Доброе утро, мир! Кажется, ты не очень рад моему пробуждению, иначе почему я чувствую себя как недобитая медуза? Раньше никогда не думал, что чувствуют недобитые медузы, но теперь знаю: мысли не думаются, тело не двигается, и лучше бы добили, честное слово.
С уверенностью заявляю, что такого пробуждения у меня не было с похищения восьмилетней давности. Во рту словно кошки нассали, под закрытыми веками проходят испытания ультра мощного салюта, тело как свинцом налитое, а грудную клетку будто начинили раскалёнными углями. Всё это вкупе создало прекрасные условия для мигрени, которая, словно почувствовав, что её вспоминают, не замедлила явиться во всём своём премерзком великолепии, дополняя уже имеющийся коктейль очередной ноткой страданий. Желание жить растёт на глазах.
Мысли шевелятся вяло, как откормленные рыбки в пруду богатого господина.
Что я, где я, и что произошло?
По ощущениям я - овощ, по смутным воспоминаниям - шилопопая вредная дрянь из Великого ордена, а по зову души - вольный птыц, хоть и тяну пока только на комнатного волнистого попугайчика.
Самоидентификация прошла успешно, а произошло-то что?
Вино было по скидке? Не тот мир. С третьего этажа упал? Вроде нет, но, по ощущениям, да. Опять похитили? Скорее грохнули бы сразу, по миру до сих пор ходят шепотки о том, что я демон, и мои похитители умерли в муках от моих рук. Подозреваю, что слухами руководит отец, надеясь избежать повторения инцидента. Время от времени устраиваемое мной мракобесие и жизнерадостные песенки про смерть и иже с ним поддерживают репутацию дьявольского отродья на стабильно нужном мне уровне.
Это забавно и удобно: малознакомые осведомлённые о слухах люди смотрят будто в ожидании, что сейчас я начну корчится в припадке, отращу рога с крыльями и пойду сеять хаос и жрать девственниц. Большинство окружающих ведёт себя подчёркнуто вежливо и осторожно, а отцу нравится использовать меня как средство запугивания для мелких сошек, на которых ему лень тратить своё время и величие. А главное, меня не таскают по дипломатическим встречам, предпочитая отправлять туда Вэнь Сюя! Просто во время первой и последней дипломатической встречи, на которую меня потащили ради приобщения к государственным делам, после моего невинного чиха члены другого ордена похватались за оружие. Встреча прошла не очень удачно, зато весело было. Возможно, только мне.
Правда, моя любовь к посвящению окружающих в мир сказок и легенд разных стран смягчала репутацию, а с приходом войны и моими достижениями в области начертания талисманов и создания артефактов слухов поубавилось, и страх ко мне во многом сменился уважением, так что, возможно, тут играет роль и нежелание близкого знакомства с отцом и прочими сомнительным личностями вокруг меня. Ну и отличная охрана, спасибо Чжулю и прочим, кого я не знаю, но кто заботится о целостности моей задницы.
Кажется, мои две извилины потихоньку начинают отходить от комы. Последним связным воспоминанием является осознание, что я зазевался, и руки-крюки сами собой загребли мне в рот нашу экспериментальную бурду.
Что ж, это объясняет буквально всё и ничего.
Ох, нехорошее у меня предчувствие. В последний раз, когда я надрался до неосознанки, ещё в той жизни, я чуть не уехал женой какому-то арабу в Эмираты, потому что мозг внезапно решил, что работа - для идиотов, а быть путаной - тоже профессия, тем более высокооплачиваемая и ненапряжная. От самолёта оттаскивали вшестером.
Об этом мне рассказал подыхающий со смеху Ярик, пока я картинно лежал на диване с похмельем, приложив на лоб пачку замороженных пельменей, и показательно умирал.
В общем, думаю, понятно, почему я самую капельку обеспокоен.
Минимально ситуация прояснилась, остался последний пункт: моё местонахождение.
Способность чувствовать собственное тело понемногу возвращается, награждая меня болью в затёкшей шее, ощущением непривычно тяжёлого и ватного тела и запахом благовоний. Знакомый запах - укрепляющие, от Вэнь Цин, она всегда их зажигает, когда кто-то из наших заболевает. А ещё на мне лежит что-то большое и тяжёлое. Или кто-то. И этот кто-то у меня скоро получит!
Дёрнул пальцами, вроде живой. Попробовал открыть глаза. Открылись. Два, где надо и третий во лбу, не знаю как иначе объяснить тот факт, что я внезапно начал видеть... Ауры? Что бы это ни было, оно было тёмным, страшным и клубилось вокруг очень злой Вэнь Цин.
Глаза закрылись быстрее, чем открылись.
Полежу-ка я ещё в позе трупа, может она поверит, что я умер, и уйдёт линчевать кого-то другого.
Не поверила. Над ухом раздалось самое настоящее гадючье шипение, в котором с трудом угадывались человеческие слова:
- Вэээньссс Чао! - Я и не знал, что имя без единой шипящей буквы можно произносить так по-змеиному. Талант, сестрица Цин, определённо талант! - Несчастный ты кусок мяса, я видела, что ты проснулся! Не пытайся избежать расплаты за свои действия, будь мужиком и прими смерть достойно!
Интуиция взвыла дурниной, и я шарахнулся от источника опасности, ударившись спиной о стену.
Тяжёлый кто-то слетел с меня ласточкой. Судя по глухому звуку и последовавшей ругани - пять минут полёт нормальный.
Я открыл глаза, увидел на месте, где только что лежал, воткнутую длинную стальную спицу, закрыл глаза, сжался в комочек и взвыл в унисон с интуицией, оправдываясь непонятно за какие грехи, но на всякий случай:
- Сестрица Цин, это не я! Меня оклеветали!
- Глаза мои тебя оклеветали?! Да как ты можешь ещё говорить что-то после того, как ославился на всю Поднебесную? Приличный человек после такого позора уже вскрылся бы от стыда!
Пришлось уворачиваться ещё от двух остро заточенных спиц в рамках кровати. Чуть не вывалился, запутался в одеяле, один рукав пригвоздило к стене, зато живой.
Страшная женщина, а ведь в детстве волком зыркала на каждого косо посмотревшего и убить за меня была готова. А теперь просто меня убить готова, дабы устранить корень всех проблем. Понимаю, сложно быть самым здравомыслящим человеком в нашей компании. И нет, харакири делать я не буду, премного благодарен, ничего приличного во мне сроду не водилось.
Попробовать, что ли, спасти свою жалкую жизнь?
- А-Цин, солнце, за свои шестнадцать я как только не позорился, хуже уже не бу...
Звеньк! Рядом с лицом вонзилась ещё одна спица.
- А ну не тявкай! Раньше сидел себе во дворце грибочком, и только мы точно знали что ты больной на голову, а теперь по всему миру пойдёт слух, что второй молодой господин Вэнь отсталый! Мало тебе было шепотков о том, что ты вылез из преисподней и занял тело младшего сына Главы Вэнь?
