Вечное "люблю"-2

После такого нам обоим нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя. Я почти отключилась от трех оргазмов подряд, поэтому какое-то время даже говорить не могла. — Как ты? — взволнованно спросил Федерико, немного переведя дух. — М-м, — промычала я. Мы лежали, переплетясь руками и ногами. Моя голова — на плече возлюбленного. Одной рукой я перебирала его волосы, а другая скользила по груди парня. — Совсем я тебя замучил? — поинтересовался тот. — Ой, только не нужно за это извиняться! — с трудом пробормотала я. — Если то, что мы сейчас делали, называется мучением… Не договорив, я просто нежно поцеловала возлюбленного в грудь. Тот, продолжая одной рукой гладить мое бедро, а второй — спину, почти строго произнес: — Тем не менее, Вилу, я остаюсь верен своим ранее сказанным словам. — Каким именно? — не поняла я. — Касательно выходов без белья или коленей? — И то, и другое. В случае белья, мне кажется, ты не до конца осознаешь опасностей, которые тебе грозят. Во-первых, ты можешь заболеть. Твое наплевательское отношение к своему здоровью меня сильно напрягает. А во-вторых, мы не знаем, какие мысли крутятся в головах у наших соседей. Твой халат почти ничего не скрывает, и есть люди, которые могут наброситься на столь откровенно одетую девушку. Да и, в любом случае, я просто не хочу, чтобы тебя видел обнаженной кто-либо, кроме меня? Запомнила? Сексуальных домогательств я опасалась всерьез, поэтому кивнула и крепче обвилась вокруг возлюбленного. Нет, честное слово, с меня и одного Касимиро до конца жизни хватит! — А что касается колен, — продолжай мой парень, — мне больно видеть тебя в таком положении. Я считаю тебя своей королевой. Это тебе должны покланяться. Никогда, никогда не становись на колени, Вилу! — Но ведь это ты, — улыбнулась я. — Мой любимый человек, которому мне иногда просто хочется сделать приятное. — Тебе не нужно об этом беспокоиться, — возразил Федерико. — Мне хорошо тогда, когда хорошо тебе. — Но я, действительно, хочу доставлять тебе удовольствие, и от этого сама возбуждаюсь. Как бы дико такие вещи ни звучали, мне нравится брать… в рот. — Вилу, я ведь совсем не о том! Я ведь не возражал, когда ты раньше так делала. Просто не нужно больше становится передо мной на колени, словно рабыня. Договорились? — Хорошо, — улыбнулась я. — Если тебе это не нравится, мы больше не будем так делать. Но, признайся, тебе ведь тоже нравится, когда я беру тебя ртом! — О, еще как нравится! — отвечал Федерико. — Но только, когда мы лежим в постели и находимся на равных. Я не хочу, чтобы в наших отношениях у кого-то была главная роль, а у кого-то — нет. Мы — вместе! — Конечно, вместе, — согласилась я. — Мне тоже нравится, что у нас все равноправно. Мы прямо как… — … настоящая семья, правда? — закончил за меня возлюбленный. — Именно, — сказала я. — Вилу, а ты хочешь, чтобы когда-нибудь мы такую семью создали? Я опешила. Да уж, неожиданный вопрос! А мне казалось, что мной парень избегал этой темы. Впрочем, какая разница? Нужно было скорее ответить, чтобы тот не вообразил, будто меня терзали сомнения. — Конечно, хочу! — выпалила я. — А ты? — Очень! — ответил Федерико. — А знаешь, чего еще мне хочется? — Чего? — Ребенка. В худшем случае, одного. Вот уж, что явилось для меня полной неожиданностью. Нет, конечно, я знала, что мой парень любил детей. Насмотрелась на его отношение к Ариане. И, честно говоря, мне тоже всегда казалось, что семья без детей не была полной. Вот только я вовсе не считала себя готовой стать мамой. Особенно, теперь, когда думать нужно было исключительно о выпуске из академии. — Не сейчас, — поспешно пояснил Федерико, правильно истолковав мое молчание. — Но потом. Когда-нибудь. Ты ведь хочешь малыша, правда? Почему-то я сразу представила чудесную румяную девочку, чем-то похожую на Ариану, и сказала: — Возможно. Только мне хочется, дочку. — Э, нет! — рассмеялся мой парень. — Сначала у нас будет один или два сына, а потом уже дочка! — Почему? — удивилась я. — Потому что, — вздохнул мой парень, поцеловав меня в макушку, — если наша дочка будет хотя бы на десять процентов такой же красивой, как ее мамочка, ей понадобятся старшие братья для защиты от навязчивых поклонников. — А если сыновья унаследуют хоть пять процентов красоты и храбрости отца, у них тоже от невест отбоя не будет, — поддела я возлюбленного. — Если они вырастут похожими на меня, то будут однолюбами, — рассмеялся тот. — Уж я их к этому приучу. Ведь сам всю жизнь буду любить одну тебя! Мое сердце воспарило. Нет, конечно, я знала, что мой парень любил меня. Но чтобы вот так поклясться в верности! На это я просто не могла не отреагировать, поэтому, прекрасно зная, что Федерико буквально полчаса назад ласкал ртом мою промежность, крепко поцеловала его в губы. Самое удивительное, что никаких посторонних вкусов на языке возлюбленного не оказалось. Видимо, подобные вещи довольно быстро выветривались. — А что тебе сказала Каролина? — тихо спросил мой парень, когда поцелуй прервался. — Ничего из того, что не успела поведать тебе, — пожала я плечами. — Разве что, сначала пыталась убедить меня в том, что это ты к ней приставал. — Что?! — возмутился Федерико, привстав. — Знаю, ты не виноват, — заявила я, укладывая его обратно. — Слышала полностью весь разговор. Я просто передаю слова Каролины. Это было не более, чем ее жалкой попыткой выгородить себя. — Да, ты права, — успокоившись, кивнул мой парень. — В любом случае, эта девчонка может говорить все, что угодно. Главное: ты мне веришь. — Ну, конечно, верю, любимый! — Тебе, наверное, грустно из-за предательства Каролины? — спросил Федерико после небольшой паузы. — Вы ведь были подругами, и… — Здесь ключевое слово — «были», Феде, — пояснила я. — Мы перестали быть ими с момента моего отъезда из Мадрида. Честно говоря, я это чувствовала уже два дня. Не было между нами больше той теплоты, что прежде, понимаешь? — Не могу, — покачал головой парень. — Пытаюсь, но не могу. У нас с Эрнесто все иначе, ты же знаешь. Он — мой самый близкий друг, и двухлетняя разлука нисколько это не изменила. — Потому что вы с ним, скорее, не друзья, а братья, — пояснила я. — Ваша связь нерушима. А вот на нас с Каролиной разлука ох, как повлияла. Поэтому теперь мне почти не грустно. Честно. Слушай, а давай сходим к Эрнесто в больницу и все расскажем? Интересно, что наш друг об этом скажет. — Кстати, да, — спохватился мой возлюбленный, поднимаясь. — Все, Вилу, я в душ!