***
— О, ты сменил прическу? — Киришима появился словно из ниоткуда, дружески хлопнул Кацуки по плечу, и оставил руку там, практически повиснув на нём, пока рассматривал результат трудов парикмахера. — В отличие от тебя, — цыкнул Бакуго, стряхивая чужую ладонь и продолжая движение. Если Эйджиро не заметил состояние его волос, когда два дня назад подвозил на байке домой, то это его проблемы, Кацуки не собирался ничего объяснять. А если заметил, тем более не собирался. С более длинными волосами Бакуго было комфортнее. Так не каждая собака пялилась на его слуховые аппараты. Рассказывать об этом кому-то он точно не собирался. Сам же заказал броский дизайн в стиле своего геройского костюма, с оранжевыми крестами на черном фоне. Объяснить это противоречие он не смог бы даже себе. Сейчас его причёска стала намного короче, а волосы на затылке, пострадавшие больше всего, вообще были сбриты машинкой до состояния топорщащегося ёжика. — Ты помнишь, что в четверг будет большое совещание с героями из разных агентств? — как ни в чём ни бывало продолжил Киришима, когда поравнялся с ним. — Я не собираюсь тратить на это дерьмо свое время! — Как хо-о-очешь, — Эйджиро закинул руки за голову и отвернулся, глядя прямо перед собой. — Но босс с тебя скальп снимет, если ты свалишь, — повисло молчание. Бакуго почему-то знал, что у Киришимы припрятан туз в рукаве. — А ещё мне сказали, Деку будет там… — он краем глаза глянул на Кацуки. Тот изо всех сил постарался сохранить непроницаемое выражение лица, хотя ему резко стало душно. От мысли, что сможет увидеть Деку в реальности и при этом вокруг не будет происходить никакой катастрофы, как в прошлый раз. От того, как он остро прореагировал на такую простую фразу. И особенно от того, что у Киришимы вообще есть такой рычаг давления на Бакуго. — Я сейчас взорву твою тупую башку, — тихо, но очень весомо пригрозил Бакуго, приподнимая руку и позволяя крошечным искоркам появиться на ладони. — Совсем забыл, босс сказал зайти к нему, — Эйджиро ускорил шаг, совершенно не выглядя испуганным. Кацуки так скрипнул зубами, что кажется, стёр на них эмаль. Киришима вообще никогда не должен был узнать про эту глупую увлечённость Бакуго. И про его ориентацию. Это вышло из-за нелепой случайности. Эйджиро просто как обычно решил подвезти Кацуки домой, но в дороге их застал жутчайший ливень. И Бакуго был бы последней свиньей, если бы позволил лучшему, пусть и частенько раздражающему другу, ехать домой вымокшим до нитки, да ещё и при практически нулевой видимости. Только он не учёл, что в его квартире всего одна комната, на стене которой висит огромный, формата ватмана, плакат с Деку. И ладно бы это был обычный геройский мерч, у кого такого нет, даже состоявшиеся про-герои продолжают вдохновляться кем-то. Это была вещь для совсем другого сорта фанатов: фотография, на которой Изуку Мидория, одетый в обычную повседневную одежду, улыбался в камеру, немного неловко зарывшись рукой в волосы на затылке. Не той идеальной улыбкой преемника Всемогущего, а широченной улыбкой человека, которому лучший друг рассказал невероятно забавную шутку. За его плечами не было ничего кроме неба, и косые лучи солнца под странным углом падали на его волосы, окружая их призрачным сиянием. Качество фотографии поражало воображение, можно было рассмотреть каждую веснушку. Но при этом она совершенно не выглядела, как часть специально запланированной фотосессии, просто миг, рандомно вырванный из жизни ослепительно-яркого человека. Бакуго, копающийся в шкафу в поисках полотенца и вещей, медленно повернулся, когда бессмысленный трëп Киришимы вдруг резко прервался, непонимающе нахмурился, а потом увидел, куда смотрит Эйджиро и еле подавил желание приложиться обо что-нибудь головой. — Ты ведь понимаешь, что теперь мне придётся тебя убить? — серьёзно спросил Кацуки, задвигая створку шкафа-купе обратно. — Да я могила! Только дай мне отойти от шока, — Киришима повернулся к нему и вскинул руки в примирительном жесте, весело оскалившись. — Я не ожидал увидеть… — он сделал паузу, ещё раз повернулся к плакату. — …Библейскую картину, — он весело рассмеялся. Бакуго обязательно врезал бы ему по лицу. В тот момент он ничего не хотел больше, чем впечатать кулак в чужой нос. Но вовремя вспомнил, что скорее сам повредит руку, и только зло оскалился. Его пыл остудила капля ледяной воды, упавшая с челки на нос. Только тогда Кацуки осознал, что они оба, промокшие насквозь и замерзшие, стоят и пялятся на плакат с Деку, пока с них на пол натекают лужи. — Да ладно тебе, думаешь, если бы у меня был такой плакат с Тецутецу, я бы не повесил его на самое видное место в комнате? — непринужденно спросил Киришима, когда они уже сидели на кухне и пили чай. Бакуго и рад был бы выпроводить внезапного гостя, но дождь даже не планировал утихать, стекая водопадами по оконному стеклу. Кацуки не вовремя отпил из своей чашки и чуть не поперхнулся, неверяще глядя на друга. — Чё? — только и смог выдавить он, пытаясь понять, Эйджиро говорил серьёзно, или пытался приколоться над ним. — Ну да… — Киришима потёр затылок. — Мы типа встречались на последнем году обучения, и думаю, если бы ему не пришлось уехать… — он вдруг отвёл взгляд и покраснел. — Но мы поддерживаем связь и остались в хороших отношениях. Бакуго не понимал, как Киришима может так спокойно говорить о подобных вещах. Просто брать и вываливать на кого-то всё содержимое своей головы, не испытывая никакого видимого дискомфорта. Кацуки осознал и принял свою ориентацию несколько лет назад, но до сих пор не рассказывал никому, даже другу. И если бы не сегодняшний день, тот скорее всего и не узнал. — Зато ты больше не сможешь меня убедить, что считаешь Мидорию бесполезным придурком, — Киришима состроил лисье выражение лица. — Пей свой сраный чай и проваливай! — сразу же вскинулся Бакуго, чувствуя, как краснеет лицо. Когда-то давно он действительно отзывался о Деку так, но с тех пор многое изменилось.***
Яркое солнце заливало классную комнату. Бакуго бездумно пялился на небо за стеклом, пытаясь не слушать бормотание кучки одноклассников, собравшихся возле одной из парт. Звучало всё так, словно они не болтали о повседневной чепухе, а обсуждали сверхсекретный план по спасению мира. — Да чё вы там шепчетесь?! — устав на них отвлекаться, рявкнул Бакуго. — Вы разговаривать нормально разучились?! Ответ испуганной одноклассницы, имя которой всё никак не мог запомнить, он не столько услышал, сколько прочитал по губам: «Мы не шептали, мы просто разговаривали». Кацуки недолюбливал больницы, потому что в них всегда чувствовал себя слабым и беспомощным. Но в тот день он их просто возненавидел. Пожилой врач с седыми усами долго вертел его голову руками в разные стороны, светил в уши фонариком, что-то говорил шепотом и просил повторить, интересовался особенностями причуды, достал прибор, назначение которого Бакуго не знал, вставил в каждое ухо по очереди, а потом несколько секунд задумчиво смотрел на дисплей и едва заметно хмурился. Диагноз, поставленный доктором, предварительно пригласившим в кабинет родителей, звучал как приговор. Бакуго до боли сжимал кулаки, комкая зажатую в них ткань брюк и бессмысленно пялился перед собой, чувствуя, как мир покачивается вокруг него, словно потеряв опору. В терминологию он сильно не вникал, но суть уловил. Он больше никогда не будет слышать нормально. С таким процентом потери слуха для комфортной жизни уже нужны слуховые аппараты. Более того — со временем ситуация может ухудшиться. Неполноценный. Это слово растекалось по коже отвратительной липкостью, Бакуго казалось, что ему на лоб поставили огромную печать, клеймо. Каждый, смотрящий на него теперь будет видеть не сильного Кацуки Бакуго, а беспомощного инвалида, он был уверен в этом. И виноват в этом был не несчастный случай, не чей-то злой умысел, а данная от рождения причуда, которой он так гордился. Если бы Бакуго производил взрывы с такой же частотой, как до академии, всё было бы в порядке, но он всегда запредельно выкладывался на тренировках. И вот результат. Кацуки чувствовал, что его тошнит. Пытался осознать ситуацию, но механизмы в голове проворачивались вхолостую. Он понимал, что произошло, понимал почему. Но чувство нереальности не отпускало. Словно он выйдет из больницы и всё снова будет в порядке. Или проснётся на скомканной простыне в душной комнате и поймёт, что это был просто очень неприятный и утомляющий сон. «Это временно» — билось в мыслях, когда он ехал домой с родителями. «Это временно» — продолжало крутиться в голове, когда пришло время проводить более детальное обследование для заказа слуховых аппаратов. «Это временно» — сам себе твердил Бакуго, зная, что это навсегда. Вернувшись в академию после утомительных часов в больнице, Кацуки просто молча ушёл в один из каменных тренировочных залов, для студентов с разрушающими причудами, как у него. Минуту смотрел на свои раскрытые ладони, чувствуя, как внутри поднимается неудержимая волна, а потом со злым криком произвёл взрыв, вложив в него всю свою ярость и отчаяние. Потом ещё один и ещё, пока руки не начали вспыхивать болью от отдачи, но даже после этого продолжил взрывать. Сжимая зубы до скрежета, рыча, как раненый зверь. Гомон чужих голосов он услышал, когда небольшая кучка людей оказалась совсем близко. В ушах звенело, в них словно натолкали ваты. Бакуго и раньше испытывал такое после долгих тренировок, но только сейчас стал осознавать, что это был вовсе не пустяк, вроде затёкшей от долгого сидения ноги. Ему что-то кричали, но Кацуки, игнорируя всех, попытался сделать ещё один взрыв, вскинул руки, но вздрогнул от резкой боли и уронил их плетями вдоль тела, а потом без сил упал на колени. Перед глазами вдруг поплыло, и Бакуго в ужасе моргнул, почувствовав влагу на щеке. «Только не слезы, только не они, чёрт возьми», — мысленно взмолился он, тщетно пытаясь проглотить ком в горле. Разрыдаться перед кем-то — будет последним гвоздём в крышку его гроба, был уверен Кацуки. Но слёзы все катились и катились, и он даже не мог поднять непослушные руки и стереть их. Боль, злость и унижение смешались в гремучую смесь, и из горла Бакуго вырвался надрывный вой. Кто-то опустился рядом с ним на колени, на плечо легла ладонь, слишком жёсткая для обычного человека — Киришима использовал свою причуду, видимо, на случай, если его зацепит взрывом. Бакуго хотел её скинуть, но понял, что просто не может пошевелиться. Вокруг продолжали что-то кричать, но Кацуки не понимал ни слова. На другое плечо опустилась ещё одна ладонь, тоже очень знакомая. Легкая щекотка разбежалась от прикосновения, когда учитель использовал свои способности, а через секунду веки Бакуго закрылись словно сами собой.***