Да не отсталый я! Просто с конкретным таким приколом. А слух забавный вообще-то!
Хотел начать отстаивание своего здравомыслия, но сестрица Цин с вполне определённым намерением целенаправленно и неумолимо подошла максимально близко. Кажется, меня будут бить.
Зажмурился и закрыл голову руками. Раз уж до рукоприкладства дошли, то есть за что, потерплю. Ничего, попинает немножечко для профилактики, обложит ласковым словом, потыкает ножиком самооценку, остынет и даст опохмел. Знаем, проходили.
На удивление подзатыльника не последовало.
Посидел, приоткрыл глаз, второй, поднял голову и увидел, что А-Цин с занесённой рукой очень странно на меня смотрит.
Посмотрела, прикрыла глаза, тяжко вздохнула и шлёпнула ладонь мне на макушку. Зарыла пальцы в волосы, превратила всё немногое приличное, что осталось от причёски, в птичье гнездо, развернулась и с покерфейсом вышла из комнаты.
И как это понимать?
- Не обижайтесь на деву Вэнь, второй молодой господин Вэнь, она немного переволновалась за вас. И доброго утра, рад, что вы наконец проснулись. - Ровный весёлый голос прервал моё созерцание закрытой двери.
Я соизволил обратить свой высокий взор на окружающую обстановку и мгновенно обнаружил сидящего в углу, улыбающегося Лань Сиченя и дремлющего Не Хуайсана, косплеющего фикус в другом углу, самом дальнем и тёмном. Улыбка у старшего Ланятки уже не такая по-детски невинная, как почти четыре года назад, но всё такая же добрая. Удивительно, учитывая через что ему пришлось пройти в столь юном возрасте. Вопрос чего это, собственно, дева Вэнь вдруг за меня переволновалась, вылетел из головы мгновенно.
Облегчённо выдохнул. Короткий искренний смех вырвался сам собой:
- Сичень-гэ... Как давно мы не виделись! Первый молодой господин Лань всё так же прекрасен подобно луне!
- Спасибо, второй молодой господин Вэнь, могу то же самое сказать и про вас, - тепло улыбнулся Сичень, подходя и легонько, как-то даже по-матерински обнимая. Если бы у меня хоть в одной из жизней была бы мать, то, думаю, она обнималась бы точно так же. Аж слёзы навернулись, даже не хочется опошлять шутками такой невинный жест.
Вымахал мальчик, на голову выше меня, по мимолётному взгляду вчера было понятно, что и Лань Чжань недалеко ушёл. Издалека их можно принять за близнецов.
Где мои растерянные малыши, скованные тысячами правил, которых я тайно выводил из Гусу в город у подножья горы на фестиваль, которым пытался показать свободу хотя бы так, как вижу её сам, устраивал разрыв шаблона гейской сказочкой с нетипичным концом?
Только с таким замечательным человеком как Сичень даже после столь долгой разлуки можно не ощущать и капли неловкости! Словами не передать как я рад увидится снова, живое общение переписками не заменить. Он тоже рад встрече и скучал не меньше, это заметно, и это вдвойне прекрасно.
Постояв какое-то время, Лань бережно разжал руки, осторожно, почти не повредив ткань, отцепил от стены прибитый спицей рукав, помог выпутаться из одеяла, подал флакон с зельем от похмелья, оставленный Вэнь Цин, и присел рядом, подвинув меня. Повернул к себе спиной и с умиротворённым выражением лица принялся шуршать в моих волосах. Ну до чего комфортный человек! После выпитого лекарства всё вообще стало радужно, захотелось любить всех, кто не успел убежать.
- Вы ещё засоситесь, - грубо прервал нашу молчаливую идиллию кислый голос со стороны пола.
На полу обнаружился лежащий звёздочкой Лань Ян, пространно смотрящий в потолок. Вот и обнаружилось то самое тяжёлое, что на мне сидело.
- А-Чжаню сдам, - ласково пообещал Сичень, не отвлекаясь от своего дела.
А-Ян мгновенно надулся и забурчал оправдания:
- Сил нет смотреть на вашу приторную атмосферу, вокруг вас аж цветочки летают, чего сразу Лань Чжань...
Видимо, угроза весомая.
Продолжая невразумительно ворчать на Лань Чжаня и вселенскую несправедливость, Лань Ян собрал себя в кучку, переполз к нам на кровать и оккупировал мои колени, напрашиваясь на почесушки. Этот тоже здоровый вымахал на Ланьской конопле, и с возрастом стал ещё больше походить на большого наглого чёрного кота, только теперь домашнего и лощёного. Почему-то именно чёрного - несмотря на белоснежный одежды, Лань Ян продолжает чем-то походить на бандита.
На мой вопрос с каких пор Лань Чжань стал такой страшной карой, Сичень ответил не отвлекаясь от распутывания колтунов и выпутывания листочков:
- Как ты сам знаешь, Лань Ян - мальчик с характером. Когда он окончательно оправился и был готов к разного рода нагрузкам, пришло время вливаться в поток жизни и приспосабливаться к новым условиям. Первые несколько лет его не сильно загружали физически, больше умственно, прямому наследнику ордена Лань нужно знать множество вещей. Всё было хорошо до тех пор, пока не пришло время обучаться боевым искуствам, обращению с мечом и духовной силой. Увы, обычные учителя не в силах были сладить с упрямством нашего младшенького, стандартные методики не подходили, поэтому, как хороший старший брат, Лань Чжань лично взялся за обучение...
- ...Истязание, - перебил Лань Ян.
- ...А-Яна, чтобы он мог соответствовать уровню...
- ...Неоправданно невъебическим требованиям...
- ...Ордена Лань. А-Ян не в восторге...
- ...В шоке и ужасе...
- ...Поэтому уже несколько лет орден Лань имеет счастье наблюдать, как в любую свободную минуту времени Лань Чжань гоняется за Лань Яном по всему Гусу, а поймав ведёт на полигоны и добросовестно тренирует...
- ...С садистским наслаждением выбивает пыль из бедного меня.
- А-Ян, - ласковый голос сулил все небесные кары, - а не пойти бы тебе?..
- Нахрен отсюда и не мозолить глаза. Понял, исчезаю. Попрошу политического убежища у Вэнь Нина, уж он-то меня не сдаст. Наверное. И этого малохольного Не с собой прихвачу, Глава ордена Не другими делами занят, может не тронет. - И уже ко мне: - Как отойдёшь наведайся к ифу, он скучал. Заодно посвятит тебя в подробности твоих похождений, потому что, как ни странно, кажется, только он и вкурил, что ты такое творишь - пока все за голову хватались, он знай ржал в рукав. Сам ты его в жизни не найдёшь, поэтому попросил Хуань-эргэ провести тебя.
И бывал таков.
- ...Я делал что-то странное, да?
- Да. Немного.
- Мне нужны подробности.
- За подробностями это к дяде, могу только обрисовать в общих чертах.
- Обрывочная информация - тоже информация, - философски рассудил я и навострил ушки.
