Ночь в доме Евы

Я никогда не верила в чудеса. Джанин Хэзевей, лучший детектив штата и по совместительству моя мать, всегда учила искать причинно-следственные связи, закономерности и факты. Задумываться обо любых небылицах считалось делом непристойным: — Если ты куда-то вляпаешься, а с твоим характером это скорее «когда», нежели «если», спасение не придёт по волшебству. Рассчитывать можно только на знания, способность находить и анализировать факты, умение правильно оценивать ситуацию, — наставляла Джанин. — «Мистика», «магия», «чудеса» и прочие выдумки, — говорила она с отвращением, — ничем не улучшат твою жизнь. Бесполезная вера в невозможное и бестолковая боязнь темноты только мешают и сбивают с толку. Полагаться надо на себя. Ну и на тех, кто докажет, что достоин быть рядом. Какой смысл забивать голову потусторонними материями и страшилками, когда и доброе и дурное в нашей жизни определяется исключительно прозаическими причинами? Чем смущать свой разум тем, чего нет, лучше следить за тем, что несомненно есть. Признаться, философия Джанин прекрасно укоренилась во мне. Иррациональное казалось глупым и бесполезным. Конечно, мне случалось послушать страшилки у костра и пощекотать нервишки ужастиками в кино. Это было совсем не плохо в качестве развлечения, но видеть в этом большее, воспринимать серьёзнее? Смешно. Нелепо. Возможно, мнение о мире вокруг не было бы столь однозначным, если бы мать сызмальства не ограничивала моё общение с отцом. Он смог ворваться в мою жизнь только после совершеннолетия, когда материнский запрет уже не имел значения. Ибрагим Мазур, Эйб, шёл вразрез со всем, чему учила Джанин. Он был окружён ореолом таинственности, не чурался примет и суеверий, да и сам порой казался не человеком, а сказочным джинном. Мне нравился Эйб, нравилось общаться с ним, и, как бы ни злилась дорогая маман, снова исключать отца из своей жизни я не собиралась. Первый учебный год в Лихае наконец завершился. Моя лучшая подруга Василиса Драгомир, её надоедливый бойфренд Кристиан Озера, Эйб и я сидели в кафе на набережной и скромно праздновали начало летних каникул. Джанин отметилась с поздравлениями в первые пятнадцать минут и отбыла по своим извечным важным и неотложным делам. И так сошлось, что разговор после её ухода превратился в спор о материальном и сверхъестественном: — Как можно не чувствовать эту энергию, эту жизненную силу, которая пронизывает абсолютно всё вокруг? — с жаром восклицала Лисса, размахивая для эффекта надкусанной венской вафлей со взбитыми сливками. Эффект проявился в виде пятна на футболке Кристиана. Подруга ойкнула, но продолжила.: — Всё вокруг нас живое: и эти деревья, и эти птицы, и это солнце… — И этот камень, — продолжил в тон пожружке Кристиан, вынимая из кармана кусок антрацита. — Ты таскаешь уголь в кармане! — обалдела я. Он пожал плечами: — Скажи мне то, чего я не знаю, Розмаринка. Вообще, я готова убить любого, кто назовёт меня Розмаринкой, но конкретно Кристиана я рада убить и без дополнительной мотивации. Так почему же он до сих пор жив и в добром здравии? Ах да, Лисса… Вот и теперь она вмешалась и спасла паршивца. — Да, этот камень — тоже часть жизни! — не колеблясь подтвердила Лисса и несколько раз активно кивнула, от чего её идеально ухоженные золотые локоны заметно растрепались. — Тысячи лет он наблюдал, как эпоха сменяла эпоху, как империи рождались и умирали, его озаряло солнце и поливали дожди… — Его пинали случайные прохожие, по нему ползали мухи, — подхватил Кристиан. — На него писали собаки, а в итоге и вовсе оказался в кармане у твоего бойфренда, — подытожила я. — Серьёзно, Лисс, ради душевного здоровья полезного ископаемого ему лучше быть просто камнем. Лисса обиженно отвернулась, а слово взял Эйб. — А я поддержу Василису. Не стоит, ох не стоит так легко отмахиваться от магического. Мир куда больше, чем кажется и куда удивительные, он полон чудес. — Неактуально. — усмехнулся Кристиан. — Магия устарела, когда появились вай-фай, службы доставки и спортивные автомобили. — Если магия стала не нужна — это ещё не значит, что она исчезла, — не смутился Эйб, — я много путешествовал, видел всякое. Странное, непонятное, непостижимое. Я уверен, что мистические силы наполняют мир вокруг. Помню не одно место, где случалось ощутить их воздействие на себе. Эйб, с блестящими от восторга глазами, начал предаваться воспоминаниям. И, в то время как я и Кристиан воспринимали эти речи скептически, лицо Лиссы светилось неподдельным интересом, она жадно глотала каждое слово. — Что это были за места? — нетерпеливо воскликнула подруга. «Не к добру это», — подумала я и решила сыграть на опережение. — Египетские пирамиды, Стоунхендж и остров Пасхи! — выдала я свой шорт-лист обязательных к посещению мест. — Неплохой выбор, — одобрил Эйб, кивая, — но сильнее всего меня поразил небольшой город в Сибири под названием Бийск.