подступающий сентябрь дышит в спину. Даже после полудня Се Лянь не рискует расстёгивать куртку, чтобы не замёрзнуть. А Сань Лан так и остаётся в отцовской клетчатой рубашке с короткими рукавами. Его греет работа: он то вёдра с ягодами и яблоками в дом таскает, то воду для полива из колодца в бочки носит, то вызывается выкопать новую яму для перегноя. Ему и волосы приходится убирать в пучок, чтобы шея не сильно потела. Зачем Сань Лану трудиться в чужом огороде, если он говорит, что задержался в деревне ради отдыха? Сердце нашёптывает только один ответ. Кто знал, что и в тридцать лет бог может послать любовь?***
— Дети! Хватит на грядках ковыряться, идите ужинать! — кричит мать из дома. Се Лянь ставит лейку у бочки и, уперевшись руками в поясницу, отклоняется назад. Небо в самом деле уже темнеет. Так вот, чего у неё всё тело гудит уже. Она и не заметила, как день прошёл. — Сань Лан, ты не устал? Сань Лан, стоящий на табуретке рядом с сараем, берёт гвоздь, зажатый между губами, приставляет к доске, которой заколачивает дыру в стене, и пару раз пристукивает его молотком, чтоб держался. — Я? Нет, — усмехается он, обернувшись. — Иди, я догоню. Я почти закончил. «Если он живёт в городе, то где научился всему? — размышляет Се Лянь, бредя к дому по доскам, уложенным между грядками. — А вдруг он из соседней деревни, а не из города? Может, он боится, что я догадаюсь, и потому молчит весь день и в глаза не смотрит? И напрасно! Деньги ведь не главное. Важно, что он любит меня, а остальное приложится». Стук молотка стихает, видимо, Сань Лан тоже закончил сегодняшние дела. За спиной слышатся его шаги по доскам, и от этого звука сердце Се Ляня замирает. Она останавливается у куста пиона и рассеянно проводит пальцами по большому розовому цветку. Замечтавшись, она не сразу замечает, что руку что-то колет. — Ой! — вскрикивает она, слишком поздно почувствовав укус. — Что случилось? — встревоженный Сань Лан подлетает к ней в два широких шага. — Ерунда, просто пчела ужалила, — отмахивается Се Лянь. — Да не волнуйся, такое часто бывает, идём есть. Сань Лан реагирует быстрее, чем Се Лянь успевает понять, что происходит. Он падает перед ней на колени, подносит её ладонь к лицу и разглядывает опухающее место предельно серьёзно и будто даже со злостью. Достаёт из широкого кармана отцовских штанов золотистую банковскую карточку и пинцет, поддевает этой карточкой жало и быстро, в одно мгновение, вытаскивает его. А потом… Прижимается к её руке губами и высасывает яд. — Что ты делаешь?.. — теряется Се Лянь. — Не надо! Пчелиный яд тебе через слизистую в кровь попадёт, ты что! Сань Лан сплёвывает и чуть сильнее, но всё ещё осторожно сжимает её руку. — Не дёргайся. Пожалуйста. Я знаю, что делаю, — просит он. Закончив, Сань Лан чем-то протирает место укуса, а после смазывает кремом с гидрокортизоном и вручает Се Ляню ибупрофен. С такой нежностью глядя на неё снизу вверх, будто преподносит ей кольцо. От смущения Се Лянь не может пошевелиться, а слова застревают в горле. Только и получается, что бестолково шевелить губами, как рыба, выброшенная на берег. — Ты… это… целую аптечку в карманах таскаешь, что ли? — нервно посмеивается она, забирая таблетку дрожащей рукой. — В деревне всякое может случиться, я подготовился, — улыбается он и встаёт, вновь глядя не на неё, а куда-то в сторону. «Всё же городской, — понимает она. — Деревенский так бы не перепугался из-за простой пчелы». — Я же… ну… не принцесса какая… — заикаясь, бормочет она. — Для меня — принцесса. Идёмте, Ваше Высочество, — Сань Лан отходит с дощатой тропинки, освобождая ей проход, и кланяется. Сердце Се Ляня так и хочет выскочить из груди. Никто и никогда так не заботился о ней.***