- Ну что ж... Я не был рядом когда это всё началось, так как разговаривал с девой Вэнь, но пришёл на шум и застал, как ты делал много... Необычных вещей, явно вусмерть пьяный, и не давал себя остановить. В любом случае, закончилось это тем, что ты чуть не призвал злого духа, и тебе повезло что все вокруг были так же пьяны, как и ты, поэтому не запомнили, а если запомнили - спишут на пьяный бред. Вэнь Цюнлинь наконец смог выцепить тебя из толпы и повёл отсыпаться при поддержке старшей сестры, и у них даже получилось привести тебя в комнату, хотя плутать пришлось долго. Ты постоянно брыкался, но когда переступил порог комнаты, вдруг обмяк и перестал подавать признаки жизни. Дева Вэнь проверила и мгновенно поставила диагноз - сердце остановилось. Клянусь своей лобной лентой, на отчаянный крик Вэнь Нина и рычание Вэнь Цин не сбежались все вокруг только потому что едва стояли на ногах, а тех, кто мог, не пустили быстро смекнувший, что творится неладное и мгновенно протрезвевший Глава Вэнь и старшие ученики ордена Лань, а А-Чжань, молодой господин Вэй и молодой господин Цзян отвлекли внимание на себя. И не обращай внимания на подколки А-Яна, это сейчас он острит, а когда увидел, как ты лежишь без дыхания, пока дева Вэнь пытается заставить твоё сердце биться вновь, то вцепился в тебя настолько крепко, что его не смогли оттащить даже, когда дева Вэнь прогоняла всех из комнаты.
- "Всех"? - Уточнил я, намекая на присутствующих в комнате на момент моего пробуждения Сиченя и Не Хуайсана.
Лань невозмутимо подтвердил:
- Всех, просто меня прогнать не получилось, а молодой господин Не пришёл позже и выглядел слишком несчастным, когда просил разрешения переждать в комнате гнев старшего брата. Тут мы и ночевали вместе с девой Вэнь, сейчас она ушла чтобы помочь остальным, только после того как своими глазами убедилась что твоей жизни ничего не угрожает. Приступ был внезапен и не оставил и следа, уверен, тебе не избежать обследования. Но, возвращаясь к теме, дева Вэнь не зря считается лучшим лекарем своего поколения: своим мастерством она смогла вернуть тебя к жизни, к нашему великому облегчению. После этого все разошлись по гостевым покоям, отсыпаться. И не пойми превратно, друг мой, но, пока не выяснится причина твоего внезапного приступа, напугавшего всех нас до седых волос, к алкоголю тебя не подпустят и на десять шагов.
- Да, я понимаю...
Ещё бы я не понял, страшно представить, что они испытали. Удивительно, что меня ещё не закрыли в комнате с мягкими стенами, чтоб уж точно никак не смог себе навредить. Но как-то Лань Ян с Лань Сиченем слишком спокойно себя ведут. Почему?
На этот вопрос Сичень ответил:
- Предусмотрительная дева Вэнь раздала всем успокоительного, а то некоторые уже за сердца хватались. Можешь пока выдохнуть, оно долгодействующее.
Слава и хвала сестрице Цин! Теперь главное, чтобы все успели отойти от шока, когда действие лекарства закончится, иначе шутка про мягкую комнату может перестать быть шуткой.
За время нашего разговора за окном окончательно посветлело, а Сичень закончил возиться с волосами и сделал красивую свободную косу на одну сторону, которую закрепил красной лентой, и выпустил две длинные пряди спереди. Заколка моя вчерашнего хаоса, увы, не пережила.
Рассматривая причёску в маленькое зеркальце, я не мог не восхититься:
- Сичень-гэ, да ты родился с расчёской в руке!
Сичень только хихикнул, вставая с кровати.
- Пошли, дядя ожидает тебя.
Я тоже поднялся с кровати и первым делом собрал все стальные спицы. Вэнь Цин их любит, стоят они недёшево, позже верну их хозяйке. Оправил ханьфу, убедился, что похож на нормального человека и пошёл вслед за Ланем.
Пока мы шли, я решил расспросить о местоположении остальной честной компании.
- Тебя, Вэнь Цин и Не Хуайсана я видел, а чем занимаются остальные?
- К сожалению точно не знаю, но, скорее всего, Глава ордена Вэнь, дядя и Вэнь Цюнлинь отдыхают в своих покоях. Я выходил ненадолго из гостевых комнат и видел, как Вэнь Яо разговаривает с Главой ордена Не. Старшие ученики ордена Лань заняты подготовкой повозки для обратного пути, а Лань Чжань ухаживает за молодым господином Вэем. Удивительно, столь явно заинтересованным брата я видел всего несколько раз в жизни. Поразительно, что молодому господину Вэю удалось вызвать у моего брата столь сильную симпатию при первой же встрече, в последний раз это случилось в ваше с А-Чжанем первое знакомство. Но главное, А-Чжань выглядит счастливым. Возможно, через какое-то время наша семья ещё немного увеличится. Кстати, мы уже пришли. Дядя ожидает тебя внутри, оставлю вас вдвоём, мне нужно проверить своих братьев, не буду мешать.
С такими словами Лань Сичень покинул меня, оставив одного перед дверями точно такой же гостевой комнаты как та, в которой я проснулся.
Я пожал плечами и без прелюдий открыл дверь, врываясь как ураган. Самый лучший дед действительно в комнате обнаружился. Судя по всему, до моего прихода он преспокойно читал книгу, но конкретно сейчас он её уронил и стоял держась за сердце одной рукой, второй нервно прикрывая горло, и дикими глазами смотрел на меня. Правда, руки вскоре пришлось убрать, потому что я с разбегу набросился с обнимашками и меня пришлось ловить. Меня-то словили, но сам Женя споткнулся об ножку стола и, вскрикнув, полетел спиной на пол. Мне ничего, я приземлился на костлявую грудь, а кое-кто хорошо ушибся поясничкой.
С яростным шипением меня подняли за шкирку над землёй на уровень перекошенного лица. С последней нашей встречи морщин не прибавилось, зато появилась пара почти незаметных шрамов, и черты стали жёстче.
Висеть без точки опоры было очень неудобно, поэтому я решил использовать свою самую любимую технику: выведение противника из душевного равновесия, используя эффект неожиданности. Примерился и вцепился в чужое тело руками-ногами, повиснув как коала, сделал жалобные глазки и залепетал:
- Циженечка, ты ведь меня любишь и никогда-никогда не бросишь? Ты всё ещё мой лучший сопопаданец от слова "попа", побратим и единственный неповторимый кореш?
Лицо напротив тут же приняло странное страдающе-скептично-насмешливое выражение, рука отпустила шиворот, и уже две руки заставили отцепиться и нормально по-человечески стать на пол, но я тут же прилип обратно. Послышался тяжкий вздох, мозолистая ладонь схватила за щеку и оттянула, будто у малыша.
