Приключения Биотино

      Наступил вечер. Полицейские отпустили Карло домой и даже извинились перед ним за «небольшое недоразумение», а после начали спорить, кто из них больше виноват, в том, что наркоторговец по кличке Дуремар опять скрылся вместе с его психотропными пиявками. А когда-то был достойный человек — учёный, плотно занимавшийся изучением некоторых видов кольчатых червей, один из первых, кто рассматривал возможность изготовления из них натуральных шприцов, вроде популярных на данный момент медпчёл с ибупрофеном вместо яда, самоудаляющимся жалом и безболезненными укусами.       Выходя из полицейского участка, Карло еле тащил ноги, ведь эффект усыпляющего газа ещё не полностью прошёл. К своему удивлению он встретил на своём пути Джузеппе.       — Дружище, ты-то откуда здесь? — спросил он.       — Тебя вызволять пошёл, да, видно, уже не надо, — пожал плечами Джузеппе и, заметив состояние друга, предложил довести его до своего дома, ведь он жил совсем близко.       — Как ты узнал, что я задержан?       — Так по телевизору новости показывали, — пояснил инженер, поддерживая ослабевшего Карло под руку. — Забавно, буквально сто лет прошло, а те твои «безумные эксперименты» до сих пор не забыли.       Карло вздохнул, вспомнив, как было весело ставить музыкальные опыты над студентами, и как неприятно было после болеть тюремным гриппом в местах не столь отдалённых. Естественно, на должность профессора его обратно не приняли, запретив так же когда-либо проводить опыты с участием испытуемых-людей, но он всё ещё мог быть обычным лаборантом.       Оказавшись в гостях у друга, Карло сидел в кресле, глубоко задумавшись и размышляя, куда девался Биотино, не попался ли он на глаза другому любознательному ученому, не был ли сожжен перепуганными людьми или затравлен антисептиками. Его взгляд остановился на пустующем месте рядом с треснутым аквариумом, в котором жила одна плесень.       — Что такое? Удивлён, да? — отвлёк его голос Джузеппе, несшего в руках поднос с двумя стаканами витаминного микса. — Я, наконец, выбросил ту деревяшку. Я тогда ещё надышался всяким, и мне казалось, будто она ожила, представляешь? В общем, заказал новую вытяжку для древоформатора. И ты там тоже был, кстати… — усмехнулся инженер.       — А аквариум что не выбросил? — стараясь поскорее перевести тему, спросил Карло.       — Да вот, смотрю, там плесень растёт такая красивенькая. На ней иногда выступают блестящие голубые росинки, очень симпатичные. И откуда она там взялась? Вот, глянь.       Джузеппе направился к аквариуму и уже готов был взять в руки, когда учёный остановил его, машинально тянясь за пазуху, где обычно держал баллон с антисептиком:       — Фу-фу! Не надо мне твоей плесени! Как она так разрослась-то у тебя с ежедневной обработкой?       — Ну, — усмехнулся Джузеппе, явно смущаясь, — об этом…       Карло был шокирован, но при этом не удивлён. Он слишком хорошо знал своего друга и то, что для него абсолютно нормально было два месяца забывать заправить установки для обработки квартиры, хотя у него и были баллоны с домашним антисептиком про запас. Учёный слишком устал, чтобы даже ругать своего друга, и, немного подкрепившись, отправился домой уже ночью.       Уснуть он так и не смог и утром не возражал бы даже против бодрящей пиявочки. Биотино не покидал его мыслей. Как ни странно, перспективы научных изысканий и возможность вернуть себе былой авторитет отходили на второй план, когда он представлял себе обугленное тельце несчастного гуманоида, который ещё столького не знает об этом мире.       В одиночку Биотино точно было не найти, хоть в городе и жило сравнительно немного людей: всего около десяти тысяч. Кто, если не Джузеппе сможет помочь? В конце концов, они друзья.       — Надо было сразу ему всё рассказать, — вздохнул Карло, покончив с завтраком, и снова направился в гости.       Биотино танцевал среди других деревянных человечков, они сами узнали его в толпе зрителей и вызвали его на сцену. Человечки были ему несказанно рады, очень просили остаться и стать для них профессором… Таким был его первый сон. Биотино понял это, когда пробудился от медленно нарастающей боли. Всё тело жгло, особенно ладони, стопы и лицо, его будто завалило целой кучей тяжеленных книг, но трещин, кроме той, что образовалось при ударе об пол, он не чувствовал.       — Что такое? — удивился он, обнаружив, что на его руках теперь по пять тонких пальцев. Ощупав ноги, он обнаружил, что с ними произошло то же самое. Это были не единственные изменения. Его тело стало гладким, лишенным заусенец, лицо, туловище, конечности приобрели рельеф, приближенный по форме к профессору Карло и другим обычным людям. Трещина внизу спины была закрыта непонятным мягким и пластичным материалом. На лицевой стороне головы Биотино нащупал два углубления, напоминающих по форме листья лавра.       — Вам не стоит трогать глаза, а то не приживутся! — проговорил кто-то писклявым наставительским тоном. — Мастер говорит, что приживить глаза — это самое сложное.       — Глаза? Что? — растерянно спросил Биотино, пытаясь шевелить своими новыми пальцами по отдельности.       Тело всё ещё болело, так что конечности он чувствовал плохо. Ему было трудно сконцентрироваться и, как обычно, прощупать окружение звуком, но каким-то образом он понимал, какой из пальцев сгибает.       — Вы уже что-то видите? — тот же голосок, но весьма удивлённый, прозвучал ближе. — Так быстро?       Биотино заметил, что перед его носом замаячило что-то светлое. Он закрыл ладонями «глаза», и это что-то исчезло. Когда деревянный гуманоид убрал руки от лица, оно снова появилось.       — Вижу? Так это называется? — все ещё растерянный и подрагивающий от боли Биотино поймал в воздухе холодную фарфоровую ладонь Мальвины, которую та тут же вырвала.       — Что за манеры, молодой человек! — возмутилась она, тряхнув блестящими голубыми волосами, и потёрла облачённую в маленькую перчаточку руку. — Нельзя вот так просто хватать леди!       — Деревянными и девочки бывают? — удивился Биотино.       Он встал на ноги, слез с некоего подобия диванной подушки и принялся активно вертеть головой, стараясь ознакомиться с новым для него ощущением. Каждое движение отзывалось жжением во всём теле, но тяга к новому одолевала его не меньше.       — Конечно, бывают, — отозвалась она, взяв в руки небольшой герметичный контейнер, — но я фарфоровая… Ах, простите мою неучтивость! Я ведь совсем забыла представиться. Меня зовут Мальвина.       — Как Малина или как Мальва? — задорно усмехнулся Биотино, и боль уменьшилась ещё немного.       — Как бестактно!       — Мальстактно?       — Вам стоило лишь попросить повторить моё имя, — недовольно прищурилась фарфоровая девочка в красивом голубом платьице. Она бы нахмурилась, если бы её брови, нарисованные так, что казались настоящими, могли двигаться. Биотино не совсем понял, что значит «бестактно», ведь его этому не учили, потому он просто представился и попросил Мальвину назваться снова.       — Приятно познакомиться, Биотино, — она отставила контейнер в сторону и поклонилась, придерживая руками юбку. — Вы должно быть, голодны?       — Я бы сейчас не отказался от вкуснятинки, — мечтательно протянул он, чувствуя, что ему становится немного лучше при мыслях о том питательном растворе.       — Тогда пойдёмте со мной.       Первым делом Мальвина заставила его одеться, сказав, что в приличном обществе ходить голым не положено, особенно при леди. Вскоре они оказались в небольшой комнатке, будто специально сделанной для небольших человечков. Биотино был выше любого из актёров кукольного театра, и за стол сел несколько неловко, просто повторял движения Мальвины, которая ещё и пояснила ему, что он должен был подвинуть ей стул. Она отругала его за попытки заговорить со стульями и столиком, и, наконец, раскрыла контейнер, наполнив две тарелки — перед собой и перед Биотино — непонятной вязкой жижей, источающей странный запах.       — Что это такое? — бесцеремонно засовывая пальцы в тарелку, спросил он.       Мальвина едва не треснула от такого бескультурия, но сдержанно пояснила гостю, что так нельзя. Она бы скривила чуть приоткрытый рот, если бы могла двигать губами.       — Это лабораторная крыса, — наконец, ответила она.       — Крысы ведь пушистые, — удивился Биотино, — а это жижа какая-то.       — Это ферментированная крыса, очень легко усваивается! — пояснила Мальвина. — Прекратите совать туда руки, пользуйтесь ложкой, вот так!       Мальвина взяла маленькую ложечку, в два раза меньше, чем были у Карло, зачерпнула жижи и поднесла к бледно-розовым губам, аккуратно вылив содержимое ложки в вечно приоткрытый рот. Биотино больше минуты сидел напротив неё без движений и только наблюдал, ориентируясь и на звук, и на ещё неясное зрение.       — Честно говоря, не знаю, как вы сможете поесть, не имея рта, — протянула она, отставляя полупустую тарелку в сторону, — но постарайтесь, хотя бы, делать это прилично!       Биотино подумал-подумал, побулькал в жиже ложкой, подумал ещё немного и, наконец, спросил:       — А сахарный сироп у вас есть?       Ранним утром в воскресенье шейп-инженер по дереву Джузеппе поднял на ноги звонок в дверь. Он был уверен, что это Карло пришёл, потому что прийти к нему было больше некому. Не задумываясь, он открыл дверь, и за него тут же ухватились две пары сильных рук, легко сломившие любое сопротивление. В такую рань никто не слышал его криков о помощи.