Эйджиро вдруг поставил свой поднос на стол и бесцеремонно уселся рядом с Бакуго, хотя его никто не приглашал. Кацуки лишь цыкнул недовольно, зная, что от Киришимы не так-то просто отделаться. Но если уж совсем на чистоту — Бакуго отделываться и не хотел. Киришима хоть и бесил порой до чёртиков, был в целом неплохой компанией. За два месяца с того срыва Кацуки, Эйджиро ни разу не посмотрел на него с жалостью, не комментировал ситуацию и вёл себя вроде бы как обычно. — У Юэй прошёл фестиваль. Такого я ещё не видел! Смотри! — он сунул свой телефон с уже открытым видео Бакуго под нос. Тот подавил желание демонстративно отвернуться чисто из вредности, всё же было очень любопытно. Видео уже было перемотано на начало боя. Парень со странными красно-белыми волосами атаковал, отправляя целые айсберги в сторону противника — парня с гнездом на голове. Причуда впечатляла, Бакуго невольно задумался, какой силы взрыв нужно создать, чтобы пробить такое количество льда. Впрочем, противнику двухцветного взрывы были не нужны. Он разрушал лед на подходе, не делая ничего особенного на первый взгляд, просто посылал какие-то потоки энергии навстречу. Выглядело круто, правда Бакуго практически сразу заскучал. Оба студента оставались на месте и со стороны это напоминало скорее теннис, чем бой. Кацуки цыкнул, представив, что сделал бы в этой ситуации. Будь он там, уже ринулся бы вперёд, отвлёк ледяного взрывом и в два счета оказался у него за спиной. — Подожди, сейчас всё будет, — Киришима правильно угадал его эмоции. — Смотри. Смотреть пришлось долго. Сражающиеся то нападали, то становились как вкопанные, очевидно, решив обсудить погоду. Бакуго старался не слишком громко рычать от нетерпения в эти моменты. Всё-таки эти недоумки хоть немного сдвинулись с места. Двухцветный двигался красиво и слаженно, по каждому его шагу было видно, сколько тренировок у него за плечами. Кудрявый же не выделялся ничем, кроме мощности причуды. Он двигался как кто-то, кто только вчера научился ходить, а сегодня его уже вытолкнули на арену. Бакуго нахмурился, когда его руки показали крупным планом. Все пальцы стали фиолетовыми от гематом, а некоторые были ещё и неестественно вывернуты в суставах. Когда терпение Кацуки, уставшего от пустой болтовни этих двоих, начало подходить к концу, кудрявый что-то сказал двухцветному, и тот вдруг вспыхнул как факел, заставив публику взреветь. Бакуго, сгорбившийся над чужим телефоном, немного расправил плечи, действительно заинтересовавшись происходящим. Комбинированные причуды — не слишком большая редкость, но причуды, сочетающие в себе такие разные и в то же время сильные способности, встречались не на каждом шагу. Кацуки даже пожалел, что судьба занесла его не в Юэй. Он бы очень хотел выйти против этого огненно-ледяного и показать, кто из них больше достоин победы. Дальше всё произошло очень быстро и ярко. Двое ринулись друг к другу и устроили на арене взрыв сверхновой, снося в пыль поспешно воздвигаемые бетонные стены. — Скажи круто! — Киришима убрал телефон и сжал руку в кулак. — Вот это бой настоящих мужиков! — Пусть скажут спасибо, что я не учусь с ними, я бы им показал крутость, — фыркнул Бакуго. — А тот зелёный — совершенно бесполезный идиот, удивительно, как он не сдох ещё, — он закатил глаза, потому что реально не понимал, как у такого неумехи может быть такая сила. Обед закончился, они пошли на занятия, больше не возвращаясь к этой теме. Но ночью Кацуки долго не мог уснуть, вспоминая почерневшие до локтей, израненные причудой руки. Чёртов идиот, который калечит сам себя… Киришима действительно показал это Бакуго только потому что впечатлился боем, или было двойное дно?***
Бакуго старался не пялиться, но получалось из рук вон плохо, хихикающий Киришима даже толкнул его локтем, когда он слишком надолго залип, повернув голову. Деку сидел за самым дальним столом в помещении, что ужасно раздражало Кацуки. До этого в реальной жизни они встречались только один раз, но тогда было не до разглядываний. Тогда Бакуго стоял, загнанный в ловушку, не способный ни сражаться в полную силу, ни сдвинуться с места. Позади, среди кусков бетона и огромных обломков здания были люди. Много людей. Использование причуды на полную навредило бы им, а те взрывы, которые Бакуго мог себе позволить в такой ситуации, просто не позволяли противнику подобраться слишком близко. Кацуки редко оказывался в ситуации, выйти из которой не мог сам, но в данный момент прекрасно понимал, что без подмоги ему не обойтись. И тогда зелёная вспышка промелькнула на периферии зрения. Бакуго бросил быстрый взгляд туда, и увидел Деку, который приземлился на огромную стальную балку, торчащую из стены разрушенного наполовину здания. На лице у него было устройство, напоминающее очки ночного видения, он завертел головой, осматриваясь, похожий на огромную хищную птицу на ветке. Бакуго был рад, что Деку не попытался с ним заговорить. Без слуховых аппаратов, да ещё и с защитой на ушах, он был практически полностью глухим, его команда даже придумала ряд жестов для коммуникации во время сражений. Использовать настоящий жестовый язык было слишком долго, хотя Кацуки его знал. Учил на случай, если… На всякий случай. Вместо этого Деку сорвался со своего «насеста» и замелькал, появляясь то тут, то там. Исчезал с людьми, а потом возвращался за новыми. Он словно был рождён для этого, поднимая в процессе спасения обломки, в несколько раз превышающие его тело по размеру, с такой легкостью, словно они были обрывками бумаги. Кацуки, краем глаза наблюдая за перемещениями Деку, отправлял в злодея смешные по мощности взрывы и ждал. Наконец, Деку поднял на руки последнего человека, убедился, что Бакуго смотрит на него, кивнул и исчез. Бакуго дал ему пару секунд, чтобы уйти из зоны поражения, хищно оскалился и потянул чеку из наруча. Сейчас же они сидели в помещении, похожем на офисный зал совещаний, только больше в разы и с кучей небольших столов, расставленных в немного хаотичном порядке. Раньше встречам героев из разных агентств не уделяли столько внимания, но новое поколение многое изменило. Кацуки ненавидел подобное. Он не любил говорить, он любил делать. И если бы не Киришима и… Деку, его бы здесь не было. Герои всё ещё собирались и рассаживались по местам, переговариваясь хоть и не в полный голос, но из-за своего количества создавая такой гомон, что Бакуго боролся с желанием снять слуховые аппараты и убрать их до конца конференции. Внезапно его внимание привлёк обладатель до боли знакомых двухцветных волос. Тодороки Шото, собственной персоной, вошёл в помещение, быстро огляделся и направился к столу Деку. Кацуки почувствовал, как сводит зубы, а остатки хорошего настроения вылетают в трубу. Тодороки остановился рядом со стулом Мидории, легонько коснулся рукой его плеча, привлекая внимание, что-то сказал, а потом сел рядом. Деку тут же сунул ему под нос один из многочисленных листов, лежащих на столе, показал какое-то место пальцем, и они склонились друг к другу, изучая написанное и переговариваясь. — Эй, не взорви здесь всё! — Эйджиро снова ткнул его локтем под рёбра, на этот раз с использованием причуды. Кацуки зло зашипел и повернулся к нему. Киришима спокойно встретил его взгляд, привыкший ко многому за несколько лет учебы и совместной работы. Бакуго вздохнул. Только сейчас он осознал, что кулаки были стиснуты до боли, а ладони настолько мокрые, что с них едва не капало. Не сожми он руки рефлекторно, действительно мог детонировать. Немного придя в себя, но всё ещё желая выгрызть кому-нибудь глотку, Кацуки вновь повернулся к столу Мидории. О любом более-менее знаменитом про-герое ходило множество слухов. Но о Деку жёлтые газетенки и сомнительные сайты плодили их почти каждый день. Чего там только не было, но больше всего, конечно же, обожали строить теории про его отношения с кем-либо. Так как сам Деку никаких заявлений о своей личной жизни не делал, а на интервью мастерски уворачивался даже от вопросов в лоб, его заочно едва ли не поженили уже со всеми его друзьями и коллегами обоих полов. И если все «громкие сенсации» Бакуго пролистывал с ехидным смешком, то статья о том, что Изуку Мидория и Тодороки Шото встречаются, что-то затронула в нём. Он вроде бы не поверил, но все равно