- Слышал, люди с возрастом меняются, но ты лишний раз доказываешь, что являешься не человеком, а маленькой отрыжкой ада, потому что до сих пор ведёшь себя как сущее дитя. - И уже мягче: - Я тоже скучал. Но не мог бы ты отлипнуть? От тебя жарит, как от доменной печи, а я не в летнем халатике.
- Нормальная у меня температура тела, просто ты ледышка, - проурчал я, отцепляясь и по-хозяйски занимая постель. - Сичень-гэ сказал, что за подробностями моих пьяных похождений - это к тебе. Внимательно слушаю.
- Это так в твоём стиле: ни здрасте, ни до свидания, всё тебе и сразу.
- Вот такая я наглая бессердечная сволочь. Грустно, да. Давай ближе к делу? Расспросить как дела я всегда успею, а сейчас у нас совсем немного времени, и за это недолгое время я должен узнать ВСЁ, чтобы знать к чему быть готовым.
Цижень закатил глаза:
- Конечно, всё как ты скажешь. Начну с того, что впечатлений я тут набрался на год вперёд. За время что мы не виделись, я уже успел позабыть о твоей исключительной способности создавать приключения из клочка воздуха, но ты любезно напомнил, спасибо. Не знаю чем и о чём ты думал когда пил ту ядрёную штуку, но остановить тебя никто не успел. В голову тебе ударило не сразу, какое-то время ты стоял в прострации и влипал в пустоту, но потом откуда-то из кустов внезапно вывалилась служанка, одна из ваших, Вэневских, бросилась к тебе и вцепилась, будто ты последний мужик в мире. Прострации тебя отпустила мгновенно - ты очень яростно отбивался, называя девушку инфузорией в туфельках и слёзно умоляя вернуться в бордель из которого она вылезла. Девушка, ясен пень, оскорбилась и в ярости полезла выцарапывать тебе глаза. Еле оттащили! Пока её с трудом уводили три мужика, - женская ярость пугает, а ведь с виду цветочек, - к тебе пришёл Цзян Ваньинь. Хотя какой Цзян Ваньинь? В топку формальности! После того, как вы выпили на брудершафт и вместе набили морду Цзинь Цзысюаню, ты имеешь полное право звать его Цзян Ченом и на ты.
- Агааа... А Цзысюаня-то за что?
- А тебе что, нужен повод? Я же знаю, как сильно ты не любишь эту лицемерную павлинью породу. Но если отбросить шутки, наверняка тут сыграла братская солидарность. Цзян Ваньинь нажаловался тебе о том, какому козлу отдают замуж его любимую Цзецзе и как отвратительно этот козёл себя ведёт по отношению к ней, а ведь у тебя тоже есть любимая старшая сестра. Пока вас разняли, Цзинь Цзысюань уже обзавёлся подбитым глазом и сломанным носом. Не знаю что после такого будет с помолвкой, но Цзян Ваньинь выглядел неприлично довольным даже с разбитой губой, а Глава Цзян даже не почесался, весь мордобой притворяясь великим слепым. Война прибавила характера, а подобное отношение к дочери, похоже, достало даже этого законченного буддиста. Мадам Юй теперь будет непросто его подавить. Но ближе к сути. Вереница скандалов продолжилась: с другого конца двора полились вопли - Глава Фа наконец перестал блевать, оглянулся и увидел, как его единственный любимый сын и наследник самозабвенно лобызается с сыном и наследником кровного врага из ордена Гу. Разумеется, спускать такое на тормозах он не собирался, так что скоро на крики подтянулся и Глава Гу, на радость толпе. Теперь орали уже в два голоса, угрожая друг другу и сыновьям всем чем только можно: от домашнего ареста и до кастрации. Вот тут тебя и понесло. Как оказалось, под градусом ты комуникабельнее раза в два и настолько же болтливей, а ещё совершенно теряешь и так хлипкие тормоза, поэтому, ничего не стесняясь, внезапно как подснежник в январе ты вылез между спорщиками и начал очень экспрессивно затирать про всеобщее равенство, ориентации и важность принятия себя и окружающих. Устроил просвещение недалёких в психологию, короче. Никто ничего не понял, Главы-спорщики стояли с глазами в разные стороны, а пьяному народу всё равно, ему только движ подавай, они и начали тебя поддерживать - очень уж ты убедительно ораторствовал. В общем, не знаю как, но ты смог сагитировать окружающих устроить свадьбу на ровном месте, даже при отсутствии любых принадлежностей. Выход нашли - стащили вместе несколько столов типо сцена, застелили какими-то красными занавесками, их же на деревья красиво навешали вместо украшений, откопали где-то невменяемого монаха и на полном серьёзе провели церемонию бракосочетания! Даже паланкин смастерили и женихов в красное завернули. В итоге молодожёны повенчались почти по всем правилам и выглядели до смерти счастливыми, когда шли справлять брачную ночь под всеобщее улюлюканье. Даже их отцы - глас разума, твердящий, что вообще-то так нельзя, подавленный железнобетонным аргументом "теперь можно" - вскоре смирились, сплотились, помирились и через пару кувшинов вина перешли из кондиции "Новое поколение загонит мир в канаву" до рыданий в обнимку и восклицаний "Как быстро растут дети!". Так и закончилась вековая вражда между двумя орденами... Раз уж такая пьянка и даже свадьба, ты взял на себя роль тамады, притащил подпитого мальчишку Вэя, он А-Чжаня, что-то им нашептал, похихикал и вылилось это в неожиданный концерт. Ты научил их играть гимн Чехии. Откуда ты знаешь гимн Чехии? Фальшивил ты невероятно, кстати. Как будто этого мало, пять раз отыграв этот несчастный гимн, ты начал учить своих сомузычников играть "Танец маленьких утят". Танец утят, Карл! Научил на свою голову, а пока они криво-косо-задом наперёд, - это я про Вэй Усяня, А-Чжань делает идеально даже то, чего не умеет, - осваивали новую музычку, завёл хоровод из бухих заклинателей, и я полчаса смотрел на то, как почтенные господа, одетые в ханьфу ценой в небольшое состояние, дёргались как в конвульсиях, танцуя танец для детсадовцев и подпевая за тобой песенку о том, как классно быть птенцом утки. "Можно хвостик отряхнуть и пуститься в дальний путь"... Ты должен мне новые глаза. И уши. И психику тоже. Через полчаса все запыхались, но зато к тебе подкатился весёленький Не Хуайсан с кувшином вина, и вы с ним ещё час жаловались друг другу, что не знаете как жить эту чёртову жизнь. После второго кувшина вина ты плакал, потому что в древнем Китае нет голубей и ты по ним очень скучаешь, после третьего агрессивно требовал укулеле, а после четвёртого поспорил с Не Хуайсаном на его саблю, что сможешь вызвать дух Основателя ордена Не.
- Вызвал?
