Немного о любви

            Каждый актёр мечтает однажды проснуться знаменитым. Гейл Морган Харольд III не был исключением. Не для того он в солидном по актёрским меркам возрасте пошёл учиться искусству лицедейства, чтобы оставаться безвестным и дальше. Но такого эффекта от первой же большой роли он никак не ожидал.              Начиналось всё довольно комично. Для окружающих, не для Гейла. Первый приступ икоты продолжался около часа. На следующий день икота накрывала его дважды. На следующий спазмы диафрагмы были единично-периодичными, но зато повторялись примерно раз в час. С тех пор не проходило и дня, чтобы в самый неподходящий момент он не икнул громко и мучительно. Однажды это было действительно болезненно. Гейл как раз разбирал мотоцикл и не успел выпустить из руки ключ, когда очередной спазм буквально дёрнул его назад. Любимый Ducati вероломно грохнулся на ногу, зазвенев покатившимися во все стороны мелкими железками.              Дальше — больше. Утром Гейл брился и заметил на щеках мелкую сыпь. Он протёр лицо лосьоном и выпил антигистаминное. Сменил пену для бритья и гель после. Сыпь не прошла, наоборот, расползлась со щёк на нос и лоб. Потом на шею. Он испугался и пошёл к врачу. Самые дотошные обследования и анализы не обнаружили ничего заразного, ничего подозрительного и ничего страшного. Доктора назначали таблетки, капли и какие-то шарлатанские дорогостоящие процедуры, только не помогало ничего, а состояние становилось всё хуже. Чесались глаза, ныла спина, хрустели колени, сыпались волосы, голос то хрипел, то совсем пропадал. От нескончаемой икоты не спасали ни лекарства, ни проверенные народные методы, задержка дыхания или питьё воды с руками за спиной.              Гейл был испуган не на шутку. Отказавшись от врачей, он уехал в глушь, почти перестал общаться с родными и друзьями. Нацепил очки в солидной оправе, отрастил бороду и перестал стричься, закрывал лицо козырьком кепки. Его не узнавали на улице, полицейские при виде него судорожно вспоминали ориентировки на мелких жуликов и подозрительных бомжей. Гейл был измотан физически и морально, уже к сорока пяти годам он чувствовал себя не ягодкой, а древним старцем, который только по случайности не умер ещё в прошлом веке. Вызвал адвоката и нотариуса и составил завещание. Он был готов ко всему. Только не к тому, что случилось однажды летом.              Как-то ранним субботним утром Гейлу позвонил Скотт. После обычного «Привет, как дела?» спросил о здоровье. Гейл ответил, что бывало и получше. А Скотт озадачил странным вопросом:              — А ты не замечал, что тебе становится хуже ближе к выходным, а в будни полегче? И что икота по выходным сильнее?              — Хм, да… Откуда ты знаешь? — удивился Гейл. Он так давно приметил эту особенность своей непонятной хвори, что перестал обращать внимание на такую цикличность.              — Будь дома, готовь выпивку, скоро приеду, — ответил Скотт и отключился.              Гейла начало трясти. Что Скотт такого разузнал, что не мог сказать по телефону? И вопросы… странные вопросы… Черти б драли дорогого друга, никаких нервов не хватит дождаться! Да ещё и икота опять напала!              Приехал Скотт не один, из машины шумно вывалился ещё и Питер, сразу заняв собой всё свободное пространство. Гейл внимательно смотрел на друзей, пытаясь по их лицам понять, насколько плохи его дела. Но мужики не выглядели ни расстроенными, ни обеспокоенными. Скорее наоборот, были деятельны и жизнерадостны. Скотт поволок на кухню пакеты с какой-то едой, а Питер уже расставлял кресла вокруг стола на лужайке перед домом.              — Давай сюда вискарь и стаканы, — скомандовал Питер. Пока Гейл ходил в дом, он водрузил на стол и включил ноутбук.              — Мы что, кино будем смотреть или с кем-то по скайпу пить? — хмыкнул Гейл и икнул.              — Лучше! Мы будем тебя лечить! — ответил Питер. — Кстати, ты русский знаешь?              — Ну, примерно на уровне «Zdravstvuyte, menya zovut Gale, vodku budu!» — снова икнув, почесал бороду Гейл. — Чёрт, опять обострение, не обращай внимания.              — Ладно, как-нибудь разберёмся, гугл-переводчик нам в помощь, — кивнул Питер и, повернувшись в сторону дома, заорал Скотту, чтобы тот тащил уже сюда свою задницу и жратву.              