испытал приступ жгучей ревности. Если подумать, что-то в этом было. Шото, вопреки всем планам отца, после Юэй пошёл в то же агентство, что и Деку, и они очень быстро побежали по карьерной лестнице, идя практически ноздря в ноздрю, но при этом между ними не было ни капли нездорового соперничества. И теперь Бакуго сидел и наблюдал за их приторно-милым взаимодействием, сгорая внутри. К счастью, все расселись до того, как Бакуго успел сорваться и сделать что-то безумное. Например, оставить на смазливом лице Шото ещё один шрам. Для симметрии. Первыми выступали ветераны, занимающие самые почётные должности в агентствах. Кацуки мысленно порадовался, что хотя бы Старателя сюда не занесло, сразу двух Тодороки в одном помещении он бы не вынес. Поставив локоть на стол, Бакуго подпёр голову кулаком и принялся отсчитывать минуты до окончания этого цирка. Впрочем, он заметно оживился, когда Деку вышел на импровизированную сцену. Кацуки впился в него взглядом, пользуясь ситуацией. Для него всё ещё оставалось тайной, как из того неловкого лохматого цыпленка мог вырасти кто-то подобный. Причём вырасти — в буквальном смысле. Сейчас Деку был почти на полголовы выше Бакуго, который остановился в росте ещё во время обучения в академии, шире в плечах и заметно обогнал по мышечной массе. Это одновременно заставляло немного завидовать, и ужасно нравилось Кацуки. Он был уверен, что Мидория смог бы без усилий поднять его, не используя причуду… Почувствовав, как начинают теплеть скулы, Бакуго поспешно попытался перенаправить ход мыслей в менее опасное русло. Видимо, увлечённый этим, он вздохнул слишком громко, потому что Эйджиро тихо хихикнул и безуспешно попытался замаскировать это под кашель. Киришима, увидевший плакат в квартире Кацуки, наверняка решил, что он просто очередной влюблённый в кумира идиот, и Бакуго был бы очень рад переубедить его, но рассказать словами, что на самом деле чувствует, он не мог. Восхищение Деку, как героем, мечта когда-нибудь его превзойти и подняться на более высокую ступень в рейтинге, а ещё осознание, какой Мидория чертовски горячий, спаялись в голове Бакуго в одну сложную многогранную эмоцию, названия которой он не знал. Это не было любовью. Это было чем-то… Чем-то, что только Кацуки Бакуго может испытывать только к Изуку Мидории. Когда Деку уступил сцену следующему герою, Кацуки снова выпал из реальности, полностью игнорируя происходящее вокруг. Всё так же подпирая одной рукой голову, второй он возил по столу блокнот, в котором ещё не было написано ни одной буквы. Блокнот был классным и очень в стиле Бакуго, с объёмной гранатой в центре чёрной обложки. Старый подарок от какого-то фаната-подростка, из тех, которые достаточно дурные, чтобы лезть к уставшему и злому Граунд Зиро после его тяжелой смены. Кацуки и раньше зачем-то дарили подарки, но в основном всякую ерунду, а этот блокнот неожиданно пришёлся по вкусу. В помещении вдруг стало шумно и Бакуго, подняв голову, понял, что собрание закончилось. На автомате поднявшись со своего места вместе с Киришимой, он снова невольно посмотрел на стол Деку. Тот сидел и разговаривал со стоящим рядом Тодороки. Шото взял у Мидории бумаги и отошёл, кого-то высматривая в толпе. Бакуго сжал в руке блокнот. — Будь мужиком! — Эйджиро весело хмыкнул и хлопнул Кацуки по спине раскрытой ладонью, вынуждая сделать шаг вперёд. — Вернусь и убью тебя, — серьёзно пообещал Бакуго, снял воображаемую пылинку с одежды и направился к Мидории, стараясь шагать максимально непринужденно, но внутри чувствуя себя малолетней фанючкой перед встречей с кумиром. И плевать, что они с Деку ровесники. — Деку! — Бакуго чуть сам не поморщился от того, насколько грубо прозвучал его голос. Но унять волнение и непонятно откуда взявшееся смущение никак не получалось, а когда он волновался, автоматически включал режим нападения. Изуку поднял голову и окинул его взглядом. — Подпиши это! — Кацуки протянул ему блокнот и отвернулся, чувствуя, как вспыхнуло лицо. Немного наклонив голову к высокому вороту своего костюма, словно это помогло бы спрятать румянец, он мысленно обругал себя, что оставил в агентстве не только громоздкие наручи, но и перчатки с защитными очками на пол лица. Стоя сейчас без всего этого перед Деку, Бакуго чувствовал себя практически голым. Было что-то такое в его мимолетном взгляде. Изуку, кажется, совершенно не смутило, что просьба была больше похожа на ультиматум. Он забрал блокнот, мазнув тёплыми пальцами по руке и спросил только: — Имя? — Кацуки, — Бакуго всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке, но ответить на этот раз смог намного сдержаннее. Мидория принялся что-то старательно писать в блокноте, явно более длинное, чем простая подпись. Закончив, он поднялся со своего места, закрыл блокнот, хмыкнул, увидев обложку и вернул его Бакуго. — Увидимся позже, — бросил он, тепло улыбнувшись, и ушёл. Постояв как истукан несколько секунд, Бакуго всё же решился открыть блокнот. Первой в глаза бросилась большая надпись «Твой герой Деку», слева от неё была сама подпись, с припиской «Для Каччана». Никто так не называл Бакуго, даже мать. Он сглотнул, чувствуя мурашки, побежавшие по спине. И словно этого было мало, чтобы вывести мозг Кацуки из строя, справа был… чёртов номер телефона, под которым было написано «Позвони мне». Он бы так и стоял, пялясь на набор цифр, если бы Киришима не возник за спиной, появившись как чёрт из табакерки. — Ну ничего себе! — присвистнул Эйджиро, повиснув на плече Бакуго и читая через него написанное. — Вот повезло кому-то, — весело усмехнулся он. — Заткнись! — Поспешно захлопнув блокнот, Кацуки сбросил его руку. Горели уже не только лицо и уши, но и, кажется, шея. Он совершенно не знал, что со всем этим делать. Мысли метались между фразой «Позвони мне» и детским прозвищем «Каччан». Ему нужен был год, или может быть век, чтобы осмыслить произошедшее только что.***
В итоге Бакуго понадобилось три дня внутренних метаний, чтобы набраться смелости написать. Он никогда и никому под страхом смерти не признался бы в этом. В сотый раз проверив правильность номера, сохранённого в телефоне, он написал простое и безликое «Привет» и еле подавил желание взорвать телефон сразу после этого. Ответ пришёл на удивление быстро, хотя Бакуго казалось, что у героя с таким рейтингом как у Деку, дел достаточно, чтобы накапливать сотни непрочитанных сообщений во всех мессенджерах. [Привет! Каччан, верно?] — даже сквозь сообщение сквозила его неуёмная энергия. Кацуки почувствовал, как лицо покалывает от вновь появляющегося румянца. Он за всю жизнь столько не краснел, как за последние дни. Ещё немного и он станет вылитой героиней какой-нибудь манги. [Да, это я] — Бакуго посмотрел на плакат и почувствовал себя странно. В его жизненные планы не входило переписываться с Деку, сидя на кровати и комкая свободной рукой плед. [Я так рад! Слушай, может как-нибудь встретимся? Когда тебе будет удобно…] Бакуго занёс палец над клавиатурой, но понял, что совершенно не знает, что можно написать, чтобы не выглядеть тупым. Всё было довольно однозначным, но вдруг он всё же понял неправильно и Деку просто хочет добавить Кацуки в свой бесконечный список друзей? [Типа… Свидание?] — решил прямо спросить он, а потом быстро отложил телефон подальше и откинулся спиной на кровать, заставляя себя медленно вдохнуть и так же медленно выдохнуть, чтобы хоть немного успокоиться. Телефон возвестил о новом сообщении почти сразу же. Но Бакуго выждал ещё пару минут, настраивая себя на возможный отрицательный ответ. [Эм, ну да… Если ты, конечно, хочешь! Всё в порядке, если нет!] «Как много восклицательных знаков», — отстранённо подумал Бакуго, просто потому что ему нужно было переключить свои мысли куда-то, чтобы не дать своему лицу окончательно сгореть. Его просто только что пригласил на свидание самый горячий парень, благодаря которому Кацуки когда-то осознал свою ориентацию. Совершенно ничего необычного… [Да, я хочу] — честно ответил он.***
Бакуго не знал, куда его хочет повести Деку, но очень надеялся, что это будет не какой-нибудь слишком крутой ресторан с дресс-кодом, куда не пустят Кацуки в его чёрных джоггерах и такой же чёрной майке. Возможность ходить по таким местам у Бакуго была, а вот желания ужинать среди «сливок общества» вроде Тодороки и ему подобных — не было совершено. Накинув сверху оранжево-зелёную клетчатую рубашку, купленную когда-то совершенно спонтанно, Кацуки глянул на себя в зеркало и вдруг понял, почему она ему так понравилась в своё время. Её цвета в точности совпадали с элементами геройских костюмов, его и Деку. Бакуго нервно усмехнулся от этого осознания и понадеялся, что Мидория оценит случайную отсылку. Встреча была назначена хоть и не близко, но в относительной пешей доступности, поэтому Кацуки решил пройтись пешком, чтобы хоть немного успокоить нервы и не взорвать никого ненароком. Деку уже был там, стоял возле дверей ресторана, глядя в сторону и засунув руки в карманы джинсов. Бакуго ещё успел порадоваться, что тот не вырядился как на парад, прежде чем его сердце и желудок поменялись местами. Подойдя почти вплотную, он прочистил горло, привлекая к себе внимание. Мидория резко повернулся, и его лицо словно осветилось изнутри. Радостная улыбка расплылась по его лицу, словно он увидел старого друга. — Привет! — он мельком окинул Кацуки взглядом. В его глазах словно звёздочки заплясали. — Привет, — Бакуго приложил массу усилий, чтобы в этот раз его голос от волнения