Освобождение не всегда становится избавлением.
(Виктор Гюго. Отверженные)
Согреть ладони в закатных лучах зимнего солнца, которое едва могло побороть надвигавшуюся тьму, было практически невозможно. Удивительно быстро пролетела осень, и вот, не успев моргнуть, замечаешь, как наступила зима. Сегодня двадцать четвёртое декабря, но не таким образом Ребекка могла представить себе канун Рождества. Вместо детского предвкушения праздника с недавних пор сознание захватили тоска и уныние, которые зародились по веским причинам. Руки так и чесались потянуть края чёрного платья ниже колен, чтобы скрыть часть оголившихся бёдер, но ткань упорно сопротивлялась и снова закатывалась вверх. Хлопок двери не мог не заставить девушку перевести взгляд вбок, в сторону водительского сидения. От морозного, зимнего ветра щёки Дилана горели румянцем, а ладони поскорее накрыли решётки выдува горячего воздуха в машине. О’Брайен поёжился, мельком глянув на Бек и не решаясь сказать ей что-нибудь, что могло улучшить её настроение. Сейчас было самое неподходящее время для разговоров. В салоне автомобиля повисла уже привычная для этих двоих тишина. На улице начинало смеркаться, а хлопья снега, которые подсвечивались лампами уличных фонарей, ещё больше скрывали видимость перед глазами. Горевшие окна магазинчика на заправке, где Дилан только что купил пачку сигарет, успели утонуть во тьме. Пора было возвращаться домой. Клэр хоть и не звонила, но совсем не трудно было догадаться о её переживаниях, пока подростки, судя по их медлительности, никуда не спешили. Им нужно было принять новость и смириться с тем, что ничего не будет как раньше. Чёрная рубашка, которую кое-как заставил себя надеть О’Брайен, с непривычки сильно натирала шею. После каждодневной носки свободных кофт это было весьма ощутимо. Прошло ещё несколько минут, прежде чем пальцы быстрыми движениями расстегнули пару верхних пуговиц. Стало лучше. С выдохом облегчения Дилан ударился затылком о спинку водительского сидения. — Я всё ещё не могу поверить, — едва удавалось сдерживаться, чтобы не закурить сигарету прямо сейчас. Голос парня прозвучал искренне и был пропитан болью утраты. В последний раз ему удалось почувствовать нечто похожее после того, как отец признался в убийстве матери. — Эрл точно…? — Точно, Бек, — задумавшись о своём, Дилан на пару секунд прикусил внутреннюю сторону щеки. — Уорды в надёжных руках. Никто не позаботится о них лучше, чем старик. Всё, что успело произойти за последние дни, было похоже на часть ужасного сна. Всё должно было быть не так. Точно не так! Джимми не стало. Он скончался три дня назад. Причина — оторвавшийся тромб. Другая, более правдоподобная версия — успевший распорядиться о всех оставленных следах Кристофер. Он хотел избавиться от всего, что связывало его с этим штатом, но, в конечном итоге, как бы иронично это не звучало, умер сам. Дилан винил себя за то, что не смог помешать. Все эти дни малыш Уорд не приходил в себя, но врачи ничего не могли сделать для того, чтобы вернуть того в сознание. Никто не мог. О’Брайен знал, что за время, потраченное подростками на организацию похорон, Эрл днями выслеживал Джорджа. Блэк был уверен, что смерть Джимми его рук дело. Но поиски не увенчались успехом — того, будто и след простыл. Он сообщил об этом сегодня, на церемонии, и, кажется, от несбывшейся мечты отомстить, чувствовал перед покойником ужаснейшую вину. На похоронах собралось мало людей, и от той мысли, что какой-то урод, вроде Винсента О’Брайена, имел бо́льшую популярность и признание соседей, Дилан злился ещё больше. Не так всё должно было кончиться. Не Джимми должен был пострадать в тот день. Как же О’Брайен хотел, чтобы та решающая пуля попала в него. Он легко отделался рукой, хотя та пока что по-прежнему не подавала никаких надежд на хороший исход. Несмотря на «помощь» Джорджа, которая на немного отсрочила худшее, ранение не прошло бесследно. Никто не сказал Софи, что её старший сын умер. Ей незачем было этого знать. Возможно. Но лично Эрл, хоть и терзал себя мыслями по этому поводу, считал, что данная новость не пойдёт ей на пользу. Точно