Вечное "люблю"-2

Немного согревшись, я все же поднялась и отвела возлюбленного обратно, на кухню. А пока он убирал со стола и мыл посуду, достала из морозильной камеры лоток с мороженным. — Твое любимое, — пояснила я, заметив приподнятую бровь парня. — Вилу, ты только что согрелась, — заметил он. — Может, сегодня обойдемся без переохлаждения? — Я знаю, когда оно нам понадобиться, — отмахнулась я и, молча, отнесла контейнер в спальню, предварительно взяв ложку. Федерико с интересом наблюдал за этими манипуляциями. И, когда я, вернувшись, потащила его в гостиную, подчинился. — Потанцуем? — предложила я возлюбленному, взяв пульт. Тот пожал плечами, как бы говоря: «ну, раз ты так хочешь». Ничего, я знала то, против чего он не мог устоять. И верно, стоило мне нажать кнопку, как глаза моего парня потемнели. Еще бы. Это была наша мелодия. Именно под нее мы в первый раз занимались любовью. Именно она стала символом нашей любви. Мелодия без слов, но с глубоким смыслом. Сочетание скрипки с роялем заставляло мое сердце дрожать. И по лицу Федерико я понимала: с ним происходило то же самое. Теперь мой парень сам проявил инициативу, притянув меня к себе и закружив в танце. Вот, теперь можно было и поговорить. — Думала, что потеряла тебя, — призналась я, обхватив любимого за шею и уткнувшись ему в грудь. — Глупая! — рассмеялся тот. — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя больше собственной жизни! Мысль о нашем разрыве убивает меня! — Меня тоже! Господи, Феде, я люблю тебя так сильно, что становится даже страшно! — Я тебя пугаю? — Конечно же, нет, любимый. Ты — центр моей Вселенной. Но я очень боюсь потерять тебя. Боюсь, что ты исчезнешь из моей жизни и оставишь меня одну. — Ну, что ты! Клянусь, я никуда не уйду! Ты — счастье всей моей жизни, и никакая сила на свете не заставит меня тебя покинуть. Кажется, я слегка переборщил со своей ревностью. Прости меня за это. Но одно известно абсолютно точно: никто никогда не любил сильнее, чем я люблю тебя. — А вот и нет. Я тебя люблю еще больше! — Нет, я тебя! — Нет, я! — Нет, я! Да уж, мы снова вернулись к спору, который не имел конца. Каждый из нас был уверен, что его любовь сильнее. Мне трудно было поверить, что Федерико любил меня так же, как я — его. Но и с ним происходило то же самое. Поэтому, если мы заговаривали на такую тему, споры могли продолжаться очень долго. Сейчас, однако, мне не хотелось встревать в подобные ситуации. Желание бурлило внутри, словно раскаленная лава. Я хотела Федерико. Невыносимо. Мне жизненно необходимо было ощутить его внутри себя, убедиться, что мы были в порядке. Поэтому я, не став отвечать на последние слова парня, молча, привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. Тот, конечно, откликнулся, прижав меня к себе ближе. Мы замерли посреди комнаты, разделив поцелуй, в который старались вложить всю свою любовь, все беспокойство друг за друга и страх разлуки. Наши губы и языки переплелись, а руки моего парня опустились ниже, поглаживая мои бедра. О, как я любила эти руки, эти губы, да и все остальное, что было связано с ним! Когда поцелуй прервался, я шепнула: — Что касается ревности, то здесь мы с тобой, пожалуй, друг друга стоим, любимый. Но как раз тебе волноваться не следует. Ты всегда будешь моим единственным. И только для тебя у меня кое-что есть. С этими словами, я чуть отступила и развязала халатик. Вот, теперь пришло время раскрыть тайну того, что я купила в интим-магазине. Это было белье. Не просто белье, а очень-очень откровенное белье. Пеньюар и трусики, если это можно было так назвать, целиком состояли из прозрачного шелка. Декольте было очень глубоким — почти до самых сосков, а длиной пеньюар едва доходил до середины бедра, струясь шелковой волной. Трусики из той же ткани как будто специально сидели очень низко. Сквозь них виднелся лобок и даже часть половых губ. Почему я и выбрила все это предварительно. А вот дальше ткань трусиков становилась плотнее, оставляя небольшой простор для фантазии. Задняя же часть белья представляла собой три сшитых ниточки, в которых, честно говоря, было не очень удобно. Впрочем, реакция Федерико стоила каждой минуты неудобства. Зрачки его расширились, дыхание стало прерывистым, язык нервно облизал пересохшие губы, а джинсы сильнее натянулись на