Сборник ау по ateez ✧

— А может лучше не пойдём? Ясно же видно, что этот дом больше не заброшен. Смотри, — Юнхо подошёл к ближайшему столу и, проведя по столешнице пальцем, показал его другу, — Тут даже пыли нет, нигде, — но на эти слова Уён лишь тихо рассмеялся и махнул рукой, словно и вправду не принимая это всерьёз, после просто коротко и ясно ответил. — Ну, если ты так ссышь, то можешь выйти от сюда, а я пошёл дальше, — не шутил младший, когда уже через несколько секунд его и след простыл, оставив Юнхо одного, на тёмной кухне в заброшенном доме с полупотухшим фонариком. Он, в свою очередь, знатно запаниковал и стал тихо звать друга, решив пойти его искать.       Выйдя с кухни в коридор, Юнхо бродил туда-сюда на протяжении двадцати минут, пока не решил просто позвонить. Прислонив к уху телефон, дождался, когда Чон ответит и потом, со всей злостью, крикнул: — Какого чёрта ты меня кинул?! И вообще, где ты? Я по этому особняку уже минут двадцать хожу, а ты всё не откликаешься! — Чувак, я вышел буквально через пять минут как мы зашли. Бл... Ну ты и кретин, я ж тебе говорил это... А точно, ты ведь тогда был не рядом, — из его тона явно было слышно, что парень то ли задыхается, то ли просто старается не застонать, потому что позже Чон смог услышать отдалённый голос Сана, парня Уёна, и судя по всему они находились сейчас вместе. Данная новость разочаровала старшего, ну потому что какого хрена он ранее сам не позвонил? — Уён, твою за ногу, тоже мне друг. Если у тебя вместо мозгов одна сперма, то катись к чёрту, — Юнхо не дождался ответа и сбросил, нервозно выдохнув тёплый воздух со рта. Злостью от него веяло, кажется, за километр. Однако он, больше не раздумывая, решительно направился к выходу. Вот только... Находясь сейчас практически возле кухни, он почувствовал, как его резко схватили за руку и так же резко отдёрнули, разворачивая. Фонарик выпал из руки и окончательно выключился. И тогда-то Чон понял, что попал. — Что ты здесь делаешь? — в тёмном коридоре практически эхом раздался грубоватый, басистый мужской голос, обладатель которого стал ещё сильнее сжимать руку на предплечье Юнхо и это уже чувствовалось больно. С каждым мгновением длинные пальцы всё сильнее сжимались вокруг, а ногти, что были достаточно острыми, порвали ткань одежды и постепенно впивались в кожу, практически до крови. Чон вскрикнул и тут же попытался вырваться из мёртвой хватки, однако это ему не позволили, быстро вернув на место. — Отпустите, пожалуйста... Я-я просто думал что этот дом заброшен. Но если вы отпустите меня, то мы просто мирно разойдемся, — его голос дрожал, а глаза метались из стороны в сторону, пытаясь привыкнуть к темноте. Ведь до сих пор не было видно лица этого незнакомца, который в свою очередь видел в темноте отлично и уже успел приметить привлекательность человека перед собой, в особенности его гладкую, с чуть выпирающими венами, шею. — Нет, я не могу позволить тебе так просто уйти, — Незнакомец развернулся и достаточно быстрым шагом отправился вперёд по коридору, волоча за собой Юнхо. Около двух минут и они оба оказались в простой спальне, свет в которой был и теперь второй мог лицезреть всё. Перед ним был человек, с очень бледной кожей, утончёнными чертами лица, примерно такого же роста и красными, даже алыми, глазами. Он уж было хотел сказать что-то, но чужая голова медленно склонилась к шее, припав к ней с поцелуем.       Минги, так его звали, провёл языком по венке и чуть передвинулся ниже, оставляя ещё один поцелуй. Но с третьим поцелуем по коже прошлись два острых клыка и тут же впились в неё. А Чон, не успев опомниться, стал чувствовать, как его тело постепенно слабело и как вишенка на торте — повысилась чувствительность, из-за чего постепенно поднималась температура и возникало чувство возбуждения.       Юнхо обмяк, как уже понял, в руках вампира, не способный даже что-то сказать. Лишь его пара затуманенных глаз наблюдала за всеми махинациями со своим телом: как его подняли на руки и понесли к кровати, грубо бросив на матрац; как вампир сорвал всю одежду с парня и навис сверху; как снова укусил, но уже за другую сторону шеи; как медленно, ведя языком по разгорячённой коже, исследовал тело, то и дело постоянно кусая до крови.       В течение всего этого времени, даже неизвестно сколько прошло, Чон лишь плакал и кричал. Он просил мужчину остановится, умолял того, ведь ему было очень больно от того, что руки и ноги сжимали до сине-алых синяков, по всему телу оставляли многочисленные укусы и гематомы, со всей силы вдалбливая в кровать и заставляя изливаться от такого напора, не давая отдохнуть. Если Юнхо страдал, то Минги это нравилось.       Он всегда любил издеваться над людьми, приносить им беды, и поэтому от такого состояния человека под собой просто кайфовал, напрочь игнорируя все просьбы. А как вдоволь наигрался... Нет, не выбросил, оставил у себя в поместье, кажется, на вечное использование. Но кто же знал, что его новая еда, у которой кровь самая лучшая из тех, которую Минги только пробовал, сможет найти в себе силы и убежать как раз днём?       Но история не закончилась на одной лишь встрече: было ещё много моментов, ссор, ругани, ненависти и признаний, которые произошли с человеком и вампиром.