- Вызвал. Ушёл с Не Хуайсаном в уголок сада где никого не было, выпрошенной тушью криво начертил на земле самую обычную пятиугольную пентаграмму, залез на возвышенность, важно откашлялся и заорал песню из нашего прошлого мира. Я, так-то, уже почти всё забыл, память она такая, но эту песню помню чисто из-за её забавной сути и того, что, пока я учился в старших классах, она была дико популярной какое-то время, поэтому её орали буквально из-за каждого угла, тут уж хочешь - не хочешь, а запомнишь.Она называется "Die Eier Von Satan", немецкого производства, как можно понять по названию.
- Satan? Типо сатана? Впервые слышу, но звучит устрашающе. Откуда я её вообще знаю? Очевидно, оттуда же, откуда и гимн Чехии. Судя по названию, там что-то про демонов? Экзорцизм? Шабаши?
- Почти. Мне даже немного неловко это говорить, ситуация-то серьёзная, но... В общем, на протяжении всего трека вокалист очень агрессивно на немецком читает рецепт печенья.
- Оу. Вызвал?
- Повторяешся в вопросах. Вызвал. Злой дух уже наполовину воплотился и атаковал, но я, так как, к счастью, увязался за вами, чувствуя неладное, успел активировать талисман и остановил ритуал, поэтому он просто прошёл сквозь тебя, после развоплотившись. Может это был даже не дух Основателя, но, возможно, он хотел печенья. Или просто его оскорбил твой отвратительный немецкий.
- Цирк какой-то.
- Он самый. А тебе хоть бы хны, ты даже не заметил ничего, продолжая орать слова песни и игнорируя призрака под носом. Отбросив юмор в сторону, я правда надеюсь, что никто ничего не услышал и не заметил - здешние ребята с культурой мамкиных демонологов не знакомы, так что разбираться что ты там хотел и не хотел они не станут, просто нарекут тёмным заклинателем и объявят охоту. Мы, конечно, в обиду не дадим, но о спокойной жизни придётся забыть и тебе, и нам. Заклинатели живут долго, память у них хорошая, хоть и исключительно когда это необходимо, так что тебе пришлось бы безвылазно сидеть во дворце ближайшие сто лет, куда уж твоим мечтам о путешествиях. Кстати, я ушёл отдыхать позже, чем все остальные, поэтому имел счастье слышать как Глава Не орёт на младшего брата, проигравшего фамильную саблю в споре.
- Бедный мальчик.
- Не то слово. Кстати, не забудь потребовать выигрыш. И рассказывал ли тебе Сичень о последствиях твоих гулек?
- О тех, от которых я чуть не протянул ноги, руки и всё остальное?
- Именно об этих. Я-то не очень волновался, с тобой постоянно хрень всякая происходит и алкоголь тут, скорее всего, не при чём, - не помер же ты выпив в восемь лет, значит переносимость отличная, к тому же мы с тобой ребята не совсем обычные, и происходящее могло быть связано с нашей "иномирностью" - но остальные чуть не поседели, а папаша твой выглядел так, будто если ты сейчас же не восстанешь из мёртвых, то он устроит геноцид всего живого. Я помогал Вэнь Цин тебя реанимировать, и авторитетно заявляю, что ты поглотил больше половины моей духовной энергии как в чёрную дыру, а я ведь заклинатель неслабый. Без понятия куда тебе столько влезло. Предполагаю, что это из-за призыва сильного духа - он просто оказался тебе не по силам, ты перенапрягся с непривычки, резкий упадок Ци и тебя долбануло мощным откатом. Комментировать, конечно же, я это не стал, но больше так не делай, второй раз можем не откачать.
- Я и не собирался. Ну, до тех пор пока сил не хватит, чтоб провернуть такое без последствий.
Цижень снова закатил глаза, вздыхая:
- Ты неисправим. Давай, герой, поднимай задницу, делегация из ордена Вэнь уже собирается уезжать, как одна из самых трезвых. После нас, Ланей, конечно же. Проведу тебя к повозкам, а то ещё заплутаешь в трёх соснах и двух стенах, навеки тут останешься.
Перспектива навеки остаться в ордене помешанных на физической силе чудиков мне не очень нравилась, так что шагал я быстренько.
Пока мы шли, решил не тратить драгоценные минуты вместе на тишину и спросил:
- Мы скоро уезжаем, вы тоже, а что остальные ордена?
- Кто ещё отсыпается, а кто уже наслаждается похмельем. Глава Цзян уже отошёл, только бледный немного, Цзян Ваньинь тоже относительно в норме, но в ужасе от предстоящих материнских лящей за побитого завидного жениха, а Вэй Усяня Лань Чжань утащил в свою пещеру ещё вчера вечером. Не знаю и знать не хочу, чем они там занимаются. Главу Цзинь вот вчера уносили запелёнутого к лекарю.
- Всё-таки утопился?
- Нет, один раз его благополучно выловили, а потом он увидел, что все его поклонницы переметнулись в мой фан-клуб, и чуть не сожрал любимый веер от досады. В итоге сломал его об чью-то спину, пошёл топиться второй раз, его спеленали слуги и унесли. Жаль дурку тут ещё не придумали, полежал бы пару дней в изоляторе, подумал о смысле жизни.
За разговором мы быстро дошли до места назначения, по пути встретив понурого и в целом несчастного Не Хуайсана, который, нервно оглядываясь, всучил мне саблю, скомкано поблагодарил за вечер и укатился обратно в убежище, петляя и искренне надеясь разминуться со старшим братом. Дойдя до выхода, Цижень в последний раз покровительственно похлопал меня по макушке и пошёл завершать какие-то свои дипломатические дела. Делегация из ордена Лань тоже скоро будет возвращаться.
Хороший получился праздник. Качественный. Девять утра, на ногах только слуги, трезвенники, язвенники, мы сами и виновник торжества, провожающий нас на выезде из Нечистой Юдоли и разговаривающий с Вэнь Жоханем о своём взрослом и ответственном.
Кстати о нём. Рассмотрев поближе Главу Не, одетого - о боже! - в свободные, можно сказать "домашнего" покроя одеяния с шикарным вырезом аж до пояса, я не могу не задаться вопросом: чем закинулись боги, когда его создавали? Они вообще знают, что иметь такое анатомически идеальное мужественное телосложение опасно для жизни и вообще противозаконно? Пару раз я имел счастье увидеть отца с голым торсом, но с Не Миндзюэ это ни в какое сравнение. А какая поза классная, каждую мышцу видно; а свет как падает, такие выразительные черты! Каждое движение рук показывает, что за слоями тяжёлых одежд скрываются стальные мускулы. Прекрасный образец древнего воина. Остановись, мгновение, ты прекрасно! Нет, правда, не двигайся, я хочу запечатлеть это зрелище.
Такое странное состояние, руки трясутся, во рту скопилась слюна... Кажется, я всё понял. Я нашёл свою идеальную музу!
Интересно, могу я попросить Не Миндзюэ мне попозировать? Нет, могу конечно, в теории я могу что угодно, другой вопрос, что после такой смелой просьбы А-Цин будет собирать меня по частям.
