Remember to Remember Me

      Серёжа с интересом рассматривал небольшой полароид, крутя его во все стороны. Новенький фотоаппарат мгновенной печати светло-сиреневого цвета привлёк внимание Разумовского в магазине. Он зашёл заменить зарядный шнур от своего ноутбука и уже собирался пойти на кассу, как резко остановился перед витриной фотоаппаратов и замер. Сейчас тратить деньги на такие штуки было неразумно: они с Олегом только недавно нашли подработку. К тому же подходил срок оплаты за съёмную квартиру.       Серёжа, честно, хотел просто поглазеть и уйти расстроенным, но не смог. Так ещё и консультант, заметивший внимательно рассматривающего молодого покупателя их товар, радостно подбежал и начал щебетать о том, какой хороший полароид недавно поступил в наличие и какие красивые снимки на него получаются. Пленка, правда, покупается отдельно и стоит недёшево, но это такая мелочь по сравнению с эмоциями, запечатлёнными на небольшой фотографии размером десять на восемь. Разумовский не смог устоять и в очереди на кассу довольно прижимал покупки к себе, прикидывая, разозлится Олег на него или нет. Волков, конечно, редко сердился на Серёжу и быстро оттаивал, но любому терпению был предел.       Разумовский мотнул головой, не соглашаясь с собственными мыслями. Олег, может, и посердится, но зато у них будут маленькие карточки с воспоминаниями.       Расплатившись наконец в магазине, Серёжа аккуратно сложил коробочки в пакет и поспешил вернуться домой. Нужно было поскорее опробовать камеру, и самый первый снимок он хотел сделать с Олегом. Как и многие последующие тоже. Но была небольшая проблема.       Волков не особо любил красоваться на фотографиях, даже вместе с Разумовским. Всегда ворчал, когда рыжий буквально умолял встать рядом или сделать смешной знак пальцами. Олег считал себя не приспособленным для позирования, да и не видел в своей внешности чего-то сверхкрасивого, что стоило фотографировать. Другое дело — Серёжа. Волков готов был стать его личным фотографом, везде таскаться с камерой и снимать как можно больше. Но Разумовскому перспектива глазеть только на свои снимки не нравилась. Пару раз он даже ругался на Олега, и разозлённый Волков начинал сердиться в ответ. Глупая причина для ссоры, но ни тот ни другой уступать не хотели. В итоге пришли к компромиссу: Олег фотографируется рядом с Серёжей, но не чаще трёх раз за месяц. Разумовский даже календарь себе сделал, где заранее помечал намечающиеся фотосъемки, и ждал этих дней с нетерпением. В его тумбочке лежал небольшой альбом, в который было вложено больше двадцати пяти совместных снимков. Свою коллекцию Олегу он не показывал — не думал, что Волков оценит такую деятельность.       — Олеж, я дома!       Разумовский быстро снял потрёпанные кроссовки, обещая себе купить новые в следующем месяце. Вытащив коробочку с полароидом из пакета, он прошёл внутрь. Волков обнаружился сидящим на диване и читающим какую-то книгу.       — Ты быстро.       — Людей было мало, мне повезло. Смотри, что купил.       Серёжа прижался к чужому боку и протянул покупку, внимательно следя за реакцией. Олег с интересом рассмотрел маленький фотоаппарат, изображённый на упаковке, и полез внутрь. Вещица была забавная, только непонятно на кой чёрт купленная.       — И зачем ты его купил? — Олег выгнул бровь и улыбнулся. Разумовского опасно отпускать в магазин одного. Помимо нужного (и то, если не забудет) он купит кучу абсолютно бесполезных штук, которые запылятся в шкафу. Зато «ты не понимаешь, нам это пригодится» и два жалобных голубых глаза, смотрящих в душу. Вот как такому откажешь?       — Как это зачем? — Серёжа был искренне удивлён. — Будем делать быстрые фотки. Кнопку нажал — карточка вылезла. И не надо тратить деньги на печать.       Олег кивнул с очень умным видом. Отчасти он был согласен с мыслью Разумовского и решил даже не ворчать по поводу внеплановых трат. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. И не фотографировало его.       — Олеееж, — Серёжа с хитрым видом прищурил глаза. — Мне кажется, первая фотка должна быть совместной.       — Э, нет, Серый, тормози, — Волков сразу понял, к чему его склоняют. — Ты купил эту штуку, ты и снимайся. Я на это не подписывался.       — Ну, Олеж, — Серёжа расстроенно заглянул ему в глаза. — Это же так символично будет, ну пожалуйста. К тому же в этом месяце ты всего один раз фотографировался со мной.       — Нет.       — Олеж, ты что?.. — Разумовский сделал испуганный взгляд, изогнув брови. — Ты не любишь меня?       Волков едва сдержался, чтобы не застонать. Умеет Серёжа манипулировать, чертёнок рыжий. И ведь знает, что Олег легко различит реальную обиду от притворной. Но всё равно будет гнуть свою линию до тех пор, пока с ним не согласятся. В противном случае Олегу выпадет честь наблюдать картину «обиженная лисица» весь оставшийся день, а его совесть съест душу.       — Люблю я тебя, Серый, люблю. Давай сюда свою камеру, будем позировать.       Серёжа радостно улыбнулся, подскочил к Волкову вплотную и поцеловал в щёку.       — Я тебя тоже, Олеж!       Немного подумав, как будет лучше поступить, Разумовский решил просто сделать селфи. Обняв Олега одной рукой за шею и дождавшись, пока Волков удобно обхватит его, Серёжа легонько коснулся губами чужой щеки и, повернув полароид на них двоих, нажал на кнопку. Фотография вылезла спустя пару секунд, и, пока Разумовский осторожно махал кусочком бумаги в разные стороны, Олег подумал, что стоит иногда соглашаться на совместные фотографии. Всё-таки этот процесс приносил ему странное удовольствие.       — Смотри, какая прелесть, — Серёжа умильно улыбался, протягивая маленький квадратик.       Волков покрутил снимок в руке, отмечая, что и вправду получилось замечательно: они оба выглядели счастливыми и довольными. Во взрослом возрасте будет приятно предаться воспоминаниям, глядя на такие вещи.       Олег отложил фотографию на комод, обнимая Серёжу уже двумя руками, и ласково поцеловал его в губы. Куда девать снимок, Волков не думал, но уже через пару часов фото было надёжно спрятано в Серёжин альбом, а внизу, на белой полосочке, красивым почерком написано «Волчик», и пририсовано маленькое чёрное сердечко.