бедрах. Мой парень уже сотни раз видел меня обнаженной. И, господи, до чего приятно было сознавать, что я его по-прежнему так возбуждала! Приблизившись вплотную, я прошептала: — Твоя девочка вела себя плохо, любимый. Правда? Позволишь искупить свою вину? Тебе понравится! — Мне нравится все, что ты делаешь? — хрипло отвечал мой парень. — Но, Вилу, ты уверена, что хочешь этого после выходки Касимиро? Ах! Поистине глупый вопрос! Я, молча, взяла его руку, преодолев смущение, развела ноги и направила ее прямо к своей промежности. — Смотри, что ты со мной делаешь! — выдохнула я, когда пальцы моего парня коснулись влажной ткани. То, что мое белье намокло, я почувствовала еще в начале танца, но сейчас возбуждение усилилось, поэтому я сказала: — Ты нужен мне, Феде! Очень нужен! Делай со мной все, что хочешь! — Твое желание для меня — закон, любовь моя! — воскликнул парень и подхватил меня на руки. Он принес меня в спальню, и невольно взгляд его упал на контейнер с мороженным. Вот, тогда я поняла, почему так любила Федерико. Нам обоим приходили на ум одинаковые идеи, и мы понимали друг друга без слов. Сейчас нам было достаточно одно взгляда — и все пошло само собой. Мы упали на кровать, где я быстро стянула со своего парня рубашку, а затем — джинсы вместе с боксерами. Тот тем временем захватил губами комок с мороженным так, чтобы я могла слизать, что с удовольствием и сделала. М-м! Так оно было еще вкуснее. Забрав у своего возлюбленного ложку, я снова зачерпнула белую массу и положила комок на подбородок парню. Мороженное чуть подтаяло, и одна капля потекла вниз, по шее. Я слизала все. Федерико судорожно втянул воздух. Я начала бросать комочки на шею парня, на его грудь, на пресс, в пупок, на пах, тут же тут же эти участки облизывая. О, это было великолепно! При одной мысли от удовольствия, которые доставляли Федерико мои игры, волны возбуждения сотрясали тело. Наконец, я добралась до члена любимого и, обмазав мороженным головку, взяла его в рот. Мой возлюбленный стонал и кусал губы. И эта реакция заставляла меня чувствовать себя богиней. Я продолжала сосать до тех пор, пока парень не воскликнул: — Вилу, я не хочу кончать тебе в рот! Пожалуйста, позволь мне войти в тебя! Глотать сперму в мои планы, и впрямь, не входило, поэтому я остановилась. Федерико жестом поманил меня к себе и приподнялся. А, когда я сидела на нем верхом, парень начал целовать меня в шею, опускаясь ниже, к груди. Пеньюар начал мешать, и мы быстро от него избавились. Мой возлюбленный захватил губами один из сосков и начал играть с ним, иногда даже слегка покусывая. — А-а! — застонала я, выгибаясь навстречу. Великолепное ощущение! Было так приятно, что даже больно! Возбуждение возросло десятикратно. Моя промежность текла всеми соками, а пальцы запутались в волосах любимого. Один сосок, другой. И вот, он положил меня на спину и, освободив от мокрых трусиков, накрыл промежность рукой. — О, боже! — простонала я. — Входи скорее! Но мой парень сначала ввел один палец мне во влагалище. Я закричала от возбуждения, которое вновь усилилось. А когда Федерико начал двигать пальцем, мне показалось, что перед моими глазами заплясали звездочки. Не сдерживая стонов, я толкнулась бедрами вперед, получая поразительное удовольствие, которое только сильнее подталкивало меня к высшей точке возбуждения. И вот, настал момент, когда мне стало ясно: это был предел. — Пожалуйста! — взмолилась я. — Что — пожалуйста? — хитро улыбнулся мой возлюбленный. Вот, жук! Как же ему нравились мои мольбы! А еще он любил, когда я произносила грязные словечки из сексуального раздела. Как сейчас. — Возьми меня! — простонала я. — Все, что захочешь, любовь моя! — выдохнул Федерико и потянулся за презервативом. Пара секунд — и нас было уже не разделить. Мой парень проник внутрь и начал двигаться, постепенно наращивая темп, заставляя меня стонать и насаживаться глубже, сходя с ума от волн удовольствия. Мы нашли общий ритм, двигаясь, как единое целое, возносясь в небо. Хотя, наверное, за жизнь во грехе нам полагался Ад. Да и неважно. Если вместе, то куда угодно. А вот и долгожданная кульминация. Пара толчков — и мы забились в экстазе. Оргазм сотряс наши тела одновременно, заставив меня увидеть звезды, а Федерико — со стоном кончить глубоко внутри. Просто великолепно!