Наконец все напитки, стаканы и закуски были принесены, кресла сдвинуты так, чтобы всем троим было удобно смотреть на экран. Питер протёр очки, придал лицу многозначительное выражение и торжественно произнёс:              — Дорогой Гейл! Помнишь, лет эдак двадцать назад ты начал сниматься в одном интересном и немного скандальном сериале? Ты играл главного героя и был поистине великолепен в этой роли. Ты был прекрасен все пять лет, тебя хотели все зрительницы женского пола и все голубые зрители мужского, твои поклонники буквально сходили с ума.              — Пит, не напоминай об этом кошмаре! — взмолился Гейл. — И причём тут эта древность? Я думал, вы что-то выяснили про мою ик!..коту.              — Терпение, друг мой! Смотри сюда, — Питер ткнул пальцем в экран ноута, на котором Скотт уже открыл какой-то форум на русском языке. Он пролистывал страницы, заполненные фотографиями и гифками. На всех них был персонаж Гейла, Брайан Кинни. Изредка попадались фотографии и самого Гейла Харольда.              — Что это? — в замешательстве спросил Гейл, глядя на этот иконостас.              — А это, дорогой мой, и есть причина твоей болячки! — ответил Питер. Гейл ничего не понимал.              — Обрати внимание на активность участников, — Скотт прокручивал страницу за страницей, заполненные фотками. Крупные планы, акцент на глазах, на губах, профиль, обнимашки с Рэнди в эротичных позах, поцелуи, танцы… У Гейла рябило в глазах, он уже плохо понимал, кого видит на экране — Брайана или себя. А Скотт всё тараторил:              — Смотри, с понедельника по пятницу постов немного, буквально десяток в день, фоток и гифок тоже несколько штук. А теперь посмотри на выходные: с утра до вечера, и сплошь расчленёнка — Брайан анфас и в профиль, глаза, губы, шея, одетый, обнажённый…              — Маньячки — ик! — какие-то, — припечатал Гейл. — О чём они хоть трындят, переведите текст.              — А трындят они как раз о том, какой ты несравненный, прекрасный, сказочный и божественный, — Питер, дурачась, включил «принцессу Эмметта», — перемывают тебе косточки и обмусоливают каждую часть твоего совершенного лица и тела вместе и по отдельности. Да ты сам почитай, перевод у гугла корявый, но смысл ясен.              Гейл вчитался в переведённый автоматически текст. «Красота возлюбленной, красные губы, изгиб шеи», «В рубашке цвета цветков Брайан такой потрясающий, что Док сворачивает ему шею», «Колени, много коленей»*... Он читал эти восторженные оды отдельным частям тела не то Брайана, не то самого себя и тихо впадал в панику. Сериал закончился полтора десятка лет назад, а где-то в России до сих пор поклонницы пускают слюни на его героя!              — Ладно, я понял, что я до сих пор — ик! — самый прекрасный и желанный гей. Но как это связано с грёбаной икотой? И как вы собираетесь меня лечить?              — Проверенным способом! — ответил Скотт. — Я тут узнал одно русское поверье: «Икаешь? Это кто-то тебя вспоминает. А чтобы избавиться от икоты, надо назвать имя того, кто тебя вспомнил».              — И?.. Ик!              — Господи, Гейл, да всё же элементарно! Называй имена этих маньячек с форумов, когда начинаешь икать. Как перечислишь всех, икота пройдёт!              Гейл открыл список участников и трёхэтажно взвыл. Часть ников была на английском, часть — просто набор букв и цифр, часть — на русском. Названия цветов, имена, странные нечитаемые слова… На аватарках фотографии актёров, кошечек, собачек — ни пол, ни возраст не определить.              Отхлебнув виски, Гейл начал зачитывать список. Порадовался, что когда-то решил выучить русский алфавит и теперь может произнести эту абракадабру. Подумал, что могло быть и хуже: это мог быть и каталог IKEA. После нескольких десятков заклинаний озвученных ников Гейл почувствовал, как диафрагма расслабилась впервые за несколько лет, перестали болеть глаза и чесаться губы, спина больше не ноет, а колено не хрустит. Он удивлённо посмотрел на довольных друзей.              — Что за хрень? Я чувствую себя совершенно здоровым.              — Это, дорогой мой, называется «обратная сторона популярности», — рассмеялся Питер. — Слишком часто тебя вспоминают, целиком и по частям, вот ты и чувствуешь эту народную любовь буквально на своей шкуре. Похоже, это аллергия на славу, какая-то редкая форма. По крайней мере, теперь у тебя есть антидот.              — А теперь продолжим лечиться рунетом. Есть в России популярная соцсеть, в которой туева хуча групп, посвящённых тебе любимому, — Скотт открыл очередную вкладку. — Давай, не тормози, это только вторая ссылка, у меня тут в отдельном файле ещё около тысячи адресов записано.              С тихим стоном Гейл Морган Харольд III упал на траву и провалился в блаженную черноту обморока...