знал, что в том стеклянном и безжизненном взгляд женщины сохранился здравый рассудок. Она ждала появления Джимми, и каждый раз в доме мелькали разные лица. Кроме одного. Новость о смерти могла лишь подорвать состояние Софи. Миссис Грасс, присматривавшая за женщиной, и так делилась переживаниями, что Уорд начинала отказываться принимать пищу. Блэк взял все расходы на похороны на себя, и отныне поклялся, что семья Уордов будет под его надёжной защитой. Ему искренне было жаль Джимми. Хотя тот частенько доставал его бессмысленными разговорами и шутками, лез не в свои дела и мог испортить планы… Несмотря на все эти вещи Эрл полюбил паренька. Полюбил так же, как однажды полюбил Софи, несмотря на то, что до конца своих дней она вынуждена была провести жизнь в инвалидной коляске. Дилан думал обо всём произошедшем каждый день. Он практически не спал, представляя перед глазами момент, когда шальная пуля пронзила тело Джимми. Он стоял напротив О’Брайена. Знал ли, что этим спасает чужую жизнь, рискуя своей собственной? Навряд ли. Но Дилан отныне мог лишь прокручивать в голове воспоминания, не имея права поменять события прошлого. Огоньки рождественских гирлянд, которыми Андерсон украсила крыльцо дома, бликами отскакивали от лиц подростков, не сразу решившихся покинуть салон машины. Ребекка и Дилан долго молчали, но нетрудно было догадаться, что думали они об одном и том же. Клэр, узнавшая о смерти их друга, не чувствовала приближения праздника. От такой шокирующей новости было трудно прийти в себя. Не каждый день гибнут невинные подростки, а вдвое страшно становилось от того, что ко всему был причастен покойный Кристофер. Андерсон даже представлять не хотела, что на месте того невинного ребёнка мог оказаться один из близких ей людей. И даже несмотря на то, что женщина была мало знакома с Джимми, ей всё равно было горестно. Она всегда с трудом воспринимала чью-то смерть, а состояние, в котором находились Бек и Дил в последние дни, её добивало. Клэр всячески пыталась оградить Изабеллу от всего, что произошло, и, пожалуй, только ради неё она заставила себя создать хоть какой-то уют в канун Рождества. Аромат имбирного печенья, которое они вместе испекли, заполонил дом. Как прекрасно было видеть искреннюю улыбку малышки, с воодушевлением украшавшую сладости белоснежной глазурью. Не сразу отвлёкшись от процесса, Зизи вскинула голову. Светловолосой макушки, не успевшей высохнуть после душа, бережно коснулась чья-то тёплая ладонь. Ребекка справлялась с контролем эмоций хуже Дилана, и, порой, поскорее удалялась из поля зрения сестры, чтобы избежать её вопросов. Маленькая, искренняя Изабелла могла заметить любое изменение в лице Бек. Но вместе с тем, её любовь и невидимая поддержка каким-то образом заставляли Флэтчер чувствовать себя лучше, хотя бы немного. И сейчас, когда ручки Зи обвили талию сестры, по телу прошёлся тёплый лучик света, который старательно поглощал в себя всё отчаяние и боль, оставляя после себя капельку желаемого успокоения. Клэр не сказала ни слова. Не было смысла интересоваться тем, как всё прошло, заставляя вернуться к неприятным воспоминаниям. Её главной обязанностью сейчас был непрерывный контакт с Изабеллой, которой в последнее время внимания от окружающих уделялось меньше, чем прежде. Повторно увлекая её в процесс украшения пряников, Андерсон с интересом следила за детским личиком. Внешне она, кажется, ничуть не изменилась, не часто она и делилась своими переживаниями, хотя много чего успело отпечататься в её памяти. Малышка часто вспоминала то, что удалось пережить какое-то время назад. Глупо было надеяться, что испуг, вызванный похищением их людьми Кристофера, пройдёт бесследно. Но, так или иначе, те события сделали Изабеллу взрослее. Если раньше она и представить не могла что-то кроме детского счастья и спокойствия, то теперь младшая Флэтчер знала куда больше. Когда намеревавшийся сдать женщину и ребёнка Джордж позволил себе поднять руку на Клэр, малышка словила отважное чувство того, что она обязана защитить тётю. Не спрятаться в страхе. Помочь. Как удивительно было осознать Андерсон, что Изабелла набросилась