Под конец ужина кто-то стучится в дверь. Се Лянь выходит открыть и обнаруживает на пороге Фэн Синя и Му Цина. — Девчонки, я сегодня не пойду гулять, — заговорщически шепчет Се Лянь. — У меня гость. — Мы знаем, — хмыкает Фэн Синь, жующая жвачку. — Сань Лан. Ты его на весь день припахала на твоём участке работать. Соседи твои слух разнесли. Потому и зовём. Ты его замаяла, пусть отдохнёт человек. Бери его, и пойдём ко мне. Муж опять на гулянки ушёл, под утро только приползёт. А ребёнка я к своей матери спровадила. — Давай, — пихает Се Ляня в плечо Му Цин и хитро улыбается. — Посидим, пообщаемся, познакомимся с твоим кавалером. Помыться сводим. Если он у тебя мыться будет, то сам вызовется баню топить, лишние заботы ему. Он у тебя дома уже как у себя живёт. А у Фэн Синя он будет в гостях, расслабится. Се Лянь задумчиво трёт точку между бровей. Подруги правы, Сань Лан целый день вертится, как пчела. Надо ему развеяться. — Сань Лан! — зовёт она, вернувшись на кухню. — Меня подруга приглашает чай попить. Пойдёшь с нами? — Если Ваше Высочество просит, то я пойду, — улыбается тот. — Только посуду помою. — Да рано тебе всё хозяйство на свои плечи взваливать! — мать забирает у него пустую тарелку и подмигивает. — Идите, молодёжь, гуляйте. Возраст у вас такой, что гулять надо, а не поломойствовать с утра до ночи.***
На своей просторной кухне Фэн Синь рассаживает гостей вокруг стола, насыпает в вазочку конфет и интересуется, почему-то глядя на Сань Лана: — Вам чего-нибудь ещё достать? Пельменей или, может быть, солёной рыбы? — Спасибо, я только что ужинал, — вежливо отказывается Сань Лан. — А какое вино вы любите? — заглядывает ему в лицо Фэн Синь. — Я делаю вишнёвое и сливовое, хотите попробовать? — А что будешь ты? — поворачивается Сань Лан к Се Ляню и робко кладёт руку рядом с её рукой. — Я вообще не хотела сегодня пить… — неуверенно отвечает Се Лянь. — Давай вишнёвое. Только разбавь. Фэн Синь уносится в погреб и вскоре возвращается, прижимая к себе четыре бокала. — За знакомство! — произносит она тост и опирается на стол, наклонившись так, что почти задевает плечо Сань Лана. Всё это начинает настораживать. Как и то, что вино в бокале Се Ляня воняет спиртом и горчит, будто его не разбавили, а наоборот долили туда настойки. — У тебя вино не испортилось? — уточняет она. Му Цин забирает бокал, нюхает и пробует. — Да нормальное вино, чего ты? Кажется тебе. Ты устала просто. Се Лянь напряжённо постукивает ногтем по стеклу и смотрит то на Фэн Синя, то на Сань Лана. Может, она зря надумывает лишнего? Фэн Синь замужем, а Сань Лан смотрит только на Се Ляня. — Сань Лан, расскажи нам о себе, — просит Му Цин, поглаживая ножку бокала. — Какие, например, у тебя хобби. Чем ты любишь заниматься? — Я? — задумывается Сань Лан и покручивает в ухе красную серьгу. — Рисовать люблю. Лепить из глины. Иногда мебель делаю, меня отец научил. Читаю много. — Какой ты творческий! — восхищается Му Цин и вытягивает ноги под столом. — А что ты рисуешь? Чтобы не обидеть Фэн Синя, Се Лянь понемногу попивает её вино, хоть и морщится. Голову ведёт, и Се Лянь сама не замечает, как прислоняется к плечу Сань Лана, а тот садится ближе и бережно прижимает её к себе.***