не звучал так, словно он пришел убивать. Или словно у него запор, как пошутил однажды один самоубийца. Такое внимание было новым для него. Его и раньше приглашали куда-то, но никто не смотрел на него так. Кацуки мысленно молился, чтобы это было не попыткой его разума выдать желаемое за действительное. — Отлично выглядишь, — улыбка Мидории стала ещё шире, хотя казалось бы, куда уж больше. — Спасибо. Ты тоже… — с трудом выдавил из себя Бакуго, заработав ещё одну порцию звездочек в ярко-зелёных глазах. И он не соврал, даже приуменьшил то, что думал на самом деле. На Деку была простая белая футболка, подчеркивающая его внушительные мышцы, кажется, ещё лучше, чем геройский костюм. — Пойдём? — Мидория открыл перед Кацуки дверь, вновь заставив чувствовать себя неловко, но вместе с тем очень хорошо. Интерьер ресторана был оформлен просто и минималистично, но выглядел дорого. Полы из натурального дерева, обработанного чёрной морилкой, такие же чёрные столы и стулья. Большое пространство было разделено невысокими сёдзи на уютные отсеки поменьше. Бакуго одобрительно хмыкнул, место определенно пришлось ему по душе. Даже жаль, что он раньше здесь не был. К ним сразу же вышел невысокий мужчина, лет шестидесяти или даже старше, который с приветливой улыбкой поздоровался с Мидорией, как со старым другом. Что скорее всего было правдой. А потом перевёл взгляд на Бакуго. — Ох, Граунд Зиро! Рад приветствовать вас в своём ресторане! — если его и удивила компания Деку, то он никак это не показал. — Проведу вас на террасу, чтобы никто не мешал. — Мы бы не хотели обременять вас… — попытался возразить Мидория, впрочем, послушно следуя за мужчиной. — Вы самый почётный гость в этом месте! — сварливо отозвался хозяин ресторана. Он, кажется, уже представлялся, но Кацуки не слушал. Он понятия не имел, о чём эти двое, чёрт возьми, болтают. И это начинало злить. Когда одна из небольших створок сёдзи отъехала в сторону, открыв проход на улицу, всё стало на свои места. Бакуго даже на секунду подумал, что попал под влияние причуды, создающей иллюзии. В относительно небольшом внутреннем дворике разместился кусочек самого настоящего сада. Именно такого, какие печатают на флаерах для туристов. Кацуки даже оглянулся, чтобы убедиться, что их всё ещё окружают типичные современные высотки, и они не телепортировались ненароком. На террасе, скрытой под навесом от возможного дождя и любопытных взглядов из окружающих домов, оказалось всего три столика, так же разделенные небольшими перегородками. Кацуки задумался вдруг, сколько же на самом деле стоит возможность ужинать здесь. Хозяин вручил им по меню и удалился, пообещав заглянуть позже, чтобы принять заказ. — Дай угадаю, — повертев в руках меню, начал Бакуго. — Ты спас его когда-то? — Что? — Деку, явно не ожидавший такого начала разговора, удивлённо моргнул несколько раз, прежде чем до него дошло. — Ах, да… — он смущённо потёр шею возле ворота футболки, как раз в том месте, где начинался шрам довольно внушительных размеров. — Ничего необычного, выхватил его из-под грузовика прямо возле дверей его ресторана. Было раннее утро, водитель не спал ночь и отключился на секунду, а Ито-сан как раз переходил дорогу. — Ничего необычного, — фыркнул себе под нос Бакуго, пряча улыбку. — Ну да, — не заметив веселья Кацуки, продолжил Мидория. — И мне немного неловко, что он меня теперь каждый раз встречает лично. Не то чтобы я здесь часто бываю, свободного времени всё же не так много… И не только встречает, но и заказ приносит сам. А пару раз, когда он был по уши в делах и ему пришлось отправить ко мне официанта, потом всё равно подходил и несколько раз спрашивал, всё ли мне нравится. Бакуго понимал, о чём он. И про свободное время, и про благодарность до гроба. У него тоже были такие спасённые, которые, несмотря на его дурной характер, всегда приветливы и рады встрече. Не так много, как у Деку, конечно. — Всё не было возможности сказать, но у тебя невероятно крутая причуда, — отложив меню в сторону, вдруг сказал Мидория. Теперь настала очередь Кацуки удивляться внезапной смене темы. — Спасибо… — Бакуго невольно сделал движение рукой, по направлению к уху, но быстро одёрнул себя и просто погладил ёжик бритых волос на затылке, словно именно это изначально и планировал. — У тебя тоже. Хоть Мидория и Всемогущий были совершенно не похожи друг на друга, Кацуки понимал, откуда росли ноги у совершенно безумных теорий, что они отец и сын. Заметив его неловкое движение, Деку распахнул глаза, а потом опустил взгляд на свою руку, лежащую на столе. Коснулся пальцами другой руки шрамов, причудливым узором избороздивших кулак и предплечье, а потом произнес тихо: — Я думаю, за каждую сильную причуду приходится платить. Иногда физически, иногда морально. Но просто так такое не достаётся. На пару секунд оба замолчали, думая о своём. Бакуго совершенно не нравилась неприятная колея, в которую невольно соскользнул разговор, но он совершенно не знал, как это исправить. Положение спас Ито-сан, появившийся, чтобы принять заказ. — Э-э-э… — Кацуки покосился на меню, которое даже не открыл, слишком увлечённый Деку. — У вас есть что-нибудь достаточно острое? После того, как принесли заказ, они на некоторое время замолчали, сосредоточившись на еде. Бакуго поковырял палочками кусочки отлично прожаренного мяса у себя в тарелке и остался вполне довольным увиденным. На вкус оказалось тоже очень неплохо. Немногочисленные деревья шумели сочной ярко-зелёной листвой, ещё не успевшей потемнеть. Солнце медленно клонилось к горизонту, начиная окрашиваться в красный. Оно с идеальной точностью опускалось между зданиями, словно окружающие дома строились с тем расчетом, чтобы гости маленького ресторанчика могли наслаждаться закатами, сидя в уютном саду. — Тебе нравится? — спросил Деку, немного неуверенно. Бакуго растерялся, не понимая, что конкретно тот имеет в виду. Нравится ли ему здесь? Нравится ли ему еда? Кацуки, если честно, нравилось абсолютно всё, чего не было уже очень-очень давно. — Твоё блюдо настолько острое, как ты хотел? — видимо, увидев замешательство на его лице, решил уточнить Мидория. — Да, — Бакуго кивнул, отправляя ещё один кусочек в рот. А потом неожиданно для себя подвинул тарелку к Деку и предложил: — Можешь попробовать. Мидория тоже выглядел немного удивленным этим поступком, но подцепил своими палочками немного мяса. Пожевал задумчиво несколько секунд, а потом вдруг стремительно покраснел и сдавленно кашлянул. Дрожащей рукой схватил со стола стакан с водой, отпил немного, а потом кашлянул снова. Бакуго наблюдал за этим представлением в гробовой тишине, а потом не выдержал и рассмеялся, согнувшись над столом и уткнувшись лицом в ладонь. Немного успокоившись, он поднял взгляд и наткнулся на Деку, который хоть и был ещё красным после внезапного угощения, пялился на него во все глаза, и во взгляде его снова танцевали те сияющие звёздочки. Кацуки почувствовал, что скулы его снова начинают гореть от этого неприкрытого восхищения, сдавая с поличным, поэтому решил переключить внимание с себя: — Острое — не твоя тема? — он беззлобно хмыкнул, наблюдая, как Мидория снова отпивает воды из стакана. — Настолько острое — да, — честно признался Деку, зарываясь в свои пушистые волосы раскрытой ладонью. После этого атмосфера заметно улучшилась. Доедали, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Бакуго уже не чувствовал себя настолько неловко, как раньше. Солнце опустилось ещё ниже к земле, залив всё золотисто-персиковым светом и добавив ощущения нереальности происходящему. Не слушая возражения Бакуго, Мидория оплатил заказ, и они вышли из ресторана, возвращаясь в привычную реальность, состоящую из бетона. Закат догорал в небе, плавно сменяясь сумерками. — Ты далеко живёшь? — Деку повернулся к Кацуки. — Где-то полчаса, если пешком. — Я могу тебя проводить? — Мидория вдруг стал выглядеть очень смущённым, словно не к этому всё шло. Кацуки немного удивленно посмотрел на него, приподняв бровь. Внутри уже скапливалось приятное тепло от мыслей о продолжении этого вечера. — Ну конечно, — поняв, что от него действительно ожидают ответа, Бакуго даже немного растерялся. Мидория просиял, кажется, вообще не заметив эту смену эмоций. Они шли рядом, едва не касаясь друг друга плечами. Пальцы Деку словно случайно задевали руку Кацуки, заставляя толпы мурашек спускаться по его позвоночнику. «Интересно, если бы мы не были про, он бы взял меня за руку?» — вдруг подумал Бакуго, чувствуя, как скулы теплеют от подобной глупости и радуясь, что уже практически стемнело и это не так заметно. На улице уже включились фонари, когда они в расслабленной тишине дошли до дома Бакуго. — Я очень рад, что встретился с тобой сегодня, — неловко замявшись, вдруг начал Деку. Кацуки удивлённо моргнул. Звучало так, словно тот уже прощается. Но ведь они же… — Я думал, ты зайдёшь, — немного грубее, чем следовало, перебил его Бакуго. — Что? — Мидория выглядел сбитым с толку. — Я… — Чертовски классно, что ты пытаешься во всём быть тем ещё джентльменом, но мы же оба знали, к чему всё идёт, разве нет? Или ты… не хочешь? — решил в лоб спросить Кацуки, чтобы не ходить вокруг да около. Может, ему только показалось, что свидание прошло очень даже удачно, а на самом деле Деку ждёт не дождётся возможности свалить от него подальше, но слишком вежлив, чтобы показать это? У Мидории на секунду сделалось такое лицо, словно ему отвесили пощёчину. Опустив голову, он вдохнул, выдохнул, а потом