Заплутавшие во снах

      Гоббс подскочил на кровати. По спине и вискам бежал холодный пот. Рубашка противно липла к телу.       «Хорошо, что спать лег одетым», — мелькнула абсурдная мысль, за которой пришло осознание. Проклиная все на свете, маг вскочил с постели, схватил посох и ринулся в комнату Милдред. — «Если этот недоумок убил ее, ему не жить!» — зло думал Гоббс. Он видел, как сработала защита. Но знал, что это лишь отголосок, немного замедливший движение пули и чуть изменивший траекторию.       — Милли! Милдред! — Ник колотил в дверь с такой силой, что казалось, вот-вот снесет ее. — Кэс! Этель! Откройте! Откройте, дьявол вас дери!       Дверь распахнулась так резко, что парень едва успел отскочить. На пороге стояла заспанная Этель.       — Гоббс, какого…       — С дороги! — рявкнул Ник и вихрем помчался дальше. За дверью спальни Кассандры слышались леденящие душу рыдания.       — Да что происходит-то?! — нервно воскликнула Этель.       Толкнув дверь, Ник ворвался в комнату и замер.       — Она спала, потом вдруг странно дернулась, свалилась с кровати и во-о-от… — взвыла Кассандра, склонившаяся над подругой.       Какое именно «вот» имелось в виду, Гоббс догадывался. Но знать — одно. А видеть ее, свою хрупкую звездочку, на полу в луже крови — совсем другое. От этой страшной картины из легких словно разом выбило весь воздух. Рядом пронзительно завизжала Этель.       — Заткнись, — прохрипел Ник. — Только переполоха нам не хватало.       Неотрывно глядя на Милдред, он машинально прислонил посох к стене и поставил полог тишины. Подошел ближе к девушке и медленно опустился на колени.       — Она… — Кэс осеклась и разрыдалась в голос.       — Жива, — бесцветным голосом откликнулся маг и распростер над раной мелко подрагивающие ладони.       Мертвенный холод тысячей жал впился в кончики пальцев, разливаясь по рукам. Жизни в ней оставалось всего несколько капель, да и те стремительно таяли.       — Милли, я ведь у тебя блузку брала месяц назад, — причитала Кэс, гладя подругу по волосам.       — Какая к черту блузка?! — вызверился Ник.       — Салатовая… На молнии… — сквозь рыдания проговорила Кэс. — А вернуть так и не успе-е-ла!       — Вернешь, — выдохнул маг сквозь стиснутые зубы, понимая, что у однокурсницы начинается банальная истерика. — А теперь не мешай!       Взмахом руки отодвинув Кэс в сторону, парень вновь сконцентрировал свое внимание на раненой девушке.       — Даже не надейся сбежать от меня на тот свет! — рыкнул он, хватая Милдред за руку. — Даже не думай, поняла?!       Мгновенно всплыли в памяти касания этих нежных рук. Такие же наивные и робкие, как она сама. Его путеводная звезда, которая вот-вот погаснет. И Гоббс ничего не мог с этим сделать. Могущественный темный волшебник снова был бессилен перед лицом смерти.       «Ты не можешь уйти вот так! Не имеешь права!» — зло подумал он, ощущая как все тело бьет крупная дрожь. Громко всхлипывающая рядом Кэс и тихо скулящая Этель спокойствию не способствовали и мешали сосредоточиться.       — Ушли! Обе! — не своим голосом рявкнул Гоббс, даже не взглянув на однокурсниц.       Кэс мгновенно сдуло на кровать. Туда же, судя по скрипу, опустилась и Этель. Девушки по-прежнему пребывали в глубоком шоке, но старались вести себя тише, с тревогой наблюдая за действиями мага.       — Я не отпущу тебя! — хрипло выдохнул Гоббс, наклоняясь ближе и глядя на раненую безумными глазами.       Миг — и в его руке тускло сверкнуло серебряное лезвие атàма*. Не медля ни секунды, Ник остервенело полоснул себя по ладони.       — Ты сбрендил?! — взвизгнула Кэс с кровати.       — Возможно, — мрачно подтвердил он и осторожно развернул руку Милдред ладонью к себе.       — Прости меня, звезочка, — нервно усмехнулся он. — Тебе катастрофически не повезло. Прости.       Гоббс сделал на ладони девушки небольшой надрез и соединил ее руку со своей, сплетая пальцы.       — Что ты творишь?! — в голос взвизгнули Кэс и Этель.       — Спасаю любимую! — не оборачиваясь, ответил Ник.       «Когда встретишь ту, которая станет для тебя дороже всех, считай эти строки моим благословением», — пронеслось перед глазами вместе с заученной наизусть формулой.       — Витум аморес омнус тернус!       Голос мага дрожал, но слова заклинания он произнес на удивление твердо и четко.       Теплое покалывание окутало ладонь и спустилось на запястье, обретая очертания кандального браслета. Второй такой же полыхнул на запястье Милдред и исчез. Сзади раздался слаженный вздох изумления.       «Кандалы, связавшие нас на всю жизнь. Одна цепь. И судьба одна», — улыбнулся Ник.       — Но это же… — начала Этель.       — Связка жизней, — тихо закончила за нее Кэс.— Теперь Гоббс ее точно вытянет.       Ник вздохнул. Ему бы хоть малую толику уверенности Кассандры! Он мог удерживать Милдред еще какое-то время. Но не более. Если не исцелить рану, то трагедия неизбежна. Оставалось лишь надеяться на чудо. Однако парень твердо знал, что чудес не бывает, а значит, в одиночку ему не справиться.       «Отец! Помоги мне вырвать ее из лап смерти!» — мысленно взмолился Ник в порыве отчаяния.       «Закрой глаза. Прислушайся», — тотчас раздался в голове голос Нейтона. Приятное тепло с привкусом лесных трав зародилось в груди, откликаясь на зов. — «Эта сила — твоя, сынок. Но она бесполезна, пока на твоих руках оковы».       Словно в подтверждение слов отца запястья обожгло нестерпимой болью. Парень дернулся, но глаз не открыл.       «Сбрось путы, Ник! Сбрось с себя оковы тьмы!»       — Не могу… — еле слышно ответил он. — Не могу!       «Тьма сильна, но любовь сильнее, Ник. Или вернее сказать Нùку. Ведь так ОНА тебя зовет?»       Для остальных он всегда был Гоббсом. И только она, теплая рыжеволосая звездочка, стала звать его сперва Ником, а после истории с табором — Нùку. И только ей это было дозволено. Только ей. Той, которая научила его видеть красоту осени. Той, которая не побоялась отдать ему часть своей магии в лесу. Той, которая доверилась ему.       Картинки воспоминаний сменяли друг друга, словно стеклышки калейдоскопа. Ее улыбка. Доверчивый взгляд серо-голубых глаз. Платок, которым она так бережно перевязывала его раны. От воспоминаний тепло, свернувшееся возле сердца, начало расти, превращаясь в жар. Он не обжигал, а согревал изнутри, разливаясь по телу мощной волной.       «Милли! Милли! Милли!» — словно молитву твердил Ник, ощущая, как волны светлой силы обрушиваются на невидимые оковы, разбивая их.       Звон бьющегося стекла вывел парня из транса. Открыв глаза, он увидел, что по-прежнему стоит на коленях возле своей ведьмы, а рядом валяется посох. Бесполезная деревяшка в осколках разбившегося кристалла.       — Ники, — тихий оклик на два голоса заставил парня вздрогнуть и замереть.       — Мама? Отец?! — неверяще выдохнул он.       — Кэс, ты тоже это видишь? — благоговейный шепот Этель убедил Гоббса, что это не галлюцинация на нервной почве.       Призраки, сумевшие наконец-то воссоединиться, парили над сыном в обнимку и улыбались.       — Дальше ты и без нас справишься, сынок, — весело подмигнул Нейтон. Рядом с Джессикой он казался совсем юнцом. Впрочем, что значит возраст для любви?       — Я ведь говорила, спасешь — сам спасешься, — напомнила Джессика.       — Но Милли…       — Пуля прошла навылет в паре дюймов от сердца, — сказал Нейт. — Девочке повезло. Крупно повезло.       — Положи руки на ее рану, сынок, — подсказала Джессика.       Выполнив требуемое, Ник ощутил нестерпимый зуд в подушечках пальцев и поморщился.       — Привыкнешь, — хором заверили родители, явно поняв причину.       Пару мгновений спустя начинающий целитель с удивлением понял, что тепло, окутавшее ладони, уходит в рану, заставляя ее стягиваться.       — Пару дней отдохнет и все будет в порядке, — задумчиво изрек Нейт, осмотрев результат работы Ника. — Отлично для первого раза.       — Давно себе такой цвет хочу, — с легкой ноткой зависти шепнула Этель.       «О чем это она?» — не понял Ник, но зацикливаться на странной фразе не стал. Вместо этого он посмотрел на родителей и с чувством произнес: — Пап, мам, спасибо!       — Я горжусь тобой, Ники, — Джессика подплыла к сыну и призрачной рукой коснулась его волос.— Я думала, не увижу больше эти пшеничные пряди. Надеюсь, твоя избранница любит блондинов?       — Одного конкретного точно любит, — усмехнулся Ник и добавил уже серьезно: — Спасибо, мама. За обряд особенно.       — Живите счастливо, дети, — Джессика растроганно всхлипнула.       — Береги свою любимую, парень. И старайся не влипать в неприятности.       — Постараюсь, папа, — Ник бережно сжал в ладони руку Милдред и поднес ее к губам.       — Хотя, вижу, ты и так уже влип по самые уши до конца жизни, — понимающе хмыкнул Нейтон.       — Нейт!       — И да, сын, последний совет: на все возмущения любимой женщины ответ всегда один.       С этими словами Нейтон Гоббс крепко прижал к себе Джессику и впился поцелуем в ее губы. Постепенно очертания призрачной парочки начали таять.       «Жаль, что нет возможности узнать тебя получше, папа, — печально улыбнулся Ник. — Чувствую, мы бы поладили».