на мужчину с кулаками. И хотя от помощи той ничего не изменилось, такой поступок был невероятен. Клэр поняла, что малышка действительно изменилась, но всё-таки больше всего она боялась того, что события сильно травмируют Зи. За последние дни Ребекка была в своей комнате всего несколько раз, поэтому переступить порог сейчас было крайне непривычно. Но ей просто необходимо было забрать пару вещей. Она боялась оставаться сама, особенно ночью, и только рядом с Диланом могла почувствовать себя безопасно. Смерть Джимми удвоила панические атаки девушки, ещё не оправившейся от убийства Стива Нормана. Дилан неоднократно просыпался среди ночи из-за приступов задыхавшейся Бек. Каждый раз в ду́ше ей мерещилось, что ярко-алая, отдающая запахом железа кровь парня по-прежнему пачкала кожу, и как бы сильно ладони её ни тёрли, ничего не менялось. О’Брайен не мог чего-либо изменить. Наблюдая за тем, как страдает Флэтчер, он думал лишь о том, что всё могло быть иначе. Каждый прошёл свой круг ада, и, несмотря на освобождение от всех тягот, эти пугающие воспоминания до конца жизни будут жить в их памяти. Дилан винил себя и за то, что не расправился со Стивом раньше, позволив рукам Флэтчер выпачкаться в крови. Но как бы тяжело ни было, в конечном итоге, он хотел в полной мере насладиться той мыслью, что Ребекка, Клэр и Изабелла живы. Вошедшая в комнату девушка отвлекла Дилана от сигареты, которую он тут же выбросил на улицу, прикрывая створку окна. Уличная прохлада вынудила Бек сжаться, и Флэтчер остановилась, ловя на себе взгляд парня. Они мало разговаривали в последнее время, но, пожалуй, в этом молчании было больше понимания, чем когда-либо. О’Брайен вёл себя осторожно. Боялся потревожить Ребекку в её нестабильном состоянии. Но несмотря на это, ему трудно было сдержать себя. Её тепло манило к себе. Обычно в такие моменты парень уходил на время и оставался наедине с никотином. Но сейчас ему некуда было идти. Флэтчер была прямо перед ним. Аккуратные шаги не вызвали никаких эмоций на лице девушки. Она понимала, что не имела права отдаляться от Дилана, и от того ощущала ещё большее чувство вины. Возможно, его интерес к ней угасал? Девушка ожидала, что О’Брайен, как и всегда, исчезнет из её поля зрения, но с удивлением заморгала, когда парень остановился прямо перед ней. Морозный воздух, не успевший раствориться в тепле комнаты, был напитан сигаретным дымом. И он заполнил лёгкие, стоило ощутить жар чужого тела. Ладони Дилана вжались в спину девушки, притягивая её к своей груди. Сквозь ткань кофты Ребекка слышала тяжёлый стук сердца О’Брайена и до боли прикрыла глаза, утопая в родных объятиях. По ощущениям было похоже на то, будто подобного не происходило с начала их отношений. — Дилан, я хочу… Я так хочу, чтобы всё стало, как прежде, — девушка не могла заранее обдумать то, что собиралась сказать. Говорила искренне, как чувствовала, и знала, что Дилан её поймёт. На секунду показалось, что его ладони обняли её чуть крепче. — Мы справимся, я обещаю, — голос О’Брайена прохрипел едва слышно. — Но сейчас мне невыносимо больно видеть, как ты страдаешь. — пришлось сглотнуть от неуверенности, прежде чем продолжить. — И только если ты позволишь… Я хотел бы подарить тебе хоть что-то приятное в эту праздничную ночь. Ребекка слегка отстранилась, заглядывая в лицо парня. Если честно, он ожидал отказа, но, к своему удивлению, заприметил намёк на интерес в её уставших и опухших от каждодневных слёз глазах. Этой зимой гостиная дома Андерсон была скудна на краски. И хотя Клэр купила ель, запах которой в тепле приятно раскрылся и питал дом, никто не желал её наряжать. Малышка Зи долго предвкушала это важное по её меркам событие, но наотрез отказывалась доставать ёлочные игрушки без помощи Дилана и Ребекки. Рождественского настроения было мало. Но каково было удивление Клэр и Изабеллы, когда О’Брайен, державший огромную коробку украшений, всё это время ожидавшую свой час у стены в коридоре, мельком заглянул на кухню. Младшая Флэтчер не сдержала радостного вскрика и, спрыгнув со своего стульчика, со всех ног бросилась к гостиной. Честно говоря, Андерсон