вновь посмотрел на Бакуго и улыбнулся, но улыбка эта была какой-то другой. Кацуки изо всех сил пытался понять, что же сделал не так, но ни одной догадки в голову не пришло. — Я хочу, — так же прямо ответил Деку, глядя ему в глаза. Бакуго снова почувствовал себя голым под его взглядом, но в этот раз был совершенно не против. Поднимались по лестнице они на вполне приличном расстоянии в несколько шагов друг от друга, но как только дверь квартиры закрылась за ними, внутри у Бакуго и Мидории словно сработали невероятно мощные магниты, потянувшие их друг к другу. Податься навстречу Деку было так естественно, словно Кацуки уже не первый раз оказывался с ним в такой ситуации. Вытянув руки навстречу, Мидория обхватил Бакуго за талию, осторожно, давая возможность отстраниться. Мысленно фыркнув, Бакуго сам прижался к нему всем телом и потянулся за поцелуем. Стоило их губам встретиться, Кацуки тут же углубил поцелуй, дурея от ощущений, но ещё больше от осознания с кем он сейчас. С минуту они стояли так, распаляясь всё сильнее, пока Бакуго не осознал, что если они сейчас же не отправятся в спальню, так и останутся в этом чёртовом коридоре. Кое-как пересилив себя, Кацуки нехотя отстранился от Деку, а потом ухватил его за руку и, пятясь, повёл за собой. Тот, кажется, вообще не обращал внимания, куда они идут, его глаза смотрели только на Бакуго, едва не прожигая в нём дыру. Щёлкнув по выключателю маленького настенного светильника, Бакуго скинул с себя рубашку, оставшись в майке, вновь прижался к Мидории, обвив его руками в районе рёбер, поцеловал, а потом без предупреждения потянул их в сторону, и они боком рухнули на кровать, не размыкая объятий. Секунду они смотрели друг другу в глаза, а потом Деку подался ближе и лизнул шею Кацуки, вырвав у него громкий вздох, повторил, спустился языком к ключицам. Бакуго одной рукой схватил его за ворот футболки, а вторую руку он положил Мидории между лопаток, ощущая перекатывающиеся под кожей мышцы, просунул ногу между его бёдер, чтобы быть настолько близко, насколько это возможно в их положении. Жар растекался от каждой точки соприкосновения их тел, превращая кровь в лаву. Деку вернулся губами к его губам, опустил ладонь Бакуго на поясницу, погладил её круговым движением, всё так же медленно и осторожно, словно прощупывая границы дозволенного. Стоило Кацуки задуматься, что на них ещё слишком много одежды, как Мидория, словно прочитав его мысли, сел на кровати на коленях и взялся за низ своей футболки руками, но вместо того чтобы сразу её снять, вдруг остановился и посмотрел на Бакуго. — Надеюсь, тебя не смущают шрамы, — с полувопросительной интонацией произнёс он, всё так же не двигаясь. — Почему они должны меня смущать? — приподняв брови, спросил Кацуки. Он, во-первых, сам был героем и имел кучу отметин на своём теле, а во-вторых, он не знал, каким должен быть шрам, чтобы хотя бы немного испортить шикарное тело Деку. Да и его руки ясно давали понять, что скрывается под одеждой. Удобно откинувшись на спину, он очень выразительно уставился на Мидорию, без слов говоря поторопиться. Тот одним движением избавился от футболки, отшвыривая её куда-то в сторону, и навис над Кацуки, наклонившись за ещё одним поцелуем, словно физически не мог надолго оторваться от его губ. Не желая упускать такую возможность, Бакуго тут же огладил его руками от плеч до пояса штанов, а потом обратно, целенаправленно задевая соски, ощущая каждую неровность шрама на коже и рельеф мышц. Деку что-то одобрительно хмыкнул ему в губы и, перестав целовать, сел ему на бедра, смотря сверху вниз голодным взглядом. Скользнув пальцами под майку Кацуки, он устроил ладони на его боках, сжал несильно, а потом сказал с неподдельным восхищением в голосе: — Каччан, у тебя такая тонкая талия… Бакуго почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Сочетание этого почти детского прозвища и тона, с которым это было произнесено, оказалось слишком забористым коктейлем. Деку мог сказать что угодно, но мозг Бакуго чуть не закоротило от такой мелочи. Мидория повёл руками выше, задирая майку, Кацуки выгнулся, помогая себя раздеть и следя, чтобы одежда не зацепила слуховые аппараты. Часть его отчаянно хотела в мгновение ока избавить их от штанов, которые уже начинали неприятно давить, и оседлать Деку, а вторая часть умоляла делать всё как можно медленнее, чтобы это никогда не заканчивалось. — Как ты хочешь? — Мидория наклонился к нему, внимательно заглядывая в лицо. Бакуго вздрогнул. Снизу. Он хотел быть снизу, только так он получал наибольший кайф. На принятие этого понадобилось едва ли не больше времени, чем на принятие своей ориентации. Но он лучше умрёт, чем произнесёт это сейчас вслух. Вместо этого он обнял Деку за шею и потянул, укладывая на себя, в надежде, что это сойдёт за ответ. Взгляд у Мидории стал ещё более голодным. Он прижался губами к кадыку Кацуки. Бакуго шумно втянул воздух носом, зарылся пальцами в его волосы, такие же мягкие и пушистые на ощупь, как и на вид. Шея у него всегда была слишком чувствительной и Деку явно заметил это. Опираясь на локоть одной руки, другой рукой Мидория погладил его голый живот, пробегаясь пальцами по кубикам сразу напрягшегося пресса, а после без предупреждения накрыл ладонью пах. Кацуки застонал, разводя ноги шире, сильнее стиснул волосы, заставив застонать уже Деку, и кажется, не от боли. Бакуго чувствовал, что ещё немного и сойдёт с ума. Широкая ладонь гладила его член сквозь два слоя ткани, скорее с целью подразнить и распалить ещё больше. Только вот Бакуго уже и так не мог ждать. Мидория был слишком горячим, а у Кацуки достаточно давно никого не было. Не то чтобы он когда-то обладал железной выдержкой. Несильно толкнув Деку в плечи, он зло прошипел: — Хватит уже издеваться надо мной! — Прости, ничего не могу с собой поделать, — хмыкнул Мидория с совершенно не раскаивающимся видом. Дыхание его было глубоким и тяжелым, было заметно, насколько сам он уже возбудился от их возни. С тихим блаженным вздохом расстегнув на себе джинсы, он достал из кармана презерватив, бросив его на край кровати. Поднял взгляд на Бакуго. — Эм, у тебя есть смазка? Я не совсем готов… Кацуки фыркнул, сделав максимально выразительный взгляд, перекатился по кровати, опуская руку под неё и нащупывая там флакончик. Развернувшись обратно, он без слов кинул им в Мидорию, желая немного отомстить за поддразнивая. Тот естественно поймал его, даже глазом не моргнув. Отложил в сторону и подобрался ближе к Бакуго, надавил рукой ему на грудь, заставляя снова полностью откинуться на спину, и наконец принялся осторожно стаскивать с него штаны, а потом бельё. Никто никогда не смотрел на Бакуго так, как на него смотрел Мидория, избавив от одежды. С восхищением, до сияющих звёздочек в глазах, как на чёртово произведение искусства. И с таким голодом, словно на праздничный стол после недели без еды. Бакуго сгорал под этим взглядом. А что-то тёмное внутри, то, что всегда требовало внимания и признания абсолютно от всех, распускало свои щупальца во все стороны, шепча: «Смотри, смотри, не смей отводить взгляд, смотри только на меня». Деку положил ладони на его живот, оставил поцелуй в районе солнечного сплетения, а потом принялся спускаться губами ниже. Кацуки приподнялся на локтях, чтобы ничего не пропустить, краем сознания отмечая, что если Мидория снова начнёт дразнить его, он ему просто вмажет. Добравшись до паха, Деку поднял взгляд и, не разрывая зрительного контакта, широко лизнул член от основания. Бакуго застонал, невольно двинув бёдрами. Мидория улыбнулся и повторил, продолжая смотреть из-под ресниц опьяневшим взглядом. Кацуки грубо вцепился ему в волосы, сорвав задушенный стон с влажных губ, заставивший подозревать, что Деку действительно прётся от подобного, и потянул на себя. Он умрёт, если сейчас же не получит больше. Или убьёт. Мидория послушно обхватил головку губами и подался вперёд, вбирая всё больше, пока почти не уткнулся носом в пах. — Чё-е-ерт! — рвано простонал Бакуго, не готовый к подобному. Снова откинувшись на спину, он накрыл глаза предплечьем левой руки, правую оставив в волосах Деку, но уже не пытался тянуть или направлять, просто бессистемно сжимал и разжимал пальцы в мягких прядях, слушая тихие постанывания Мидории и пытаясь хоть как-то контролировать свой голос. Деку от происходящего получал, кажется, почти такой же кайф, как и Бакуго. Вот уж чего жёлтые газетенки никогда не смогли бы придумать. Кацуки почувствовал, что этого всего слишком много для него. — Остановись! — он потянул Мидорию за волосы, отстраняя от себя. Тот тут же вскинул на него обеспокоенный взгляд. — Всё в порядке, — чуть спокойнее добавил Бакуго, чертовски смущенный от того, что так быстро оказался на грани. — Иди сюда, — он распахнул объятия, очень надеясь, что его лицо не настолько красное на вид, как по ощущениям. — И сними свои чёртовы штаны! Секунду до Деку доходило, что происходит, а потом он довольно улыбнулся покрасневшими губами и проворно начал выворачиваться из одежды. Кацуки судорожно вздохнул, когда Мидория навалился на него, жадно целуя. До этого между ними ещё оставалось какое-то пространство, сейчас же не было и миллиметра. Бакуго начал терять последние остатки рассудка, ощущая всем телом горячую кожу, жёсткие мышцы и чужой член, упирающийся в него. Деку двинул тазом, слегка потираясь о Бакуго, а тот стиснул пальцы на его бицепсах. — Если ты не прекратишь тормозить, я тебя прикончу! — прошипел Кацуки в губы