Омежка-Зайчонок

      На следующее утро Рома уже собрался в школу. Кажется, отец заходил домой ночью, но сейчас его снова не было. По дороге парня встретил Бяша, выражение его лица сразу исказилось в плохую сторону. Угрюмый бурят подошел к другу и пожал руку. — Ну и где ты пропадал? Я даже домой к тебе стучался, рисковал, на. Рома потер вспотевшую от спортивного костюма шею. — Не слышал, спал наверное. Мне чет так хуево было: башка болела, горло. Думал помру. — соврал Пятифан. — Ну-ну. Бяша не совсем верил в эти слова, но докапываться не стал, и они с Ромой пошли в школу.       После первого урока, альфа собирался подойти к Антону. Долго рассматривал его в коридоре, думал, что сказать и как он отреагирует. «Так, Пятифанов, спокойно. Это всего лишь омега, которого ты презирал. Это всего лишь твой соулмейт, которого ты не можешь отрицать, иначе закончу как батя. Сейчас я с серьезным видом подойду, скажу, что нам нужно выйти. Нет... Тогда он подумает, что я опять буду издеваться. Подойду и скажу, что нам нужно поговорить, да, идеально. А вдруг он откажется? Я же всё таки не на минуту хочу отойти, а из школы свалить... Ладно, сейчас!» Но из раздумий вырвала протяжная трель звонка. Омега смешался с толпой учеников и дверь кабинета захлопнулась. Роман, цыкнув языком, ушел в свой класс и даже не извинился за опоздание, за что получил лишь недовольный вздох учителя физики — все уже привыкли. На уроке было скучно и поэтому друзья просто играли в крестики-нолики на полях тетрадки. Однако, спустя время, Пятифанов почувствовал что-то странное: тревога окатила его с головы до ног. Сердце забилось быстрее, дыхание стало частым и громким, когда в нос ударил легкий сладкий запах. Зрачки то сужались, то расширялись, не зная, как реагировать. «Омега в беде!» Рома вскочил со стула, сгреб тетрадки под руку, и схватив рюкзак, вылетел из класса. Крики учителя не беспокоили его, а Бяша, не любящий проблемы в учебе, остался сидеть на месте, пребывая в полной уверенности, что с его другом все будет хорошо. Альфа метал взгляд из угла в угол, пока убирал школьные принадлежности в портфель, принюхивался и быстро шагал по коридору в поисках источника запаха. Будто розовым дымком, он вился по пустующей школе и звал о помощи. Парень немного замедлился, подходя к туалету омег и снова втянул носом аромат. Это точно он. Уверенно зайдя в прохладное помещение, альфа рывком открыл дверь кабинки, к чертям сломав замок. На плитке, около сортира сидел и слегка пошатывался Антон. Беленькая рубашечка была расстегнута, свитерок валялся рядом, Из под брюк виднелся небольшой бугорок, который омега то ли гладил, то ли пытался прикрыть. Разноцветные глазки поднялись к Роме и из губ блондина послышался тихий стон. После чего, Петров, потеряв сознание, обмяк и ударился головой о ноги альфы. Пятифан не стал медлить, и подхватив на руки отрубившегося мальчика, завернул его в свою куртку и быстро понес на выход из школы. Сонный охранник и глазом не повел, увидев эту ситуацию. «Что я вообще сейчас делаю? Надеюсь отца нет дома, иначе мне не сдобровать...» Альфа бежал, иногда останавливаясь и смотря на своего соулмейта. Даже от такой трясучки парень не просыпался. Подойдя к дому, Рома аккуратно дернул дверь. Закрыта, а значит отец еще не приходил. Вставил ключ, прокрутил и зашел. Проходя к комнате, попутно снимал обувь как мог и поглядывал на все еще спящего Антона. Уложил его на свою кровать, а сам отсел в угол. Тяжело было сдерживаться, особенно когда запах течного омеги остался на одежде. Феромоны сводили с ума, заполняли комнату и разум. «Лишь один поцелуй и ты всё поймешь» — кричали голоса в голове. Рома то царапал руки, тянущиеся к кровати, то бил себя ладонями по лицу. Достав из рюкзака найденную когда-то