Как ни крути, а ручки-ножки мне в жизни ещё не раз пригодятся, так что используем другую стратегию: познакомим многоуважаемого Главу Не с особенностями жизни под надзором сталкера. Сейчас, конечно, круглосуточная или любая другая слежка за музой мне недоступна, но это совсем не значит, что дорогой Источник Вдохновения куда-то от меня денется, не надо недооценивать мою изобретательность.
Кажется, обнаружение Музы и рельефный торс Не Миндзюэ пробудили во мне всё самое страшное, что может быть в творческой личности, но мне плевать, я собираюсь заставить всю свою тайную мастерскую во дворце статуями Главы Не. Кто-то скажет, что я двинулся башкой, я радостно кивну и продолжу.
Пока я палил из-за угла маньячным взглядом, стараясь запомнить побольше подробностей чтобы потом срисовать с памяти (проклятый древний Китай с отсутствием удобных переносных скетчбуков и карандашей), отец и Глава Не перетёрли какие-то свои важные политические дела, раскланялись и разошлись - один в повозку, второй в родную резиденцию - довольные друг другом.
Тут я и спохватился, что все уже расселись по повозкам, и как бы время поджимает, с этих троллей станется в отместку за нервотрёпку уехать без меня.
Радостным галопом вылетел с наблюдательного угла и совсем не элегантно на лету запрыгнул к ребятам. Карета тут же тронулась. Сопровождаемый смешками, я умостил седалище поудобнее, выслушал от А-Цин, что такие простецкие причёски как у меня на голове молодым господам из знатного ордена не к лицу, и под возмущённое сопение отжал у Вэнь Яо какой-то трактат - дорога долгая, самодельные карты я дома забыл, а во всевозможные словесные игры мы поиграли на пути сюда столько раз, что уже тошнит. Остаётся только ждать.
***
Раньше я не понимал и считал сумасшедшими людей, которые, приехав куда-то, в приливе радости начинали целовать землю. Так вот. Я чуть не стал одним из этих сумасшедших - ступив наконец на родную брусчатку перед вратами дворца, я чуть не разрыдался от облегчения.
Полуторадневный путь в орден Не был долгим, но путь обратно домой показался вдвое дольше, потому что вдохновение грызло мозг, не давало спать и заставляло выть от невозможности выплеснуть его. На постоялом дворе я первым делом с дикими глазами набросился на владельца и потребовал бумагу с кистью, а получив нужное от насмерть перепуганного человека закрылся в комнате и, пока воспоминания ещё свежи, быстро начёркал Главу Не с разных ракурсов, целиком и по частям. Мало мне мучительных творческих порывов, пришлось ещё и на протяжении всего пути выслушивать о том, какой я горячий. Увы, это был не комплимент - мне заявили что от меня жарит как от кузнечной печи, и вообще "отодвинься, я потею только сидя рядом". Вот заладили, неженки, пару дней не были дома на родном вулкане и уже от тепла отвыкли.
Когда повозка остановилась у подножия дворца, я выскочил первым и на крыльях любви полетел к себе. Я не собираюсь есть, спать и делать все остальные абсолютно ненужные в данный момент вещи, единственное что мне нужно - моя мастерская, глина, пергамент, кисть и мой самодельный угольный карандаш.
Следующие четыре часа меня было не видно и не слышно, я воплощал всё то, о чём думал во время дороги. Поздно вечером, я выполз из мастерской потный, уставший и весь в глине, зато довольный как никогда.
Распорядившись подготовить ванну, я занёс к себе в комнату особенно хорошо получившийся скетч - буду прорабатывать на нём детали как отдохну, не бегать же в мастерскую ради такой мелочи. Несясь на крыльях любви я абсолютно забыл про свой трофей - саблю - но кто-то очень хороший уже принёс её прямо ко мне в комнатку и положил на стол. Волшебно, будет с чего срисовать!
Когда я отмок в тёплой водичке и сменил одежду, ко мне постучался Вэнь Чжулю. Мой самый лучший телохранитель принёс мне покушать! И Ярика. Жуя пельмешку и задумчиво глядя на хамелеона я задал вопрос:
- Чжулю, поправь меня если я ошибаюсь, но он же был на двадцать сантиметров короче?
- Верно, молодой господин, - не меняясь в лице ответил мужчина.
- Я оставил его тебе на попечение снабдив инструкциями по кормлению и уходу. В день нужно несколько раз вливать понемногу Ци. Ты боялся, что он сдохнет от голода и поэтому кормил как на убой?
Всё так же не меняясь в лице Чжулю ответил:
- Он смотрел на меня.
- Смотрел?
- Очень жалобно.
Бедный Сжигатель Ядер попался на манипуляцию коварной ящерки, решившей в отсутствие хозяина ни в чём себе не отказывать.
Проникновенно посмотрев на Ярика, я укорил:
- Нехороший хамелеон, манипулировать людьми плохо! Теперь мне придётся всегда таскать тебя с собой, если ты вырастешь до размера крокодила, то у нас будут проблемы! - Хамелеон меланхолично доедал честно стащенную у меня еду и даже глаз не поднял. - Вредная ты ящерица, посажу на диету!
- Молодой господин, Глава приказал привести вас к нему, когда вы "закончите свои несомненно важные дела", - вежливо прервал мои односторонние распри с питомцем Чжулю.
Я бросил на Ярика последний недовольный взгляд и вздохнул:
- Что, прямо посреди ночи? Ну раз уж Его Превосходительство отец... Веди, Сусанин!
***
Кабинет отца за несколько дней ни капли не поменялся, как и его владелец, задумчиво крутящий кисть в руках.
Я вошёл, за спиной с поклоном захлопнул дверь Чжулю, оставляя нас вдвоём. Какая-то атмосфера напряжённая.
Отец поднял глаза и кивнул на место напротив:
- Садись. Нас ждёт серьёзный разговор.
А это не очень хорошо. Серьёзные разговоры вообще редко подразумевают что-то хорошее.
Отец всё так же задумчиво посмотрел, почесал бровь, вздохнул и без предисловий начал.
- Не буду долго тянуть и отбирать твоё время, лучше сразу перейду к делу... Сын. Вэнь Чао. Моё маленькое солнечное сокровище. Видят Небеса, я как мог старался оттянуть момент твоего взросления, когда тебе придётся думать не только как обычному мальчику А-Чао, но и как наследнику Великого ордена. Эти два дня, что мы провели в ордене Не, показали, что больше ждать нельзя. Ты уже не малыш, любящий посидеть на моих коленях и ехидно комментирующий доклады моих подчинённых. Не безбашенный мальчишка, которому удалось в одиночку преодолеть огромный путь до дома и имеющий привычку тащить в дворец несчастных детей. Ты теперь молодой юноша с горячим сердцем. К счастью или нет, я должен провести с тобой серьёзный разговор, как с взрослым. Пошли.
Мы шагали по пустым полутёмным коридорам дворца в неизвестном направлении в полной тишине. Большинство слуг уже спят, факела притушены и дают лишь небольшие отблески, только ночная смена охранников верно несёт вахту.