Мидории, но получился не столько приказ, сколько полузадушенная мольба. Деку довольно хмыкнул, приподнялся, чтобы дотянуться до смазки, выдавил немного, размазывая по пальцам. Сместился, чтобы было удобнее, а потом пристально посмотрел в глаза Бакуго. — Скажи, если что-то будет не так. — Я не хрустальный, — нетерпеливо дернув бедрами, прошипел Кацуки. — И всё же, — не двигаясь, продолжил настаивать Деку. — Хорошо, только сделай уже что-нибудь! — практически прорычал Бакуго. Мидории, видимо, хватило такого согласия. Улыбнувшись уголками губ, он наконец поднес скользкие пальцы к анусу, но вместо того, чтобы проникнуть внутрь, помассировал круговыми движениями. В этот раз Бакуго был точно готов его убить. Но влажный поцелуй в шею, а потом слегка прикусившие её зубы, немного утихомирили его пыл. Кацуки было мало. Мало одного пальца внутри и двух тоже было недостаточно. Потянув Деку за волосы, он заставил его поднять голову и посмотреть на себя. — Ты… — зло начал Бакуго, потому что у Мидории, видимо, был какой-то кинк доводить своих партнеров до ручки, делая всё настолько медленно, насколько это вообще возможно, но замолчал, заворожённо глядя в его глаза. Неяркий свет отражался в них, делая цвет радужек ещё более удивительным, но не это заставило Кацуки заткнуться. А то, насколько у Деку был пьяный, совершенно поплывший взгляд. Очень медленно в затуманившийся разум Бакуго начало пробираться осознание, что вообще происходит. Что Мидория, чёртов идиот, сам уже готов свихнуться от возбуждения, и если действительно мучает здесь кого-то, то в первую очередь себя, но продолжает возиться с Кацуки, как с хрупкой вазой, потому что… Что? Боится навредить? Нет, ну точно идиот… — Деку, хватит тянуть, чёрт возьми, — прошипел Бакуго. — Ну же! — добавил он настолько требовательным тоном, насколько было возможно. Мидория моргнул, взгляд его стал самую чуточку осмысленней. — Ты уверен? — всё же уточнил Деку, приподнимаясь, чтобы взять презерватив, а потом по-позерски разорвал упаковку зубами. Бакуго хотел бы ответить что-то язвительное, но видимо, его взгляда хватило. Вся язвительность в миг отошла в сторону, когда Мидория удобно устроился у него между ног и немного приподнял, сжав пальцы под коленом, вызывая щекотные мурашки, а потом так же мучительно медленно, как делал всё до этого, начал входить, чутко следя за реакцией. Кацуки отвернул голову в сторону, чувствуя себя одним сплошным комком нервов, а потом снова повернулся к Деку, потому что не мог не смотреть. Взгляд сам, как приклеенный, устремился к зелёным глазам, которые сейчас напоминали два лесных пруда, тёмных и опасных. К нахмуренным бровям, закушенной губе и потемневшим скулам, с практически незаметными сейчас веснушками. Бакуго застонал от интенсивности ощущений. Было не больно, просто очень остро. Где-то возле самой грани, за которой было уже слишком. У Бакуго довольно давно никого не было, а член у Деку, к тому же, был больше чем у кого-либо, с кем Кацуки спал до этого. — Ты в порядке? — на одном рваном выдохе спросил Мидория. По вискам у него стекал пот, а рот был приоткрыт, словно ему всё время не хватало воздуха. — Да, — быстро ответил Бакуго, потому что был уверен, что с Деку станется остановиться даже сейчас. Скрестив ноги у него за спиной, Кацуки одной рукой вцепился Мидории в плечо, а другой в волосы. — Не тормози. Сначала Деку двигался медленно, продолжая чересчур осторожничать. Кацуки понимал, что даже так не продержится долго. Но когда тот ускорился, всё, что мог Бакуго — цепляться за него непослушными пальцами и надеяться, что его стоны не похожи со стороны на жалкий скулёж. — Каччан, Каччан… — шептал Мидория, делая паузы на громкие вдохи и выдохи. Его голос звучал слишком нежно, словно Кацуки сейчас был центром его мира. Он бормотал ещё какую-то милую ерунду, но смысл не доходил до мозга Бакуго. Тот был слишком сосредоточен на ощущениях. — Чёрт, Деку, — простонал Кацуки, чувствуя, что его скоро накроет. Мидория потянулся рукой к его члену, но Бакуго остановил его, грубо схватив за запястье. Деку моргнул, взглянул на Бакуго, а потом его глаза расширились и в них появилось что-то такое, что заставило Кацуки нервно сглотнуть. Кажется, осознание, что Бакуго может и хочет кончить без рук сожгло в голове Мидории последние предохранители. Он навалился сверху всем весом, практически сгибая Кацуки пополам, и тот в полной мере прочувствовал, как ощущается, когда он «не тормозит». — Деку, Деку, Деку… — зачастил он, не узнавая свой голос, чувствуя, как короткие ногти погружаются в кожу чужих плеч, а всё тело становится как туго натянутая струна.***
Кацуки лениво рассматривал Мидорию, одетого в одни боксеры, который опирался рукой в стену возле открытого окна и курил, выдыхая дым на улицу. Естественно уточнив, не против ли Бакуго, он же чёртов джентльмен. Курящий Деку оказался небольшим открытием, эта информация о нём нигде не всплывала, но выглядел он горячо, стоя вот так. Бакуго понятия не имел, сколько времени прошло. Они уже немного привели себя в порядок и успели поваляться в кровати, с которой стащили скомканный плед. Кацуки даже ненадолго задремал. Что делал Деку, он не знал, но очень надеялся, что не пялился на плакат с самим собой. И сейчас Бакуго лежал на боку, смотрел на кудрявые волосы, которые его стараниями превратились в бесформенное гнездо, на сильные плечи, исполосованные его ногтями и думал, какую же ошибку он, чёрт возьми, совершил. Теперь, когда он узнал, каково это, ходить с Мидорией на свидания, ощущать его сильные руки на себе, он не знал, как будет обходиться без этого. Но будь у него возможность вернуться в прошлое, он бы даже под страхом смерти не согласился что-то поменять. Кацуки нахмурился. Обо всём этом он сможет подумать и потом, когда вернётся с очередной сложной миссии в пустую квартиру, в которой его не будет встречать даже кошка. А сейчас Деку всё ещё был здесь, расслабленно затягивался, обхватывая фильтр почти дотлевшей сигареты искусанными губами. Кацуки тихо вздохнул, когда в его голове всплыла картинка, как эти самые губы обхватывали его член. — Эй, — хрипло позвал он, а когда Деку повернулся к нему, как бы невзначай провёл рукой по животу. Надеть хотя бы нижнее бельё было ужасно лень и теперь он этим нагло пользовался. — Иди сюда. Взгляд Деку поменялся за доли секунды, становясь цепким и сосредоточенным. Быстро выбросив окурок, он подошёл к кровати, посмотрел сверху вниз. Плавно стянул боксеры. Бакуго закусил губу, наблюдая за этим, а потом подвинулся, освобождая место. Мидория навис над ним, поставив руки по бокам от головы, наклонился, обдавая запахом дыма, поцеловал. До приторного нежно, словно это не он не так давно вбивал Кацуки в матрас, отпустив все тормоза. Он весь был одним большим противоречием, состоящим из милых улыбок и обжигающих взглядов, пушистых волос и жёстких мускулов, по-детски трогательных веснушек и впечатляющих шрамов. Таким сладко-острым, что захватывало дух. Бакуго тоже был сладко-острым. Только буквально. Так ему говорили все, кто пробовал его кожу на вкус. Кацуки несильно укусил его за нижнюю губу, намекая, что не позволит снова изводить себя ожиданием после того как увидел того Деку. Мидория хмыкнул ему в губы и углубил поцелуй. «Так-то лучше», — самодовольно подумал Бакуго, с удовольствием отвечая. Потом, собрав волю в кулак, оторвался от чужого рта и положил руки Деку на плечи, давая понять, что хочет, чтобы тот отстранился. Мидория сел на пятки, заинтересованно смотря на Кацуки снова потемневшими глазами. Создалось впечатление, что Деку может сделать всё, что Бакуго ему скажет. Сглотнув, Кацуки взбил подушку, а потом прислонил её к изголовью кровати. Махнул рукой и бросил короткое «Садись». Мидория поёрзал, усаживаясь поудобнее, но откидываться спиной на подушку не стал. Бакуго без лишних церемоний поднял с пола его джинсы и запустил руку в карман, а когда нашёл, что искал, вернулся к Деку и оседлал его бедра. Поцеловал, в этот раз полностью перехватывая инициативу, но Мидория был совершенно не против. Левую руку он положил Кацуки на голову, ероша волосы на макушке и щекотно проходясь пальцами по бритому затылку, а правой с нажимом провёл от шеи до самого копчика. Бакуго вдруг понял, что до этого Деку не трогал его голову, просто потому что опасался задеть слуховые аппараты. Но сейчас они лежали на полке возле кровати, и у него была полная свобода действий. Бакуго разорвал поцелуй, улыбнулся как лис, а потом обхватил их члены рукой. Деку резко выдохнул, слегка запрокинув голову, схватился руками за бока Кацуки. Бакуго был готов расплавиться от того, что Мидория снова пялился на него, распахнув пьяно блестящие глаза, как на какое-то чертово божество, от того, насколько его широкие ладони идеально лежали на его талии, словно были созданы для этого. У Бакуго не было и третьей части выдержки Деку, поэтому, как бы не хотелось отомстить за чрезмерную медлительность и поддразнивания, он понимал, что быстрее изведёт сам себя. Толкнув Мидорию в грудь, чтобы тот откинулся спиной на подушку, он потянулся за презервативом, разорвал упаковку зубами, как делал до этого Деку, скорее забавляясь, чем пытаясь произвести впечатление. Но Мидория, кажется, остался от этого в восторге. Бакуго всё ещё не мог поверить, что Деку так послушно лежал сейчас под ним, разрешая делать с собой всё, что захочется. Это кипятило кровь, делало удары сердца гулкими и тяжёлыми, а голову пустой, заполненной только белым шумом. Кацуки