на улице пачку «Русского Стиля», закурил, чтобы заглушить табаком все запахи и чувства. С одной не получилось, в ход пошла вторая, после третья... В один момент, когда Рома потихоньку стал расслабляться, в кровати зашевелился Тоша. Омега стал в полудреме заворачиваться в одеяло, тереться носом о подушку и чужую куртку. Закашлялся, и кажется, проснулся. — Не кури... — донесся приглушенный голос Петрова, — Мне жарко. Рома, как ошпаренный, затушил сигарету об пол и выкинул в угол. Быстро открыл окно на форточку и остановился около кровати, смотря на парня сверху вниз. Тоша гнездился в постельном белье альфы, тяжело дышал и ёрзал по кровати. Его трясущиеся руки пытались расстегнуть помятую рубашку, пропитанную потом. Очки давно слезли с переносицы на лоб, а чуть приоткрытые глаза метались в разные стороны. Наваждение усилилось и Пятифанов, сглотнув слюни, стянул с себя футболку и сел на колени около кровати. Он как загипнотизированный стал снимать с омеги рубашку, после брюки, трогать его хрупкое тело, сжимать упругие округлые бедра и целовать. Антон стонал от каждого прикосновения, хватал сильные руки Ромки и направлял их к паху. От такого, возбуждение накатывало всё сильнее, уходило за пределы возможного и отключало мозг. Альфа тихо прорычал что-то невнятное и приподняв ноги омеги, сел на кровать. Все движения хоть и были резкими, но при этом такими аккуратными. Поцелуями от живота омеги, Пятифан двигался всё ближе к соскам, которые ласкал языком и пальцами долгое время, от чего Тоша, закатывая глаза, стонал и кричал, извивался под своим партнером. Дальше альфа поднялся к самому главному: прижав омегу за шею к кровати, он всмотрелся в возбужденное и горящее румянцем лицо, заботливо снял очки и положил на тумбочку. — Поцелуй меня... Пухлые губы поманили нежным шепотом и Рома впился в них так, как мог. В силу своей неопытности он просто странно облизывал их, Тоша старался отвечать и их языки сплелись. Сердца стали стучать в унисон, казалось, что они начали чувствовать друг друга по-новому, где-то на уровне души. Альфа зарычал и стянул с паренька трусы, нащупал истекающую смазкой дырочку и вошел в нее сразу двумя пальцами. Омежка вскрикнул и вцепился в одеяло, закатил глаза, которые потихоньку стали меняться. Одной рукой Пятифан расстегивал свои джинсы, пока вторая аккуратно ублажала Тошу. Через пару минут пальцы с хлюпаньем вышли и омега посмотрел на пах партнера. Через черные боксеры проглядывались очертания крупного, пульсирующего члена. Приспустив трусы, альфа приставил головку к проходу, потерся и начал входить. Омега выгнулся и застонал с новой силой. Было очень туго, но Рома старался делать всё как можно аккуратнее, сдерживался и ласкал пальцами опухшие соски партнера. Войдя до упора, задел чувствительную точку и начал двигаться. Тоша потянулся к своему члену и стал понемногу дрочить, но Пятифанов одной рукой сжал обе его кисти. Стал вбиваться сильнее, пока омега стонал и почти плакал от наслаждения. Ладонью альфа аккуратно обвил орган парня и из него сразу же брызнула горячая сперма. Альфа наклонился к шее блондина и впился в нее клыками, оставляя метку. — Рома... Услышав своё имя, Роман ускорил темп до предела и после, резко вытащил член, почувствовав, что вот-вот кончит. Подполз ближе к сексуальному лицу Антона и вставил ему в рот головку члена. Немного подвигав рукой по стволу, в горло омеги потек эякулят. жидкие дети...

***

      Антон уснул, а Рома, потихоньку приходил в себя после случившегося. Оделся, закрыл окно, обтер тело омеги салфетками. Аккуратно нарядил возлюбленного в свою футболку и ушел в душ. Под прохладной водой разум очищался и Пятифанов чувствовал себя совершенно по-другому. «Какое же счастье я мог упустить из-за своего отца...»