Пока что не понятно ничего кроме того, что мне, возможно, придётся срочно повзрослеть и вспомнить, что такое высокое положение гарантирует не только плюшки, но и массу обязаностей. А то, что со мной собираются говорить как со взрослым это вообще не прикольно. С чего это вдруг? Даже война не заставила моего любимого родителя срочно требовать моего взросления.
Наконец, отец прервал тишину:
- Не понимаешь, почему я так внезапно позвал тебя? Возможно, тебе это покажется странным, но всему причиной твой взгляд на Главу ордена Не. Да, я заметил, такое пристальное внимание сложно не заметить, и тебе повезло, что Не Миндзюэ стоял к тебе в основном полубоком и был занят нашим разговором. Нет, я не зол. Именно твой очень по-взрослому заинтересованный взгляд показал мне необходимость этого разговора. Ты молод и полон сил, а Не Миндзюэ хорош собой, знатного происхождения и является сильным заклинателем - идеальный кандидат для парного самосовершенствования. Отношения с ним пошли бы на пользу и тебе, и твоему заклинательскому потенциалу, и отношениям между нашими орденами.
Оу... ОУ. Как бы теперь потактичнее объяснить, что мой раздевающий взгляд был связан совсем не с плотскими желаниями и подростковым недотрахом, а с желаниями куда более возвышенными? Творческие порывы ведь можно назвать чем-то возвышенным?
- Отец... Кажется, ты неправильно расценил мой интерес. Глава ордена Привлекает меня только из эстетических соображений, у меня и мысли не было стать его партнёром на пути самосовершенствования! - Да не хочу я с ним иметь других отношений кроме как художник-натурщик, я не виноват, что он крутил у меня перед глазами своим телом Аполона!
Отец хмыкнул как-то снисходительно.
- Пусть будет как ты говоришь. Если твоё мнение изменится, то просто знай, что я не буду против и никому не позволю злословить в твой адрес. А главное, пока не поздно, заранее скажу тебе то, что касается всех твоих возможных отношений: никогда не позволяй прогнуть или принизить себя. Ведомый в постели - ладно, в повседневной жизни - никогда. За тобой весь орден, и помимо меня да, может быть, Вэнь Сюя во всей Поднебесной нет никого выше тебя. Помни об этом. Но позвал я тебя не только, чтобы обсудить твои неоднозначные взгляды на Главу Не, главную тему разговора мы даже не затронули. Мы как раз на месте.
Я даже не заметил как мы подошли к большим, даже на вид тяжёлым кованым воротам с множеством гравировок солнц разных размеров по всей поверхности, без ручек и замочных скважин. Где мы? Я облазил, казалось, весь дворец, но никогда тут не был.
Отец немного оттянул ворот ханьфу, засунул руку за пазуху и вытянул массивный золотой медальон-солнце, который приложил к центральной гравировке. Размер подошёл идеально. Золотой свет от медальона разошёлся по всем солнцам на двери, щёлкнуло и дверь беззвучно открылась. Внутри была беспроглядная темнота.
Величественно шагнув вперёд, Вэнь Жохань взмахнул рукой и тут же зажглись факелы, освещая длинный коридор. Вернее картинную галерею, если судить по множеству портретов в полный рост на стенах.
- Это, сын, Зал Предков. Тут находятся портреты и прах всех правителей нашего ордена от основания и до наших дней. Здесь есть портрет Основателя ордена, моего отца, мой портрет и рано или поздно тут появится твой портрет или портрет твоего брата. Портрет только одного из вас, и именно об этом мы с тобой сегодня поговорим.
Обнадёживающее начало.
- Дитя, знаешь ли ты о том, что я был не единственным ребёнком в семье? Не знаешь? Удивительно, учитывая количество часов, которые ты провёл зарывшись в книгах. Не суть важно, теперь ты знаешь. Ты всегда был умным мальчиком, так что дам тебе пищу для размышлений. У меня были два брата - старший и младший - и одна сестра, самая старшая из всех нас. Есть соображения по поводу того, почему о их существовании ты узнал лишь сейчас?
Чтобы три потенциальных наследника будто канули в небытие, да так, что про них и не вспоминает никто, и даже в семейных архивах ни одного упоминания? Ни одной позитивной мысли.
- Не буду гадать и предположу самое вероятное: Умерли? Не просто так, насильственно. Все трое? Слишком странно для совпадения. Ты приложил к этому руку.
С каждой фразой выражение лица у отца становилось всё более довольным, подтверждая правильность моих размышлений. На последнее утверждение он ухмыльнулся и благосклонно взглянул.
- Как я и говорил, ты всегда был умным мальчиком. - Да тут всё очевиднее некуда, но за очередную похвалу спасибо. - Всё верно, я приложил руку к каждой из этих смертей. Возможно ты уже нарисовал себе картину, где я безжалостно устраняю бедных-несчастных более слабых претендентов на трон, дабы задавить любую конкуренцию на корню, не пожалев даже сестру, небось слабую и нежную, какими часто предстают перед нами женщины, но позволь прояснить во избежание недопониманий: не было никаких "более слабых" конкурентов, была битва не на жизнь, а на смерть за место на вершине, и не было среди нас кого-то более жестокого, чем моя обожаемая сестра, земля ей раскалёнными добела шипами.
Мерно шагая, мы дошли до предпоследнего портрета, на котором был изображён величественный мужчина. Очевидно, это предыдущий правитель, мой непосредственный дедуля. Почему очевидно? Я мог бы догадаться о родстве даже просто увидев портрет, не зная заранее кого на нём увижу: отец практически полная копия предыдущего Главы.
То же телосложение, те же широкие плечи, та же гордая осанка и надменно приподнятый подбородок, те же аристократичные черты лица, только кожа у отца немного темнее, разрез глаз другой и губы более узкие. Всё это мелочи, если не присматриваться различить этих двоих просто невозможно, но есть одно безошибочное и яркое различие - глаза. У отца жгучий, насмешливый багрянец во взгляде - выдержанное вино или густая кровь - который неуловимо теплеет наедине с близкими, но обращается бесконечной бездной в гневе. У мужчины же на портрете глаза дикие, животные, ярко жёлтые и горящие, будто угли, безжалостные и ледяные, хоть и пылают огнём. Не хотел бы я встретиться с дедулей лично. Зато хотел бы встретиться с художником, нарисовавшим это чудо - так хорошо передать эмоции в глубине глаз - это надо уметь.
Дав мне налюбоваться, отец продолжил, проводя кончиками пальцев по портрету:
- В этой сказке нет морали, но сквозь века в нашем ордене прошла традиция: у Главы ордена не должно быть конкурентов в лице братьев или сестёр, один взойдёт на трон - остальные бесславно погибнут.
Кажется, я понял к чему клонит отец, и мне это не очень нравится.
