Дазаю двадцать два...

Дазаю четырнадцать, когда он видит смерть предыдущего босса. Он — свидетель того, чего не было, он — соучастник преступления. Чёрный плащ на плечах стал его верным спутником. Реки крови и смерть— теперь для него ежедневная рутина.Он не боится смерти. Глаза перестали выражать эмоции, а улыбка насквозь фальшивая. Дазаю четырнадцать, но его руки уже скрыты бинтами, а лицо не выражает эмоций. В отражении зеркала: бледный подросток, бинты скрывают половину лица. Дазаю четырнадцать, и он давно не ребенок. Дазаю пятнадцать. В голове всё чаще мелькает мысль о самоубийстве. Он примеряет маску весельчака и совершенно отказывается подчиняться приказам. Дазаю пятнадцать, когда в его жизнь врывается рыжеволосый парень. Дазай сам привел его в мафию. Отныне они напарники. Дразнить его оказывается забавно. Дазаю пятнадцать, и ему открыты все двери мафии. Но он лишь снова смешивает лекарства и говорит, что мечтает умереть. Он то дурачится, ввязываясь в очередной спор с напарником, то со всей серьезностью придумывает сложнейшие планы, понятные ему одному. Дазаю пятнадцать, и никто не знает, что у него на уме. Дазаю восемнадцать, и у него есть настоящий друг. Единственный луч света в его жизни. Человек, которому он не безразличен. Они часто встречаются в любимом баре. Дазай знает, что может нести любой бред, его всегда выслушают... Дазай привязывается к этому человеку. Дазаю всё ещё восемнадцать, и его друг мёртв. Он умирает на его руках, и Дазай впервые даёт волю эмоциям. В первый и последний раз маска слетает с его лица. Единственное, что он может сделать— исполнить его предсмертное желание. Он переходит на сторону света. Пытается. Тьма всегда будет жить в его сердце, как бы он её не прятал, как бы не запирал на задворках сознания. Дазаю восемнадцать, и в агентстве появляется парень, прошлое которого не известно никому. Дазаю двадцать два, когда он встречает мальчишку из приюта. Он старательно скрывает, что его руки испачканы в чужой крови. Смеётся и придумывает новые способы умереть. Но прошлое всё чаще даёт о себе знать. Дазай лишь раздосадованно вздыхает, когда Мафия начинает мелькать неподалёку. Дазаю двадцать два. Хочется кричать от боли и лезть на стену. Но он лишь беззаботно улыбается и несёт бред про двойной суицид. Всюду таскает свою книжку, и доводит коллег до бешенства. Дазаю двадцать два, и смерть старательно обходит его стороной. Прятать своё прошлое всё сложнее. А после и вовсе приходится признать, что он был портовым псом. Неприятности сыпятся одна за другой, заставляя сосредоточиться на их решении. Дазаю двадцать два, и он Почему-то ещё жив.