одной рукой направил член в себя, другой держась за плечо Мидории. Тот заботливо придержал его за талию, пока он опускался, и жадно пожирал взглядом, в котором уже давно были не звёздочки, а чёрные дыры. Коснувшись его бёдер, Бакуго ненадолго замер, шумно выдохнув. Пот катился по спине и вискам, словно температура в комнате резко скакнула вверх на десятки градусов. Кацуки поудобнее взялся за его плечи, перенеся часть веса, слегка приподнялся, а потом опустился снова, вырвав у обоих стон. Повторил более размашисто, набирая удобную для себя скорость. Бакуго буквально задыхался, сходя с ума от переизбытка ощущений. Мидория оглаживал его бока, спину, сжимал пальцы на бёдрах. Бормотал что-то, задыхаясь тоже. Бакуго, лишённый сейчас почти половины слуха, даже не вслушивался, что он говорит. Ему было более чем достаточно чувствовать дыхание, задевающее шею и язык, проходящийся по ней время от времени. Они не целовались, скорее изредка мазали губами по губам друг друга, цепляли зубами — в основном Кацуки. Бакуго казалось, что ещё немного и из его рта пойдёт пар, настолько раскалилось его дыхание. Мышцы бёдер стали подрагивать от однотипных движений. Деку, сразу заметивший это, просто подхватил его под ягодицы, помогая. Бакуго не был пушинкой, но Мидория не испытывал никаких видимых затруднений в том чтобы поднимать его, даже находясь в таком положении. И это стало катализатором, выдернувшим чеку из мозга Кацуки. Забыв о каких-либо рамках, он наклонился к шее Деку, впиваясь в неё губами и зубами, с силой втягивая кожу. Так, чтобы след потом был виден из космоса. Так, чтобы все видели, что Деку, пусть и только на одну ночь, но принадлежал ему. У него не было совершенно никакого права вытворять подобное, но сдержаться он уже не мог, и просто ждал, что Мидория опомнится и остановит его, но тот только запрокинул голову, предоставляя больший доступ. Это было слишком. Зарычав как дикое животное, Бакуго выгнулся и кончил, впившись зубами в плечо Деку. Тому понадобилось совсем немного времени, чтобы сжать пальцы на бедрах Кацуки и задрожать под ним.***
Завтрак Кацуки готовил в полнейшем раздрае. Он понимал, что сейчас Деку приведёт себя в порядок в его душе, позавтракает, если вообще захочет завтракать, а потом навсегда исчезнет из жизни Бакуго. Вернее, это Бакуго исчезнет из его жизни. Мидория-то упрямо будет улыбаться ему из всех телевизоров, со страниц газет, новостных сайтов и обложек журналов. Это липкое чувство безысходности, накладываясь на остатки эйфории прошедшей ночи, создавало в голове просто невообразимую кашу. Кацуки разложил омлет по тарелкам. Он прекрасно готовил, но из того, что сейчас было в его холодильнике, многого не сделать, да и время у Деку наверняка поджимало. Если Бакуго на патрулях и в агентстве уставал как чёрт, страшно было представить, сколько сил тратил Символ мира. Дверь ванной открылась. Бакуго стиснул зубы, злясь на себя. Он с самого начала знал, как всё закончится. Знал и, давая согласие встретиться, подписался под пунктом «Осознаю, что это на одну ночь. Претензий не имею». Знал, но лучше себя от этого не чувствовал. Деку переступил порог кухни, улыбнулся уголками губ, но улыбка эта почему-то не отразилась в его глазах, как это было раньше. — Позавтракаешь? — Бакуго поставил тарелки на стол, делая вопрос риторическим. Отказаться в такой ситуации было бы просто невежливым, даже если Мидория изначально так и планировал сделать. — Хорошо, — Деку снова улыбнулся, и эта улыбка уже больше напоминала привычную. Он провёл рукой по шее, а Бакуго постарался не пялиться туда. Вчера он слишком увлёкся, поддавшись эмоциям. У него тоже была парочка засосов на шее, но небольших, оставленных случайно. Кацуки осознал, что всё ещё стоит в фартуке с красными перцами чили на чёрном фоне, подаренном когда-то Киришимой, и почувствовал как скулы теплеют. Более глупой тряпки в его гардеробе не было. — Как же вкусно! — восхитился Мидория, прожевав первый кусочек. — Это просто омлет, — смущенно буркнул Бакуго, стараясь не показать, как ему было приятно от этой похвалы. — Это не мешает ему быть вкусным, — примирительно улыбнулся Деку. По тому, с каким видом он продолжил есть, можно было сделать вывод, что ему и правда нравится. Бакуго опустил взгляд в свою тарелку, отчаянно желая оказаться в параллельной вселенной, где они с Мидорией вот так завтракают каждое утро, а потом разозлился на себя за эти мысли. В последнее время он стал слишком мечтательным. Ели в не слишком комфортной тишине, но никто её так и не нарушил. Отложив палочки, Деку промокнул рот салфеткой, а потом поднял взгляд на Бакуго. Секунду они смотрели друг другу в глаза. Мидория открыл рот, собираясь что-то сказать. Его телефон на столе издал звук, сообщая об уведомлении. Он скосил на него глаза, вновь посмотрел на Кацуки. Бакуго знал этот сигнал. Оповещение, что герой очень сильно где-то нужен. — Иди, — тихо сказал он, отведя взгляд. Что бы Деку не собирался сказать, на это не стоит тратить время. Не сейчас. А следующей встречи не будет, так что это уже не важно. — Да, конечно, — согласился Деку, поднимаясь из-за стола. Он ещё раз открыл рот, закрыл, а потом вообще отвернулся. — Можно я выйду через твой балкон? — Без проблем, — бросил Бакуго, стараясь не пустить эмоции на лицо. Дать им волю можно будет позже. Деку пересёк кухню, вышел в открытую дверь на крохотный балкончик, оглянулся на Бакуго, а потом сделал огромный прыжок, исчезая из вида. Кацуки накрыл лицо ладонями.***
Бакуго пришёл на вечерний патруль, похожий на гранату с выдернутой чекой. Буркнув что-то неразборчивое, что должно было означать приветствие, он сразу пошёл по улице, заставив Киришиму его догонять. Эйджиро это совершенно не расстроило, он едва не приплясывал от нетерпения, очевидно, желая узнать подробности прошедшего вечера. Бакуго только недовольно цыкнул, злясь, что проболтался о встрече, а потом порадовался, что ворот костюма достаточно высокий, чтобы скрыть засосы на шее. Ну, он скрывал, пока по стене не пробежал человек, похожий на паука. Бакуго вскинул голову, быстро оценивая, задумал тот что-то криминальное, или просто идёт по своим делам. Киришима, который не прицепился с расспросами сразу, но шёл практически всё время повернув голову к Бакуго, видимо, ожидая, когда тот расскажет всё сам, присвистнул. — Свидание прошло удачно, да? — не подозревая, какую ошибку совершает, весело спросил он. Кацуки почувствовал, как внутри у него сходит смертельно опасная лавина. Зарычав, как раненый зверь, он отправил взрыв прямо в лицо Эйджиро. Тот успел укрепиться, за годы в роли про-героя и общения с Бакуго он отточил скорость до совершенства, так что просто оказался выпачканным копотью, но его взгляд… Бакуго отвернулся и ускорил шаг. Ярость практически сразу же смело чувством вины. Эйджиро не стал ничего говорить, просто пошёл следом, соблюдая дистанцию. Бакуго скрипнул зубами, вспоминая его удивлённое, а потом грустно-обиженное лицо, словно у щенка, которого пнули без всякой причины. Киришима просто порадовался за друга, не его вина, что невинный вопрос разбудил всех монстров, которых Кацуки наплодил в своей голове. «Нужно будет принести ему бенто на следующий патруль», — подумал Бакуго с грустью. Хоть он и научился признавать некоторые свои ошибки, извиняться словами через рот до сих пор было ему не по силам. Поэтому, если он действительно задевал кого-то важного, то потом откупался вкусными подношениями. Правда, со стороны это выглядело как «Вот тебе еда, на, пожри», но он работал над этим. Киришима же, стоически терпящий его дерьмо годами, попробовал, кажется, все блюда, которые Бакуго умел готовить. И кажется, уже давно просёк фишку с «недо-извинениями», но никогда не отказывался поесть бесплатно.***
Всё вернулось на круги своя. Только с той разницей, что Бакуго, возвращаясь домой, всё чаще задумывался, что неплохо было бы завести хотя бы кошку. Но не было никакой гарантии, что он не застрянет на одном из заданий на сутки, или не загремит в больницу на неделю, поэтому оставалось только мариноваться в собственном одиночестве, отупело пялясь на плакат с Деку. Примерно через месяц у Кацуки перестали чесаться руки от желания написать Мидории. Его номер телефона он так и не удалил, хотя стоило бы. Через два он смог не вспоминать каждую минуту, как хорошо губы Деку ощущались на его коже. Через три у Бакуго получилось признать, что он безнадёжно влюблённый придурок и отпустить ситуацию, продолжая жить как раньше. И стоило Бакуго вернуться в привычную колею, жизнь подкинула ему Деку на золотом блюдечке. Кучка отморозков, фанатичных последователей Лиги, устроили такую неразбериху, что подтянулись все герои, которые были поблизости. Мидория и Тодороки тоже оказались там. Бакуго, старающегося не использовать причуду на полную из-за гражданских, которых ещё не успели эвакуировать, быстро оттеснили к Деку, который тоже старался пока сдерживаться. И они так бы и стояли спина к спине, если бы странный тип в фиолетовом фраке и таком же цилиндре, появившийся неизвестно откуда, не выдохнул сиреневый дым им в лица. Вскоре выяснилось, что он заставлял потерять контроль над причудой. Это не было похоже на работу Айзавы, способности не исчезали, а просто переставали откликаться на сигналы мозга так, как должны были, становясь похожими на многотонный грузовик без тормозов. Кацуки понял это в ту секунду, когда чуть не подорвал сам себя. И он впервые порадовался, что Тодороки существует, когда