- Эта традиция соблюдалась неукоснительно во времена когда ещё наш орден был лишь деревней в несколько домов с громким названием, соблюдал её и я. На самом деле это даже сложно назвать традицией, просто так повелось, и следующие поколения повторяют один и тот же сценарий не из уважения к прошлому - просто отношения между наследниками всегда были в лучшем случае натянутыми, а жёсткие методы воспитания выковывали людей с тяжёлыми и жадными до власти характерами. Даже тут вы выделились, дети мои. Ты ведь понимаешь о чём я? Ранее я был уверен, что традиция продолжится ещё много-много поколений, но родился ты. Родился и своим существованием нарушил череду убийств на пути к трону. Вэнь Сюй ни за что не подвергнет тебя опасности, ты ни за что не сделаешь больно брату. Сейчас я спрошу тебя как твой отец: Вэнь Чао, хочешь ли ты стать следующим Главой ордена Вэнь?
Я повёл плечом и чуть нахмурился:
- Вэнь Сюй первый в очереди на наследование, и со всех сторон подходит на это место лучше чем, кто либо - характером, репутацией, потенциалом. Что же изменит моё желание?
- Многое, дитя. Несмотря на непростой и откровенно странный характер, люди тянутся к тебе и идут за тобой словно мотыльки на свет. В тебе больше лидерских качеств, чем ты думаешь, у тебя маленькая команда, но каждый из них готов отдать за тебя жизнь. Репутация же неоднозначная у вас обоих - у тебя из-за проделок и наиграно детского поведения, а у Вэнь Сюя из-за нелюдимого характера и неумения чётко объяснить свои мысли, но характер закаляется годами, это не станет препятствием в становлении хорошим Главой ордена. Потенциал... Потенциал у тебя не меньше чем у брата, может даже больше, потому что таких горящих, "солнечных" людей, как ты, в ордене не рождалось уже около пяти столетий. Ты горишь и пылаешь, в тебе много "сырой" Ци, которую просто нужно направить в нужное русло. Несколько лет упорного труда помогут отшлифовать твои навыки, при должном старании ты мог бы стать великим заклинателем, другой вопрос, что тебя никогда особо не привлекала воинская стезя.
- А как же Вэнь Сюй?
- Вэнь Сюй совсем не расстроился бы, поверь. Он упорно трудится, чтобы прославить свой орден и с достоинством перенимет мой пост если придётся, но трон не является его целью. Это так - приятное приложение. Если ты пожелаешь, то он первый протрёт тобой полигон, и не подпустит к власти до тех пор, пока не убедится, что ты стойко выдержишь любой удар даже в одиночку, и в том, что никто не посмеет усомниться в твоём авторитете. Ты стал бы прекрасным правителем, А-Чао. Повторю свой вопрос: хочешь ли ты стать Главой ордена Вэнь, сын мой?
Хочу ли я стать Главой ордена Вэнь?.. Хочу ли я получить в свою руки огромную власть и силу, встать на вершину и смотреть оттуда на склоненные в благоговении головы, осознавая своё величие? Хочу ли я посвятить свою жизнь ордену, запереться в стенах дворца, отречься от своих желаний в пользу народа, сидеть на кровавом троне и хладнокровно повелевать человеческими жизнями? Хочу ли отобрать право на престол у любимого брата, обрекая его на сомнительное будущее? Хочу ли запятнать руки, внушать страх в своих друзей, стать выше них, создать между нами пропасть из-за своего положения? Хочу ли ограничить свою и так неполную свободу ещё больше?..
- Нет. Золотой трон не стоит таких жертв, как бы красиво не блестел и каких бы привилегий не давал. К красивому трону прилагаются красивые цепи, которые не позволят больше дышать полной грудью.
И откуда взялось всё это красноречие? Наверное переобщался с Вэнь Яо и Лань Сиченем. Я становлюсь сопливым темпераментным подростком...
Отец улыбнулся ещё шире, мягко хлопнул ладонь мне на голову и тихо засмеялся.
- Слышал бы тебя мой отец, и ты бы не дожил до рассвета. Приятно знать, что мой маленький сын о некоторых вещах рассуждает разумнее, чем я сам в таком же возрасте. Правильно, А-Чао, ничто и никогда не должно становится причиной отказа от собственных ценностей, неси это по жизни подобно флагу. Эх, дожил, рассуждаю как праведник - вот к чему приводит тесное общение с Ланями, но возможно их точка зрения не настолько плоха, как мне когда-то казалось. Пошли обратно, тебе пора отдохнуть, мне сказали, что прошлую ночь ты почти не спал.
Отец развернулся на каблуках, последний раз как-то печально взглянув на портрет предыдущего Главы, взмахнул гривой волос и пошёл на выход, я на автомате за ним.
Не такой реакции я ожидал на свой прямой отказ, отец отреагировал слишком спокойно.
Изо рта само собой вырвалось:
- Ты не злишься?
Отец любопытно скосил глаза:
- Почему я должен злиться?
- Разве твои наводящие вопросы не означают, что по той или иной причине ты хотел бы видеть меня на посту Главы?
Вэнь Жохань тихо засмеялся:
- Нет, А-Чао, мне всё равно кто из вас, моих сыновей, сядет на трон, лишь бы вы не были несчастны, и орден процветал, а он будет процветать, кто бы из вас не стал Главой. Я начал этот разговор потому что твои мысли - потемки. Ты обычно не страдаешь такой глупостью как жертвенность, но с тебя бы сталось скрывать своё желание, чтобы не расстраивать старшего брата и не отбирать его будущее. Если бы ты действительно хотел стать Главой ордена, то этот возраст подошёл бы идеально, чтобы при тщательных тренировках годам к двадцати ты был готов в любой момент перенять мой пост. Но ты не хочешь, так что опустим эту тему. Лучше скажи, как тебе те мальчишки из ордена Цзян и маленький Не?
- Замечательные и очень талантливые дети, я бы хотел продолжить наше общение.
- Хотел бы? Вот и прекрасно!
- Что прекрасно? - Не нравится мне этот слишком радостный тон.
- Прекрасно, что мне не придётся искать предлог дабы сплавить тебя в Гусу Лань! Так как Война с нечистью закончилась, Облачные Глубины возобновили свою образовательную деятельность. Сейчас как раз разослали приглашения по орденам, Главы Не и Цзян через недельку отправляют младших на обучение, может даже этот павлин ощипанный сподобится вспомнить про свои родительское обязанности. Не пристало нам, Вэням, пасти задних, правда ведь? И Ланят своих проведаешь заодно, и того подкидыша зубастого... Уверен, десять минут вместе мало возместили долгую разлуку.
Всё ясно...
- Орден Вэнь в жизни не отправлял своих наследников в академию Гусу, так бы и сказал, что нужен повод легально подкатить я... Подкатить к Главе Лань.
- Цыц, ты сам выступал за разрушение устаревших традиций и устоев, я, как хороший родитель, поддержал твою инициативу. Теперь пожинай плоды своих стараний!
- Слушаюсь, отец. - Покорно опустил глазки в пол и добавил: - Обязательно доставлю окружающим массу проблем, чтобы Глава Лань жаловался почаще.
- Хороший мальчик, - довольно оскаблился Вэнь Жохань.
Заранее прости, Женёк, не будет тебе житья!