Се Лянь просыпается от дикой жажды и обнаруживает себя лежащей на кровати и укрытой пледом в тёмной комнате с задёрнутыми шторами. Голова раскалывается, а в глаза будто песка насыпали. Се Лянь поворачивается на другой бок и понимает, что что-то здесь не так. Она вытягивает руку вперёд, чтобы убедиться, что ей не кажется. И правда, перед ней висит ковёр. В её комнате не было стены с этой стороны. Она уснула не дома? События вечера понемногу восстанавливаются в памяти. Она пошла к Фэн Синю, выпила… А что потом? Как она оказалась в кровати? — Фэн Синь! — хрипло зовёт Се Лянь, но ей никто не отвечает. Судя по всему, сейчас глубокая ночь. Видимо, все напились и уснули. Се Лянь садится и чуть не падает обратно на подушку. Ей нужно найти воды, иначе она умрёт. Вспомнить бы ещё, где у Фэн Синя кухня. В доме её мужа Се Лянь была буквально пару раз и никогда не ночевала. Родители, наверно, волнуются, что Се Лянь не пришла домой. Впрочем, она же ушла с Сань Ланом. Могли подумать, что у них свидание. С грехом пополам поднявшись на ноги, Се Лянь на ощупь находит дверь и бредёт по коридору. От одной из дверей тянется полоска света, и оттуда доносятся приглушённые голоса. — Действие, — разбирает она голос Сань Лана. — Поцелуй меня, — просит Му Цин. Шорохи, шаги. Се Лянь останавливается, прислонившись к стене, чтобы не упасть, и прислушивается. — Ну, это не по-настоящему! — возмущается Му Цин. — Ты не уточнила. — хмыкает Сань Лан. — Правда или действие? — Действие, — выбирает Фэн Синь. — Ударь Му Цина. Снова шорохи. Хихиканье. Се Лянь подходит ближе и заглядывает сквозь щель в двери. Му Цин встаёт на четвереньки, задрав юбку. Фэн Синь шлёпает её по заднице. — Правда или действие? — Действие! — восклицает Му Цин, которая и не собирается оправлять платье. — Расстегни мне пуговицы, — приказывает Фэн Синь. Му Цин поднимается, расстёгивает ей кофточку до самой талии и распахивает пошире. От возмущения у Се Ляня перехватывает дыхание. Значит, эти трое уложили её спать, а сами!.. Как подруги могли поступить так с ней! Как Сань Лан мог согласиться участвовать в этой… в этой… оргии! Ну что же, если им втроём хорошо, то пусть остаются! А она не задержится в этом доме ни на минуту! Се Лянь нашаривает на тумбе ключи, открывает дверь, швыряет их обратно и выбегает на улицу. Ночной воздух освежает лицо, но не пламя гнева, терзающее грудь. Вот значит, как! Никому, никому на этом свете верить нельзя! — Подожди! — кричит возникший на пороге Сань Лан. — Пожалуйста, позволь мне всё объяснить. — Да что тут объяснять! — топает ногой Се Лянь, но всё-таки оборачивается. — Я всё видела! Эти змеи скачут вокруг тебя, голые, а ты сидел, будто так и надо! Что ты собираешься мне объяснить, а? Иди к ним и дверь закрой, а то замёрзнут они на сквозняке, раздетые-то! Се Лянь хочет броситься бежать, но Сань Лан обгоняет её и преграждает дорогу. — Да иди ты к чёрту! — требует Се Лянь сквозь подступающие слёзы и бьёт его кулаком в грудь. — Не смей больше попадаться мне на глаза! Сань Лан вздыхает и берёт её за плечи: — Я только тебя люблю. Я ради тебя в эту деревню приехал. Я всё расскажу, только дай мне ска… В темноте хрустит ветка. Раздаётся выстрел. Сань Лан вскрикивает и падает в руки Се Ляня.КОНЕЦ ВТОРОГО СЕЗОНА