не верила глазам. Она остановилась в дверном проходе, накрыв ладонями свою грудь и осмотрелась. В этом году той картины, которая обычно рисовалась перед Рождеством, она увидеть уже не планировала. Дилан аккуратно доставал игрушки, пока Изабелла радостно прыгала вокруг него, не сдерживая эмоций. В какую-то секунду она вдруг подскочила к сидевшей у ели Ребекки и со всем теплом оставила на её щеке горячий поцелуй. Впервые за долгое время губ девушки коснулась смущённая улыбка. И Дилан, в тот момент почти не отводивший от неё взгляда, почувствовал, как ослабли невидимые оковы в груди. Придерживая здоровой рукой примостившуюся на спине Изабеллу, О’Брайен пытался помочь ей надеть звезду на самый верх ели, но девочка со смехом наотрез уворачивалась в сторону, чтобы сделать это самостоятельно. Вскинувшая голову вверх Ребекка с непривычным чувством в груди наблюдала за картиной со стороны. Она прислонилась к плечу успевшей пристроиться рядом Клэр, и на пару секунд прикрыла глаза. Ощущение праздника. Как в детстве. Этого действительно не хватало. Жаль, не было времени и желания выбрать подарки. — А ты ведь уже тяжёлая, знаешь? — усмехнулся Дилан, как только ножки Зи коснулись пола. Он не удержался от того, чтобы поправить звезду на ёлке, которая слегка наклонилась вбок. Младшая Флэтчер не успела ответить парню приготовленной шуткой, когда внимание присутствующих привлёк раздавшийся звук дверного звонка. — Это Санта? — в глазах Изабеллы загорелась надежда, в то время как остальные слегка удивились. Кого привело к ним в такой час? — Скорее, Эрл в костюме Санты, — отшутился Дилан, закатывая глаза. Зи давно знала, что никаких чудес на Рождество не бывает, но в глубине души всё равно надеялась, что это глупые шутки взрослых. — Я открою, — парень успел выйти в коридор, кинув напоследок. — Там ещё полно игрушек. Зи, привлеки Ребекку. Она, кажется, заскучала, не находишь? Одёрнув края кофты, Дилан коснулся ручки двери, и потянул её на себя. Напряжение сменило улыбку, стоило взгляду различить знакомое лицо гостя, ворот куртки которого прикрывал шею от порывов морозного ветра. О’Брайен замер в ступоре. — Я с миром, Дилан, — заговорил мужчина, останавливая парня от того, чтобы захлопнуть дверь. Дилан прищурился, и с опаской глянул назад — никого. — Какого чёрта тебе надо? — О’Брайен давно знал Шона. В компании Кристофера он занимал не последнее место. — Дело нуждается в лидере. Подумай над предложением. У тебя есть мой номер. Дилан открыл рот, не смея произнести что-либо вслух. Слова мужчины окатили его снежным комом, заставляя кончики пальцев подрагивать. Он молча проследил за тем, как Шон сел в свой автомобиль и скрылся за поворотом в пучине метели. Исчез так, будто и не появлялся здесь этой ночью. Холодный ветер ударял в грудь, выбивая из неё остатки кислорода. Трудно было понять, что в данный момент времени пугало больше. Напоминание о бизнесе Кристофера, или своя, не совсем однозначная реакция на предложение Шона? Почему промолчал и не послал мужчину к чёрту, сразу, без разговоров? Сердце бешено колотилось где-то в гортани, отчего поначалу парень забыл, как дышать. Произошедшее за последнюю минуту не вписывалось в его планы, и, шагнув в дом, он тихо прикрыл за собой дверь. Взгляд замер на одной точке, пока в голове творился настоящий хаос. — Дилан? — голос Ребекки заставил парня резко обернуться и врезаться в её взволнованное лицо. Возможно, она начинала предполагать, что что-то не так – О’Брайен выглядел сбитым с толку. — Всё хорошо? Кто приходил? — сделав неуверенный шаг к Дилану, девушка замерла. Боялась услышать плохие новости. О’Брайен изменился в лице. Он знал, что сейчас состояние Бек могло пошатнуть всё, что угодно. Возможно, ей никогда и не следовало бы знать, что за короткий диалог был устроен минуту назад. Меньше всего на свете он теперь хотел видеть волнение и страх Ребекки, с которыми она привыкла существовать бок о бок. — Перепутали дверь. Пойдём. — Аккуратно приобняв девушку за талию, Дилан постарался сделать вид, что всё действительно в порядке. Но теперь он и сам не был уверен, так ли это на самом деле.