тот снёс их противника стеной льда, отправленной с безопасного для самого Шото расстояния. И теперь Бакуго крутил в руках полностью севший телефон, чувствуя себя максимально неловко и не зная на что отвлечься. На Деку, сидящего в соседнем кресле, он старательно не смотрел, боясь, что взгляд сдаст его с потрохами. Кацуки был бы счастлив сейчас свалить подальше, не дожидаясь осмотра врачей, которые должны будут подтвердить, что дым не оказался токсичным. «Словно у них и у меня других дел нет», — мысленно цыкнул Бакуго, провожая взглядом мужчину в медицинской форме, пронёсшегося по коридору. Но он в последнее время и так испытывал терпение всех в агентстве на прочность, поэтому единственный раз решил не спорить. Несколько минут они провели в неприятной давящей тишине. Мидория отвечал на сообщения, а потом внезапно спросил: — Я тебя чем-то обидел? — Что? — Бакуго даже повернулся, чтобы убедиться, что Деку обращается к нему. Тот смотрел в упор, сверля внимательным взглядом. На его лице не было ни намека на улыбку, только усталость. — Мне казалось, что тебе всё понравилось, — понизив голос и немного наклонившись вперёд, пояснил Мидория. — Извини, если это не так, — он едва заметно поджал губы, отвёл взгляд и сел прямо. Бакуго застыл, пытаясь обработать информацию. — Чт… О чём ты, чёрт возьми? — Бакуго решительно ничего не понимал. Деку ещё раз оглянулся, но в этой части коридора не было ни души, всё основное движение сконцентрировалось в другом крыле, куда доставили кучу гражданских с травмами. — Секс со знаменитостью, — пожав плечами, объяснил Мидория, глядя в стену перед собой. — Ты не первый, кому это было нужно от меня, — продолжил он бесцветным голосом. — Я думал, что тогда ты получил всё, что хотел и остался доволен. Но сейчас мне кажется, что я должен извиниться за что-то, хоть и не знаю за что, — он повернулся, виновато и натянуто улыбнулся, неловко почесал затылок. Мозг Бакуго отказывался обрабатывать информацию. Деку ведь сам дал ему свой номер. Сам назначил место встречи. А теперь всё звучало так, словно это Бакуго навязался ему. — А ты не хотел этого? — в лоб спросил Кацуки, отчаявшись что-то понять. Чувство тревоги сжало внутренности. — Нет! То есть да… Но… Не на одну ночь, — Мидория покраснел, нервно переплёл пальцы рук, забормотал, пытаясь объяснить. Несмотря на нервозность, он смотрел прямо в глаза, словно пытаясь заглянуть в душу. — Ты меня действительно зацепил. Ещё тогда, когда я впервые увидел тебя вживую. Как ты стоял там, закрывая собой людей. У тебя было лицо человека, который умрёт, но не сделает и полшага назад. И тогда я подумал, что должен когда-нибудь познакомиться с тобой. Хотя бы просто как с героем, — Деку остановился, перевел дыхание, продолжил медленнее, тщательнее подбирая слова. — Но когда ты подошёл за автографом, мне показалось, что-то такое было в твоём взгляде. И я решил попытать удачу, особо ни на что не надеясь… Каждое новое слово, произнесенное Мидорией, хлестало Бакуго, как звонкая оплеуха. Он сидел, застыв каменным изваянием, пока осознание медленно накрывало его, как тяжелое душное одеяло. — Но ты действительно написал мне. И весь вечер я надеялся, что тебе всё понравится, и ты захочешь встретиться снова. Ну, я иногда бываю слишком наивным, — Деку невесело усмехнулся, натягивая на лицо улыбку, которая сейчас не могла сойти даже за тень привычной. «А вместо этого я просто почти волоком втащил его к себе, а утром с постной миной молча смотрел, как он уходит», — убито подумал Бакуго, чувствуя, что его начинает мутить. Отпускать Деку тогда, думая, что у него нет ни единого шанса на продолжение, было тяжело. Но понимать сейчас, что он сам всё перечеркнул — оказалось в сотню раз сложнее. — Вот же, — прорычал Кацуки, наклонив голову и до боли вцепившись себе в волосы. — Извини, что вывалил на тебя всё это, — тихо попросил Мидория. — Я не планировал рассказывать. Просто забудь, сейчас нас осмотрят и мы разойдёмся по своим делам, — голос Деку был совершенно бесцветным. Пресным. Бакуго было противно слышать его таким. — А как по-твоему я должен был понять, что для тебя это не способ убить время с одним из сотен фанатов?! — прошипел Бакуго, повернувшись в сторону Мидории и тратя все свои силы на то чтобы не схватить его за грудки и не проорать это ему в лицо. Его рейтинги в последнее время и так бьют личные антирекорды, не хватало только привлечь внимание общественности, напав на Деку. — Ты просто молча оставил мне свой номер, словно кость собаке бросил, — Кацуки немного повысил голос, но опомнившись, снизил обороты. Глаза Деку с каждым словом расширялись всё сильнее. — Я может тоже не хотел, чтобы всё так закончилось… — добавил он совсем тихо. Секунду Мидория обрабатывал информацию, а потом на его лице проступили такая вина и сожаление, что это выглядело почти карикатурно. Бакуго неловко подался назад, только сейчас заметив, как сильно вторгся в чужое личное пространство, а потом и вовсе отвернулся. Что уж теперь выяснять отношения, после драки кулаками не машут. Оба были идиотами, оба приложили руку к тому, чтобы всё испортить, но Деку прав, они выйдут из больницы и разойдутся в разные стороны. Нужно просто смириться с этим. — Каччан… — тихо позвал Мидория. — Извини, что это так выглядело со стороны. Я, наверное, всё еще не слишком хорош в чем-то, что не касается геройской жизни. Клянусь, у меня не было намерений использовать тебя чтобы «убить время», как ты выразился. И мне очень жаль, что так всё получилось. Я понимаю, что после этого мало кто захотел бы как-то продолжать общение. Но пожалуйста… Было что-то такое в его голосе, что заставило Бакуго резко повернуться к нему. — … давай попробуем ещё раз, — тихо закончил Деку. Кацуки так и замер, как зверёк, выскочивший на дорогу перед грузовиком. Подобного он совершенно не ожидал и теперь завис, пытаясь справиться со слишком большим комом эмоций, распирающих грудную клетку. — Ну давай, — цыкнул Бакуго, отводя взгляд и пытаясь выглядеть максимально невозмутимым, хотя знал, что с пылающим лицом получалось это не очень. Краем глаза глянув на Деку, он почувствовал себя немного увереннее, потому что скулы того, кажется, были ещё краснее. Даже веснушки стали практически незаметными. Со стороны это наверняка выглядело просто смешно. Два взрослых знаменитых про-героя, которые мялись и смущались, словно им было по пятнадцать. — Тогда я напишу тебе позже, — улыбнулся Мидория, возвращая себе прежнюю уверенность. — Сходим куда-нибудь и проболтаем весь вечер, чтобы узнать друг друга лучше, — он улыбнулся, а потом его лицо приобрело совершенно лисье выражение, а в глазах заплясали чёртики. — И может быть когда-нибудь потом ты сделаешь так ещё раз, — понизив голос, он наклонился опасно близко к Кацуки, положив ладонь себе на шею. Бакуго понадобилась пара секунд, чтобы понять, что Мидория говорит про ту метку, которую Кацуки поставил на эмоциях. — Мне нравилось касаться шеи и вспоминать тебя, — таким же заговорщическим полушёпотом продолжил Мидория, кажется, уже полностью забыв про недавнее смущение. Зато Бакуго понял, что если Деку скажет ещё хоть слово, он точно воспламенится. — Заткнись, Деку! — потянувшись к ушам, он демонстративно выдернул слуховые аппараты, а потом с некоторой опаской глянул на Мидорию. Не всем нравились подобные выходки, а они только-только проложили хрупкий мостик друг к другу. Деку удивлённо моргнул, а потом запрокинул голову и рассмеялся. Громко, не сдерживаясь, щуря глаза и выглядя совершенно счастливым. Со своими зелёными волосами похожий на весеннее солнце, светящее сквозь кроны. Кацуки уставился на это как загипнотизированный, борясь с желанием наброситься на него с поцелуями. — А ты не сахар, да? — довольно улыбнулся Мидория, когда немного успокоился. — Ты, кстати, можешь звать меня Изуку, — без перехода предложил он немного застенчиво. — Только если ты будешь звать меня Кацуки, — Бакуго улыбнулся уголком рта, ожидая реакции. — Туше, — подняв руки в сдающемся жесте, признал Мидория. Подошедшая медсестра пригласила Бакуго на обследование, разрушив атмосферу. Кацуки уже и забыл, зачем они здесь. Весь разговор не продлился больше десяти минут, но ему начало казаться, что прошёл как минимум час. Стоически вытерпев не слишком приятные процедуры осмотра и постаравшись не морщить нос от вида девушки, которая вместо кучи анализов просто попробовала его кровь прямо из пробирки, Бакуго схватил заветную справку и вышел из кабинета как можно быстрее. Изуку уже стоял за дверью, дожидаясь своей очереди. В его глазах снова были звёздочки. Подмигнув Кацуки, он словно случайно мазнул рукой по его руке и скрылся в кабинете. Бакуго глубоко вдохнул и медленно выдохнул. В голове до сих пор с трудом укладывалось, что чертовски горячий и запредельно милый парень, которого не смущает ни слух Кацуки, ни его дерьмовый характер, хочет сходить с ним на свидание, даже после того как Бакуго неосознанно продинамил его, оставив неприятный осадок. Опустив очки на глаза, чтобы спрятать наверняка безумный взгляд и горящие огнём скулы, Бакуго направился к выходу из больницы. Мысль, что Деку обещал написать ему, но не попросил номер телефона, ударила как обухом, когда он был уже на улице. Получается, не только Кацуки не удалил заветный контакт, надеясь на что-то… — Вот же чёрт… — пробормотал Бакуго, подняв взгляд к ослепительно-оранжевому из-за заката и очков небу, и чувствуя, как грудную клетку снова распирает изнутри чем-то сладко-острым.